З. Фрейд «Будущее одной иллюзии».
Человеческая культура обнаруживает перед наблюдателем две стороны. Она охватывает, во-первых, все накопленные людьми знания и умения, позволяющие им овладеть силами природы и взять у нее блага для удовлетворения человеческих потребностей, а во-вторых, все институты, необходимые для упорядочения человеческих взаимоотношений и для дележа добываемых благ. Оба эти направления культуры связаны между собой, во-первых, поскольку на взаимоотношения людей оказывает глубокое влияние мера удовлетворения влечений, дозволяемая наличными благами, во-вторых, поскольку отдельный человек сам может вступать в отношения с другим по поводу того или иного блага, когда другой использует его рабочую силу или делает его сексуальным объектом, а в-третьих, поскольку каждый отдельный индивид виртуально является врагом культуры, которая тем не менее должна оставаться делом всего человеческого коллектива.
Так создается впечатление, что культура есть нечто навязанное противящемуся большинству меньшинством, которое ухитрилось завладеть средствами власти и насилия. Напрашивается предположение, что все проблемы коренятся не в самом существе культуры, а вызваны несовершенством ее форм, как они складывались до сего дня. Хочется думать, что должно же быть возможным какое-то переупорядочение человеческого общества, после которого иссякнут источники неудовлетворенности культурой, культура откажется от принуждения и от подавления влечений, так что люди без тягот душевного раздора смогут отдаться добыванию благ и наслаждению ими.
Как нельзя обойтись без принуждения к культурной работе, так же нельзя обойтись и без господства меньшинства над массами, потому что массы косны и недальновидны, они не любят отказываться от влечений. Лишь благодаря влиянию образцовых индивидов, признаваемых ими в качестве своих вождей, они дают склонить себя к напряженному труду и самоотречению, от чего зависит существование культуры. А если ни одна культура до сих пор не располагала человеческими массами такого качества, то причина здесь в том, что ни одной культуре пока еще не удавалось создать порядок, при котором человек формировался бы в нужном направлении, причем с самого детства. Человеческое развитие идет в том направлении, что внешнее принуждение постепенно уходит внутрь, и особая психическая инстанция, человеческое Сверх-Я, включает его в число своих заповедей. Усиление Сверх-Я есть степени ценное психологическое приобретение культуры.
Расстройства воли и влечений
... абулический синдром (конечные состояния при шизофрении). Извращения влечений (парабулии). - извращение аппетита, сексуального влечения, стремление к асоциальным поступкам, самоповреждениям. Парабулии не ... поедать несъедобное (как разновидность, копрофагия — поедание экскрементов) Дипсомания Влечение к алкоголю Дромомания Стремление к бродяжничеству Гомицидомания Бессмысленное стремление совершить ...
Если культура не в силах справиться с положением, когда удовлетворенность определенного числа ее представителей имеет своей предпосылкой угнетение других, то угнетенные понятным образом проникаются острой враждебностью к культуре, которую они поддерживают своим трудом. Нечего и говорить, что культура, оставляющая столь большое число участников неудовлетворенными и толкающая их на бунт, не имеет перспектив на длительное существование и не заслуживает его.
У культуры есть и другое богатство — идеалы и творения искусства, т.е. виды удовлетворения, доставляемые теми и другими. Кажется, будто этими идеалами определяются успехи культуры; но удовлетворение, которое идеал дарит участникам культуры, имеет тем самым нарциссическую природу, оно покоится на гордости от уже достигнутых успехов. Нарициссическое самодовольство собственным идеалом относится к тем силам, которые успешно противодействуют внутри данного культурного региона разрушительным настроениям.
Самая важная часть психического инвентаря культуры – это религиозные представления, ее иллюзии.
Главная задача культуры, ее подлинное обоснование защита человека от природы, ведь природа противостоит нам всей своей мощью. Человек делает силы природы не просто человекообразными существами, с которыми он может общаться как с равными, а придает им характер отца, превращает их в богов, следуя при этом не только инфантильному, но также и филогенетическому прообразу. Со временем делаются первые наблюдения относительно упорядоченности и закономерности природных явлений, силы природы утрачивают поэтому свои человеческие черты.
Общий смысл всего таков: жизнь в нашем мире служит какой-то высшей цели, которая, правда, нелегко поддается разгадке, но, несомненно, подразумевает совершенствование человеческого существа. По-видимому, объектом этого облагорожения и возвышения должно быть духовное начало в человеке. Все совершающееся в земном мире есть исполнение намерений какого-то непостижимого для нас ума, который пусть трудными для понимания путями и маневрами, но в конце концов направит все к благу.
Те же нравственные законы, которые установлены нашими культурами, царят над всеми событиями в мире, разве что всевышняя инстанция, вершащая суд, следит за их исполнением с несравненно большей властностью и последовательностью, чем земные власти. Таким образом, все ужасы, страдания и трудности жизни предназначены к искуплению. Народ, которому впервые удалось соединение всех божественных свойств в одном лице, немало гордился этим шагом вперед. Теперь, когда бог стал единственным, отношение к нему снова смогло обрести интимность и напряженность детского отношения к отцу. Религиозные представления, естественно, имели долгую историю развития, зафиксированы разными культурами на их различных фазах. Эти религиозные представления считаются драгоценнейшим достоянием культуры, высшей ценностью, какую она может предложить своим участникам, гораздо большей, чем все искусства и умения, позволяющие открывать земные недра, снабжать человечество пищей или предотвращать его болезни. Культура создает религиозные представления, культура предоставляет их в распоряжение своим участникам. Религиозные представления произошли из той же самой потребности, что и все другие завоевания культуры, из необходимости защитить себя от подавляющей сверхмощи природы.
Препятствия для веры социально-психологического и религиозно-психологического ...
... религиозной жизни христианина вообще в нем проявилась деятельная живая вера, оживотворяющая христианские догмы и всегда питающая их свежими соками и «пульсирующей жизнью». Инфантильная набожность Обилие детских представлений ... дни воспринимается как амбиции, жадность как предприимчивость, блуд как потребность человеческой природы. Что же тогда говорить о всеобщей заразе телевидения и ее вредоносном ...
Как и следовало ожидать, психоаналитическая мотивировка формирования религии дополняет его очевидную мотивировку разбором детской психики. Либидо идет путями нарциссической потребности и привязывается к объектам, обеспечивающим ее удовлетворение. Таким образом, мотив тоски по отцу идентичен потребности в защите от последствии человеческой немощи; способ, каким ребенок преодолевал свою детскую беспомощность, наделяет характерными чертами реакцию взрослого на свою, поневоле признаваемую им, беспомощность, а такой реакцией и является формирование религии. Религиозные представления суть тезисы, высказывания о фактах и обстоятельствах реальности, сообщающие нечто такое, чего мы сами не обнаруживаем и что требует веры. Во-первых, религиозные учения заслуживают веры, потому что уже наши предки им верили; во-вторых, мы обладаем свидетельствами, дошедшими до нас от той самой древности; в-третьих, поднимать вопросы о доказательности догматов веры вообще запрещено. Религиозные представления, несмотря на свою бесспорно недостаточную подкрепленность, оказывали сильнейшее влияние на человечество. Это очередная психологическая проблема. Выдавая себя за знание, религиозные представления не являются подытоживанием опыта или конечным результатом мысли, это иллюзии, реализации самых древних, самых сильных, самых настойчивых желаний человечества; тайна их силы кроется в силе этих желаний. Сознание, что та же беспомощность продолжается в течение всей жизни, вызывает веру в существование какого-то, теперь уже более могущественного отца.
Иллюзия не то же самое, что заблуждение, она даже необязательно совпадает с заблуждением. Иллюзией можно назвать убеждение, разрушенное лишь психоанализом, будто ребенок есть существо, лишенное сексуальности. Характерной чертой иллюзии является ее происхождение из человеческого желания, она близка в этом аспекте к бредовым идеям в психиатрии, хотя отличается и от них, не говоря уж о большей структурной сложности бредовой идеи. Иллюзия необязательно должна быть ложной, т.е. нереализуемой или противоречащей реальности. В зависимости от своей личной позиции классификатор отнесет эту веру или к иллюзиям, или к аналогам бредовой идеи. Итак, мы называем веру иллюзией, когда к ее мотивировке примешано исполнение желания, и отвлекаемся при этом от ее отношения к действительности, точно так же как и сама иллюзия отказывается от своего подтверждения.
Итак, религиозные учения — иллюзии, доказательств им нет, никого нельзя заставить считать их истинными, верить в них. Некоторые из них настолько неправдоподобны, настолько противоречат всему нашему в трудах добытому знанию о реальности мира, что мы вправе сравнить их с бредовыми идеями. Научная работа остается для нас, однако, единственным путем, способным вести к познанию реальности вне нас. Религиозные учения не такой предмет, над которым можно умничать, как над любым другим. Наша культура на них построена, поддержание человеческого общества имеет своей предпосылкой веру преобладающего числа людей в истинность этих учений. Если людей научат, что не существует всемогущего и всеправедного бога, не существует божественного миропорядка и будущей жизни, то они почувствуют себя избавленными от всякой обязанности подчиняться предписаниям культуры. Для культуры будет большей опасностью, если она сохранит свое нынешнее отношение к религии, чем если она откажется от него. Религия оказала человеческой культуре великую услугу, сделала для усмирения асоциальных влечений много, но недостаточно. Если бы ей удалось облагодетельствовать, утешить, примирить с жизнью, сделать носителями культуры большинство людей, то никому не пришло бы в голову стремиться к изменению существующих обстоятельств.
1. Место психологии религии в системе наук
... Отто объективной реальностью. Отто стремится подчеркнуть иррациональный аспект религиозного опыта, коренящийся в самой природе человека, анализирует содержание иррационального в религии. Глубочайшая сущность религии — ... продуктом интеллектуальной обработки. В цивилизованных обществах мышление способно анализировать объект веры рационально-логически, но он дается и в коллективных представлениях: ...
Естествознание выявило содержащиеся в религиозных документах заблуждения, сравнительные исследования обратили внимание на фатальную аналогичность принятых у нас религиозных представлений и духовной продукции примитивных народов и эпох. Если, с одной стороны, религия несет с собой навязчивые ограничения, просто наподобие индивидуального навязчивого невроза, то, с другой стороны, она содержит в себе целую систему иллюзий, продиктованных желанием и сопровождающихся отрицанием действительности.
Человек все-таки не совершенно беспомощен, наука много чему научила его, и она будет и впредь увеличивать свою мощь. И что касается судьбы с ее роковой необходимостью, против которой нет подспорья, то он научится с покорностью сносить ее. Перестав ожидать чего-то от загробного существования и сосредоточив все высвободившиеся силы на земной жизни, он, пожалуй, добьется того, чтобы жизнь стала сносной для всех и культура никого уже больше не угнетала. Некоторые связывают свои надежды с тем, что поколения, не испытавшие в раннем детстве влияния религиозных учений, легко достигнут желанного примата интеллекта над жизнью страстей. Это явная иллюзия; человеческая природа здесь, в решающем пункте, вряд ли изменится. Если угодно изгнать из культуры религию, то этого можно достичь только с помощью другой системы учений, которая с самого начала переймет все психологические черты религии, тот же священный характер, ту же косность, нетерпимость, тот же запрет на мысль в целях самозащиты. Неустранимый врожденный недостаток культуры — она принуждает живущего жизнью чувства неразумного ребенка сделать выбор, который будет лишь позднее оправдан зрелым разумом взрослого.
Нужно сохранить религиозную систему знания в качестве основы воспитания и человеческого общежития. Поскольку в интересах сохранения нашей культуры мы не можем медлить с воспитанием индивида, дожидаясь, когда он станет культурно зрелым, поскольку мы вынуждены внушить подрастающему человеку ту или иную систему учений, призванную служить в качестве не подлежащей критике предпосылки, то заведомо наиболее пригодной для такой цели мне представляется религиозная система. Религиозное учение оставляет место для облагораживания и сублимации понятий, когда из этих последних удаляется почти все, несущее следы примитивного и инфантильного мышления. Остается система идей, уже не вступающих в противоречие с наукой и не поддающихся опровержению с ее стороны. Наука своими многочисленными и плодотворными успехами дала нам доказательства того, что она не иллюзия. Иллюзией, однако, была бы вера, будто мы еще откуда-то можем получить то, что она неспособна нам дать.
Возрастные особенности строения и функций нервной системы, учение ...
... высшем многоклеточном организме. Большой вклад об учении о нервной системе внес М.И. Сеченов, он разработан и ... описал торможение. Его учение продолжил Павлов. Таким образом актуальным является рассмотрение особенностей изменения нервной системы в два периода: ... новорожденных). Они обусловлены деятельностью преимущественно таламо-паллидарной системы ввиду незрелости коры головного мозга и по мере ...
