Тема 3. Социально-культурный подход к экономико-психологическим проблемам

метки: Потребность, Человек, Жизнь, Цивилизация, Русский, Культура, Фактор, Мысль

Тема 3. Социально-культурный подход к экономико-психологическим проблемам

Концепция цивилизаций. Основные ментальные особенности человека восточно-славянской православной и западной цивилизаций. Особенности хозяйственной жизни и системы управления характерные для этих цивилизаций. Сравнительный анализ иерархии ценностей личности в восточно-славянской и западной культурах. Особенности российской экономической школы и развитие экономической психологии.

Мы уже говорили о том, что психология считает, что поведение человека определяется в том числе воздействием на него внешних факторов. Среди них важнейшее место занимают социально-культурные .Это, прежде всего, принадлежность человека к определенной социальной группе, этносу, типу цивилизации. Тип цивилизации, как мы увидим ниже, определяет религия, на основе которой формируется духовно-нравственная культура. Кроме того, поведение человека определяется и бессознательным, прежде всего коллективным бессознательным, ярким примером котрого является менталитет. Однако вплоть до ХХ века западная экономическая теория отрицала влияние этих факторов на поведение человека в сфере экономики, что приводило ко многим казусам.

Так весьма поучительна неудача внедрения «кружков качества» в американской промышленности. Возникнув в начале 60-х годов в Японии, они в середине 70-х привлекли внимание менеджеров в США, и в первую очередь компанию Локхид. К 1980 году «кружки качества» функционировали уже в 230 американских компаниях. К концу 80-х, правда, выяснилось, что лишь в 8 из них они давали положительный эффект. Психология американских рабочих (в отличие от Японии и сопредельных с ней стран) оказалась невосприимчивой к этой форме борьбы за качество продукции. Японский рабочий не может предать интересов своей фирмы, поскольку нахо­дится под воздействием моральных установок, воспитываемых с детства: «гири» — долга благодарности и «дзин» — обязательной верности, которые и побуждают его в ущерб своему времени и силам участвовать в тех же «кружках качества» (последние, по нашему мнению, только на данном основании и являются эффективными).

Особенности социально-психологической помощи семьям «Группы риска»

... учреждениями и общественными организациями. Цель исследования – определить особенности социально – психологической помощи семьям «группы риска». Объект исследования: ... конференции «Психологическое обеспечение профилактики социального сиротства и отклоняющегося поведения детей и юношества» 13–15 апреля 2004 года. – ... влияния на личность показал, что у 40% людей в их жизни решающее влияние оказала ...

Совершенно иным был подход российской экономической школы к поведению человека в сфере экономики. Он как раз учитывал влияние религии, культуры, общества, психологических факторов на поведение человека. К сожалению, как в советское время, так и в эпоху рыночных преобразований о наследии русской экономической школы забыли. Провал рыночных реформ как раз во многом и был вызван тем, что эти реформы не учитывали социально-культурных, ментальных особенностей нашего народа, влияющих и определяющих своеобразие хозяйственной жизни. Поэтому весьма важными вопросами, которые мы и рассмотрим в этой лекции, будут вопросы о сущности теории цивилизаций, особенностях менталитета восточных славян и менталитета «западного человека», о том, как эти особенности повлияли на хозяйственную жизнь и, наконец, вопрос о некоторых особенностях российской экономической школы.

1.Концепция цивилизаций

Мир, в котором живет человек, дискретен (многополярен) и един одновременно. Каждый человек в этом мире принадлежит одновременно определенному этносу, типу цивилизации, миру в целом. Каждая из этих сфер оказывает влияние на формирование и жизнь человека. Однако, по мнению многих ученых, превалирующее влияние оказывает все-таки тип цивилизации, в которой человек существует.

Подводя итог более чем столетним исследованиям в области макроистории, можно сказать, что за это время произошло принципиальное изменение научного истолкования термина «человечество». То, что сделали ученые в этой сфере, можно сравнить с переворотом, произошедшим в физике в начале XX столетия после открытия Нильса Бора. Бор установил дискретность (разделенность на самостоятельные цифровые значения) атомных состояний, которые до него считались непрерывно переходящими друг в друга.

Немного раньше концепцию дискретности, но относящуюся не к физике, а к истории и социологии, выдвинул Николай Яковлевич Данилевский (1822—1885) в своей книге «Россия и Европа». История, с его точки зрения, развивается как история отдельных цивилизаций или, как он говорит, «культурно-исторических типов», каждый из которых живет как целостный организм: имеет эпоху рождения, молодости, расцвета сил, упадка и гибели. Данилевский формулирует чрезвычайно глубокую и красивую точку зрения на историю: «И прогресс состоит вовсе не в том, чтобы идти все время в одном направлении, а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях». Иными словами, картина истории, укладывающаяся в одну линию, говоря математическим языком, «одномерная», заменяется гораздо более богатой картиной многомерной», движение идет по некоему полю, в плоскости или в пространстве.

Эта идея о культурно-исторических типах (цивилизациях) при жизни Данилевского не получила признания, но потом приобрела колоссальную известность, когда независимо от Данилевского немецким автором Шпенглером была изложена в книге: «Закат Европы», появившейся сразу после конца Первой мировой войны. Шпенглер ни разу не упоминает Данилевского и, может быть, как немец, действительно о нем не знал. Позже английским историком Арнольдом Тойнби, еще раз была развита сходная концепция. Он гораздо подробней развивает ее, насчитывает больше различных цивилизаций (больше 20 и пять основных), чем Данилевский, многостороннее оценивает возможное их взаимодействие. Однако принцип у Тойнби тот же самый.

Моральные нормы и нравственное поведение в отношениях "человек ...

... факторов преображается человеческое естество. Долгое время существовало мнение, что общество тотально формирует человека. Между тем человек еще до истории был уникальным созданием. Он представляет собой ... сильного, которое создает опаснейшею ситуацию. Говоря о законах природы и особенностях цивилизации наступающего века, академик Н.Н. Моисеев особенно отмечает, что человечество сегодня на ...

Данилевский также сформулировал «закон непередаваемости»: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает цивилизацию для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций. Передача и смешение духовного и культурного начала одного культурно-исторического типа другому смертельно опасна для соответствующего общества.

Во время жизни Данилевского наибольшую силу имел, по его мнению, один тип цивилизации, как он его называет, романо-германский или европейский, на смену которому должен был прийти (как имеющий наибольшую силу) новый культурно- исторический тип – славянский (внесем уточнения – словянско-православный).

Все цивилизации построены по единой схеме (рис 1)

Аргентинский социолог Игорь Андрушкевич сравнивает цивилизации с плодом, например с вишней. Вишневая косточка (в схеме — ядро), как носительница видовых признаков, обеспечивающих генетическую преемственность, уподобляется культу – религии, а мякоть, питающая косточку и не дающая ей засохнуть, — культуре (духовно-нравственная культура ).

И то и другое защищается от внешних воздействий плотной кожурой — в цивилизации это государственные институты, включающие армию, полицию, таможенные службы и тому подобное.

Специфика всякой цивилизации опре­деляется типом верования (религией), который, собственно, и порождает эту цивилиза­цию, а потом поддерживает ее самоидентичность и отличие от других ци­вилизаций. Тип верования — это базис, над которым вырастает настройка, т. е. тип общества (по Данилевскому, «культурно-исторический тип»).

Понятно, почему это так. Специфика общества определяется теми представлениями о вещах, в част­ности о том, что хорошо, а что плохо, которые приняты в этом обществе, а эти представления должны иметь безусловный характер, иначе они будут кем-то оспариваться и возникнут разногласия. Безусловный же, неоспори­мый характер имеют только догматы веры. Крупнейшие ученые девятнадцатого и двадцатого веков, среди которых в первую очередь надо упомянуть Макса Вебера, Ос­вальда Шпенглера и Арнольда Тойнби, доказали это историческим материалом, но тут можно было бы обойтись и просто логикой. Коллективная жизнь будет стабильной лишь в том случае, если она организуется каким-то внешним регулятором, не позволяющим эгоизму отдельных граждан перейти ту границу, за которой начинает разрушать социум. Таким регулятором служит право. Но оно не возникает из ничего, в его основе лежит правосознание, т.е. представления о том, что можно делать, а чего делать нельзя, образующие принятую в данном обществе норму поведения. А откуда берется правосознание? Критерием различения добра и зла может быть для человека только то, во что он верует. Это утверждение вовсе не опровергается наличием в современном мире «демократического» западного общества, объявившего, что в нем каждый может веровать, во что хочет, и, тем не менее, достаточно стабильного. То, что там всякий верует во что-то свое, есть не что иное, как главный предмет всеобщей веры, а не объективный факт; факт же состоит в том, что на Западе, помимо теоретической веры в наличие у них демократии, имеется практическая вера в доллар, и именно эта составляющая веры служит регулятором коллективного бытия.

Основные цивилизации в древнем мире основаны на языческих религиях, среди них выделяются, например, Древне-Греческая цивилизация, Древний Рим (Римская империя), и на иудаизме – Иудейская, в новом мире (по рождеству Христову ) — это Христианская цивилизация, разделившаяся на три ветки, в начале в ХI веке Западно- (католическую) и Восточно- христианскую (православную) ветки, а затем , через пять столетий от западной отделилась еще одна – протестантская, которая, собственно говоря и составила основу современной технической цивилизации .

В культуре (в широком смысле понятия, включающем нормы морали, права, традиции, в т.ч. традиции и культуру хозяйственной жизни и т.д.) каждой цивилизации есть такие ключевые понятия, которые образуют ее основы. В православной цивилизации можно выделить такие ключевые понятия: СВОБОДА, ВЕРА, ЛЮБОВЬ, СОБОРНОСТЬ, СЕМЬЯ, СТРАДАНИЕ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ВЛАСТЬ, СОБСТВЕННОСТЬ, ТРУД, БЕДНОСТЬ (БОГАТСТВО).

Те специфические зна­ния, которые придаются этим понятиям в Православии, образуют основы православной цивилизации.

2.Основные ментальные особенности человека восточно-славянской православной и западной цивилизаций. Особенности хозяйственной жизни и системы управления характерные для этих цивилизаций

Именно религия, а также особенности культурно-исторического развития определили формирование и особенности менталитета народов носителей православной культуры, к которым относятся прежде всего восточные славяне (русские, украинцы, белорусы) и народов населяющих Западную Европу, многие из которых были изначально носителями католической, потом протестантской культуры и уже позднее по словам Шубарта, «прометеевской культуры».

Напомним что менталитет – это глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное, совокупность готовностей, установок, предположений идивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Менталитет формируется в зависимости от традиций, культуры, социальных структур и всей среды обитания и сам , в свою очередь, их формирует, выступая как порождающее сознание, как трудно определимый исток культурно-исторической динамики.

Основные ментальные особенности человека восточно-славянской православной цивилизации и человека западной цивилизации, а также некоторые особенности хозяйственной жизни и системы управления представлены в таблице. Из нее мы можем увидеть действительно абсолютно противоположные портреты человека двух цивилизаций и понять, почему многие из предлагаемых нам западными экономистами реформ были изначально обречены на провал. Конечно, сейчас портрет современного украинца несколько изменился. Проведенные нами исследования экономического сознания современных украинцев показывают наличие в сознании ценностей двух культур и нашей православной и западной. Но это на сознательном уровне. На уровне же коллективного бессознательного все еще ярко проявляются ценности и стереотипы поведения, как православной культуры, так и советской, атеистической. Это также видно из проведенных нами исследований, а также ярко проявляется в повседневной жизни, в том числе в экономике. Ярким примером может служить наше отношение к закону: при отсутствии крепких нравственных устоев в обществе ,жизни по совести и законам Божьим остается неуважение к закону, писаному праву и многие предприниматели, крупные бизнесмены живут по неписанным криминальным правам или другим принятым в их сообществе правилам.

Таблица — Ментальные особенности человека восточно-славянской православной и западной цивилизаций, особенности хозяйственной жизни и системы управления

Православная восточно-славянская цивилизация	Западная цивилизация
1.Главным для человека был поиск смысла жизни, основной идеей организации общества, ценностным ядром культуры является внутрен­нее преобразование личности (отметим ее неэкономический примат) (5) 2. Восточная цивилизация — это преобладание умозрения мыслительной силы) над действием (во­лей, силой желаний). Это созерцательная жизнь, направленная на поиск смысла любого чувства и действия. Сила сердечного созерцания — это чисто христианский феномен, это православное наследие русского человека. Это необъяснимое со­единение духовного чувства веры, надежды и любви к Богу и творению с разумом человека, т.е. с его высшей мыслительной способностью. В результате такого сочетания человек начинает видеть первоначальные смыслы вещей, понимать свою природу и природу творения. В сердечном созерцании преодолевается про­тиворечие между верой и знанием — вера, как духовное чувство соединяется в нем с разумом, как органом познания. С другой стороны нужно отметить и преобла­дание эмоциональной (чувственной) составляющей. Так известный русский философ И.А.Ильин отмечал что в русском народе над силами желаний и силами разума господствует чувство, каким бы это чувство ни было. Рус­скому человеку, перед тем, как что-то делать, или перед тем, как что-то изучать необходимо это «что-то» полюбить, верить в него, положить в него последнюю надежду. Есть вещи, в которые смешно веровать, на которые глупо надеяться, которые стыдно лю­бить. Но куда же денешь натуру — должен русский человек, прежде всего, веровать, надеяться и любить: без всего этого, как отмечает И. Ильин, мы превращаемся в «лентяев и мотов» (волевая сторона) или «пустых и вредных разговорщиков» (интеллектуальная сторо­на).	Западнохристианское направление берет начало от Рима, его пра­ва, государственности, понятия частной собственности. Основной теоло­гический вопрос этого направления — права человека, а идея общест­ва — правовое устроение социальной жизни. Линию восходящего развития индивидуализма личности можно описать так: если «Я» Средневе­ковья соответствует корпоративному свойству человека и в отношении к Богу он лишь член корпорации, то уже в эпоху Реформации его «Я»— это уже «Я» светского или религиозного индивидуализма, «Я» челове­ка, ведущего светски активную жизнь. Просвещение и Новое Время принесли признание политических, экономических, правовых и религи­озных свобод человека как его естественных прав. Хозяйство, экономика начинают формировать человека как экономически активного субъекта. 2.Приоритет действия (же­ланий, воли) над умозрением (разумом), преобладание воли и рацио над чувствами.
3.Идее внутреннего преобразования личности соответствует культура интравертной личности. Внутреннее преобразование личности — обусловило формирование таких качеств, как необходимость целостного восприятия мира (органичного слияния истины и добра, зна­ния и веры), нравственный максимализм, совестливость и самоуглуб­ленность. 4.В мирской (светской, в том числе хозяйственной) жизни русским свойственна боль­шая общинность, соборное начало, в отношении к вере русский менталитет более индивидуализирован: «хождение перед Богом, про­хождение своего пути с мыслью о Боге, с ответственностью перед Ним» (5) Свойственна склон­ность к свободе духа, глубина внутренней жизни, частичное передоверение личной свободы коллективу	3.Идее право­вого устроения социальной жизни в Западной Европе соответствует культура — экстравертной личности. Эта идея воспитала в человеке рационализм, прагматизм, направленный на моральное со­вершенствование, социализированность. 4.В мирской жизни свойственен индивидуализм. Автономная личность — основной субъект рыночных от­ношений. Для европейца спасение человека зависит от деятельности кор­порации— церкви, во власти которой отпущение грехов и оценка заслуг верующего (индульгенции существуют до сих пор). В протестантизме велико влияние религиозной общины. Свобода понимается прежде всего как индивидуальная. Она обеспечивается формализованными правами
Большая роль при­надлежала естественному праву. Русский, украинец менее «законник», для него содержание важнее формы. Для него нет места культу холодной справедливости. «Суди по совести, а не по закону» 5 Традиции дисциплинированности, централизма, уважения к само­бытности народностей, соборности, духовности чрезмерное почтение к государственной власти сочетается с неуважением к закону, причем и сверху, и снизу присуще неуважение к казенной собст­венности— в любых ее формах. Воровство у государства всегда было «нормальным» источником дохода для значительной части населения 3	Правовое общество. Приоритет «писанного права»
Способ потребления — «Истинное благо­получие— спокойность души и совести»	Бытовое преуспевание — стан­дарт западной повседневности Снятие в Западном мире нравственного запрета на личное обога­щение привело в движение новые стимулы, что способствовало акти­визации предпринимательства. Однако стремление к прибыли и стя­жательство обернулись потребительством. Когда символом успеха становятся деньги, независимо от того, каким образом они заработаны, стереотип поведения людей резко меняется. Западные исследователи выделяют следующие негативные явления в жизни западного обще­ства: (1) ставка на рационализацию разрушила в Западной цивилизации «духовную ткань», и «западный человек все более ориентирован на ценности предметного мира»; (2) «в обществе наблю­дается тенденция приближения к крайнему достижительному типу, в котором ценности успеха не сопровождаются утверждением соответствующих средств». Система правового и морального контроля «за достижением капиталов» оказывается очень ненадежной, «в результате растет самоотключающееся и саморазрушительное поведение»; (3) в американском обществе помимо умения делать деньги на­ходят свое место и другие способности, «но даже, если они и торже­ствуют, то лишь после того, как прошли сопоставление с денежными ценностями и проверку на пригодность к продаже’12. Итак, власть денег разрушает нравственную основу западного общества, все человеческие способности сопоставляются с денежными ценностями и только потом признается их пригодность.
Ориентировка на прошлое и будущее, склонность полагаться на «авось», утопизм и долготерпение 3	Ориентировка на текущий момент, на оптимизирующий расчет
1) закалка и «выносливость без меры», «изнеженности народ не ведает; 2) житейская мудрость, так как природа «за любой бытийный шаг заставляет расплачиваться тяжким трудом и лишениями»; 3) предусмотрительность и «вчувствование» в колеблющийся ритм природы и климата, которые можно назвать развитой ин­туицией — чутьем, догадливостью, проницательностью, основан­ными на предшествующем опыте; 4) широчайший диапазон (интервал между самыми крайними точками психического возбуждения) настроений, переданный природой, от состояния покоя, уравновешенности, расслабленно­сти, «дремотной интенсивности», даже сонливости до состояния сосредоточенности, стремительности, горения, страстности, когда человек бывает «радостный до небес — до смерти печальный»; 5) бесстрашие, воспитанное природой, «пусть даже она ужа­сающе неистова и грозна»; 6) интенсивность (напряженность, усиленность) бытия, свя­занная с тем, что человек «воспринимает страстно и радуется мо­гуществу мировой стихии» и сам ощущает себя ее частью, а зна­чит — несет в себе природную стихийность и проявляет ее в жиз­ни; 7) стремление к глубокому пониманию явлений, потому что «хаос природы является для него не беспорядком, не распадом или гибелью», а самой жизнью, «первой ступенью к более высо­кому пониманию, приближением к откровению», «в безмерном и бесконечном ищет он закон и форму»; 8) безмерность в проявлении чувств, достижении целей, «меч­та о последнем и конечном, желание заглянуть в необозримую даль, способность не страшиться смерти»; 9) инстинктивная, врожденная устремленность к совершенст­ву, красоте, естественно воспринятой из природы, преображению мира, достижению гармонии; 10) развитый инстинкт самосохранения — изо­бретательный, темпераментный, талантливый в проявлениях». «мы никого не трогаем и нас не тронь». терпение, неамбициозность, не обидчивость. (1,2)
«Его поддерживает живое вселенское чувство всебщности и успокаивающих взаимосвязей в мире.Его преобладающее ощущение – изначальное доверие»4	«Его точечному чувству свойственен в качестве преобладающего душевного настроения изначальный страх…Европеец как человек совершенно одинок. Для него надежно существует только его собственное «Я»…Он метафизический пессимист, озабоченный лишь тем, чтобы справиться с эмпирической действительностью.Он не доверяет изначальной сущности вещей.Он не верит твердо в сверхземные силы, осмысленно организющие бытие.Он переживает мир как хаос, который только благодаря человеку получает свой смысл и оправдание.Его постоянно мучает страх, что мир затрещит по всем швам, едва он снимет с неко свою без отдыха творящую руку.Это несчастный человек, куда более несчастный, чем русский. На прометеевской культуре лежит мрачная тень забот.»4
Особенности климата, обширность территории страны и малая плотность на­селения, богатство природных ресурсов, аграрный тип экономики. Город — административный, торговый, литургический центр; промышленность была разбро­сана по деревням, сбыт продукции производился через торгового по­средника на отдаленный рынок, что создавало предпосылки замкнутости на собственное экономическое пространство. Хозяйственная деятельность осуществлялась в условиях натурального хозяйства и уравнительно — передельной общины Начавший развиваться в Киевской Руси институт частной собственности был заменен в дальнейшем не­расчлененностью собственности, слиянием власти и собственности(5)	Особенности климата, небольшие территории стран и высокая плотность населения, бедность природных ресурсов, индустриальный тип экономики Город-центр мелкой промышленности Производимая продукция шла на местный рынок, непо­средственно к потребителю. Запад уна­следовал от Римской империи понятие частной собственности, опираю­щееся на хорошо организованную базу юридических уложений. Собст­венность имела самостоятельное значение и не обязательно идентифици­ровалась с властью. Многовековая культура частной собственности раз­вила такое качество экономической личности, как хозяйственный инди­видуализм, до экономического рационализма, важного не только для от­дельной личности, но и для всего народного хозяйства в целом. (5)
Государственная организация общества происходила сверху. До середины XVIII в. сословия различались не правами, а по­винностями. Сильная государственная власть сосуществовала с разви­тым институтом местного самоуправления(5)	Государственная организация общества постепенно фор­мировалась снизу на основе учета взаимных привилегий и обязанностей, которые послужили основой государственно-демократических форм правления (5)
Рациональ­ная часть системы управления воспринимается у нас довольно скептически, все регламенты, рутина терпится только из необхо­димости. нет внутренней привычки «долгого воле­вого дыхания» (И. Ильин), особенно если в основе его стимуляции лежат обыденные, «земные» основания. Русский работник стано­вится волевым в условиях беды или аврала (т.е. на короткое время); на активную работу в течение долгого времени мы заряжаемся только из осознания глобальности задачи (еще лучше, чтобы она в свою формулировку включала мистические элементы).	Приоритет действия (же­ланий, воли) над умозрением (разумом). преобладание в англосаксонских культурах воли и рацио над чувствами, ведет к господству на западных предприятиях сильной рациональной системы управления (благоприятствующей применению формализованных и четко документированных процедур), с преобладанием силовых управленческих воздействии, но «эмоционально» сухой.
Преобразования носили политический характер (преобразование защитной оболочки), не затрагивали ядро.	Преобразования затрагивали ядро (изменение религии)

Тема3 — Стр 2

Сравнительный анализ иерархии ценностей личности в восточно-славянской и западной культурах

Очень ярко отличаются в разных культурах ценности человека, а также иерархия ценностей и потребностей. Иерархия ценностей человека по А. Маслоу, которая характерна для западного человека и идеальная иерархия ценностей православного человека, которую описывают И.А.Ильин и св. Николай Сербский приведена в таблице .

Концепция А.Маслоу широко известна и здесь мы приведем только краткую ее характеристику.

Таблица — Иерархия ценностей личности в восточно-славянской и западной культурах

А. Маслоу	Св. Н. Сербский	И.А. Ильин
Самовыражение, самоактуализация	Бог	Бог
Потребность общест­венного признания, самоуважения, лич­ных достижений	Совесть	И.А Ильин очень часто в своих рабо­тах анализировал феномен совести, как высшего земного руководителя русского человека, которая сама есть вместилище Божьего закона. В своей иерархии любви он, безусловно, не определил совесть как объект любви, но если мы спроецируем этот вопрос на тему потребностей, то можно смело согласиться со св. Н, Сербским, что русский человек после потребности любить Бога имеет потребность слу­шаться голоса своей совести
Социальные потреб­ности, потребности в причастности	Отечество	Родина, Национальный вождь
Потребности в безо­пасности	Семья	Неоднократно отмечал в своих работах о преобладании в русском человеке интересов отечества над интересами ближнего круга и над собственным эгоизмом
Телесные потребно­сти	Личная прибыль и удовольствия

«Все потребности, а значит и побудительные мотивы к действию, у человека составляют некую достаточно устойчивую пирамиду:

1. Физиологические потребности (потребности в пище, убежище, отдыхе, сексуальные потребности).

2. Потребности в безопасности и уверенности в будущем.

3. Социальные потребности, иногда называемые потребностями в причастности

4. Потребности в уважении, включают потребности в самоуважении, личных достижений, компетентности, уважении со стороны окружающих, признании

5. Потребности самовыражения — потребность в реализации своих потенциальных возможностей и личностном росте.

По теории Маслоу, все эти потребности можно расположить в виде строгой иерархической структуры. Потребности нижних уровней требуют удовлетворения, и, следовательно, влияют на поведение человека прежде, чем на мотивации его поведения начнут сказываться потребности более высоких уровней».1

Теперь кратко охарактеризуем концепцию св. Н. Сербского, приводя соответствующую цитату:«Существует пять основных импульсов, движущих людьми: 1) личная прибыль и собственные удовольствия; 2) семейные и кровные узы; 3) общественные законы; 4) совесть и 5) чувство присутствия Живого Бога. Пятый импульс — первая линия обороны; если человек не удержит ее, отступает на вторую (четвертый импульс); не удержав вторую, отступает на третью (третий импульс) и так далее, до первого. Так происходит деградация человека, деградация и гибель. Гибель, ибо и последнюю линию обороны может потерять человек. И тогда ему уже не остается ничего, кроме тупого безразличия ко всему, отчаяния и — самоубийства».

По сути дела, мы и перешли к сравнению двух основных иерархий потребностей, мотивов, которые, по мнению их авторов, движут людьми различных частей света.

Если человек на первое место в иерархии своих потребностей желает поставить общение с Богом — это его главная потребность и все, что ниже нее необходимо только для удовлетворения этой потребности. А много ли для этого нужно? Сразу отпадают и потребности «самовыражаться»; и к чему ему «самоуважение»? И потребность «быть причастным» может быть выражена только как потребность быть причастным к Богу. И боязнь быть битым и телесные удовольствия оставляют человека равнодушным. Человек, имеющий реальную «потребность» в Боге, автоматически не нарушает законов совести, он выполняет заповеди о любви к Богу и ближним, что находит отражение в конкретных делах: служение Богу через служение Отечеству, ближним.

Если до Бога человек не дорос, тогда для него главное — совесть, даже если она вполне языческая. Вспомним наиболее яркий пример — акад. А.Д. Сахарова. Возможно, он не верил в Бога, но его совестные законы, его личный бог (защита прав человека) были выше всех других иерархий — выше государства, против которого он нещадно выступал, выше семьи, которая страдала от гонений, выше своей жизни (голодовки академика).

Для поддержания спокойствия совести нужно уже больше всего того, что лежит ниже ее в иерархии потребностей, но уж, во всяком случае, человеку будет совестно жировать, если его сосед голоден. Но он уже отступил на одну позицию вниз по иерархии православных потребностей.

Дальше — потребности во благе Отечества. Заметим, что они стоят выше, как личных (эгоистических) потребностей, так и потребностей семейных. К сожалению , сейчас мы переставили местами в своей базовой иерархии ценностей желание послужить Отечеству и желание послужить своему животу? Одной из интерпретаций потребностей в обществе может быть потребность во благе коллектива, в который включен человек — отсюда общность русских, украинских крестьян, добросовестность русских, украинских работников на заводах и в дореволюционные, да и в советские времена.

Вторая ступень снизу в русской иерархии — семейные потребности (потребности рода).

Здесь уже гораздо больше эгоизма, но все-таки еще не полное эго — человек чем-то жертвует. И, наконец, последнее — это уже личная прибыль и личные удовольствия, т.е. типичный economic man. Хотя с точки зрения православия, и на себя и на свои личные потребности, человек должен смотреть не с точки зрения прав, а с точки зрения обязанностей — обязанности спасти свою душу, обязанности быть здоровым, сохранить свое тело — «храм Духа Святаго» (ап. Павел) и т.д.

Мы сегодня восхищаемся японской индустриальной культурой, гармонично включившей в себя традиционные принципы общинности японского народа. Но из приведенной иерархии видно, что японский народ в массе своей достиг только второй — третьей ступеньки — его мотивируют в основном потребности той социальной группы, которая к нему ближе всего (корпорация, семья).

Посмотрим теперь западную иерархию. А. Маслоу и бихевиористы вообще не выходят за пределы economic man. Т.е. вся иерархия Маслоу может быть втиснута в нижнюю клеточку православной иерархии – там, где господствует личная прибыль и личные удовольствия. В центре всей иерархии Маслоу — одно большое Я. Только сначала это Я наедается и наслаждается, потом требует комфорта и общества для веселья, и, разумеется, «самовыражения», конца которому не видно, ибо самовыражаться человек может бесконечно. Человек может иметь некие «комплексы» относительно своего Я, оно у него может быть просто «я». И вся современная психологическая наука, и наука управления направлена на рост этого малого «я» до «Я» большого. Человек должен, в лучшем случае, «реализоваться» через бизнес, а в обыкновенных случаях, наука управления просто «активизирует человеческий фактор», т.е. рассматривает человека как фактор производства. Вспомним огромные развалы переводной литературы из серий «как стать богатым», «как управлять людьми», они являются ярким подтвержде­нием тезиса о том, что в основе всех этих теорий лежит динамика от «я» к «Я».

Применим модель А. Маслоу к русскому человеку. Представим, что семья Демидовых идет по поручению царя Петра осваивать Урал и выставляет ему требования: «Просим зело царь-батюшка удовлетворить сперва наши базовые телесные потребности в пище и в наслаждении, потом просим обеспечить нам безопасность нашего грешного живота и потребность в общении среди суровых и необщительных уральских лесов, и после того уж требуйте у нас «самоуважения» и только тогда уж мы, воля ваша, «самореализуемся»». Что было бы с нашим Отечеством, если бы солдаты генера­лиссимуса Суворова или маршала Жукова, требовали перед битвой отправления всех этих потребностей? Что было бы с нашим хозяйством, если бы наши крестьяне прежде выхода в поле, вы­ставляли барину ли, Богу ли, председателю колхоза ли петицию с требования по перечню А. Маслоу? А было бы то, что сегодня, к сожалению, и происходит на наших глазах, в том числе в экономике.

Особенности российской экономической школы и развитие экономической психологии

Необходимо отметить, что впервые влияние социально-культурных, нравственно-психологических факторов на поведение человека в экономике и, следовательно, на хозяйственную жизнь в целом отметили представители российской экономической школы. Взгляды ученых этой школы кардинальным образом отличались от западных школ. Во-первых, они отражали самобытные особенности развития государства, народа, хозяйства и поэтому имели практическую ценность. И, во-вторых, на один — два века опередили основные актуальные течения современной экономической мысли. Представителями российской экономической школы были ученые разных национальностей, в том числе украинцы, но все они имели схожие взгляды на закономерности, причины, особенности социально-экономического развития государства.

Первым, кто открыто заявил о необходимости построения экономической мысли, основанной на индивидуальных особенностях «русского грунта», был С.Ю. Витте. В книге «Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов» он писал: «До тех пор, покуда русская жизнь не выработает своей национальной экономии, основанной на индивидуальных особенностях русского грунта, до тех пор мы будем находиться в процессе шатания между различными модными учениями, увлекаясь поочередно то одним, то другим; до тех пор мы будем слышать из одних и тех же уст и читать на столбцах одних и тех же органов логически несовместимые экономические суждения и проекты; до тех пор, что создано вчера, будет считаться дурным завтра, и будем создавать сегодня то, что уничтожено вчера; и понятно, что до тех пор мы не будем жить правильною экономической жизнью, а будем идти на буксире заграничных веяний и всяких спекуляций на счет народного благосостояния»().

А.Н. Бутовский отмечал, что «законы экономические, в сущности везде одинаковые, проявляются различно и ведут к различным результатам» в соответствии с «временем, местом и народом». «Если применить теорию к объяснению различных сторон жизни Англии, то еще мало будет брошено света на те же вопросы относительно Франции или России, и еще менее относительно Египта или Китая. …Деятельность народная, в каждом из этих государств, находится под влиянием обстоятельств совершенно несходных, климата, местоположения, государственного устройства, обычаев и вообще образованности. Неудивительно, что и в ее проявлениях, при всей одинаковости побуждений и средств, есть большое несходство, особенно в направлении и результатах»().

По сути, можно сказать, что российская экономическая наука предвосхитила здесь выводы современной институциональной теории. Значительно позднее, уже в XX в., об этом писали руководитель боннского Института экономики М. Мигель («для того чтобы сделать правильные выводы, необходимо учитывать и множество внеэкономических факторов и , прежде всего, человека; его опыт, страхи и надежды, его культурные и религиозные устои, его национальные и региональные особенности»();

Д. Норт, отмечал, что «мы, живущие в современном за­падном мире, считаем, что жизнь и экономические процессы подчи­няются писаным законам и правам собственности. Однако даже в са­мых развитых экономиках формальные правила составляют не­большую (хотя и очень важную) часть той совокупности ограниче­ний, которые формируют стоящие перед нами ситуации выбора… Наше поведение в огромной степени определяется неписаными ко­дексами, нормами и условностями»().

Правомерность этих выводов подтверждена современной прак­тикой хозяйствования не только в России,Украине, но и за рубежом.

Огромное влияние на самоопределение российской школы экономической мысли, как в отечественной, так и в мировой науке, оказали самобытность и неповторимость сложившейся в нашей стране цивилизации — православной цивилизации. Ни одна другая цивилизация, если исключить пока плохо изученную специфику азиатской цивилизации, не обладала столь отличными от Запада подходами, нравственными ценностями, восприятием окружающего мира и места человека в нем. Это не могло не отразиться на культуре и на науке, особенно гуманитарной. То, что признано на Западе как непреложная истина, снимающая все ограничения как несущественные, совсем иначе и часто принципиально по-иному воспринимается в российской (исконной, а не привнесенной извне) экономической мысли.

Мировоззренческой и теоретической основой для ведения хозяйственной жизни в России традиционно было Священное Писание и основанное на нем «Домостроительство». Главными принципами домостроительства были духовно – нравственное отношение к труду и богатству, замкнутое самообеспечивающееся хозяйство, ориентация на достижение разумного достатка за счет собственного труда и самоограничения потребностей (экономии), отрицательное отношение к стяжанию и добыванию денег как к самодовлеющей цели, негативное отношение к лодырям, несправедливой эксплуатации, ростовщическому проценту. Основы этой науки в лаконичной форме выражены в своде правил с духовно — нравственных христианских позиций, регулирующих хозяйственную жизнь и быт русского народа того времени, который получил название «Домострой»().

В «Домострое» показаны идеальные правила и моральные предписания, регламентирующие трудовую и хозяйственную жизнь русских людей (крестьянина, купца, боярина, князя).

В нем проповедуется трудолюбие, добросовестность, степенность бережливость, порядок и чистота в хозяйстве, регламентируются отношения между хозяевами и работниками.

Основные принципы ведения хозяйства, изложенные в «Домострое», в дальнейшем развивались многими отечественными экономистами и оказали заметное влияние на эволюцию русской экономической мысли. Первой в ряду исследований российской экономической школы можно считать работу И.Т. Посошкова «Книга о скудости и богатстве».()

Окончательное формирование российской школы экономической мысли связано с глубокими переменами в мировом общественном развитии на рубеже Х1Х-ХХ вв., начавшимся в России периодом промышленного подъема и включением страны в число ведущих держав мира. Эта школа сложилась в конце (в последней трети) XIX в. и просуществовала до начала 30-х годов XX в. В нее вошли такие выдающиеся ученые и политические деятели, как М.И. Туган-Барановский и его ученик Н.Д. Кондратьев, С.Ю. Витте и Д.И. Менделеев, Н.К. Михайловский и М.М. Ковалевский, В.П. Воронцов и А.И. Васильчиков, Г.В. Плеханов, П.Б. Струве и Н.С. Булгаков, Д.И. Пихно и А.А. Богданов, А.И. Чупров и И.И. Янжул, Е.Е. Слуцкий и В.К. Дмитриев, С.Н. Прокопович и А.Д. Билимович, А.В. Чаянов и А.Н. Челинцев, Л.Н. Юровский и Г.А. Фельдман и многие другие.

Для российской школы экономической мысли характерно признание преимущества общего, народнохозяйственного подхода над деятельностью и мотивацией индивидуума; подчеркивание необходимости создания социально-политических и духовно-нравственных начал развития хозяйственной инициативы и предпринимательской этики. Отсюда нарастающее негативное отношение ко многим постулатам классической политической экономии, которую упрекали в космополитизме, а также в целом к западной экономической мысли. Мир хозяйства трактуется не как вечная борьба оптимизирующих свое благополучие индивидов, а как сложный, изначально многоцветный комплекс взаимодополняющих и тем самым взаимообогащающих процессов, структур, форм организации и методов управления.

В целом такой подход потребовал иного, более широкого взгляда на совокупность факторов, влияющих на экономическое развитие. Об этом писали многие экономисты, но особенно выделяется среди них «киевское направление в русской политической экономии» (Н.Х. Бунге, Д.И. Пихно, А.Д. Билимович).

Профессор Киевского университета Д.И. Пихно писал, что к производительным силам, наряду с природой, трудом и капиталом, относятся еще и культурно-исторические силы народа. «Производительность трех основных факторов — природы, труда и капитала — оказывается весьма различной в зависимости от культурно-исторических условий народного хозяйства или, говоря иначе, от культурно-исторических сил народа. Народ, живя исторической жизнью, не только накапливает вещественные капиталы, но и создает духовные блага и силы, переходящие из поколения в поколение. Эти силы окружают человека от колыбели до могилы, они составляют историческую почву народного хозяйства, поддерживают и укрепляют его или действуют отрицательно. Влияние их не может быть оценено с точностью, но его необходимо иметь в виду. Важнейшие из этих сил, постоянно воздействующих на хозяйственную деятельность как отдельных лиц, так и всего народа, следующие: нравы и обычаи, мораль, образованность, энергия, дух предприимчивости, законодательство, государственный и общественный строй жизни»().

В последующем он рассматривает влияние каждого из этих факторов.

Отрицание концепции «экономического человека» и попыток рассматривать его изолированно от общества, от среды его обитания следующая отличительная черта российской экономической школы. Российские экономисты рассматривали человека не как рационального эгоиста, экономический автомат и не как некий нравственный идеал, но как носителя противоречивых начал: эгоистического и кооперативного, индивидуалистического и коллективистского, материалистического и духовного. Исходным пунктом служило понимание сложной и противоречивой структуры человеческой психологии, ее проявление в действии рыночных механизмов, государства и других общечеловеческих институтов хозяйствования. Здесь необходимо отметить, что такой подход, учитывающий влияние психологических детерминант на поведение человека, в западной экономической науке активно стал развиваться только в середине ХХ века, в результате чего и образовалась новая синтезированная наука «Экономическая психология».

Особенно заметный вклад в разработку рассматриваемой нами проблематики в начале ХХ в. внес С.Н. Булгаков – известный русский богослов, философ, экономист. В своей работе «Православие» и параграф «Православие и хозяйственная жизнь»() С.Н. Булгаков развивает положение о том, что религия, господствующее мировоззрение кладет свою определяющую печать и на хозяйственного деятеля, или экономического человека. «Последний представляет собою, конечно, не экономический автомат, приводимый в движение одной пружиной хозяйственного эгоизма и действующий с неумолимой прямолинейностью и безошибочной точностью, но конкретный духовный тип со всей сложностью и многообразием психологической мотивации»().

По его мнению, наряду с другими духовными типами существует и христианский тип экономического человека – как в самом общем смысле, так и более конкретно, применительно к самым разным христианским вероисповеданиям: тип православный, католический, протестантский с разными его разветвлениями. В душе человеческой установляется внутренняя связь между религией и хозяйственной деятельностью.

На переломе веков многие оригинальные мысли в данном направлении высказывались народниками и неонародниками — приверженцами «субъективного подхода в социологии: Н. К. Михайловским, Б. М. Черновым и др., а в дальнейшем П. Сорокиным и А. В. Чаяновым. П.Сорокин «импортировал» в Америку идеи об обязательной духовности, «очеловеченности» социальных наук, включая экономические.

Бывшие «легальные марксисты», отказавшись от присущей марксизму установ­ки на экономический детерминизм, много внимания обращали на роль культуры, этноса, религиозного начала и т. п. в «оформлении хозяйственных» процессов. Это касается в первую очередь «Философии хозяйства» С. Н. Булгакова, работ М. И. Туган-Барановского и П. Б. Струве. Так, Струве подчеркивал значимость психологических факторов « как средства санкционирования отношений собственности», выявлял момент зависимости темпов экономических преобразований от традиционных форм хозяйствования. Касаясь проблемы детерминации экономического поведения индивида, он писал: «Каковы бы ни были индивиды: эгоисты, альтруисты или безразличные, поскольку они хозяйствуют, их действия отмечены признаком возмездности… Признак возмездности гораздо более общ, чем так называемая предпосылка эгоизма или здравого расчета своей выгоды… Под понятие возмездности подпадают все хозяйственные действия как таковые, как умные, так и глупые, как честные, так и бесчестные, как удачные, так и неудачные…» Как видим, Струве подверг острой критике постулат рациональности задолго до западных коллег-экономистов.

20-е годы ушедшего столетия российская мысль выходит в лидеры мировой экономической на­уки по важнейшим ее направлениям — теориям циклов, экономиче­ской динамике, многоукладной экономике, аграрной теории, теории систем, теории регулирования рынка и др. Разные научные тече­ния внесли свою лепту в этот взлет, однако центральными фигура­ми здесь по праву следует считать Н. Кондратьева и А. Чаянова.

В основе кондратьевского учения о больших циклах конъюнк­туры, о статике, динамике и генетике лежит представление о «двой­ственной естественно-социальной природе человека», которую «не­обходимо строго учитывать». Согласно Кондратьеву, «склонность психофизической природы человека к изменчивости является одним из глубочайших условий изменчивости и пластичности самого обще­ства». Однако возможность общественных условий влиять на психо­физическую организацию человека ограничена естественно-орга­ническими параметрами этой организации. В ходе длинных волн конъюнктуры осуществляются не только изменения в технике, структуре производства, но и кардинальные сдвиги в системе госу­дарств и общественных институтов. Кондратьев как бы предупреж­дал нас: «То, что невозможно для человека в силу органических ус­ловий, очевидно, не может возникнуть и под влиянием обществен­ных условий»().

К области невозможного Кондратьев относил и по­строение эффективного безрыночного хозяйства. Общественной формой, соответствующей как двойственной природе человека, так и совокупности внутренних и внешних условий России, он считал го­сударственный капитализм и именно с этих позиций трактовал нэп.

«Организационно-производственная» теория разрабатывалась Чаяновым самостоятельно, отдельно от учения Кондратьева, но она удивительным образом дополняет последнее. Кондратьев выделял органическое начало в человеческой природе как ось долговремен­ных циклических (в том числе институциональных) колебаний и базу генетического развития общества и его институтов. Чаянов же показал (развивая идеи Чупрова), что социальное начало само коре­нится в органической природе человека, не являясь по отношению к ней чем-то внешним.Но особенно, на наш взгляд, ценны наблюдения Чаянова о связи традиционной культуры и психологии с особенностями сельскохозяйственного производства.

Свою теорию Чаянов разрабатывал на примере крестьянской семьи как социальной основы трудового крестьянского хозяйст­ва. Он показал, что возникновение, структура, функционирова­ние, развитие трудового хозяйства подчинены не закону максими­зации прибыли, а законам воспроизводства семейных отношений. Разумеется, это относится ко всякому семейно-трудовому хозяйст­ву, а не только к крестьянскому. Если учесть, что воспроизводству семьи подчинена организация как крестьянско-фермерских хозяйств, так и хозяйств кустарей и ремесленников, надомных рабочих и мелких торговцев, то получится, что семейно-трудовое хо­зяйство охватывает подавляющую часть населения земного шара. Некоторые прогнозисты полагают, что за этими хозяйствами (в варианте «семейно-электронного коттеджа») будущее во всех высокоразвитых странах. Такие хозяйства образуют пласт некапи­талистических рыночных институтов, развивающихся по своим законам. Конкурируя с крупными капиталистическими фирмами, трудовые хозяйства неизбежно развиваются по пути кооперирова­ния. Добавим от себя — кооперирования не только друг с другом, но и с капиталистическими фирмами.

Своими трудами Чаянов заложил основы для более широкого взгляда на экономические институты как на нормы и организации, способные опираться и на эгоистические, и на семейные, коопера­тивные, коллективистские начала человеческой психологии.

Выдающиеся российские экономисты шли своим аналитическим путем. В отличие от английской классической, марксистской, авст­рийской школ они не основывали свои исследования на ограничен­ном наборе абстрактных аксиом. В отличие от немецкой историче­ской школы и родственных ей течений российские экономисты не ограничивались исследованием конкретных форм хозяйственного развития. Не поступаясь принципиальной сложностью предмета, российская мысль шаг за шагом шла к выработке целостной обоб­щенной теории и национальной теоретической экономии как ее цен­трального звена.

Исходным пунктом для российских экономистов служило пони­мание сложной и противоречивой структуры человеческой психологии, ее проявление в действии рыночных механизмов, государства и других общечеловеческих институтов хозяйствования. Формировав­шаяся в ходе их исследований национальная экономия, или, иными словами, «конкретная теория» российского хозяйства, базировалась на изучении коренных особенностей и долговременных, устойчивых тенденций данного хозяйства, объективных потребностей нацио­нального развития. Причем учитывалось историческое формирова­ние хозяйственных укладов и классов, их взаимодействие в едином национальном хозяйстве, взаимодействие национальных хозяйств на мировом рынке.

Литература

1.Труд в философии совершенства Ильина

2.Русский православный подход к проблеме управления

Тема3 — Стр 3

3. Хозяйственная система и этнос

4. Шубарт В. «Европа и душа Востока»М., 1997с.87

5 Л.Горичева Экономические проблемы и национальное самосознание

6.Мескон М.Х.,Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М., 1992.

7.О.В.Банных Русский православный подход к проблеме управления / Русский экономический вестник , 2003, № 2

См.:Витте С. Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов. 2-е изд. Киев, 1884. С. 162.

См.: Бутовский А. Опыт о народном хозяйстве или о началах политической экономии.Спб.,1847.Т.1,С.300-301

См.:Домострой. — М.: «Паломник», 2002.-250 с.

См.:Посошков И.Т.Книга о скудости и богатстве. М.:Изд.дом «Экономическая газета»,2001.

См.:Пихно Д.И. Основания политической экономии. Киев, 1890. С. 67-68.

См.:Янжул И.И. Экономическое значение честности (Забытый фактор производства).

М„ 1912. С. 8-9.

См.:Бабст К.И. Изложение начал народного хозяйства. М.,1872

См.:Чернышевский Н.Г.Полн.собр.соч.М.:Гос.Изд-во худож. лит.,1949. Т.III.с.506

См.:Булгаков С.Н. Православие, М.:ООО «Издательство АСТ»,2003.-365с.

См. Чаянов А. Избранные произведения. М., 1989. с.297-333.