ЭМПИРИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ (20—40-е годы)

По отношению к эмпирической социологии 20—40-х годов в марксистской теории гос­подствовало мнение, что она не является и не может быть наукой. Всякое социальное явле­нно оценивается здесь с помощью «здравого смыс­ла», составляющего основу обыденного восприятия. Эмпиризм как методология фиксирует мир (социальный факт) непосредственно, без аналитических обоснований. Выступая «бескрылой фактологией», эмпиризм противоборствует с теорией, что приводит к потере социологией своего предмета. Приоритетная направленность прикладных исследова­нии им «предвидение человеческого поведения и управление им» вызывала обвинения представите лей эмпирической социологии в ангажированнос­ти, приверженности политике властвующей бюро­кратической элиты и неспособности подняться до уровня научной теории. Ввиду этих причин эмпи­рическая социология стала интеллектуальным пу­галом и была подвержена беспощадной критике. Вместе с тем, эмпирическая социология возни­кает как альтернатива целостному, концептуаль­ному осмыслению социальной жизни, увлеченному построениями общих социологических схем, выво­ды которых расходятся с развитием социальной действительности. После всех пророчеств и предос­тережений, оставленных человечеству на рубеже XIX—XX вв., не должно было случиться ни миро­вой войны, ни фашизма, ни советского социализ­ма. Однако пришел зловещий и кровавый XX в. Поэтому способ теоретизирования, характерный для социальной философии, был поставлен под сомне­ние: «то, что объясняет все, не объясняет ничего конкретно». В результате статус «большой теории» сильно упал и, соответственно, уменьшилось ее влияние на выработку практических целей в реше­нии проблем человека и общества. Как следствие, началась ломка западного мировоззрения: оно утра­тило целостность и уступило место фрагментарно­му видению мира.

В социологии также произошло снижение мас­штаба, значимости и социальной релевантности изу­чаемых проблем, по сравнению с классическим пе­риодом. Окрепло убеждение, что конкретные ситуации можно разрешить только частным путем, без опоры на теоретические основания. Поэтому социологические исследования ориентируются на прямое их обеспечение соответствующими вывода­ми и рекомендациями, которые получаются в ходе изучения воздействия различных факторов на на­блюдаемые конкретные социальные объекты. В результате появилась возможность использовать со­циологическое познание с наибольшей пользой в разрешении реальных проблем и повседневных Ситуаций — «здесь-теперь-бытие». Можно только восхищаться данной гуманистической ориентиро­ванностью представителей эмпирической социоло­гии в повседневность. Социолог видит землю во всей ее «грязи» и при этом не теряет надежду: а вдруг там,- «под навозной кучей» блеснет жемчуж­ное зерно, и тогда мир озарится.

8 стр., 3908 слов

Социализация детей как социальная проблема

... В данной работе рассмотрены некоторые ключевые моменты, касающиеся этой проблемы. 1. Социализация детей как социальная проблема .1 Теория социализации в отечественном и зарубежном обществоведении Общество, как ... навыками; формирование ценностей и идеалов, норм и правил поведения в обществе. В социологии принято выделять два основных типа социализации: 1.Первичная социализация - это усвоение ...

1. Методический «взрыв»

Уж лучше совсем не помышлять об отыскании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода.

Р. Декарт

Идеи эмпиризма в социологии сопровожда­ются переносом акцента на прикладные исследования. Общесоциологические тео­рии рассматриваются как нечто абстрактное, по­строенное людьми, «придавленными книжным шка­фом», оторванное от повседневной жизни. Социологию стремятся «очистить» от них, опира­ясь в первую очередь на методику и технику эм­пирических исследований, обеспечивающих конкрет­ное изучение социальных явлении. Социологический инструментарий, измерительные процедуры и чис­ловые эквиваленты повышают уровень доказатель­ности и валидности получаемого при этом социоло­гического знания. Таким образом, полезная фактическая информация и практические рекомен­дации получают преимущественную аргументацию от методов, а не от содержания, то есть теория пренебрегается как в качестве основы, так и ко­нечной цели исследований. Можно отметить, что данный подход вполне правомерен для проведения границы между социологией и социальной философией. В других же вопросах он недостаточен.

Таковы общие претензии эмпирической социоло­гии на единственное представительство социологи­ческой науки. Этот поворот в развитии социологии привел к потере ее предмета, к «распредмечиванию» социологии. А это вновь актуализировало вопрос: «Что такое социология? Является ли она наукой?». Позитивистская посылка в объяснении социо­логии как науки об обществе заключается в следу­ющем: если объяснение социальных событий вооб­ще возможно, то должен быть комплекс законов, в связи с которыми такие объяснения подтвержда­ются. Попытки же создания общесоциологической теории, опирающиеся на исследования макросоциологических проблем, приводили к построениям со­циально-философского масштаба, против метафи­зичности и спекулятивности которых социологи изначально выступали.

Представители эмпирической социологии рас­сматривают общество как бесконечно многообраз­ный феномен со множеством переменных и не имеющий общесоциологических свойств (общих за­кономерностей), которые могут быть познаны. Они исключают возможность делать какие-то масштаб­ные обобщения и высказывать определенные про­гнозы. Кроме того, общие социологические законы не имеют смысла, так как они не подлежат эмпи­рической проверке и, следовательно, ложность или истинность их нельзя установить. В лучшем слу­чае, зафиксированная в наблюдениях регулярность, повторяемость явлений может составить эмпири­ческий закон для данного случая, кото­рый подлежит эмпирической проверке.

Необходимо также отметить, что недоверию те­оретической социологии способствовало и то, что многие исследователи исходили из собственных по­зиций и методик, что затрудняло обобщение мно­гомерной и неоднородной информации в общую теорию. При этом многие понятия (например, социальные действия, факт и др.) различными авто­рами практически однозначно не употреблялись, что порождало неопределенность социологической терминологии.

6 стр., 2537 слов

Эмпирическое исследование описания поведения c помощью теста Томаса

... и социальных группах. Берри (1986), используя значительный эмпирический материал, выдвигает теорию о социальном поведении групп, необходимом ... тщетности усилий по полной элиминации конфликтов, увеличением числа исследований, указывающих на позитивные функции конфликтов. Отсюда, по мысли ... адаптирован Н.В. Гришиной. 3. Теоретические основы В своем подходе к изучению конфликтных явлений К. Томас делал ...

Одновременно постулировался и другой тезис, который закреплял разрыв между общетеоретичес­кими поисками и эмпирическими исследованиями: социология — это сугубо прикладная наука, тесно связанная с практикой социального управления как одна из форм его научного обоснования и обеспе­чения. Отказ от своего теоретического статуса со­провождался распадом эмпирической социологии на множество не связанных между собой «социоло­гии» в зависимости от конкретных исследователь­ских проблем (проблемных областей) — обществен­ного мнения, массовых коммуникаций, выборов, маркетинга, искусства и др.

Развитие социологии в 20—40-е гг. смещается в США. Прежде всего здесь утверждается торжест­во неокапиталистического порядка, выдаваемого за эталон общественного развития. Социально-эконо­мический и политический строй американского об­щества, его образ жизни, формы общения, социаль­ного партнерства достигли своего оптимального развития и, как таковые, требовали лишь поддержки и некоторых «изменений при сохранении». Данный социальный заказ уводит от революций к реформам, обусловливая поиск соответствующих эф­фективных средств, механизмов и методов соци­ального управления и контроля за социальными изменениями, способствующих демократическому поддержанию социального порядка. Такой подход обусловил и соответствующий тезис: «Социология на службе менеджмента».

Центром формирования эмпирической социо­логии стал Чикагский университет (Чикагская «школа жизни»).

Здесь в 20—30 гг. развернулись многоцелевые прикладные исследования, ознаменовавшие яркий расцвет эмпирической социологии. Это направле­ние ориентировалось на детальные исследования частных локальных областей: осмысление живого процесса жизнедеятельности людей («плебейские сюжеты») в конкретных ситуациях. По американ­ской традиции, на идею смотрели практически, с целью воплощения ее в жизнь. Прагматическое здравомыслие исходит из того, что решение прак­тических задач является более важной задачей, нежели идеологическое обоснование того, насколь­ко это важно и ценно. При этом критерием истины являются практические последствия в удовлетво­рении наших потребностей: истина — это устойчи­вое положение, вера в которое приносит удовлет­ворение желаний. Она отличается от лжи тем, что основанное на ней действие приводит к желаемому результату. Таким образом, истинность знания про­веряется через его практическое воплощение.

Эмпиризм и прагматизм формируют целевую установку американской социологии изучать то, что реально происходит в обществе, а не заниматься поиском мифического «светлого будущего» (ком­мунизм, социализм, фашизм и т. п.).

Ввиду того, что в социальном факте не все является «очевид­ным», необходимы социологический инструментарий по сбору информации (методика и техника массовых опросов, лабораторные эксперименты, пилотаж инструментария), математико-статистические методы выборки, обработки и анализа социо­логических данных, обеспечивающие репрезента­тивность, валидность и релевантность выводов и рекомендаций социологических исследований. Дан­ный подход к решению вопроса о «чистоте» получен­ных результатов приобрел в эмпирической социоло­гии решающее значение, обусловил «методический взрыв».

9 стр., 4315 слов

Социология как наука об обществе. Предпосылки возникновения социологии

... обществе. Исходя из сказанного, можно дать следующее определение социологии: Социология - наука о становлении, развитии и функционировании социальных ... что социо­логию путают с психологией, демографией, философией и т. д. Поэтому из­учение социологии следует ... которые наука изучает (закономерности, особенности объекта).Если объект социологии находится вне сознания человека, его изучающего, то с ...

Перенос акцента в область методики, техники и процедур социологического исследования, сделал методику «субдисциплиной». Представители эмпи­рической социологии обосновали ее методологичес­кий статус (как супернауки) с главной ролью — модификации и адаптации опытно-эксперименталь­ных и математико-статистических методов, число­вых эквивалентов естественнонаучной ориентации для социальных дисциплин. Такая «социологизация» выражала претензию эмпирической социоло­гии на ведущее положение в структуре социально­го познания и знания.

Теоретические разработки

 

Мастерски овладеть «методом» и «теорией» означает стать со­знательным мыслителем, знаю­щим, что и зачем он делает.

Р. Миллс

Несмотря на третирование «большой тео­рией», сама эмпирическая социология спо­собствовала решению новых теоретичес­ких вопросов, обусловленных возникновением кон­кретных социальных проблем: становящаяся индус­триальная цивилизация, качественные изменения в социальной стратификации, технологические воз­можности управления, развитие демократии и со­циального партнерства, включающих право общес­твенности знать и влиять на все, относящееся к общественной жизни. Данные и другие социо-культурные новации были не типичны для предшеству­ющего периода и не поддавались удовлетворительному объяснению с позиции социетального подхода.

Для социетального подхода, акцентирующего внимание на макросоциальных явлениях и процес­сах, человеческая природа — это постоянная вели­чина, которой можно пренебречь. Рассматривая общество как совокупность индивидов, которые приходят и уходят, в качестве предмета социоло­гии рассматривают социальные действия, коллек­тивные представления, социальные отношения и т. п.

Интраиндивидуальный подход в качестве пред­мета рассматривает индивида и его особенности с задачей свести некоторый индивидуальный фено­мен к исходным и неизменным инстинктивным кон­стантам в природе человека, а социальную жизнь — к игре инстинктов. При этом упор делается на индивидуальную мотивацию как отношение инди­вида к своему поступку, направляющую и объяс­няющую конкретное поведение и социальное вза­имодействие. Особую роль играла психосексуальная концепция человеческой природы З. Фрейда, абсо­лютизирующая инстинкты, в том числе и половое влечение, для объяснения человека и всех соци­альных явлений, т. е. исходя из того, что лежит у него «ниже пояса».

Неудовлетворенность имеющимися, не пригод­ными для научно-практического использования те­ориями, накопление огромного эмпирического ма­териала, нуждающегося в систематизации и концептуализации изучаемых явлений, привнесли в эмпирическую социологию вкус к теоретической работе и толкали к поиску новых теоретических конструкций, адекватных социо-культурным нова­циям.

Советская социология.

Возникновение советской социологии

В истории российской социологии советский период 20—30-х гг. был периодом «вычита­ния и потерь». Для него характерны та­кие парадоксы, как новаторство, блестящие наход­ки и бесплодное экспериментаторство; много энту­зиазма и идеологизация теоретических поисков; поиск новой культуры и большевистский принцип принудительной «справедливости». Доведенные до логически завершенного абсурда, они разрешились официальным запретом социологии, который в советской социологии оставил «белое пятно». Развитие социологии в России в начале XX в.

7 стр., 3389 слов

Концепция социологии. Социальные факты.

... общества — одна из главных проблем социологии Э. Дюркгейма. Он подчеркивает, что социальная реальность автономна по отношению к индивидуальной реальности, имеющей биопсихический характер. Э. Дюркгейм постоянно соотносит эти ...

было на подъеме и к Февральской и Октябрьской революциям 1917 г. сложился достаточно высокий интеллектуальный потенциал. Он был представлен:

а) немарксистской традицией академической со­циологии с приоритетом теоретических исследова­ний — Н. И. Кареев, П. А. Сорокин, К. М. Тахтарев и др.;

б) марксистской традицией с приоритетом ради­кализации социологии в политической борьбе — А. А. Богданов, В. И. Ленин, Е. А. Энгель и др.

К этому времени была наработана практика со­циологических исследований, имелся значительный теоретический и практический задел в развитии социальной статистики. Более скромными были ре­зультаты в области институциализации и образова­ния, свидетельствующие о несколько худшем пол­ожении русской социологии, чем социологии в странах Запада. Однако надо отметить появление учебной литературы: первые официальные учебни­ки по социологии для вузов Т. Фадеева в 1917 г. и для средней школы Е. Энгеля в 1918 г. [60].

На революционной волне в 1918 г. был учреж­ден Социобиблиографический институт, в 1919 г. были созданы первые кафедры социологии в Яро­славском и Петроградском университетах, а в пос­леднем в 1920 г. — отделение социологии на фа­культете общественных наук. Необходимо отметить, что в академической среде определяющим было влияние немарксистских и антисоциалистических течений. Поэтому, после опубликования в 1922 г. статьи Ленина «О значении воинствующего мате­риализма», был поставлен вопрос о коммунисти­ческом контроле за процессом обучения. Он был облечен в формулировку, что «мы не так сильны, чтобы за пролетарские деньги разрешить в стране враждебное инакомыслие и спорить с еретиками». Деятельность старой профессуры была оценена как духовное развращение молодежи. Последовало вы­движение идеологической и политической функций науки на первый план под лозунгом: «Кто не с нами, тот против нас». За этим жестким каноном марксизма последовала высылка из страны и вы­нужденная эмиграция лучшей части ученых и преподавателей, тех кто не поступился своими при­нципами. В частности, за рубежом оказалось более восьмидесяти социологов, двое из которых обре­ли мировое имя — Г. Д. Гурвич (Франция) и П. А. Сорокин (США).

В целом, это была трагедия России, подлинную цену которой по силам упла­тить только нескольким поколениям.

В то же время строительство нового социалис­тического общества остро нуждалось в социологи­ческой науке. Дефицит марксистских кадров с достаточным уровнем профессиональной квалифи­кации обусловливал потребность в их быстрейшей подготовке через систему рабфаков, института «красной профессуры». В 20-е годы была введена промежуточная научная степень «кандидат наук», в том числе и по социологии. Накладываемый на эти трудности приоритет классового интереса (партийности) неизбежно сопровождался значитель­ным упрощением теоретических представлений о социальной действительности, популяризацией со­циального знания в почти сплошь безграмотном населении, доходящей до крайней вульгаризации.

Вместе с тем, в 20-е годы имел место и плодо­творный, активный рост отечественной социологии, который в определенном смысле можно назвать «золотым». После установления рабоче-крестьян­ской власти считалось, что есть все необходимое для того, чтобы в результате революционных пре­образований переходного периода создать бесклас­совое социалистическое общество (безбуржуазная история) — преддверие коммунизма. Поэтому ста­новление советской (марксистской) социологии носило пионерский характер: ее объектом было общество, строящееся на базе общественной соб­ственности и приоритетом большинства — трудящихся масс над остальным меньшинством (кон­цепция двух дружественных классов плюс слой).

5 стр., 2117 слов

Презентация на тему: Методология и методы научного исследования

... реализация принципов минимизации задач научного исследования. Гипотеза исследования, виды гипотез, взаимосвязь с этапами исследования. Этапы психологопедагогического исследования. 5 Тема 3. Методы научного познания, методы психолого-педагогическогоисследования •Метод научного познания: сущность, содержание, ...

Это сопровождалось революционной смелостью мыс­ли, многообразием точек зрения, активным изда­нием литературы по социальным проблемам, сво­бодным от авторитета вождя.

Дело в том, что в этот период советской власти отношение к ее вождю — В. И. Ленину было до­статочно свободным. Старые большевики не счита­ли его крупным теоретиком, тем более в новых проблемах, связанных со строительством социализ­ма. К нему относились главным образом как к практику, умело прилагающему марксистскую те­орию к стратегии и практике социалистической революции, как политическому вождю партии. Именно в этом качестве Ленин написал много ста­тей, брошюр и книг, в которых ему приходилось высказываться «походя» о таких вещах, как фило­софия, экономика, социология, военное дело и др. В 1924 г. только еще начинались обсуждение его вклада в развитие марксизма и пропаганда лени­низма. В последующем «верные ленинцы» превра­тили Ленина в корифея науки и гениального фи­лософа, экономиста, социолога, историка и т. д.

В становлении советской социологии наметилось две тенденции.

Во-первых, следование желанию, что «мы хо­тим пахнуть по-своему», вело к самоизоляции от общего развития социологии, к отрыву от богатых традиций в истории развития социологической мысли и достижений методического уровня. Дан­ная «окукленность» отечественной социологии обус­ловливала ее локальный характер, что сказыва­лось на научной репрезентативности и ценности.

Во-вторых, переход от агитационно-пропагандист­ских форм к исследовательской работе и накопле­ние эмпирического опыта вело к возникновению зачатков отраслевых социологии: труда, быта и культуры, бюджета времени, социальной структуры и др. При этом необходимо отметить, что обра­щение к социологическим исследованиям имело достаточно широкую географию: города Воронеж, Иркутск, Казань, Кострома, Минск, Пермь, Ростов-на-Дону, Самара, Тверь, Харьков и др.

Исследования имели преимущественно социаль­но-экономический характер с использованием со­циологических подходов. Среди работ такого пла­на можно выделить исследования С. Г. Струмилина, Я. Видревича (экономика труда, бюджет времени); А. Крицмана, Ф. Казанского (структура советского общества); А. К. Гастева, Н. А. Витке (научная организация труда); А. Исаева, И. Ходоровского (безработица); М. Берштейна, Н. Н. Иорданского (молодежь); А. Большакова, А. Гайстера (совет­ская деревня); С. Вольфсона, И. Гельмана (брак и семья); В. Андреева, Г. Полляка (условия жизни); А. Гозулова, Б. Смулевича (народонаселение); А. Герцензона, В. Внукова (преступность); Л. М. Сабсовича, Н. Мещерякова (градостроитель­ство); Н. А. Гредескула, Е. А. Энгеля (образование и воспитание); М. Загорского, В. Кузьмичева (ду­ховная жизнь) и десятков других революционно-прогрессивных представителей социологии, вынуж­денно прервавших свою деятельность.

Результаты исследований помещались в более чем десяти журналах по проблемам условий орга­низации труда и управления («Организация тру­да», «Система и организация», «Производство, труд и управление», «Экономика и быт» и др.).

2 стр., 515 слов

Психофизические исследования Методы измерения абсолютного порога ...

... методы. Метод границ (метод едва заметных различий, минимальных изменений или серий-ного исследования). Метод установки (метод средней ошибки, воспроизведения, подравнивания) Метод констант (метод истинных и ложных случаев, метод ча-стот). Каждый метод ... процедуру. Психофизические исследования Методы измерения абсолютного порога чувствительности. Особенности и недостатки каждого метода. Ответ Работы ...

Они также использовались в государственных и ведом­ственных мероприятиях построения и планирова­ния экономических основ социализма.

Наряду с социологией, имело место обращение к социальной психологии как самостоятельной на­уке, что обусловливалось практическими потреб­ностями решения проблем взаимопонимания кол­лектива и личности, обучения и воспитания, идеологической работы. Данные исследования в сфере социальной активности были ориентированы на формирование «нового человека», активно от­носящегося к социальным условиям (среде) в про­цессе «вовлеченности» в революционное переустрой­ство общественной жизнедеятельности, в соответствии с социалистическими интересами и целями. Обра­щение к социально-психологической проблематике усложнялось тем, что в идейном наследстве мар­ксизма данный аспект по существу был проигнори­рован. Поэтому всем, кто обращался к ней, прихо­дилось как-то примирять вопросы социальной психологии с отдельными положениями марксиз­ма, находя для первых «марксистское» обоснова­ние. Так, в частности, возник русский фрейдо-марксизм, пытавшийся обработать марксизм в духе фрейдистской концепции сексуальности и бессозна­тельного. Для этого фрейдистский психоанализ при­мирялся с историческим материализмом для пони­мания содержания и механизмов социальных процессов, пропуская их через коллективную реф­лексологию и социально-экономические отношения (Б. М. Бехтерев, А. Б. Залкинд, К. Н. Корнилов, М. А. Рейснер, Б. Д. Фридман и др.).

Кроме того, в рамках социологии труда необхо­димо отметить формирование психологических ис­следований и психотехники (С. Геллерштейн, И. Н. Шпильрейн и др.) для реализации психофи­зиологических способностей человека (пригодности к профессии) в системе производства. Данные ис­следования, вскрывавшие связь между психикой и практикой, опирались на концепцию «человечес­кого фактора» и имеющийся зарубежный опыт [15]. Они продвигали их в решении практических во­просов профотбора, рационализации (ритмизации) трудовых процессов, снижения утомляемости, са­нитарно-гигиенических условий труда, профконсультаций и др.

Интерес к конкретным социологическим иссле­дованиям вел к росту числа методических разработок, который был сродни американской эмпири­ческой социологии. Отличительной чертой было то, что в советской социологии работа над методикой и техникой прикладных исследований носила раз­розненный характер и осуществлялась в основном путем проб и ошибок. Вместе с тем, достаточно активно накапливался практический опыт по орга­низации и проведению исследований и широкий набор социологических методов.

Здесь, во-первых, необходимо отметить тради­ционное для российской социологии широкое обра­щение к социальной статистике. В Коммунисти­ческой академии в 1925 г. было образовано «Общество статистиков-марксистов» и стал выпус­каться журнал «Статистика труда». Богатый ста­тистический материал давали переписи населения, начиная с 1921 г. В качестве примера можно при­вести социологическое изучение преступности — теневой стороны социализма, которое опиралось на обширную социальную статистику: административ­ную, судебную, медицинскую — от алкоголизма до преступности, — свободно доступную для исследо­вателей. Особо необходимо отметить использование различных статистических методов. В частности, стал применяться выборочный метод, хотя и без достаточной математической обработки. Чаще использовалась типологическая выборка по наиболее распространенным для данного объекта признакам. Так, брались специфические для дан­ного региона отрасли промышленности, затем ос­новные профессии, которые делились на квалифи­кационные группы. Хотя значительно реже, но применялись также механическая и гнездовая выборки.

13 стр., 6208 слов

Проблемы пожилых людей в социальной среде и методы их выявления

... актуальности проблемы нами выбрана тема курсового исследования: «Проблемы пожилых людей в социальной среде и методы их выявления». Цель работы: исследовать основные социально-психологические проблемы пожилых людей ... с другим человеком, без которых просто не может быть по – настоящему полноценной жизни. Другими типами общения, как бы ни были они многообразны, не заменить эмоциональную ...

С. Г. Струмилин внес вклад в разработку раз­личных статистических методов обработки и ана­лиза данных. Он, в частности, использовал прием ранжирования. Кроме того, Струмилин, при ана­лизе уровня способностей работников к различным видам деятельности с помощью самооценки, ис­пользовал метод оценок по пятичной шкале, кото­рая впоследствии получила название «шкалы Терстоуна».

Во-вторых, шел плодотворный поиск в области методики и техники сбора данных. Наиболее рас­пространенными были массовые опросы. Однако метод анкетирования сталкивался с трудностями: высокая доля неграмотного населения, помощники с низкой социологической культурой, предубеж­денность респондентов к анкете и др. Для их пре­одоления проводилась разъяснительная работа, ис­пользовался метод интервьюирования, а в бюджетных исследованиях — самофотографии, организовыва­лись и пробные исследования для проверки мето­дического инструментария.

При изучении психологии быта трудящихся при­менялся метод контент-анализа документов. Так, М. Рафаил использовал его при анализе стенгазет, а Д. Лебедев — писем рабочих корреспондетов. Распространенным был метод простого и экспериментирующего наблюдения. В частности, процедура социологического наблюдения была апро­бирована в 1923 г., когда по инициативе Моссове­та были обследованы почти все содержащиеся в арестных домах столицы. Широко проводи­лись хозяйственные эксперименты с целью опыт­ной проверки предложений относительно экономи­ческого и социального эффекта методов организации производства, труда и управления. Полученные в ходе эксперимента результаты, после соответству­ющей проверки, часто являлись основой для при­нятия определенных централизованных народно­хозяйственных решений в борьбе за высокие нормы выработки — организации соревнования и ударни­чества, определения норм производительности, со­вершенствования управленческих структур и т. п.

В качестве примера комплексного использования различных методов сбора социологической информации можно привести исследования, прове­денные А. В. Трояновским и Р. И. Егизаровым при изучении массового восприятия киноискусства. В совокупности использовались анкетирование, на­блюдение реакций зрителей по ходу картины (спек­такля), беседы, опыт дискуссионных просмотров, анализ корреспонденции (вопросов и ответов) зри­телей, рецензий, публикуемых в печатных орга­нах, учет спроса на кино литературу и др..

В-третьих, ориентация прикладных исследова­ний на практическое применение, внедрение инно­вационных рекомендаций обусловила обращение к проблеме социальной инженерии и социотехнике (психотехнике) как новый науке о строительстве социализма — социально регулируемого общественного строя. Социальная инженерия понималась как деятельность по совершенствованию организации производства, направленная на улучшение усло­вий труда и облегчение работы человека — «основ­ного фонда» народного хозяйства. Данная деятель­ность основана на измерениях и расчетах, что требует переработки огромного эмпирического ма­териала, проведения экспериментов, повторных опытов и разработки внедренческих рекомендаций и методик по изменению социальной действитель­ности.

9 стр., 4204 слов

Социология наука об обществе

... в своем учебнике «Социология». Но это довольно абстрактное определение, поскольку общество в его различных аспектах изучается значительным количеством гуманитарных и социальных дисциплин: социальной философией, политической экономией, ... специфические, лишь ей присущие методы. Огюст Конт был позитивистом, т.е. сторонником теории которая должна была стать столь же доказательной и общезначимой, как и ...

Особо стоит вопрос о доверии к интерпретации социологических данных. С одной стороны — это влияние «революционного романтизма», ведущего к упрощениям и псевдотеоретическим спекуляци­ям. С другой— комментаторство (комплиментар­ное) «непререкаемых истин» марксизма. Наконец, борьба с инакомыслием вела к тому, что марксизм иногда был лишь оболочкой немарксистской ори­ентации некоторых социологов, оставшихся в со­ветской науке. Поэтому отношение к теоретичес­ким построениям социологов 20-х годов должно быть осторожным, с учетом тех социальных про­цессов, которые происходили в рассматриваемый период.

СОЦИОЛОГИЯ ИНДУСТРИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ (50—60-е годы)

Мы должны научиться мыслить по-новому.

Б. Рассел — А. Эйнштейн

На рубеже 30—40 гг. появились первые со­мнения в плодотворности эмпиризма, в его правомерности представлять всю со­циологию как науку. Дело в том, что акцентирование роли методики исследований сопровождалось теоретической неопределенностью: понятия малой группы, человеческих отношений, общественного мнения, роли и т. д., будучи нужными для изуче­ния локальных областей социальной жизни, не образуют взаимосвязанного целого, составляющего «теорию общества». Поэтому накопление огромно­го эмпирического материала без кодификации «по­висает в воздухе» и грозит потерей контроля над ним. Обнаружилась неудовлетворенность исследо­ваниями сугубо прикладного характера, замкнуты­ми на прагматических ориентациях. Собирание фактов, тривиальное их сопоставление, отыскание простейших зависимостей между переменными свидетельствовало о содержательной бедности эмпи­рической социологии. Стало очевидным, что в возможности ее ограничены, а эмпиризм не является целостным научным познанием.

Узость теоретических возможностей, сосредото­чение внимания на сюжетах повседневной жизни, автономном функционировании отдельных социаль­ных явлений (безработица, эмигранты, реклама и т. п.) привело к тому, что представители эмпири­ческой социологии не могли связать отношение части и целого. Ведь социальные явления можно адекватно интерпретировать лишь как проявления общественной жизни в целом. Отсюда возникал вопрос — способна ли социология быть средством для решения больших практических социальных проблем в рамках совершенствования жизни об­щества?

Если наука — это теоретически осмысленное и концептуально выраженное знание, то очевидна не­обходимость поиска «научно точной» методологии и методики социологического познания. Для этого надо было «выманить» социологов на теоретичес­кую почву и ликвидировать образовавшийся раз­рыв между эмпирическим и теоретическим уровня­ми научного познания. При этом возникали вопросы: как понимать и толковать социальный мир? с помощью каких методов раскрывать его смысл? какой должна быть научная социология?

Исходя из признания доминации общества в рам­ках трихотомии «общество — малая группа — ин­дивид», новая социология возвратилась к изуче­нию общих социальных проблем. Поскольку закономерности природы человека рассматривались в ней как универсальные (неизменные), то и макросоциальные закономерности представлялись еди­ными для всех времен и народов. Одновременно указывалось на ограниченность психологических изысканий в малых группах и попыток через груп­повую психологию выйти на умозаключения в социетальных системах. В результате произошло раз­граничение социологии и социальной психологии, наметился поворот к возрождению теоретической (академической) социологии. В ней фундаменталь­ными социальными проблемами теперь занимают­ся в университетской среде теоретики-аналитики (преподаватели-исследователи).

Для них характе­рен приоритет целостного видения предмета изуче­ния и ориентации на общесоциологическую тео­рию. Возращение к «большой теории», в свою очередь, вызвало экспансию социологии (пансоциологизм—социологический редукционизм), заклю­чающуюся в стремлении обрести доминирующий статус в социальной науке и культуре, сблизить социологию с культурологической социальной фи­лософией, рассматривающей социум как громад­ную сферу социокультурных явлений.

Переход к новому этапу развития социологии после второй мировой войны обусловлен рядом факторов. Во-первых, научно-технический прогресс привел к внедрению в социологию кибернетики, что способствовало техническому переоснащению, математизации методов измерения и анализа, обо­гащению представлений о зависимостях «перемен­ных», расширению понятийного аппарата. Кибер­нетика как наука об управлении сложными динамическими системами стимулировала развитие таких научных дисциплин, как теория систем, ин­формации, управления и др. Социальная киберне­тика ориентировалась на вариантность решений в познании и описании процессов, происходящих в обществе, и использовала новые методы математи­ческого моделирования, которые делали доступной для непосредственного исследования социетальную проблематику. Кроме того, опора на системно-ки­бернетические начала и математический язык ис­пользовалась как важнейший аргумент в очищении социологии от идеологической инфицированности — внеценностное объективное изучение социальных явлений.

Во-вторых, в 1948 г. институт Гэллапа постиг­ла неудача по поводу прогноза президентских выборов, когда была допущена ошибка — 5% отклонения от действительного результата. Это по­служило дополнительным аргументом уже сущес­твовавшей антипатии к статистике и репрезента­тивным опросам. Неприязнь к статистической сфере базировалась на негативном отношении к толпе — большинству, в котором негативные моменты уве­личиваются, выборочному методу с его аноним­ностью, игнорирующей индивидуальность. Чувство протеста по отношению к статистике выражалось в заключении, что ложь бывает трех видов: просто ложь, наглая ложь и статистика, которая может доказать все. Антипатия к выборочному опросу ос­новывалась на отношении к нему как «трюкам фокусника». Кроме того, сомнение в эффективнос­ти опросов вызвал и тот факт, что они дают недо­статочные (часто ошибочные) сведения о мотивах поведения. Ведь социолог имеет дело не с факта­ми, а с мнениями о них, т. е. это субъективная информация («респондент врет как очевидец»), которая складывается из мнений респондентов. В результате были поставлены под сомнение эмпири­ческие методы исследования, а «очищение» от них вело к абсолютизации в социологии системно-ки­бернетических начал и математического языка, за­креплению разрыва между эмпирическим и теоре­тическим уровнями социологического познания. Произошел поворот к построению прогностических моделей социальных процессов с соответствующи­ми программами и перспективным планировани­ем, что расширило возможности служебного и уп­равленческого характера социологии. При этом программы (в отличие от «плановой экономики» социализма) во всех точках — от замысла до во­площения — постоянно формируют и ориентируют поток усилий их исполнителей на требования рын­ка, реальных людей и их нужды и потребности. Расширение диапазона социологических иссле­дований способствовало включению новых сфер жизнедеятельности общества в содержание социо­логии и быстрому наращиванию объема социологической информации, необходимой для эффективно­го управления. Это обусловливало конституирование авторитета социолога в качестве эксперта (кон­сультанта, советника) в разработке и принятии общественно значимых решений1. Консультативный характер услуг социолога означал приспособление социологической информации применительно к потребностям социальных организаций и их руко­водителей, определяющих социальную политику, экономическую и политическую стратегию, делая их решения более информативными, определенны­ми и адекватными социальной действительности.

Структурно-функциональное направление в социологии

Суть дела исчерпывается не своей целью, а своим осущест­влением.

Гегель

Какое начинание не избегало хулы и клеветы? Неудачи ка­кого движения не оборачива­лись козырем в руках его про­тивников?

Системные идеи активно проникают в социо­логию в 40-е годы. Так, североамерикан­ская ветвь системно-структурных и функ­циональных представлений формирует новый под­ход в социологии: в рамках концептуального кар­каса структурного функционализма происходит переход к объяснению социальных явлений на основе универсально-абстрактных конструкций. Разработка данного направления связана с именами Р. Бейлза, Р. Мак-Айвера, Р. Мертона, Т. Парсонса, Н. Смелсера, Э. Шилза и др.

Однако отцом структурного функционализма в социологии, претендующего на роль общесоциоло­гической теории, является Талькот Парсонс (1902-1979), работавший в Гарвардском университете, который занимал лидирующее положение в амери­канской социологии. В это время здесь также ра­ботали Э. Мэйо, Р. Мертон, П. Сорокин и др. Под их влиянием происходило пробуждение интереса к социологии в университетской среде — теоретиков-аналитиков в целом. Это обусловило тенденцию усиления «академической социологии», с её устрем­ленностью к общим теориям, способствующим преодолению тупиков эмпиризма. Филиация (про­никновение) системно-кибернетических идей, ма­тематического моделирования в социальное позна­ние стимулировала формирование системного подхода (анализа) к изучению социальных явле­ний. Структурный функционализм Т. Парсонса стал его выразителем и занял ведущее положение в ака­демической социологии.

Свою карьеру Т. Парсонс начал с изучения би­ологии. Однако его вскоре заинтересовали эконо­мика и социология. В частности, обучаясь в Лондонской школе экономики, в том числе и у Б. Малиновского, он получил представление о структурализме и функционализме. Но на него оказали влияния также кибернетические идеи — кибернетический образ системы с обратной связью, спонтанно поддерживающей свое равновесие. В ре­зультате Парсонс создает теорию, охватившую струк­турный подход и функциональное описание этой структуры, разрабатывает общие схемы объясне­ния социальных систем, а также методику и тех­нику исследования, противостоящие эмпиризму.

Парсонс исходит из идеи равновесия, основанной на принципе спонтанного саморегулирования соци­ально-экономических процессов, опирающихся на традиционные приоритеты частной собственности и индивидуальной свободы (предпринимательства).

Последние являются ценностями функционального при­способления к стихии рыночного хозяйства капи­талистического общества. Данные механизмы под­держивают его в состоянии равновесия1. Тогда роль государства сводилась лишь к поддержанию закон­ности и порядка. В этом плане Парсонс является противником политики «Нового курса» президента Рузвельта в период «Великой депрессии» 30-х го­дов, предложившего для выхода из кризисной ситуации использовать государственные (плановые) механизмы вмешательства в капиталистическую экономику (идеи кейнсианства).

Его теоретико-со­циологическая позиция в этом вопросе нашла отра­жение в теории «социального действия», модифици­рованной впоследствии в структурно-функциональное направление.

После второй мировой войны политико-эконо­мическое состояние США было достаточно благо­получно. Переход к реконструкции мирного време­ни не вызвал особых затруднений: возвращение к приватным интересам, наступление НТР создавали ощущение благополучия и стабильности американ­ской социально-экономической системы. Вместе с тем, в памяти ещё жила ужасная действительность прошедшей войны и люди были готовы броситься в любую иллюзию, утверждающую, что «все пре­красно в этом лучшем из миров». Разрабатывае­мая Парсонсом идея равновесия и интеграции со­циальных систем как нельзя лучше соответствовала духу времени и приобрела широчайшую популяр­ность в 50—60-е годы. Воздавая должное, его ещё при жизни называли «новым классиком».

Основные доктринальные тезисы Т. Парсонса, интегрированные в «общую теорию» социологии, основаны на конвергенции концептуальных схем М. Вебера, Э. Дюркгейма, А. Маршалла, В. Паре-то.

1. В обществе господствует инструментальная, функциональная рациональность — организацион­ная цель.

2. Общество имеет технико-экономическую структуру — профессиональную и стратификаци­онную.

А. Технология и экономика являются источни­ками социальной динамики.

Б. Культура — это консервативная сила, стаби­лизирующая общество.

3. Степень влияния в обществе определяется положением в иерархии отношений на ролевой основе.

 

НОВЕЙШАЯ СОЦИОЛОГИЯ

Мир — это плюриверсум, а не универсум.

Н. Абанъяно

В 60-е годы мир переживал острейшие со­циально-политические и экономические потрясения: угроза ядерной войны (Кариб­ский кризис — Куба, 1963 г., война США во Вьет­наме, арабо-израильские войны, ввод советских войск в Чехословакию, 1968 г., и др.)» расовая дискриминация, экология, бюрократизация, масс-скультура. Возник исторический парадокс — прод­вижение человека на пути развития познания и технического могущества сопровождалось повыше­нием мощи разрушительных сил, расширением мас­штабов грозящей человечеству катастрофы. Фор­мируется убеждение, что нельзя построить «общество всеобщего благоденствия» в условиях угрозы уничтожения Земли в глобальном масшта­бе. На этом фоне «оптимистическая» позиция те­оретиков индустриального развития выглядит стран­но и неадекватно: обнаруживается резкий контраст между их претензией объяснить все и неспособ­ностью отвечать на реальные проблемы современ­ности. Индустриализм, оказавшийся доминантой событий, повлек за собой последствия («сюрпризы на дне ящика Пандоры»), которые не могли предусмотреть его апологеты.

Противоречивость множественной, разнокачес­твенной и динамической действительности достиг­ла такого уровня, когда даже самая изощренная теория не в состоянии была придать ей концепту­альное единство. В конце 60-х годов гегемония структурного функционализма была разрушена под волной критики, имевшей как теоретический, так и политический характер. Она шла по нескольким направлениям.

Во-первых, подверглась сомнению имплицитная посылка Парсонса, что все виды социального дей­ствия (поведения) можно уложить в логическую структуру «социальной системы» («прокрустово ложе»).

Есть такие виды деятельности, которые в неё не укладываются, в частности «эксцентрич­ное» научное поведение. В деятельности ученого помимо жесткого набора процедур, чтобы прояс­нить концепцию в его аналитической работе, ис­пользуются интуиция и воображение. В этой ситуации исследователь не скован правилами и ме­тодом — они отступают на задний план. Да и развитие общества — это творческий процесс по­рождения нового, в котором присутствует «фактор X», — то неизвестное, которое обусловливает не­ожиданные повороты, и предусмотреть их невоз­можно. Поэтому управление сложной социальной действительностью нельзя свести к жесткому прог­раммированию.

Парсоновские функциональные императивы за­ключали в себе форму ограничений количества, полезности функций и их структурно-институцио­нального обеспечения. Это проявилось в том, что предложенная им схема структурно-функциональ­ного анализа оказалась нечувствительной к нега­тивным сторонам современности — проявлениям в ней дисфункций, дестабилизирующих социальный мир и ведущих к распаду систем. Уже в мертоновской концепции введение понятий эуфункция и дисфункция, чуждых подходу Парсонса, заметно расширяло идею функциональности и поле иссле­довательских проблем. Влиянием данных характе­ристик нарушения равновесия объяснялось всякое отклонение в социальных действиях людей от гос­подствующей в обществе системы норм и ценнос­тей (преступность, рассовые волнения, революци­онные выступления и т. п.), являющееся источником напряженности в обществе.

Кроме того, в рамках данной схемы поведение человека интерпретировалось под определяющим воздействием социальных институтов и всеобъем­лющего нормативизма, которые налагали ограни­чения на свободу выбора в человеческой деятель­ности. Но человек несет ответственность перед совестью за свои деяния: их можно совершить или не совершить, т. е. они лежат в полосе свободы.

Во-вторых, естественнонаучная и универсалис­тская ориентация структурного функционализма в качестве идеала акцентирует функции и цели, а не людей с их практическими и субъективными ас­пектами в повседневной жизни. Однако социаль­ные изменения предстают как замена одних соци­альных структур другими, смена одних образов жизни, ценностей другими и т. д. При этом чело­век выступает как творец мира, способный его изменить.

Социология — это наука о людях и для людей. Поэтому она должна повернуться к человеку и свя­занному с ним «субъективному смыслу» — мотивационно-смысловой сфере человеческой деятельнос­ти. Движение маятника началось в обратном направлении — к идеалам гуманизма и герменев­тическим традициям. Главный лозунг данного эта­па: «Вернуть в социологию человека».

В-третьих, в действительности нормой выступа­ет наличие альтернативных, конкурирующих со­циальных явлений — религии, политических иде­ологий, моральных представлений и т. п. Поэтому, помимо равновесия, имеют место столкновения культур, социальные изменения, конфликты ценностей, которые являются типичными и неизбеж­ными для современного дифференцированного и стратифицированного общества. Снятие с них об­винения в аномальности превращало теорию рав­новесия в догму и способствовало проникновению в социологию теории организации. Последняя раз­рабатывает «рациональное регулирование» социаль­ных конфликтов по определенным правилам игры, приемлемым для обеих спорящих сторон и приво­дящим их к «общему знаменателю».

Эти и другие доводы использовали критики структурного функционализма для раскрытия не­состоятельности его линии на создание «большой теории» и неспособности охватить всю социальную реальность. Данная концепция была дискредити­рована и перестала быть единой теоретической платформой в социологии: начался процесс её са­турации (затухания).

Западная социология начала новый этап своего развития.

Критика структурного функционализма и свя­занные с этим изменения духовного климата в «ака­демической» социологии, обеспечили в 60-е годы почву для осуществления модификаций «большой теории» социологии и «теоретического взрыва». Он был связан с развитием и обогащением крити­куемых идей, переработкой ключевых вопросов проблемы сценариев развития настоящего, способ­ного принять вызов будущего. Никто не хочет жить по-старому, и все стремятся к прорыву в новое качество социальной жизни. За всем этим стоит потребность иметь как можно более точное знание о том, что и как должно подвергаться регулирую­щему воздействию и изменению, социальному кон­тролю. Проблема состоит и в том, каким образом наиболее рационально сохранить плюральность социального мира — разнообразие, толерантность и свободу как общественный идеал.

В борьбе со структурным функционализмом фор­мируется теоретический авангард в лице социоло­гии «среднего значения», качественного стиля (символический интеракционизм, феноменология и т. п.), ведущих поиск путей и средств решения социальных проблем в рамках существующего ста­тус-кво. Наряду с ними формируется критическая социология, ставящая под сомнение индустриалист-ские начала общества. Такое быстрое умножение вариантов теоретического поиска есть весьма обыч­ный симптом кризиса науки: новые теории пред­стают как непосредственная реакция на данный кризис.

С утратой структурно-функциональным направ­лением своего престижа вновь встал вопрос о свя­зи теорий и методов в социологии, о теоретической основе эмпирических исследований. В его решении в рамках трихотомии -методология—теория—ме­тод» наметилось два принципиальных подхода. Сто­ронники одного стояли на позиции принципиаль­ного разрыва между философской методологией и теоретической системой в социологии. В частнос­ти, такой подход разрабатывался Р. Мертоном, защищавшим позитивистскую ориентацию социо­логии на «модель» естественнонаучного знания. Применительно к теориям «среднего ранга» разра­батывалась также методика и техника социологи­ческого исследования, технология внедрения его результатов. Все это соответствовало сознательно выдвигаемой установке построения единой методи­ческой методологии и её сближения с принципами гуманитарного знания.

Сторонники другого, наоборот, стояли на пози­ции обязательного философско-методологического обоснования теоретических проблем социологии и привязанности методов исследования к соответству­ющим теоретико-методологическим принципам. Это заставляло их искать новые подходы к построению «общей теории», но уже в рамках гуманистичес­кой тенденции в социологии, качественного подхо­да к социальным явлениям. Данная волна на мно­гие годы определила контуры новейшей социологии и создала основу «интеллектуального социологического климата», свойственного гуманитарным наукам.

Вместе с тем, сторонники обоих подходов раз­деляли точку зрения о необходимости установле­ния принципиальной взаимосвязи между теориями и методами в социологии: между определенной трактовкой социального мира и соответствующим набором методов и техники (конкретных методик) его исследования. Но тогда неизбежно возникал другой вопрос: какие теоретические концепции должны выступать исходными по отношению к ис­следовательским процедурам?

Поиски ответа на него породили в 60—70-е годы «теоретический взрыв», который обусловил про­цесс дробления теоретических подходов, дифферен­циации социологического знания, без авторитарно­го влияния какой-либо одной теоретической концепции. Отсутствие у социологов единой теоре­тико-методологической базы обусловливало разнооб­разие и неровность социологического ландшафта — мозаику социологических теорий: каждый занимал­ся собственной социологией. Вместе с тем, имела место диффузия (взаимопроникновение) идей и возникновение гибридных теорий. В результате, теоретическая социология резко разомкнула поле поиска предметной области социологии.

Социология качественного стиля

В60-е годы теория размыкает поле поиска предметной области социологии. Формиру­ется, в частности, «гуманистическое» на­правление как альтернатива естественнонаучному. В нем происходит обращение социологов к утра­ченной культурологической традиции, к «испарив­шимся» в позитивистских конструкциях «внутрен­ним смыслам». Происходило также возрождение интереса к герменевтическим и рецептивным кон­цепциям, которые разрабатывались в большей сте­пени на материале художественной литературы. Кроме того, происходит возвращение к субъектив­ным аспектам человеческого поведения, локальным ситуациям повседневной жизни, направленное про­тив преувеличенного представления о власти соци­альных организаций, институтов над поведением индивидуального агента.

В мозаике социологических теорий вновь и вновь поднимался извечный вопрос, которому вроде бы пора уже потерять свою актуальность: на чем, вообще, держится общество? что не дает ему рас­падаться?

Социология качественного стиля, возрождающая гуманитарное направление, связана в первую оче­редь: а) с концепциями символического интеракционизма, увеличивающим долю социально-психо­логической проблематики в социологии; б) с феноменологией, ориентированной на социальную философию; в) с концепциями, претендующими на роль общесоциологической теории (Г. Гарфинкелъ, А. Гоулднер, П. Сорокин, Э. Тириакьян, А. Этци-они и др.).

Критическая социология

Гуманистическое направление в социологии также связано с критической линией, представители которой выступали против «ака­демической» социологии и индустриализма. Их социально-критический анализ неустойчивого со­стояния общества в 60-е годы указывал на присут­ствие связи между социальным кризисом в странах Западной Европы и позитивистски ориентированной фундаментальной теорией общества, а также при­кладной социологией. С одной стороны, они под­вергали критике явное расхождение в структурном функционализме между социологической теорией и социальной практикой. С другой — они крити­ковали ангажированность социологии через её во­влеченность в систему социального управления и контроля в обществе. В частности, социолог-эмпи­рик имеет своим результатом «удвоение фактич­ности» и последующую апологетику того, что сущес­твует, удостоверяя наличные формы существования социального мира как «научно зафиксированную» действительность. Эта идеология заключает в себе «реставрационную» тенденцию эмпирической соци­ологии. Отсюда — при реальном плюрализме она с усердием поддерживает то, что существует.

В критической социологии отражены идеи тра­гического скептицизма, связанные с разочаровани­ем в «технорациональности»: ни приоритет техноразума и сциентизма, ни привлечение советника, эксперта не смогли повысить рациональную при­роду общества. Индустриальное общество своей неуемной жаждой подчинить себе природу спрово­цировало глобальную экологическую катастрофу, которая лишь усиливала экономический кризис и опасность гибели рода человеческого. В этих усло­виях был подвергнут критике «социальный экспе­римент» на путях индустриализма, в том числе и коммунистический эксперимент, с его репрессив­ной культурой — подавлением коллективизмом (корпоративизмом) индивидуализма. Представите­ли критической социологии показали, что социаль­но-политическую систему нельзя сконструировать, сидя за столом и на основе технико-экономических данных. Для этого нужно знать требования реаль­ного человека, его духовный мир и моральные установки. При этом светлые идеалы будущего учить людей не способны, ибо будущее не может иметь опыта. Нас может учить лишь позор про­шлого.