Тема 1. Предыстория психологии

метки: Знание, Человек, Развитие, Восприятие, Ассоциация, Бэкон, Например, Мышление

Лучший друг истины — время

К.Колтон

1. История психологии: ее предмет и задачи.

История психологии – это особая отрасль знания, имеющая собственный предмет. Его нельзя смешивать с предметом самой психологии как науки. Научная психология изучает факты, закономерности и механизмы той формы жизни, которую обычно называют психической. (Примеры). Однако, предмет психологии менялся на протяжении истории. Научная и житейская психология. Так чем же отличается предмет истории психологии.

Предметом психологии является одна реальность (ощущения, восприятие, память, воля, эмоции, характер), то предметом истории психологии является другая реальность, а именно – деятельность людей, занятых познанием психического мира. Психология как наука изучает факты, механизмы и закономерности психической жизни. История психологии описывает и объясняет, как эти факты и закономерности открывались человеку.

(Персонологический, территориально-хронологический и категориальный подходы к изучению истории науки. Научная деятельность: три аспекта – когнитивный, социальный, личностный).

Задачи истории психологии:

• изучить закономерности знаний о психике (в русле последовательности смены основных «формаций» научного мышления (стилей, структур), каждая формация имеет типичную для данной эпохи картину психической жизни, преобразование одних категорий и понятий в другие);
• раскрыть взаимосвязь психологии с другими науками, от которых зависят ее достижения;
• выяснить взаимосвязь зарождения и восприятия знаний от социокультурного аспекта, от идеологического влияния на научное знание, т.е. от запросов общества;
• изучить роль личности, ее индивидуального пути в становлении самой науки.

(По мнению М.Г. Ярошевского, задачи истории науки сводятся к: 1) изучению внутренних закономерностей смены категорий, поня­тий и методического аппарата науки; 2) выявлению зависимости процессов порождения, восприятия и передачи знаний от «социального запроса», характерного для того времени, когда автор разраба­тывал свои идеи; 3) реконструкции личностной неповторимости (мотивов, картины мира, стиля мышления, черт характера и т.д.) конкретных ученых прошлого. История психологии в системе трех коорди­нат: историологической, социальной и личностной.)

Психология как наука: объект, предмет, методы исследования. Место ...

... 2.ПРЕДМЕТ ПСИХОЛОГИИ Предметом психологии являются факты психической жизни, механизмы и закономерности психики ... и философией, открытиями и наукой. Психология сравнительно недавно выделилась в ... человека и формирование психологических особенностей его личности как сознательного субъекта деятельности и активного деятеля социально-исторического развития общества. История ...

2. Историческое развитие предмета психологии. Развитие исторических знаний в рамках философии.

Античная психология. Основные положения ученых о душе в античной психологии.

«Познай самого себя» — это изречение, приписываемое спартан­скому мудрецу Хилону, было по преданию начертано на стенах хра­ма Аполлона в Дельфах. Собственно всю дальнейшую историю развития психологических воззрений древних греков можно рассматривать как применение и развитие данного принципа.

Само понятие «душа» далеко не однозначно. Во-первых, душа может быть понята как космологическая категория, одна из субстан­ций мироздания (при дуалистическом подходе) или особая форма существования единой субстанции (при монистическом подходе).

Во-вторых, о душе говорят как об особой бессмертной сущности, «одушевляющей» тело. В-третьих, термин «душа» используют для обозначения внутреннего мира человека. Эти три толкования мы встречаем уже в античной философии.

Попытки понять, объяснить психическое существуют столько, сколько и сам род человеческий. Но только с выделением науки как отдельной сферы человеческой деятельности в античном Средизем­номорье фрагменты психологического знания стали носить научный характер. Первое упоминание этого термина в рационально-фило­софском контексте встречается у Аристотеля в трактате «О душе», где он ссылается на Фалеса Милетского, жившего в 640—546 гг. до н.э. на территории современной Турции. Согласно Аристотелю, Фалес «полагал душу двигательным началом, раз он говорил, что магнесийский камень (магнит) имеет душу, так как движет железо».

Таким образом, мы можем считать, что с самых первых шагов антич­ной философской мысли душа трактовалась как движущая сила. Душа как особая причина неоднозначного, вариативного поведения при одинаковом воздействии продолжает в дальнейшем оставаться в науке как объяснительная категория.

В основе взглядов крупнейшего представителя ранней греческой мысли Пифагора (570—500 до н.э.) лежит представление о число­вой гармонии. Душа, согласно пифагорейцам, бессмертна, неуничтожима и многократно воплощается в живых существах (как в людях, так и в животных) в соответствии с определенными чис­ловыми закономерностями. Именно в пифагорействе коренится субстанциональное различение души и тела, получившее свое раз­витие в дуализме Платона.

Дуалистического толкования соотношения душевного и телесно­го придерживался Анаксагор (акме — ок. 462 — 432 до н.э. — период творческого расцвета античного философа).

Он предполагал наличие отдельной субстанции — «ум» («нус»), кото­рая входит в состав живых существ и отличает их от неживой мате­рии. Нус в одинаковой мере присутствует в организации как чело­века, так и животных. Видимое интеллектуальное превосходство че­ловека над животными объясняется тем, что человек располагает оптимальными возможностями для реализации нуса через свое тело (он обладает руками).

Другими словами, определенное телесное ус­тройство позволяет проявиться психическому в большей или мень­шей степени, но не оказывает на него принципиального влияния.

Взгляды различных философов о душе

... всего с мозгом: духовное вообще не существует за гранью телесного. Душа, таким образом, физически организованного человека, то ... картины мира. У философов Фалеса, Анаксимена и Гераклита душа трактуется как оживотворяющая людей и животных ... до которых дошло глубокомыслие человечества (теория атома). Данной материалистической концепции души в античности противостояла ее идеалистическая интерпретация ...

Концепции дуализма, географически связанной с Италией, мож­но противопоставить традицию ионийской натурфилософии, в кото­рой душа и психические явления, рассматривались в одном ряду с явлениями природы, генетически выводились из них.

Так, первая развернутая философская концепция души принад­лежит Гераклиту Эфесскому (акме — 500 до н.э.).

Его единственное сочинение дошло до нас в виде разрозненных фрагментов, попытки синтеза которых стали предприниматься лишь в XIX в. При этом смысл многих высказываний Гераклита казался туманным даже его современникам. Недаром Гераклит заслужил прозвище Темный. В основе мироздания, по Гераклиту, лежит огненный Логос — вечный и неизменный творческий принцип. Этот принцип скрыт от непо­средственного познания. Большая часть людей не способна воспринимать вещи такими, какие они есть на самом деле из-за того, что их души «варварские», «влажные». Из несовершенства душ следу­ет недостоверность чувственного восприятия («Глаза и уши — дур­ные свидетели для людей, если души у них варварские»).

Именно к изменчивости чувственного опыта человека относится знамени­тое изречение Гераклита «Все течет, все изменяется». Гераклит предложил первую типологию душ. Он различал «влажные» и «су­хие» души. Чем более «суха» душа, тем благороднее ее суть. «Влаж­ная» душа, наоборот, присуща слабым и порочным людям. «Невоз­мужалый отрок ведет опьяневшего мужа, который шатается и не за­мечает, куда идет, ибо душа его влажна», — читаем мы в одной из дошедших до нас работ Гераклита.

В другом фрагменте мы читаем: «Границ души тебе не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел: столь глубок ее Логос». Замечатель­ным достижением Гераклита была мысль о сопричастности индиви­дуальной души и мирового Логоса — Огня и, следовательно, прин­ципиальной познаваемости последнего посредством анализа его воплощения в собственной душе.

Натурфилософ — атомист Демокрит (акме — ок. 420 до н.э.) при­мечателен как автор первых в мировой истории психологических сочинений. Диоген Лаэртский указывает, что ему принадлежали два сочинения: «Об уме» и «О чувствах», объединенные под общим за­главием «О Душе». Демокрит полагал, что все состоит из атомов мельчайших, неделимых материальных частиц. Между атомами имеется пустое пространство, и они находятся в постоянном зако­номерном движении. Существует бесконечное множество разно­видностей атомов, которые отличаются друг от друга формой и раз­мером. В этом и заключается подлинная природа мироздания; все же качественные, чувственно воспринимаемые характеристики ве­щей существуют лишь в человеческом восприятии: «качества суще­ствуют лишь по установлению, по природе же существуют только атомы и пустота».

При этом человеческая душа принципиально не отличается от материальных вещей: она точно так же состоит из атомов. Атомы души и атомы огня родственны: им присущи сферическая форма и самые малые размеры. Психические процессы представляют собой движение, т.е., по сути, материальны. Чисто материальными причи­нами Демокрит объясняет, например, зрительное восприятие: «Ви­дим мы оттого, что в нас попадают и остаются «видности» (eidolai), т.е. особые мельчайшие частицы».В учении Демокрита важен принцип детерминизма («Все возни­кает по неизбежности»).

016_Человек. Его строение. Тонкий Мир

... понять их взаимосвязь. Делили на тело и на душу, на дух, душу и тело, на животного и духовного человека. Мы Установили двойственное, тройственное и более сложное деление ... узреть и огненное величие, которое Мир плоти может постигать лишь в редчайших случаях. Даже лучшие духи лишь иногда могут вспомнить свои земные существования, но совсем редко ...

Впоследствии Эпикур усложнил представления о механистической обусловленности душевных явлений, вве­дя в сферу психического фактор случайности.

Наряду с попытками описать происхождение и онтологический статус души, возникает интерес к внутренней жизни субъекта. Скла­дываются классификации психических процессов, описания их свойств и возможностей управления психическими феноменами. Важную роль в постановке этих проблем сыграло учение о темпера­ментах Гиппократа, а также психологические воззрения Сократа и софистов («учителя мудрости»).

Гиппократ (460 — 370 до н.э.) развил представления Гераклита о «жидкостной» природе различий между людьми. В его учении про­стейшая модель Гераклита (влажная — сухая душа) была усложнена введением четырех психических типов, каждый из которых связывал­ся с преобладанием той или иной жидкости в организме. Преоблада­ние крови определяло тип сангвиника, желтой желчи — холерика, черной желчи — меланхолика, а флегмы (скорее всего, имелась в виду лимфа) — флегматика. Рассматривая учение Гиппократа, можно про­вести параллель с воззрениями Анаксагора, так как аналогично его построениям Гиппократ усматривал в особенностях телесной органи­зации условие конкретного воплощения универсальной души. По­скольку Гиппократ был не философом, а практикующим врачом, он рассматривал человека сквозь призму конкретных медицинских за­дач. Сохранившиеся сведения об основоположнике греческой меди­цины интересны не только теоретическими построениями, но и прак­тическими рекомендациями и приемами. Так, видимо, к Гиппократу восходит принцип терапевтической беседы.

Софисты, виднейшими представителями которых были Протагор и Горгий, обратились к изучению речевого поведения в связи со своими профессиональными задачами. Софисты («учителя мудро­сти») учили искусству аргументации и спора вне зависимости от со­держания выступления. Можно сказать, что основным предметом их исследования были формы публичной коммуникации, трактуемой, в том числе и со стороны психологического воздействия. Зна­менитое изречение Протагора «Человек — мера всех вещей» имеет не столько этический смысл, сколько фиксирует роль говорящего в оценке явлений объективного мира.

Сократ (470 — 399 до н.э.), акцентируя диалогический характер мышления, предложил особый педагогический метод — майевтику (дословно — повивальное искусство).

Суть метода заключалось в том, чтобы путем умело поставленных вопросов побуждать собесед­ника «породить» истинное знание. При этом предполагалось, что истинное знание уже неявным образом присутствует в душе собеседника. Ему остается лишь «припомнить». Философские беседы Сократа, не оставившего письменных сочинений, легли в основу творчества его ученика Платона (428 — 348 до н.э.).

В платоновском диалоге «Менон» Сократ для иллюстрации своего учения о врож­денности знания заставляет мальчика-раба, заведомо не обладавше­го никакими познаниями в геометрии, «вспомнить» геометриче­скую теорему. Но тем, же самым методом, по мысли Сократа, мы можем пользоваться и для решения этических и политических про­блем. В учении Сократа зарождается, гуманитарная составляющая научного знания о мире, в который с необходимостью включен и сам человек. Человек начинает мыслиться одновременно и как объект, и как субъект научного познания.

В своих диалогах Платон обосновал универсальность метода майевтики, выдвинув теорию припоминания. В соответствии с ней мы узнаем путем воспоминания то, что наши души уже знали, буду­чи причастными, миру идей. «Знание на самом деле не что иное, как припоминание: то, что мы теперь припоминаем, мы должны были знать в прошлом, — вот что с необходимостью следует из этого до­вода. Но это было бы невозможно, если бы наша душа не существо­вала уже в каком-то месте, прежде чем родиться в нашем человече­ском образе» (диалог «Федон», 72е).

Эффективное воспоминание требует стороннего вмешательства, которое лучше всего осуществ­лять, придерживаясь принципов метода майевтики. Только фило­соф способен к самостоятельному «припоминанию», разворачивая этот процесс в форме внутреннего диалога. Таким образом, в кон­цепции Платона припоминание становится центром психической жизни человека, вытесняя другие процессы на периферию. Платон — пожалуй, один из самых влиятельных философов в истории — заложил основы теории познания, которая включала в себя два основных тезиса. Во-первых, в концепции Платона полага­лось существование двух «миров», каждый из которых обладал суб­станциональностью — мира идей и мира вещей. Функция души дво­яка. С одной стороны, она причастна миру идей и поэтому потенци­ально способна приобрести истинное знание. Во-вторых, душа пленена телом и обслуживает его практические нужды. «У филосо­фа тело не в почете», — говорит Платон, подразумевая, что телес­ность ограничивает познавательные возможности души. Восприя­тия, которые душа может почерпнуть из опыта, представляют собой лишь «мнения» и неизбежно затемнены искажающим воздействи­ем наших органов чувств. Для описания данного положения Платон использует притчу о пещере. Вообразим человека, который заклю­чен в пещеру (подразумевается плен телесной оболочки).

За спиной заключенного разведен костер, но он закован и не может обернуться, чтобы посмотреть, что, же происходит позади него. Он видит только пляску теней на стене пещеры и, рассматривая причудливые отсветы огня, пытается постичь истину. Только «припоминая» истинные сущности, душа может вернуться к знаниям, которые лишь фрагментарно представлены в видимом мире. Так, например, суще­ствует понятие «красота». Однако никто из людей не обладает кра­сотой в полном смысле этого слова. Встречаясь со множеством лю­дей, каждый из которых красив лишь отчасти, познающий может извлечь идею непогрешимой красоты, припоминая ту абсолютную красоту, с которой его душа соприсутствовала в ином мире.

Платон также предложил структурное представление о психике. Для описания различных соподчиненных частей души он использо­вал миф о вознице, управляющем парой коней (диалог «Федр»), Воз­ница — это воля, а кони — разум и низшие чувственные побуждения. По этой причине душевная жизнь человека изначально обречена на динамический конфликт. В движении неоплатонизма противопостав­ление души и тела приобрело еще более фатальный характер.

Аристотеля (384 — 322 до н.э.) можно считать основателем фун­кционального подхода к психике. Он понимал душу как «форму тела», т.е. как функцию и вместе с тем причину телесной организа­ции человека. «Если бы у глаза была душа, то его душой было бы зрение», — говорил Аристотель. В книге «О Душе» Аристотель рас­сматривает душу как связанную с телом («Итак, душа неотделима от тела»).

Аристотель предлагал свой вариант деления души на со­ставляющие ее части. Он выделял душу разумную и неразумную. Неразумная душа разделялась им на растительную (вегетативную) и страстную (животную).

Соответственно, только разумная часть души, по Аристотелю, может претендовать на бессмертие. Аристо­тель также ввел в научный обиход понятие целевой (конечной) при­чинности. В отличие от механистической причинности Демокрита принцип целевой причинности подразумевает развитие в стремле­нии к некоторой еще не осуществленной цели, существующей в виде замысла или образца.

Параллельно умозрительным рассуждениям о природе и струк­туре души разворачивается эмпирическое медицинское исследова­ние физиологических основ психики. Мы уже упомянули типоло­гию темпераментов врача Гиппократа. Врач Алкмеон (VI в. до н.э.) предположил, что органом души является мозг. Гален (II в.) уста­новил роль нервной системы как «проводника» воздействий души на тело. Заслуга Галена состоит также в том, что он предположил двусторонний характер взаимодействия соматического и психиче­ского: не только душа через нервные пути осуществляет контроль над телесными проявлениями, но и телесные изменения оказывают влияние на течение душевных процессов.

Идея совершенствования души через особые педагогические воз­действия была развита представителями двух «практических» фи­лософских школ — стоиками и эпикурейцами. Ранние стоики — Зенон, Клеанф, Хрисипп разработали подробную концепцию чув­ственного восприятия. В их гносеологии ключевым термином является так называемое «схватывающее восприятие». «Он считал, что схватывание чувственных данных является верным и надежным, и не потому, что оно схватывает все свойства вещи, а потому, что не упускает ничего из того, что ему доступно, и природа сама устано­вила его как некую норму знания и естественную основу, откуда в душах потом запечатлеваются общие представления о вещах», — сказано о Зеноне во Второй Академике Цицерона. Данное описание практически точно повторяет феномен «гештальтности» восприя­тия, т.е. целостного схватывания явлений, который в начале XX в. поднимут на щит создатели гештальтпсихологии.

Стоики, подразделявшие философское знание на логику, физи­ку и этику, основное значение придавали именно этическим вопро­сам, рассматривая учения о природе и о человеческом познании как вспомогательные. Целью человеческой жизни они считали достиже­ние бесстрастия (apathia) и душевной невозмутимости (ataraxia).

Именно этот аспект их учения получил развитие в поздней Стое, полностью утратившей интерес к логико-гносеологической пробле­матике. Поздние стоики стремились научить человека сохранять мужество под ударами судьбы, жить согласно Логосу (мировому закону).

«Смотри всегда на человеческие дела как на нечто одно­дневное, ничтожное: вчера ты слизь, а завтра -набальзамирован­ное мясо или пепел. Итак, проведи этот короткий отрезок времени сообразно природе и отделись кротко, как падает созревшая олив­ка, благословляя выносившую ее землю и чувствуя благодарность к взрастившему ее дереву», — наставлял философ и император Рима Марк Аврелий (121 — 180).

Эпикур (342 — 270 до н.э.) и его последователи создали филосо­фию, предназначенную для того, чтобы обеспечить счастливую жизнь. Удовольствие, которое Эпикур полагал высшей и более чем достойной целью любой жизни и проповедовал в своем учении, за­ключалось скорее в отсутствии страдания, чем в активном поиске наслаждений. Одним из самых непереносимых страданий Эпикур считал страх смерти. Поэтому всю свою теоретическую силу он на­правил на формулировку аргументации для преодоления страха смерти. Следуя Демокриту, Эпикур считал, что душа материальна и состоит из атомов. Атомы души распределены по всему телу. Ощущения вызываются особыми нитями, которые, исходя от объек­тов, соприкасаются с атомами души. Сновидения возникают в том случае, если нити объектов еще существуют, в то время как сами объекты уже исчезли. В момент смерти атомы души рассеиваются и, теряя связь с телом, утрачивают способность к ощущениям и стра­данию. Таким образом, нет никаких оснований бояться смерти, ведь «смерть не имеет никакого отношения к нам: то, что разложилось, не чувствует, а то, что не чувствует, не имеет отношения к нам».

Плотин (204 — 270) видел в оторванности души от своего источни­ка в потустороннем мире непреодолимую преграду истинному позна­нию. Порфирий в работе «Жизнь Плотина» назвал его «философом, который стыдится того, что он оказался в теле». Плотин ввел также проблематику рефлексии, т.е. выделил процессы обращенности души на саму себя. От Плотина через труды Августина выкристаллизовы­вается традиция суждения о душе как антиподе, тела.

Вклад ученых античности в познание души

Авторы	Основные психологические идеи
Фалес	Душа как активное начало
Гераклит	Подобие индивидуальной души и мирового Логоса
Демокрит	Детерминизм: все возникает по необходимости
	Монистический материализм: объяснение психического из физического
Анаксагор	Роль телесной организации в проявлении психического
Гиппократ	Учение о темпераментах
Софисты (Горгий, Протагор)	«Человек — мера всех вещей»; интерес к коммуникатив­ным аспектам поведения человека
Сократ	Диалогический характер мышления и метод диалога в педагогике; майевтика
Платон	Проблематика универсальных форм мышления
	Диалогичность познания Конфликт как неотъемлемая характеристика психической жизни
Аристотель	Целевая детерминация развития человека
	Функциональный подход к душе Уровневая структура души
Стоики	Способы совладания с жизненными кризисами
Эпикурейцы	Категория случайности в психической жизни
	Психотерапевтическая позиция в отношении страха смерти
Плотин	Явление самосознания
Гален	Обнаружение роли нервной системы

3. Развитие психологии в средние века и эпоху Возрождения

Средние века

Ориген (185 — 253), первый из церковных писателей, имевший систематическое философское образование, обогатил христиан­скую мысль сокровищами античной учености. Будучи последова­тельным платоником, он резко противопоставляет душевное и те­лесное. Целью человеческой жизни является созерцание Бога. Оно достигается путем систематической борьбы со страстями и освобождением от них. Под страстями Ориген понимал подчине­ние всему, что не есть Бог. В соответствии с этой целью выделя­ется задача тщательного изучения страстей и разработки психо­технических практик овладения своими желаниями и помыслами. Они реализуются в корпусе аскетической литературы, основателем которой был образованный египетский монах IV в. Евагрий Понтийский. Уже в его сочинениях мы сталкиваемся с детальным и эмпирически точным описанием целого ряда психо­логических феноменов. Пожалуй, самую строгую и полную так­сономию страстей создает Иоанн Синаит — автор книги, извест­ной в славянском переводе как «Лествица», оказавшей колос­сальное влияние на дальнейшую историю контроля человека над своим душевным миром.

Один из отцов христианской церкви Августин Аврелий (350 — 430) соединил аристотелевское представление об иерархической организации души с христианской теологией. Кроме введенных Аристотелем вегетативной, животной и разумной души он различал разные уровни совершенства последней. Разумная душа включала в себя уровень совершенства души, на котором она начинает стре­миться к благу; уровень очищенной души, свободной от страха смер­ти; уровень чистого стремления к Богу и наивысшую ступень — душу, поглощенную божественным, т.е. погруженную в непосредственное созерцание Божества. Атрибутами души Августин считал Разум, Волю и Память. При этом он наследовал взгляды Платона, считая Память самой значительной из частей души, в которой за­ключена идея Бога. Эту идею невозможно познать эмпирически, но можно «припомнить» в абсолютно платоновском смысле. Августин предложил метод интроспекции (в христианской трактовке — испо­веди) в качестве основного средства познания души и этим во мно­гом определил пути психологической мысли.

Среди ключевых фигур исламской науки Средневековья вы­деляют Ибн-Сину (Авиценна, 980 — 1037) и Ибн-Рушда (Аверроис, 1126 — 1198).

Оба они были видными комментаторами Арис­тотеля. Авиценна вывел формулу, описывающую процесс индук­тивного познания: «Мышление выводит всеобщее из отдельных вещей». Аверроис полагал, что истина может быть постигнута од­ним разумом без привлечения откровения.

Арабо-язычные уче­ные не ограничивали свои изыскания исключительно умозри­тельными построениями, что было типично для европейских со­временников. Их интересы лежали и в практической плоскости, прежде всего в области медицины. Поэтому в работах представи­телей арабского мира зачастую наблюдается причудливый парал­лелизм метафизического истолкования души и естественнонауч­ной направленности в описании психических феноменов. Напри­мер, Ибн-аль-Хайсам (Альгазен, 965 — 1038) начинает изучение зрительного аппарата человека, основываясь на рассмотрении глаза как оптического прибора. Впоследствии именно оптика ста­новится «мостиком» между физиологией и психологией, вопло­щаясь в разнообразные концептуальные формы: учение о «перс­пективе» Роджера Бэкона (1214 — 1294), науку живописи Леонар­до да Винчи (1452 — 1519), учение о восприятии цвета Гёте. Общим для всех этих теорий является то, что психический фено­мен зрения объясняется через физические законы построения образа в оптической системе глаза.

В Европейской мысли преемником Аристотеля можно считать схоласта Фому Аквинского (1225 — 1274).

Фома развил идеи Ари­стотеля, предложив учение о «лестнице форм», на которой в иерархически соподчиненном порядке располагаются раститель­ная, животная и разумная типы души, каждая из которых соответ­ственно отвечает за порождение различных психических явлений: ощущения, представления и понятия. Фома Аквинский конкретизирует тер­мин «рефлексия» Плотина, описывая его, как последовательно сменяющие друг друга фазы познания внешнего объекта, осозна­ния акта познания и позиционирования души как метафизической сущности через преломление этого осознания. Разумная душа обладает бессмертием, в то время как растительная и животная смертны. Однако в земной жизни все три типа души неразрывно связаны.

Схоластическая наука Средневековья на новом витке осмыс­лила конфликт «линии Платона» и «линии Аристотеля» в вопро­се об источниках человеческого познания. Этот спор получил название «спора об универсалиях». Одна из позиций — реализм (от лат. realis — вещественный) — заключалась в принятии положения о первичности неких абстрактных универсальных форм (идей), которые осваиваются человеком преимущественно в фор­ме божественного дара откровения. Другая — номинализм (от лат. «nomina» — имена) — признавала только эмпирической путь по­лучения знаний. Полагалось, что знание формируется абстракци­ей значимых качеств из многократно повторяющегося опыта. На­пример, человек встречает много белых объектов — молоко, снег, облака и, в конце концов, абстрагирует понятие белизны. Фома различал два типа познания — естественное и сверхъестествен­ное, занимая, таким образом, промежуточное положение в споре об универсалиях.

Эпоха Возрождения.

Эпоха Возрождения, которую можно назвать уникальной ин­теллектуальной субкультурой в рамках Средневековья, снова воскресила круг «сократических» вопросов: каков человек, какое место в мире соответствует его достоинству, каковы пределы педагогического воздействия на сущность человека?

Филосо­фы эпохи Возрождения называли себя гуманистами (от лат. «humanus» — человечный).

Хотя основным занятием представи­телей Возрождения была филология (отсюда самоназвание — «граждане страны Словесности»), основная заслуга философов Возрождения заключалась в том, что они вернули в научный оби­ход доаристотелевские представления о материальном основании души и подкрепили их обширными открытиями в сфере анато­мии и техники. Труженики и творцы эпохи Возрождения, буду­чи активно задействованными в практической деятельности — архитектуре, живописи, педагогике, — заложили основы эмпириз­ма, который расцвел в Новое время. Так, например, Леонардо да Винчи — наиболее универсальный человек своего времени — со­здал систематику аффектов, в которой все многообразие челове­ческих эмоциональных состояний могло быть сведено к четырем «базовым» аффектам: радости, горю, распре и усилию. Важно, что в основу классификации были положены не гипотетические предположения, а данные наблюдений и анатомических исследо­ваний. Леонардо пытался моделировать движения живых су­ществ в технических устройствах (например, конструировал кры­лья), учитывая ведущую роль нервной системы в построении дви­жений. Можно утверждать, что он предвосхитил биомеханику — одну из бурно развивавшихся в XX в. отраслей знания.

Таким образом, делая шаг назад в метафизике, Возрождение (особенно в лице своих титанов) совершило прорыв в подведении психических явлений под общие законы физического мира.

Вклад ученых Средневековья и периода Возрождения в познание души

Вклад ученых Средневековья и периода Возрождения в познание души

Авторы

Основные достижения

Ориген Августин, Аврелий Авиценна, Аверроис Альгазен Реалисты / номиналисты Фома Аквинский Гуманисты Леонардо да Винчи

Таксономия страстей души и психотехники их преодоления Интроспекция Открытие трудов Аристотеля для средневекового мира, обоснование индуктивного метода познания Исследование зрительной системы, выведение психологи­ческого феномена зрения из структурных свойств зрительного аппарата Постановка проблемы индуктивного и дедуктивного способа познания Структура души в соответствии с психическими функциями: ощущение, представление, понятие Понимание рефлексии как продукта осознания явлений внешнего мира Возврат к «сократическим» вопросам: место человека в мире, проблема личности Классификация аффектов Предпосылки создания психофизиологии двигательных актов

4. Психологические проблемы в Новое время. Развитие психологических знаний в рамках представлений о сознании.

Фигурой, стоящей у истоков Нового времени с его гносеологи­ческим оптимизмом и призывом к опытному изучению психики, является Фрэнсис Бэкон (1561 — 1626).

Бэкон предложил рассмат­ривать душу и тело в единстве. Вслед за томистами (последовате­лями Фомы Аквинского) Бэкон все еще придерживался традици­онного деления души на рациональную божественную душу и не­рациональную чувствующую душу. Рациональная душа с помощью индукции (восхождения от частного к общему) преобразовывает данные чувствующей души и таким образом познает. Критически важным для верного познания Бэкон считал индуктивный метод, который противопоставлялся дедуктивному (нисхождение от обще­го к частному).

Именно поэтому его основной труд, как бы бросая вызов дедуктивной методологии Аристотеля, получил название «Новый органон» (работа Аристотеля называлась «Органон»), Однако, несмотря на преимущества индукции, Бэкон достаточно скептически оценивал возможности человеческого познания. Пре­пятствия на пути к адекватному познанию Бэкон определил как «идолы». Различаются идолы рода — ложные восприятия, обуслов­ленные самой природой человека; идолы пещеры — заблуждения человека, связанные с обстоятельствами его индивидуальной жиз­ни (здесь ясно видна аналогия с образом пещеры у Платона); идо­лы площади — результат неверного образования понятий, и идолы театра, которые Бэкон обозначает, как ошибки теорий и методов доказательства истины, опирающихся на слепую веру в авторитет. Очевидно, что идолы могут быть преодолены. Например, идолов рода можно победить развитием технических средств познания (ис­пользование увеличительного стекла делает более объективным зрение), идолов пещеры — продуманной педагогикой и т.д.

Уже Бэкон совершает переход от отождествления души и психи­ческого к трактовке психики как сознания.

Развитие психологических знаний в рамках представлений о сознании.

Окончательно этот шаг был сделан Рене Декартом (1596 — 1650).

Декарт — дуалист, по­скольку он рассматривает материальное и идеальное в качестве двух разнородных субстанций. Атрибутом идеального является мышле­ние, а атрибутом материального — протяженность. В своем знаме­нитом «cogito ergo sum» («мыслю, следовательно, существую») Де­карт зафиксировал сознание как предмет психологической рефлек­сии. Логика его рассуждения такова: человек может сомневаться во всем, но, даже сомневаясь, он переживает свое сомнение как психо­логическое явление. Таким образом, сомнение является единствен­ным «несомненным» знанием. Сомнение — это акт мышления. От­сюда, мышление понимается как неотъемлемый атрибут идеальной субстанции и одновременно основание существования души-созна­ния. Мышление полагается Декартом независимым от тела. Одна­ко тело и душа «соприкасаются». Мозг и нервная система являют­ся частями телесной «машины» и не имеют отношения к сознанию. Тело действует по принципу рефлекса. Все функционирование орга­низма человека и животного определяется движением «животных духов» (сейчас мы бы назвали их «нервными импульсами») от ор­ганов чувств к мозгу и в обратном направлении. Например, если человек дотрагивается до горячего предмета, «животные духи» ус­тремляются к мозгу, который направляет усиленный поток «живот­ных духов» обратно к руке (мы бы сказали, что мозг при этом «пе­рерабатывает информацию»), в ответ рука отдергивается. Сознание не принимает в этом акте участия, он совершается рефлекторно. Сознание, однако, способно «наблюдать» за деятельностью тела и даже корректировать его. В свою очередь, и сознание может оказы­вать влияние на тело. Декарт поместил сознание в эпифиз (шишко­видную железу в глубине мозга). Если сознание «хочет» чего-либо от тела, оно начинает «раскачивать» эпифиз, заставляя тем самым «животные духи» выполнять свои команды. Тело может существо­вать без души (так и происходит у животных), как и душа — без тела. Душа способна познавать как себя, так и тело, которое является ча­стью материального мира. Таким образом, дуализм Декарта носит не до конца последовательный характер. На деле оказывается, что имеет место как минимум взаимодействие сознания и телесных яв­лений, которое будто бы ничем не мотивировано (зачем душе вы­зывать у тела реакции, если она к нему безразлична?!).

Потомки многократно возвращались к концепции Декарта, изгоняя мета­физические представления о различной субстанциональности материального и идеального (которые определяют противоречи­вость самой теории Декарта) и сохраняя ее достижения. Проблема отношения психического и физического, заявленная Р. Декартом, получила название «психофизической проблемы» (сам Декарт ре­шил ее в духе взаимодействия психического и физического).

Дуализм Декарта был преодолен в первую очередь психологи­ческой концепцией Б. Спинозы (1632-1677).

Бенедикт Спиноза предположил, что существует только одна единая субстанция, а мышление и протяженность являются ее атрибутами. Тогда душа и тело неразрывно связаны и являются сторонами одного и того же явления. Когда мы говорим о протяженности, то мыслим телесную сторону явления, а когда говорим о мышлении, то открываем душев­ную сторону явления. Душа и тело не воздействуют друг на друга, а соответствуют друг другу. Отсюда становится понятным главный тезис Спинозы о том, что «порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей». Спиноза решает психофизическую проблему в духе единства. Спиноза дает классификацию познавательных функций психики в зависимости от способа познания, который в них реали­зуется. Случайное познание существует в форме образа и соответ­ствует мнению и воображению. Познание от общего положения к частному случаю (дедуктивное) приводит к формированию абстракт­ных понятий. Интуитивное постижение сущности вещей дает ис­тинное знание, в котором соединяется существенное и индивиду­альное. Спиноза также создал теорию аффектов, понятых как ес­тественные проявления человеческой природы. Любой аффект образуется из трех первичных аффектов: удовольствия, неудоволь­ствия и желания. Развитие личности идет по пути укрощения аф­фектов, освобождения из их рабства.

Решение психофизической проблемы в духе параллелизма пред­ложил Г.В. Лейбниц (1646 — 1716).

Сам он называл свою теорию гипотезой «предустановленной гармонии», полагая, что существу­ют два «царства» — мир тел и мир душ, каждое из которых подчи­нено своим собственным законам. Никакого воздействия на душу извне быть не может. Душа представляет собой «монаду» (от греч. «единое»).

Отсюда название концепции Лейбница «монадология». Монада — это зеркало всей Вселенной, которая стремится к совер­шенству. Душа-монада способна воспринимать все, что происходит во Вселенной, и поэтому ее восприятия могут носить неосознава­емый характер. Лейбниц вводит понятие «преформы», т.е. некото­рого божественного замысла о каждой душе — монаде (Бог, кстати, определяется им как «монада всех монад»).

Т. Гоббс (1588 — 1679) вернулся в своей философии к материали­стической трактовке души, лишив психическую жизнь своеобразия и сводя психические явления к проявлению движения. Психика для Гоббса — эпифеномен (явление, сопутствующее другим явлениям и не имеющее собственных функций).

Для пояснения данного толко­вания часто приводят метафору человека и его тени: тень, конечно, существует, но не в состоянии влиять на то, что человек делает. Мышление — смена теней физических воздействий на организм, другими словами, цепь ощущений. Объяснение же мышления за­ключается в законе простейшей ассоциации (от лат. «associatio» — соединение).

Таким образом, сознание можно легко объяснить, но оно не имеет никакой объективной ценности.

Средневековый спор об универсалиях во многом перекочевал в Новое время, обосновавшись здесь под именем дилеммы рациона­лизма — эмпиризма. Рационалисты (среди них Декарт, Спиноза и Лейбниц) были уверены в том, что абстрактное знание невозможно вывести из опыта. Предполагалось наличие в психике некоторых врожденных форм мышления или «идей», в чем рационалисты были близки реалистам (правда, перенеся мир идеальных форм извне вовнутрь).

В философии позицию рационализма отстаивал И. Кант (1724 — 1804), который постулировал наличие врожденных доопытных категорий («априорных форм»), через которые реализуются конкретные акты мышления. Эмпиристы (Т. Гоббс, Д. Локк), наобо­рот, считали, что все знание может быть выведено из опыта.

Ярчайшим представителем эмпиризма был Джон Локк (1632 — 1704).

Его интересовал вопрос о том, как опыт формирует сознание человека. Локк предположил, что новорожденный представляет собой в познавательном смысле «чистую доску» (tabula rasa), на ко­торой прижизненно складывается все многообразие форм мышле­ния. Существует два источника опыта: 1) из ощущения, 2) из реф­лексии. Сначала ребенок улавливает простые идеи (знания) из эмпирически наблюдаемых фактов. К простым идеям относятся такие, как, например, «желтизна», «горячее» и т.д. Источником простых идей является информация, полученная от органов чувств. Простые идеи преобразуются в сложные путем соединения идей, сравнения и установления отношений между ними и процесса абстрагирования. Примерами сложных идей, имеющих источник в ощущении, могут быть «отношение», «равенство» и т.д. Опыт второго типа из­влекается из наблюдения души за ее собственной деятельностью. К рефлексивным идеям относятся такие идеи, как «познание», «жела­ние», «восприятие», т.е. собственно психические феномены. Отсю­да следует понимание интроспекции как основного метода познания психики («Если я мыслю, но об этом не знаю, никто другой не мо­жет знать этого»).

Локк определяет сознание, которое становится предметом пси­хологии на последующие два столетия, через его субъективную до­ступность — «Сознание есть восприятие того, что происходит у че­ловека в его собственном уме». В мире психики правит бал закон ассоциаций (по сходству, смежности, контрасту).

Именно за счет ассоциаций происходит связывание идей в целостные представле­ния. По мнению Локка, крайне важно, чтобы ребенок устанавливал ассоциации между идеями под руководством наставника. Иначе могут сформироваться ложные связи. Например, няньки, которые пугают своих воспитанников привидениями, создают ошибочную ассоциацию между темнотой и вымышленными существами, так что ребенка начинают мучить необоснованные страхи.

Вклад ученых Нового времени в формирование психологического знания

Авторы	Основные достижения
Ф. Бэкон	Апология индуктивного метода познания, классификация препятствий на пути реализации индуктивного метода («идолы»)
	Сознание как предмет психологии
Декарт	Психофизическая проблема: решение в духе взаимодей­ствия
	Рефлекторный принцип функционирования тела
	Регуляторная функция психики
	Мышление — центр психической жизни
Спиноза	Психофизическая проблема: решение в духе единства
	Классификация познавательных процессов
	Классификация аффектов на основе сведения к трем простейшим — удовольствие, неудовольствие, желание
Лейбниц	Психофизическая проблема: решение в духе параллелизма Введение проблематики неосознаваемого познания
Гоббс	Психика как эпифеномен Разработка понятия ассоциации
Рационалисты/ эмпиристы	Дедуктивный или индуктивный способ познания
Локк	Теория преобразования сенсорного опыта в понятия Разработка законов ассоциаций Интроспективный метод

5. Эпоха Просвещения (XVIII в.)

В эпоху Просвещения (XVIII в.) происходит дальнейшее усиле­ние интерпретации психологического знания как эмпирического по своей сути и интроспективного по способу получения. Учения о сознании все больше смыкаются с механикой, как образцом научно­сти данного исторического периода. Основное внимание уделяется действию механизма ассоциации. Именно поэтому XVIII в. для пси­хологии был веком ассоцианизма. Ассоцианизм воспринял учение Локка и творчески преобразовал его.

Например, Д. Гартли (1705 — 1757) как представитель материа­листического ассоцианизма развивал учение о психике как продукте деятельности мозга. Психическое включает в себя три простейших типа содержаний: ощущения, идеи ощущений и аффективные тона. Механизм ассоциации организует три основные формы психиче­ского в сложное течение душевной жизни. Ассоциации являются пассивными «дубликатами» нервных связей в мозге, которые воз­никают за счет одновременной вибрации различных областей моз­га под воздействием внешних стимулов. Так, память для Гартли — это воспроизведение прошлых ощущений по ассоциации с раздра­жителем, который воздействует на вспоминающего в настоящий мо­мент («Вид человека наводит на идею о его имени»).

Французские материалисты-просветители в целом разделяли взгляд на психику как конфигурацию ощущений, возникших в нервном субстрате в ответ на внешние воздействия на организм, ко­торые постепенно усложняются по принципу ассоциации, образуя поток внутреннего опыта (Э. Кондильяк, Ж. Ламетри, К. Гельвеций, П. Гольбах, Д. Дидро).

Противоположную позицию относительно сущности ассоциаций занимали идеалистические ассоцианисты Д. Беркли (1685 — 1753) и Д. Юм (1711 — 1776).

Не сомневаясь в том, что именно закон ассо­циации управляет душевной жизнью человека, они предположили в качестве их источника не мозг, а сознание. Беркли выдвинул тезис «быть — значит быть в восприятии». При этом вопрос об объективном существовании материального мира отклонялся как неразрешимый.

XIX в. ознаменовался переходом от механистической к физио­логической трактовке психики. Открыто различие между чувстви­тельными и двигательными нервными путями (И. Прохазка, Ф. Мажанди, Ч. Белл), что привело к формулировке представления о «рефлекторной дуге». Ф. Галль (1758 — 829) создал «кар­ту головного мозга», которая связывала определенные участки моз­га с локализованными в них способностями. Джон Стюарт Милль (1806 — 1873) создал «ментальную химию» — учение о сложных пси­хических явлениях как результате взаимодействия простых психи­ческих форм, но несводимых к ним (аналогично тому, как вода яв­ляется результатом реакции водорода и кислорода, но обладает со­вершенно новыми свойствами).

Милль заявил о необходимости поиска «атомов» сознания. И. Гербарт (1776 — 1841) расширил пред­ставление о психическом за рамки сознания и пытался с помощью математических формул описать законы взаимоперехода сознатель­ных и неосознаваемых явлений. Огромным шагом вперед стало по­явление психофизики — дисциплины, изучающей взаимное соответ­ствие между физическими стимулами и субъективными ощущени­ями. Г. Гельмгольц (1821 — 1894) пришел к выводу об особой психологической причинности, которая не может быть реду­цирована ни к механической, ни к химической, ни к биологической, ни к физиологической. Описывая процесс зрительного восприятия, он установил, что субъект не пассивно подчиняется воздействию внешних стимулов, а активно перерабатывает поступающую на его сенсорные поверхности стимуляцию.

Подъем этнографических исследований пробудил интерес к межкультурным различиям и разделению универсального и специ­фического в психике человека. Начала разворачиваться так называ­емая «психология народов» (М. Лацарус, X. Штейнталь, 1860), вы­звавшаяся исследовать «народный дух», понимаемый как система языка, религии, морали, способов воспитания и определяющий ин­дивидуальные особенности представителя той или иной культуры. Нельзя обойти вниманием также революцию в интерпретации функ­ций психики в животном мире, которая была предрешена книгой Ч. Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859).

Принцип эволюции, обоснованный Дарвиным на огромном эмпирическом материале, заставил ученых принять гипотезу об адаптивном значении психики (иначе она бы исчезла в результате отбора).

Таким образом, к последней трети XIX в. сложились предпосыл­ки для выделения психологии в самостоятельную науку.

Вклад ученых XIX в. В психологию

Авторы	Основные достижения
Гартли	Механистический ассоцианизм: ассоциации — дубликаты нервных связей в мозге
Прохазка, Мажанди,	Различение чувствительных и двигательных нервных путей, развитие учения о рефлексе
Белл
Галь	Карта головного мозга: локализация психических функций в определенных областях мозга
Д.С. Милль	Ментальная химия: учение о несводимости сложных психических явлений к простейшим ощущениям
Фехнер	Психофизика: установление соответствия между физическим стимулом и субъективным ощущением
Гельмгольц	Принцип психологической причинности
	Активность субъекта в акте восприятия
Лацарус,	Психология народов: учет фактора культуры
Штейнталь	в формировании психических свойств
Дарвин	Принцип биологического детерминизма
	Принцип эволюции Адаптивная функция психики