Стадии формирования мотивов.

метки: Потребность, Мотивация, Человек, Состояние, Поведение, Мотив, Эмоция, Удовлетворение

Стадиальную модель предложил В.И.Ковалев, где рассматривает мотив как трансформирование и обога­щение стимулами потребности. Если стимул не превратился в мотив, значит, он или «не понят» или «не принят». Таким образом, возмож­ный вариант возникновения мотива, пишет В.И.Ковалев, можно пред­ставить следующим образом: возникновение потребности —> ее осозна­ние —> «встреча» потребности со стимулом —> трансформирование(обычно посредством стимула) потребности в мотив и его осознание. В процессе возникновения мотива происходит оценка различных сторон стимула (например, поощрения): значимость для данного субъекта и для общества, справедливость и т. д.

А.А.Файзуллаев считает, что в определенный момент мотив может находиться на одном из следующих этапов своего формирования:

Первый этап — возникновение и осознание побуждения, которое включает в себя осознание предметного содержания побуждения (какой предмет нужен), действия, результата и способов осуществления этого действия. В качестве осознанного побуждения, отмечает автор, могут выступать потребности, влечения, склонности и вообще любое явление психической деятельности (образ, мысль, эмоция).

При этом побуди­тельный аспект психического явления может и не осознаваться челове­ком. Однако побуждение — это еще не мотив, и первым шагом к его формированию является осознание побуждения. А. А. Файзуллаев счи­тает, что для того, чтобы говорить о мотиве, и осознания побуждения недостаточно, хотя поведение может быть обусловлено и одним осо­знанным побуждением. Отсутствие этого этапа ведет к слепому поиску, импульсивному поведению

Второй этап — это «принятие мотива», т.е. внутреннее принятие побуждения или идентификация его с мотивационно-смысловыми обра­зованиями личности, соотнесение с иерархией субъективно-личностных ценностей, включение в структуру значимых отношений человека. Че­ловек, сообразуясь со своими нравственными принципами, ценностями, решает, насколько значимы возникшая потребность, влечение, стоит ли их удовлетворять. Мотив как единица рассматриваемой фазы про­цесса мотивации приобретает не только побудительность, осознанность, направленность, но и смыслообразующую функцию. Если мотив внут­ренне не принимается, возникает чувство раздвоенности, неопределен­ности, нерешительности. Возможно формирование второй, как бы па­раллельной, системы мотивов.

Третий этап — это реализация мотива, в течение которого в зави­симости от конкретных условий и способов реализации может изме­ниться психологическое содержание мотива. При этом мотив, как счи­тает автор, приобретает новые функции (удовлетворения, насыщения потребности, интереса), что приводит к переходу к следующему этапу. Невозможность реализации мотива вызывает фрустрацию побуждения.

Этапы исследования методом наблюдения

Виды экспериментов, как и формы наблюдения, можно рас­классифицировать по ряду оснований1. Не приводя всех возмож­ных классификаций, воспользуемся одной из них, предложенной известным отечественным психологом А. Р.Лурия |78]. Он разделил все методы экспериментального исследования на три группы. Группа методов структурного анализа, с помощью которых выделяется и анализируется структура ...

Четвертый этап — этап закрепления мотива обусловлен тем, что многократное повторение ведет к преобразованию мотива в черту ха­рактера, в постоянную побудительную потенцию. Если же закрепления мотива не происходит, то формируется нецельность характера, возни­кает ощущение социально-ролевой неадекватности.

Пятый этап — актуализация потенциального побуждения, под ко­торой имеется в виду осознаваемое или неосознаваемое проявление со­ответствующей черты характера в условиях внутренней или внешней необходимости, привычки или желания. С него может начаться новый цикл формирования мотивационных образований.

В связи с этим можно говорить о различных стилях мотивации. В частности, к ним можно отнести выделенные В.Н.Азаровым стили действования: импульсивный и управляемый (рефлексивно-волевой), которые в значительной степени отражают особенности формирования мо­тива. Под импульсивным стилем действования автор понимает склон­ность реализовывать ситуативные тенденции при минимальном обду­мывании вариантов и последствий своих действий, а под рефлексивно-волевым — стиль, характеризующийся выраженной регуляцией дей­ствий, опосредуемых развернутым анализом возможных способов дос­тижения цели.

Характеристика невротических потребностей по К.Хорни

Психоаналитик Карен Хорни разработала одну из самых известных теорий неврозов. Она считает, что невроз возникает в результате тревоги, вызванной проблемами в межличностных отношениях. Её теория предполагает, что стратегии, обычно используемые для того, чтобы справиться с тревогой, могут использоваться так часто, что со временем начинают подменять потребности.

Согласно Хорни, у детей базовая тревога (и, следовательно, невроз) может привести к целому ряду последствий, в том числе, «…прямому или косвенному доминированию, безразличию, странному поведению, отсутствию уважения к индивидуальным потребностям ребёнка, отсутствию реального контроля, принижаю роли отношений, чрезмерному восхищению или его отсутствию, отсутствию тепла в отношениях, необходимости принять сторону одного из родителей в их разногласиях, слишком большой ответственности или её отсутствию, чрезмерной защите, изоляции от других детей, несправедливости, дискриминации, невыполнению обещаний, враждебной атмосфере и т.д.» (1945).

Выделенные ей 10 невротических потребностей можно распределить по трём основным категориям:

• Потребности, которые приближают нас к другим .

  Эти невротические потребности заставляют людей искать одобрение и признание других; таких людей часто описывают как настойчивых или навязчивых из-за того, что они ищут одобрения и любви.

• Потребности, которые отдаляют нас от других. Это невротические потребности порождают враждебность и антисоциальное поведение. Людей, у которых они преобладают, часто называют холодными, равнодушными, отстранёнными.
• Потребности, которые настраивают нас против других . Эти невротические потребности приводят не только к враждебности, но и к желанию управлять другими людьми. Таких людей часто называют сложными, властными и недобрыми.

Так что же делает эти стратегии решения проблем невротическими? Как утверждает Хорни, именно чрезмерное использование одного или более из этих стилей межличностных отношений.

Невротические потребности

В своей книге «Самоанализ» Хорни выделила 10 невротических потребностей:

Последовательность проявления потребностей в онтогенезе

Главную роль в развитии конкретно-психологических взглядов на происхождение внутренних мыслительных операций сыграло введение в психологию Л.С.

Межполушарная асимметрия мозга и ее влияние на психические процессы человека

... немало доказательств того, что по причине функциональной асимметрии полушарий мозга сложные психические процессы человека так же несимметрично распределены между частями мозга. «Межполушарная асимметрия мозга -- это ... выше способности знакомы нам с детства, в процессе взросления мы продолжаем их развивать и совершенствовать. И если у человека лучше других развита одна из этих способностей, ...

Выготским понятия об интериоризации. Идеи Л.С. Выготского родились из анализа особенностей специфически челов. деят-ти – трудовой, продуктивной, общественной, т.е. той, кот.развивается только в условиях кооперации и общения людей. Внутр-иепсихич-иедеят-ти происходят из практической деят-ти, исторически сложившейся в результате образования челов-го, основанного на труде общества, и что у отдельных индивидов каждого нового поколения они формируются в ходе онтогенетич. развития.По мнению Л.Выготскогоинтериоризация это переход, в результате кот. внешние по своей форме процессы с внешними, вещественными предметами преобразуются в процессы, протекающие в умственном плане, в плане сознания. Л.Выготский создавал свои теоретические построения на основе эксперимен-ых фактов. Он пришел к выводу, что в процессе онтогенеза происходит развитие качественно новых психологич.стр-р, кот, формируясь в процессе совместной деят-ти как бы вращиваются,т.е. интериоризируются, становятся достоянием чел-ка. В результате этого возникающие в процессе онтогенеза психологич. новообразования сами начинают выступать в качестве факторов дальнейшего психич. развития. Активность личности обуславливается совокупностью потреб-ей, побуждающих чел-ка через сложную систему осознанных и неосознанных мотивов к деят-ти.

Но процесс удовлетворения потреб-ей явл. внутренне противоречивым. Потреб-ти, как правило, не удовлет-ся немедленно после их возникновения. В процессе удовлет-ия потреб-ей обнаруж-ся противоречия, кот.введут к развитию личности. С точки зрения Л.Выготского преодоление противоречий происх. в деят-ти путем овладения опред. средст-ми – приемами, умениями, знаниями, что происходит в процессе обучения. При этом удовлетв-ие потреб-ей посредством активнойдеят-ти закономерно порождает новую, более высокую по уровню потреб-ть. Развитие, отбор и воспитание потреб-ей, приведение их к той нравственной высоте, кот. должна быть свойственна чел-ку, явл. одной из центр. задач формир-ияличности.Развитием этой проблемы занималась Л.И. Божович. Изучая материал о развитии детей, Л.Божович формулирует вывод“Какие бы воздействия не оказывала среда на реб-ка, какие бы требования она к нему не предъявляла, до тех пор, пока эти требования не войдут в систему собственной потреб-тиреб-ка, они не выступят действительными фактами его развития!” Л.И. Божович подошла к решению кардинального вопроса детской и педагогической психологии – о движущих силах психического развития ребенка и формирование его личности.

Особое значение приобретает здесь раскрытие закономерностей становления той или иной системы потребностей и стремлений, а, следовательно, целенаправленное изучение мотивационно – потребностной сферы ребенка. В этой сфере Л.И. Божович удалось зафиксировать существование опосредствованных потребностей, имеющих сознательный характер. Ею было доказано, что в процессе развития мотивационно – потребностной сферы происходит освобождение от диктата “натуральных” потребностей, у субъекта появляется возможность сознательного управления своими потребностями и стремлениями. Анализируя проблему соотношения потребностей и мотивов, Л.И. Божович пришла к выводу, что “побуждение к действию всегда исходит от потребности, а объект, который служит ее удовлетворению, определяет лишь характер и направление деятельности”. Не только одна и та же потребность может воплощаться в различных объектах, но и в одном и том же объекте могут воплощаться самые разнообразные взаимодейст-щие, а иногда и противоречащие друг другу потребности.С процессом культурно-исторического развития потребностей, — по мнению Л.И. Божович, — тесно связано развитие эмоций и чувств. И это понятно, так как-то и другое — стороны одного и того же процесса.

Психофизиология мотивации

... вызвавшая его потребность. При этом все посторонние раздражители только усиливают мотивацию, а одновременно с этим все другие виды деятельности подавляются. Однако в экстремальных ситуациях доминирующая мотивация обладает способностью ...

Субъект, у которого какая-либо нужда не получила отражения в переживании, не испытывает потребности и не стремится к ее удовлетворению. Таким образом, возникновение новообразований в ходе развития потребностей означает вместе с тем возникновение и новых функциональных структур в развитии эмоциональной жизни человека. Так рождаются сложные, специфические человеческие чувства – нравственные, эстетические, интеллектуальные и др. Развитие потребностей А.Н. Леонтьев понимает как результат изменения и расширения объектов, с помощью которых они удовлетворяются. Для удовлетворения своих потребностей люди не только используют натуральные предметы, но и обрабатывают их и производят новые, а это изменяет содержание естественных потребностей людей и порождает у них новые потребности. Эти новые потребности, с точки зрения А.Н. Леонтьева, не могут быть выведены из биологических потребностей или сведены к ним. Даже потребность в пище, удовлетворяемая посредством специально обработанных продуктов, — это уже другая, качественно новая потребность. Тем более это относится к более сложным материальным и духовным потребностям. С точки зрения А.Н. Леонтьева, развитие потребностей может быть описано только в терминах изменения их объектов, что и преобразует проблему потребностей в проблему мотивов деятельности. Такой подход опредмечивания потребностей и возникновения новых через усвоение тех объектов, в которых они кристаллизируются, вызывает интерес, однако непонятно, в силу каких психологических механизмов человек начинает создавать новые предметы, потребности в которых ин еще не испытывает. Рождение новой потребности не совершается автоматически в процессе овладения соответствующими предметами.

Факторы возникновения эмоциогенных ситуаций    

Французский психолог П.Фресс предлагает сгруппировать причины эмоций в две большие категории в зависимости от факторов.нарушающих соответствие мотивации возможностям человека. Эти факторы могут быть связанными как с особенностями самой ситуации, так и быть обусловлены особенностями субъекта.

1. Недостаточность приспособительных возможностей человека

Эта группа причин связана с особенностями ситуации. Эмоция возникает часто потому, что субъект не может или не умеет дать адекватный ответ на воздействие извне. К этой группе относятся новизна ситуации (ситуация, на которую еще не выработана система ответов), ее необычность (есть ситуации, которые даже при повторении будут всегда новыми, потому что на них нет «хороших ответов» — например, неопределенные ситуации),а также внезапность ситуации (например, удивление — важная причина эмоций).

Роль эмоций в жизни человека

... становятся настоятельной потребностью. Человек стремится к положительным эмоциям. Лишение эмоциональных воздействий дезорганизует психику человека, а длительное лишение ... жизнь. Это позволит избежать стрессовых, конфликтных ситуаций на работе, учебе, дома, в компании ... многих случаях побуждением к действию, фактором мотивации. Различаются низшие эмоции, связанные с безусловно – рефлекторной ...

2. Избыточная мотивация

Избыточная мотивация относится к факторам, обусловленным особенностями субъекта. Все, что вызывает сильную мотивацию, или.точнее, избыточную мотивацию. является причиной эмоциональных реакций. Опишем некоторые типичные случаи.

А. Избыточная мотивация, не находят применения. Часто избыточная мотивации возникает из-за несоответствия между состоянием мотивации субъекта и обстоятельствами.которые не позволяют ему действовать. Различают избыточную мотивацию перед действием. В тех случаях, когда человек сильно заинтересован в каком-то трудном деле, мотивация мешает ему отвлечься и думать о чем-то другом. Например, перед сдачей экзамена учащийся может находиться в чрезвычайном волнении: испытывать тревогу, возбуждение, сопровождающиеся неприятными вегетативными реакциями (потение или дрожание рук, сильное сердцебиение).

Кроме этого существует избыточная мотивация после действия.. Например, альпинист, который поскользнулся и покатился в пропасть, но чудом удержавшийся на жале, испытывает страх и ужас уже после того, как драматическая ситуация завершилась.

Б. Избыточная мотивация в социальном поведении. Действие, легко осуществляемое, когда человек один.становится трудным, как только его нужно выполнить в присутствии другого. Мы нелюбим писать, когда кто-то заглядывает через плечо, учащийся, успешно работающий за партой, часто волнуется, когда нужно идти отвечать к доске. Французский психолог Жане отмечал, что социальное поведение должно учитывать более сложную ситуацию, и. следовательно, оно является более сложным. Перейти от индивидуального поведения к социальному значит отдать его на суд другого и даже превратить его в соперничество.

В. Избыточная мотивация при фрустрации. Фрустрация создает новую, защитную мотивацию, направленную на преодоление препятствия. Прежняя и новая мотивация реализуются в эмоциональных реакциях, иначе они оказались бы блокированными и неиспользованными. Фрустрация влечет за собой эмоциональные нарушения лишь тогда, когда возникает препятствие для сильной мотивации.

Г. Избыточная мотивация при конфликтах. Конфликты являются главной причиной эмоций. Однако не всякий конфликт вызывает эмоциональные реакции. Конфликты являются источником эмоций тогда когда субъект не может легко найти решение. Среди конфликтов, описанных К.Левиным, наиболее эмоциогенными являются конфликты «приближение-избегание» и «избегание — избегание». Последний является самым драматичным, так как в нем нет «хороших решении». В такой ситуации часто оказывается ребенок, когда воспитатель грозит ему наказанием за то, что тот отказывается выполнить неприятное для него требование (съесть суп, сделать задание и т.д.).

55.Недостаточность приспособительных возможностей: новизна,необычность, внезапность

Эмоция возникает часто потому, что субъект не может или не умеет дать адекватный ответ на стимуляцию. Нерешительность человека, захваченного врасплох, превращается в эмоциональные реакции под прямым влиянием побуждения к действию, которое не находит выхода в реальной ситуации. Эмоции возникают в ответ на действие трех факторов: новизна, необычность, внезапность. Их деление условно, поскольку многие ситуации имеют несколько из этих признаков.
Новизна. Ситуации являются новыми, когда мы совсем не подготовлены к встрече с ними. Возникающее возбуждение может разрядиться лишь в виде эмоциональных реакций. Хороший пловец, услышав призыв о помощи, не испытывает или почти не испытывает эмоции, он плывет, но зритель, не умеющий плавать и остающийся пассивным на берегу, волнуется.

Классификация эмоций. Эмоциональные состояния

... пустив корни в человеке, захватывает его, владеет им. Настроение – общее эмоциональное состояние в течении длительного времени. Окрашивает, придает эмоциональный тон. В отличие от эмоций и чувств ... в необычно трудной ситуации и переживаются с большой внутренней напряженностью, тревожностью. Эмоциональные состояния человека разделяют на 5 категорий, которые идентифицируются по силе, качеству и ...

Это правило объясняет, с одной стороны, почему, чем младше ребенок, тем больше эмоций он испытывает. С самого рождения и до юношеского возраста он непрестанно сталкивается с ситуациями, на которые у него еще нет приобретенной системы ответов. Младенец, погруженный в слишком горячую ванну, кричит, в то время как взрослый просто делает воду более прохладной. Этим объясняется также тот факт, что повторение первоначально новой ситуации приводит к ослаблению эмоций и даже к их исчезновению, поскольку индивид может постепенно вырабатывать адекватные схемы реакций. Этот принцип объясняет также, почему животные испытывают меньше эмоций, чем люди. В самом деле, животные обладают схемами инстинктивных реакций почти на все раздражения, к которым они чувствительны. Чем больше роль научения в выработке адекватных ответов, тем больше возможность оказаться в новых ситуациях, порождающих эмоциональные реакции.

Влияние новизны получило подтверждение в эксперименте Хебба на обезьянах. 30 шимпанзе показывали различные неподвижные или движущиеся объекты, изображавшие животных, отдельные части тела шимпанзе или человеческие головы. Обезьяны пугались неподвижных или расчлененных тел. Хебб объясняет возникновение этого страха новой стимуляцией, к которой высшие центры не адаптировались, т.е. дает такое же объяснение, которое было приведено нами

Необычность. Есть ситуации, которые даже при повторении будут всегда новыми, потому что на них нет «хороших ответов». Так, сильный шум в любом возрасте вызывает эмоциональную реакцию.

Очевидно с возрастом и накоплением опыта ребенок реже сталкивается с новыми и необычными ситуациями. Развитие ведет к уменьшению причин страха, однако оно и создает их, особенно благодаря тому, что у ребенка появляются новые возможности предвидеть опасность, но еще не выработано достаточно средств для подавления страха перед воображаемой неопределенностью.

Внезапность. «Удивление—важная причина эмоций».

Эмоция, вызываемая удивлением, является одной из самых известных и относится к числу наиболее изученных в лабораторных условиях. Чтобы понять ее специфику, следует отличать ее от новых и необычных стимуляций, внезапность которых часто усиливает их эмоциогенность. Хорошо известно, что нужно подготовить друзей к плохим новостям, а иногда и к сильным радостям, если мы хотим уберечь их от эмоциональных переживаний.

Реакции на новизну, необычность, внезапность сходны между собой. Наиболее простая их форма соответствует генерализованному возбуждению. Гастопоказал, что реакция удивления представляет собой первичную эмоциональную реакцию, которая соответствует просто возбуждению ретикулярной формации.

При новых и внезапных стимуляциях развитие идет от более сильного страха к менее сильному.

История изучения эмоциональной экспрессии человека и животных

Идея использования эмоционального состояния учителя для решения педагогических задач является одной из форм реализации личностного подхода в обучении и воспитании. Важное место в деятельности учителя занимают вопросы управления и саморегуляции психических состояний в процессе учебно-педагогической деятельности. В связи с исследованием проявлений и регуляции эмоциональных состояний в педагогической деятельности возникает вопрос о возможности управления экспрессией, о целенаправленном создании экспрессивных кодов эмоциональных состояний.

Формы общения между людьми, выражение своих чувств и эмоций, ...

                                             &людьми: 3. Эмоции и эмоциональная система: 4. Выражение чувств и эмоций: 5. Вывод: 6. Список литературы: & ...

Особенно важным представляется изучение процесса кодирования эмоциональной экспрессии в области педагогического общения, где осуществляется взаимодействие и взаимовлияние учителей и учащихся посредством экспрессии. Эмоциональная экспрессия оказывает существенное влияние на межличностные отношения, а неумение успешно кодировать эмоциональную экспрессию может становиться препятствием для установления нормальных отношений между участниками педагогического процесса, где осуществляется взаимодействие и взаимовлияние учителей и учащихся посредством экспрессии. Рассмотрим аспекты изучения этого феномена в психолого-педагогической литературе.

Если обратиться к Большому психологическому словарю, то можно увидеть следующее определение эмоциональной экспрессии: «…сигналы и знаки (вербальные, жестовые, мимические), информирующие об эмоциональном состоянии субъекта». [1] Иными словами, эмоциональная экспрессия есть одна из функций эмоций, что обеспечивает как вербальную, так и невербальную коммуникацию, и принимает следующие формы:

1) Вербальное поведение: лингвистические и паралингвистические;

2) Невербальное поведение: мимические и пантомимические.

Кроме того, эмоциональная экспрессия также выражается посредством высказываний об испытываемых эмоциональных состояниях и определенного отношения к окружающему миру.

Важнейшими функциями эмоциональной экспрессии являются организация поведения человека и формирование межличностных отношений; остальные есть производные от первых двух – это такие функции экспрессии, как невербальное общение, выражение эмоций и разрядка, вызов эмоций в других, установление социальных связей. [2]

Способность использования эмоциональной экспрессии в качестве средства общения развивается в процессе онтогенеза. [3] [4] С возрастом возникает и увеличивается отрыв выражения эмоций от их переживания, осуществляемый за счет развития функции контроля за эмоциональной экспрессией.

Изучение экспрессии эмоций началось с работы Ч. Дарвина «Выражение эмоций у человека и животных», опубликованной в 1872 г., где Дарвин отметил на примере схожести проявлений мимики у человека и животных зависимость особенностей внешнего выражения эмоций от характера поведения. [5] Вдохновившись этим начинанием, многие авторы стали рассматривать экспрессивную мимику как самостоятельную дисциплину. [6]

Одним из них был В. Вундт, известный открытием первой в мире психологической лаборатории в городе Лейпциг. Вундт для исследования эмоциональных проявления применял два метода: экспрессивный, заключавшийся в регистрации выраженности органических реакций, таких, как дыхание и пульс, и импрессивный, побуждавший человека самому анализировать свое внутреннее состояние и относить его к эмоциональным или нет. (Lehmann, 1899).

Леонтьев Д.А. — Жизненный мир человека и проблема потребностей

... однозначно определить через потребностное состояние уже потому, что "одна и та же потребность человека (например, пищевая) дает о себе знать через трудно определимое множество разных ... 15). Более того, пожалуй именно в традиционной трактовке потребностей названная онтология находит свое наиболее концентрированное и последовательное выражение. Суть этого подхода заключается в том, что, как ...

Впрочем, в дальнейшем исследователи отказались от использования импрессивного метода и остановились на изучении как органических реакций, так и внешних проявления эмоциональной экспрессии.

В 1920-е гг. Боринг и Титченер пытались определить эмоциональное выражение лица по рисункам отдельных его частей, используя при этом рисунки за авторством анатома Пидерита, считавшего, что мышцы лица действуют согласованно с органами чувств и облегчают или затрудняют восприятие стимула. (Boring, Titchener, 1923).

Похожим образом поступил и психолог Данлэп в 1928 г., комбинируя верхние и нижние половины фотографий одного и того же человека в разных эмоциональных состояниях. (Dunlap, 1928).

Кроме того, Данлэп создавал в своих лабораториях эмоциогенные ситуации, вызывая у участников эксперимента ту или иную эмоциональную реакцию; также и в 1906 г. Шульц пытался пробудить в испытуемых эмоции посредством эмоциогенных фотокарточек.

Продолжая тему фотографий, можно вспомнить популярность в данной области наборов фото актеров, проявлявших эмоции; особенно хорошей можно назвать серию фотографий Фруа-Виттманна, что в конечном итоге породила круговую шкалу эмоций с двумя основным осями: удовольствие-неудовольствие и внимание — пренебрежение. (Frois-Wittmann, 1930).

В 1938 г. Р. Вудворт выдвинул систему классификаций мимических выражений отдельных эмоций, оказавшуюся первой действенной. Система утверждала, что все выражения мимики лица можно упорядочить в виде линейной шкалы из следующих шести ступеней: 1) любовь, радость, счастье; 2) удивление; 3) страх, страдание; 4) гнев, решимость; 5) отвращение: 6) презрение. Позже Г. Шлосберг, коллега Вудворта, после работы по шкале Вудворта с различными фотографиями, предположил, что более адекватным будет описание выражений лиц не в виде линейной шкалы, а в виде круга с тремя осями: удовольствие – неудовольствие, принятие – отвержение, сон – напряжение. Эта модификация системы Вудворта была очень близка к эмирическому подтверждению, предложенных еще Вундтом в 1896 г. трех измерений чувств. [6]

В 1950-х гг. голландский психолог Н. Фрижда экспериментальным путем установил следующие положения:

1) опознать эмоцию значит хотя бы частично охарактеризовать повлиявшую на испытавшего ее индивида ситуацию;

2) опознать эмоцию значит хотя бы частично предугадать возможную реакцию или действия индивида;

3) опознать эмоцию значит хотя бы частично определить состояние индивида в силу своих возможностей и опыта.

Исходя из полученных положений и используя серию фотографий, а также оценку эмоционального выражения по биполярным шкалам, Фрижда выделил пять шкал выражения эмоций: приятное — неприятное; эмоциональная интенсивность — контроль или индифферентность; упорство — зависимость; естественность — искусственность; внимание — отсутствие интереса. (Frijda, 1970).

П. Экман и его коллеги рассмотрели статус экспрессии состояний и предположили, что экспрессивные коды лица можно разделить на две группы: универсальные элементы – взаимоотношения между отдельными эмоциями и их мускульным выражением, и те, что зависят от культурной принадлежности – оценка стимулов как причина определенных эмоций, правила контроля над экспрессивным поведением, социальные ситуации выражения эмоций.

Эмоции как аппарат оценок поведения интеллектуальных систем

... cij - цена единицы товара, выраженная в деньгах. С этой точки зрения эмоция, согласно выражению (1), это оценка единицы времени dt в единицах такой переменной как целевая ... и вопросы образного мышления. Однако, если исследовать поведение биологического существа (в частности, человека), то для его адекватного адаптивного поведения важна еще как минимум эмоциональная сфера ...

Отечественные психологи также испытывали интерес к данному вопросу. Во многом на развитие отечественных исследований экспрессии повлиял С.Л. Рубинштейн, подчеркнувший в своем труде «Основы общей психологии», что выразительные движения «речь, лишенная слова, но исполненная экспрессии». [7]

И.М. Сеченов рассматривал в своей работе «Рефлексы головного мозга» эмоциональную экспрессию как средство объективизации психологических характеристик личности – иными словами, как средство создания внешнего «Я» человека. [8]

А.А. Бодалев и В.А. Лабунская указывают, что «сложные психологические образования…динамично выражаются во внешнем облике и поведении человека в виде совокупности определенных признаков, организующихся в пространственно-временные структуры» [9] и эта совокупность выступает показателем недоступных для наблюдения психических процессов и свойств личности, т.е. экспрессивным «Я» личности. [10]

По мнению В.Н. Панферова, экспрессия есть знаковая система психологических качеств, на основе которой происходит актуализация психологического содержания личности; кроме того, эмоциональная экспрессия является одной из составляющих внешнего облика человека. [11]

Исследования Е.А. Петровой выражают следующую мысль: эмоциональная экспрессия человека есть форма выражения отношения личности к определенной социокультурной группе, формирование которой определено конкретными ситуациями развития человека. [12]

В исследовании В.Н. Панферова показано, что целенаправленное создание экспрессивных кодов эмоциональных состояний является актуальным для каждой стадии процесса общения. Так он отмечает, что на первой стадии общения, когда происходит выделение партнера из ряда других объектов, существенную роль играет выразительное поведение партнеров, наряду с их другими характеристиками. На второй стадии, когда партнеры стремятся попасть в поле зрения избранного ими человека, необходимо предъявить качества, желательные для другого, то есть осуществить самопрезентацию, используя экспрессивные коды. В.Н. Панферов подчеркивает, что для этих целей партнеры используют соответствующую мимику и жесты. На третьей стадии общения ставится задача адекватно понять друг друга, установить меру сходства и различий. На этой стадии партнеры широко используют экспрессивные эталоны и стереотипы проявления психологической сущности человека, что приводит к уточнению первых впечатлений партнеров друг о друге. Таким образом, на всех этапах общения осуществляется кодирование психологических особенностей личности с помощью экспрессии [13].

Таким образом, анализ данного вопроса позволил сделать следующие выводы: целенаправленное кодирование экспрессии эмоциональных состояний — это сложная коммуникативная задача, которая решается на всех этапах общения. Субъект деятельности способен в контексте заданных социальных ролей оценивать и регулировать экспрессивное поведение, создавая экспрессивные коды. В структуру целенаправленно создаваемых экспрессивных кодов входят неконтролируемые, неосознаваемые выразительные движения. Наблюдаемый экспрессивный код и то, что намеревался предъявить один партнер другому, не совпадают полностью. В связи с этим возникает проблема успешного целенаправленного кодирования эмоциональных состояний. Умение целенаправленно создавать экспрессивные коды эмоциональных состояний формируется в процессе социализации и отражает взаимодействие двух потребностей: 1) выражать, предъявлять; 2) маскировать, скрывать. Управление экспрессией, целенаправленное создание экспрессивных кодов эмоциональных состояний тесно связано с проблемой проявления и регуляции эмоциональных состояний в педагогической деятельности.

Врожденные, приобретенные и индивидуальные факторы формирования мимического выражения эмоций

Мимические выражения эмоций. Почему в эмоциональном состоянии специфически изменяется напряжение различных лицевых мышц?

Дарвин: мимическое выражения образовалось из полезных действий (раньше имело приспособительное значение).

Согласно Дарвину, мимика обусловлена врожденными механизмами. Отсюда следует, что определенные мимические реакции должны быть связаны с определенными эмоциями. Но экспериментально это подтвердить не удалось.

Рисунки (фотографии) мимических реакций. Мнения людей по различным мимическим реакциям разошлись (хотя большинство правильно отражало эмоцию).

Несмотря на расхождение в суждениях можно говорить о том, что испытуемые не называя правильной эмоции, все же называли очень близкую эмоцию (неожиданность – изумление).

Мысль, что отдельные формы мимического выражения не являются качественно особыми и их можно представить в виде некоторого континуума, построив шкалу мимического выражения.

Шкала Шлосберга: основные категории:

1) любовь, радость, счастье;

2) удивление;

3) страдание, страх;

4) решимость, гнев;

5) отвращение;

6) презрение.

Шкала имеет круговую форму, чем больше расстояние между отдельными позициями, тем менее сходны соответствующие мимические выражения. Две координаты: удовольствие-неудовольствие (1-4); приятие-неприятие (2,5-5,5).

Середина круга – нейтральность (0).

Чем ближе к краю, тем интенсивней выражается эмоция.

Новая ось: сон-напряжение.

Первая ось – знак эмоции; вторая ось – готовность или закрытие рецепторов для принятия раздражения; третья ось – степень возбуждения.

Исследование подлинных эмоций. Как получить истинную эмоцию: Лэндис – жестокие эксперименты. На протяжении всего эксперимента человека фотографировали. Не было выделено мимики типичной для какой-либо эмоции (характерную для большинства людей).

Но было установлено, что у каждого испытуемого есть некоторый характерный для него репертуар мимических реакций, повторяющихся в различных ситуациях.

Тогда попросили изобразить некоторые эмоции. Оказалось, что мимическая имитация эмоций соответствовала общепринятым формам экспрессии, но совершенно не совпадала с выражением лиц тех же самых испытуемых. Когда они переживали подлинные эмоции.

Таким образом следует различать общепринятую мимику, как признанный способ выражения эмоций и спонтанное проявление эмоций (произвольная и непроизвольная мимика).

Гудинаф: 10-летняя слепоглухая девочка – мимические схемы всех видов по шкале Шлосберга (предположение о врожденности этих схем).

Три фактора формирования мимического выражения:

• врожденные видотипичные мимические схемы;
• приобретенные, заученные, социализированные способы проявления чувств, подлежащие произвольному контролю; индивидуальные эксперессивные особенности.

Пантомимика, речь. Движения актера – уровень точности оценок, такой же как и при определении эмоционального выражения лица.

Речь – эмоциональное состояние – возрастает сила голоса, изменяются высота и тембр.

Врожденные и приобретенные компоненты выражения эмоций голосом.

Врожденные: изменение силы голоса, дрожание голоса (возрастает усиление функциональных единиц, актуализированных к действию – усиление активации мышц, участвующих в голосовых реакциях).

Пантомимика – сильный неожиданный звук – вздрагивание.

Межкультурные различия в выражении эмоций. Есть универсальные выражения эмоций, а есть специфические.

Слезы – универсальный признак печали. Культурные нормы – когда, как, и как долго нужно плакать.

Смех – радость и удовольствие. Может – презрение. Китай – смех-гнев. Япония – улыбка – знак уважения в любой ситуации. Смех как норма культуры чтобы скрыть отрицательную эмоцию.

Радость – причинение себе боли.

Отличительные особенности эмоционального тона и его функции

Эмоциональные состояния— психические состояния, которые возникают в процессе жизнедеятельности субъекта и определяют не только уровень информационно-энергетического обмена, но и направленность поведения. Эмоции управляют человеком намного сильнее, чем это кажется на первый взгляд. Даже отсутствие эмоций это эмоция, точнее целоеэмоциональное состояние, которое характеризуется большим количеством особенностей в поведении человека.

По влиянию на жизнедеятельность человека, эмоции можно разделить на две группы:

• стенические — повышающие жизнедеятельность организма и
• астенические — понижающие их.

Эмоциональное состояние, в котором преобладают стенические или астенические эмоции, могут проявляться у человека в любом виде его деятельности и стать его характерологической чертой.

От эмоционального состояниячеловека зависит его жизнь, его здоровье, его семья, работа, все его окружение, а изменение эмоционального состояния человека приводит к коренным изменениям в его жизни.

В повседневной жизни люди расслаиваются по близким эмоциональным состояниямв группы. Разные группы плохо понимают друг друга, хуже происходит общение, внутри же группы дела обстоят несколько лучше. Как правило, цельная, сформировавшаяся группа принадлежит к одномуэмоциональному состоянию.

Каждый человек уникален и придерживается своего личного мнения о жизни, но его точка зрения обусловлена не рассуждениями или образованием, а его эмоциональным состоянием.

Есть набор неизменных реакций, соответствующих каждому эмоциональному состоянию.У всех людей эмоции изменяются в строго определенном порядке. Эта закономерность применима для всех без исключения людей, одна и та же и неизменна по виду для всех.

Основные эмоциональные состояния, выделяемые в психологии:

Обычно человек хорошо знает свое эмоциональное состояниеи производит перенос на других людей и на всю жизнь. Чем вышеэмоциональноесостояниечеловека, тем легче ему достичь своих целей в жизни. Такой человек рационален, разумен, поэтому он более счастлив, более жив, более уверен. Чем ниже егоэмоциональное состояние, тем больше поведение человека находится под управлением его сиюминутных реакций, несмотря на его образование или интеллект.

59.Классификация эмоций в зависимости от величины потребностей вероятности её удовлетворённого характера действий (по Симонову)

«Первые понятия, с которых начинается какая-нибудь наука, — писал Н. И. Лобачевский, — должны быть ясны и приведены к самому меньшему числу. Тогда только они могут служить прочным и достаточным основанием учения» [1, с. 39]. Суммируя результаты собственных опытов и данные литературы, мы пришли в 1964 г. к выводу о том, что эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта.

В самом общем виде правило возникновения эмоций можно представить в виде структурной формулы:

Э = f [П, (Ин — Ис), …. ],

где Э — эмоция, ее степень, качество и знак; П — сила и качество актуальной потребности; (Ин — Ис) — оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; Ин — информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ис —информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент.

Разумеется, эмоция зависит и от ряда других факторов, одни из которых нам хорошо известны, а о существовании других мы, возможно, еще и не подозреваем. К числу известных относятся:

— индивидуальные (типологические) особенности субъекта, прежде всего, индивидуальные особенности его эмоциональности, мотивационной сферы, волевых качеств и т. п.;

— фактор времени, в зависимости от которого эмоциональная реакция приобретает характер стремительно развивающегося аффекта или настроения, сохраняющегося часами, днями и неделями;

— качественные особенности потребности. Так, эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей принято именовать чувствами. Низкая вероятность избегания нежелательного воздействия породит у субъекта тревогу, а низкая вероятность достижения желаемой цели — фрустрацию.

Но все перечисленные и подобные им факторы обусловливают лишь вариации бесконечного многообразия эмоций, в то время как необходимыми и достаточными являются два, только два, всегда и только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения.

Во избежание недоразумений остановимся на уточнении употребляемых нами понятий. Термин «информация» мы используем, имея в виду ее прагматическое значение, т.е. изменение вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) благодаря получению данного сообщения [2]. Таким образом, речь идет не об информации актуализирующей потребность (например, о возникшей опасности), но об информации, необходимой для удовлетворения потребности (например, о том, как эту опасность избежать).

Под информацией мы понимаем отражение всей совокупности средств достижения цели: знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков, энергетические ресурсы организма, время достаточное или недостаточное для организации соответствующих действий и т. п. Спрашивается, стоит ли в таком случае пользоваться термином «информация»? Мы полагаем, что стоит, и вот почему. Во-первых, мозг, генерирующий эмоции, имеет дело не с самими навыками (куда входит и тренировка периферического исполнительного аппарата), не с самими энергетическими ресурсами организма и т.д., а с афферентацией из внешней и внутренней среды организма, то есть с информацией об имеющихся средствах. Во-вторых, все многообразие сведений о необходимом для удовлетворения возникшей потребности и реально имеющемся в данный момент у субъекта трансформируется мозгом в единый интегральный показатель — в оценку вероятности достижения цели (удовлетворения потребности).

Оценка же вероятности по самой природе своей есть категория информационная.

Термин «потребность» мы употребляем в его широком понимании, отнюдь не сводимом к одному лишь сохранению (выживанию) особи и вида. «Дай человеку то лишь, без чего не может жить он, — ты его сравняешь с животным», — писал Шекспир в «Короле Лире», но и потребности животных не ограничиваются самосохранением. Нередко потребность квалифицируют как нужду в чем-либо, но подобное определение есть не более чем игра в синонимы. По нашему мнению, потребность есть избирательная зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире. Соответственно поведение мы определим как такую форму жизнедеятельности, которая может изменить вероятность и продолжительность контакта с внешним объектом, способным удовлетворить имеющуюся у организма потребность.

К понятию «потребность» наиболее тесно примыкает феномен мотивации. Хорошее представление об истории изучения мотивации дает коллекция статей, собранная В.А. Расселлом [3]. Мотивация представляет второй этап организации целенаправленного поведения по сравнению с актуализацией потребности, ее можно рассматривать как «опредмеченную потребность». Не существует мотиваций без потребностей, но вполне возможно встретить потребность, не ставшую мотивацией. Так, человек может испытывать острейшую потребность в витаминах и не быть мотивированным, поскольку он не знает о причине своего состояния. Собака, лишенная коры больших полушарий головного мозга, под влиянием голода (потребности в пище) приходит в состояние сильнейшего двигательного возбуждения. Тем не менее говорить о пищевой мотивации здесь нельзя, поскольку собака не прикасается к пище, лежащей у нее под ногами. Итак, мотивация есть физиологический механизм активирования хранящихся в памяти следов (энграмм) тех внешних объектов, которые способны удовлетворить имеющуюся у организма потребность, и тех действий, которые способны привести к ее удовлетворению.

Вернемся к анализу следствий, вытекающих из «формулы эмоций». Низкая вероятность удовлетворения потребности (Ин больше, чем Ис) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ин) порождает положительные эмоции.

Информационная теория эмоций справедлива не только для сравнительно сложных поведенческих и психических актов, но для генеза любогоэмоционального состояния. Например, положительная эмоция при еде возникает за счет интеграции голодового возбуждения (потребность) с афферентацией из полости рта, свидетельствующей о растущей вероятности удовлетворения данной потребности. При ином состоянии потребности та же афферентация окажется эмоционально безразличной или генерирует чувство отвращения.

Факторы появления аффективных реакций

Аффект в психологии рассматривается как определенная форма проявления эмоций человека, как относительно короткое по длительности, но в тоже время довольно сильное эмоциональное состояние. Подобное состояние человек чаще всего испытывает в том случае, если он не может найти нужный вариант решения некоторой проблемы (травмирующей, стрессовой) или же, когда у него возникает ощущения отсутствия выхода из критической, угрожающей ситуации. Данному выражению эмоций сопутствуют яркие, хорошо выраженные двигательные (внешние) и органические (внутренние) проявления.

 

Также под аффектом (в пер. с лат. affectus означает страсть или душевное волнение) в психологии понимают определенный вид эмоциональной реакции, которым характерны сила, яркость, кратковременность. Отличительной особенностью аффектов является то, что они подавляют и снижают степень проявления других психических процессов личности, навязывая ей определенные типы ответных реакций.

 

Понятие аффекта в психологии объясняется как своеобразный «аварийный» способ решения человеком сложной и где-то даже опасной ситуации. Такая поведенческая реакция возникла в ходе эволюционного развития, именно поэтому причиной возникновения аффекта у человека (в отличие от животных) может быть не только связанной с биологическими потребностями человека и инстинктами, но и выступать в качестве реакции на социальные отношения и контакты.

 

Изучением особенностей аффектов занимались еще античные мыслители. Так, понятие «аффект» наряду со страстями являлись базовыми в изучении аффективной сферы человека в работах Аристотеля («О душе») и Декарта («Страсти души»).

Затем Спиноза в своей «Этике», размышляя над природой аффектов, видел в них состояния тела человека, которые могут увеличивать/уменьшать, благоприятствовать/ограничивать способности самого тела к действию.

 

Среди зарубежных исследователей, которые посвятили свои научные работы изучению особенностей проявления аффектов стоит выделить:

 

Зигмунда Фрейда (утверждал, что мощнейший аффект – тревога, видел в аффектах манифестацию неосознанных человеком влечений, но в итоге пришел к заключению, что аффекты играют роль предупредительных сигналов, которые работают вместе с защитными проявлениями личности, выполняя функции Эго);

Дэвида Шапиро (рассматривал аффекты с точки зрения симптоматики невротических стилей);

Роя Шефера (ему принадлежал довольно серьезный клинический анализ аффективных состояний человека);

П. Кнаппа, который утверждал, что аффекты переживаются непосредственно, очень ярко и варьируются от незначительных ощущений до эмоциональной реакции огромного масштаба.

Весомый вклад в разработку данной проблемы внесли известные умы отечественной психологии – А.Р. Лурия (диагностика следов аффекта), Я.М. Калашник (исследование патологического аффекта) и С.Л. Рубинштейн, который делал акцент на том, что самой мощной эмоциональной реакцией человека на различные раздражители можно считать именно аффекты.

 

Сегодня аффекты в психологической науке относят к особому типу эмоциональных процессов психики человека, которые развиваются в критические для личности моменты, особенно тогда, когда они возникают неожиданно.

 

Отличительные признаки аффекта заключаются в том, что это бурное, интенсивное по силе эмоциональное реагирование, которое вызывает дезорганизацию поведения человека и нарушение протекания многих психических процессов и состояний. Так, у человека, который находиться в состоянии аффекта, резко меняется выражение лица, наблюдаются хаотичные движения (дезорганизованная моторика), нарушения мыслительных процессов и внимания (особенно в его распределении, концентрации и стойкости).

Проявление аффекта также наблюдается в резком снижении сознательного контроля над своим поведением, действиями или же в сложности принятия решений (практически невозможно совладать со своим эмоциональным состоянием).

Главными характеристиками этого состояния являются:

 

по времени проявления – кратковременность;

по уровню осознанности – наименьшее осознанное эмоциональное состояние;

по доминированию психических процессов, по сложности и произвольности – состояние с доминированием эмоций.

Особенностью аффекта является то, что эта форма проявления эмоций характеризуется более примитивными реакциями (причем с гораздо более высокой степенью интенсивности) в отличие от адекватного поведения человека, обусловленного социальными нормами и уровнем развития культуры в конкретном обществе. Аффекты оказывают особое воздействие на психику человека, навязывая ему определенные действия (стереотипные, шаблонные) которые становятся привычным способом реакции в схожих по силе и воздействию ситуациях (например, агрессия, бегство, ступор, оцепенение и т.д.).

Не смотря на то, что подобные аффективные реакции развились и сложились в процессе биологической эволюции и находят свое проявление лишь в схожих условиях, их содержание и особенности проявления могут претерпевать некоторые изменения под воздействие определенных внешних и внутренних условий (воспитание, самовоспитание, аутогенная тренировка, медитации и пр.).

Проявление аффекта, как и других эмоциональных реакций, сопровождается рядом определенных признаков. Они в свою очередь зависят от вида аффекта. Так, например, основные признаки аффекта патологического следующие:

• дезорганизованность поведения;
• нарушение течения психических процессов;
• стихийный характер двигательных реакций и изменения мимики;
• органические нарушений (симптомы со стороны сердечно-сосудистой и пищеварительных систем, изменение дыхания, нарушение кровообращения, кислородное голодание мозга и т.п.);
• последующее истощение физических и психических ресурсов;
• наличие амнезии.

Но наряду с отдельными, характерными только для конкретного виды аффекта особенностями, есть также общие проявления, которые можно поделить на две категории: обязательные и дополнительные признаки аффекта. Итак, к обязательным признакам относят:

• неожиданное воздействие психотравмирующего события, которое переживается субъективно;
• такое же внезапное проявления аффекта;
• эмоциональное реагирование носит буйный (взрывной) характер;
• наблюдается сужение сознания (характерно фрагментарное восприятие, неполная картина самого происшествия, а также отрывистое восприятие как своих действий, так и окружающей действительности);
• частичное нарушение контроля своей деятельности (неспособность к прогнозированию результатов, снижение контроля над действиями и поведением);
• физическое и психическое истощение.

Дополнительные признаки аффекта включают:

• чувство безысходности (сугубо субъективное ощущение);
• характерные негативные психофизиологические состояния, такие как повышенная утомляемость, хроническая усталость и нарушение сна, некоторые заболевания;
• частичное сужение сознания (искаженность восприятия (или иллюзии), частичная потеря чувства реальности, ощущения как бы чужеродности своих действий);
• нарушения произвольности деятельности (моторные, речевые, а также личностные особенности и ее направленность);
• дезорганизация и частичное нарушения сознания (нет полного понимания происходящего).

Аффекты находят свое проявление во внешних и внутренних признаках:

• внешние – мимика, вид, поза, двигательная активность, микромимика, скорость речи, тембр голоса и интонации и т.д.);
• внутренние ощущения (своеобразное ощущение оторванности от реальности, потеря чувства времени и восприятия пространства, нарушение связи с сознанием, чувство страха и тревога).

Итак, наиболее яркие признаки аффекта в их бурном проявлении (высокая динамика) и длительности последействия (ослабления жизненных ресурсов).

Они воздействуют на всю психическую деятельность человека, нарушая при этом когнитивные и эмоционально-волевые процессы, проявляясь в плохо координированных движениях (расстройство моторики).

Толчком для того, что бы человек пережил состояние аффекта, может быть как травмирующая ситуация, так и негативные эмоции или же неприятный разговор с другим человеком. Но среди огромного количества факторов, которые могут повлиять на появления данного состояние, психологи выделяют следующие наиболее частые причины аффекта:

• опасная, порой экстремальная и угрожающая ситуация, которая может нанести существенный вред человеку (это может быть не только прямая, но и косвенная угроза);
• серьезный затяжной межличностный конфликт или же чрезмерно эмоциональная конфликтная ситуация;
• существенный дефицит времени (необходимость быстрого реагирования в сложной ситуации);
• наличие конфликта между необходимостью действовать и субъективным ощущением невозможности этого (или же желанием чего-то и невозможностью удовлетворения этих потребностей);
• неожиданное воздействие сильного раздражителя в том случае, если у человека отсутствует план (или программа) действий;
• систематическое повторение травмирующей ситуации (аккумулирование аффекта);
• поступки и действия других людей, которые могли воздействовать на самооценку личности и травмировать его чувства;
• индивидуальные особенности нервной системы (сила, устойчивость, подвижность нервных процессов) и психики человека;
• тяжелые, разрушающие комфортное существование, воспоминания;
• повышенная эмоциональность человека и его импульсивность.

Следует отметить, что некоторые виды и формы аффекта могут поддаваться контролю, но для этого необходимо тренировать свое сознание, а также воспитывать в себе самообладание и саморегуляцию. В момент, когда человек уже находиться на пороге аффекта, но все еще может отчетливо мыслить может помочь следующее:

Проблема мотивации в теории поля Левина

Левин преодолевает в своем учении о мотивационных аспектах поведения идею «изоморфизма» между непосредственным опытом и мозговой динамикой. Ассоциативные либо инстинктивные структуры должны быть в достаточной степени активизированы влечениями, потребностями и квазипотребностями, которые превращаются впоследствии на временные интересы, интенции.

Мотивация оказывается не изоморфно структурной связью среды, а определенным результантом внешней и внутренней связи. Поскольку истинное значение ситуации впитывает в себя человеческий фактор, то и мотивация оказывается также (и даже в большей степени) «гуманизированной». Вот почему свой главный научный интерес Левин направляет прежде всего на социальную, а не физиологическую, психологию.

Кратко о теории поля

Курт Левин в 1951 г. сформулировал теорию, которая сравнивает социальное давление, которые определяют поведение человека, с физическими силами:

— люди существуют в поле сил, которые толкают или тянут их в разных направлениях.

Внутренние силы:

— собственные чувства человека, воспринимаемые желаниями, целями и способностями.

Внешние силы (социального давления):

— восприятие человеком чужих ожиданий или желаний.

«Поле» как одно из важнейших понятий теории Левина стало не мозговым полем, изоморфным непосредственному личному опыту, а больше социальным окружением индивида. Сама человеческая личность оказалась системой, которая включает в себя субсистемы, взаимодействующие друг с другом. Если особенность активна, субсистеманаходится в напряжении; деятельность прервана — напряжение остается до момента выполнения действия. Если деятельность не может быть завершена, напряжение субституируется или дренажируется.

Формула поля

Одной из основных концепций Левина является формула поля, согласно которой поведение (B)является производной функцией внутренних факторов человека (p) и внешней окружающая среды (E).

B = f(pE)

P и E являются взаимозависимыми переменными, когда человек и окружающая среда непрерывно и взаимно влияют друг на друга.

Ведущая формула поля, по Левину, имеет бихевиористский оттенок В=f(рЕ), то есть поведение зависит от взаимодействия личности и окружения. Левин, ища структуры личности, определяющие ее поведение, уходит от идеи влияния опыта на нее, не хочет примешивать апперцептивные компоненты, чтобы бесконечно не усложнять и не запутывать и свою формулу поведения.

Согласно теории поля, поведение не зависит ни от прошлого, ни от будущего, а только от настоящего. Этот физикализм (физические тела имеют свойства, но не имеют опыта) контрастирует как с телеологической верой, согласно которой будущее является причиной поведения, так и с асоцианизмом, который утверждает, что прошлое является такой причиной.

Левинское «поле» как «жизненное пространство» включает в себя «личность и ее психологическое окружение». Психологическое (или поведенческое) окружение, правда, окружением в том смысле, как оно воспринимается и понимается личностью. Оно является окружением, которое соотносится с ее нынешними потребностями и квазипотребностями.

Левин в связи с этим выдвигает ряд понятий, которые должны объяснять поведение:

• положительная или отрицательная валентность;
• вектор как направление движения в сторону объекта или от него;
• локомоция как движение в определенном направлении;
• барьеры, которые задерживают или блокируют локомоции;
• фрустрация, возникающая перед барьером, а при росте напряжения завершается случайным, не направленным действием.

Своеобразность подхода в изучении мотивации привела Левина к необходимости обратиться к комбинации топологии и векторного анализа — соответственно для разработки карты «жизненного пространства» и для обработки мотивов.

Несмотря на то, что диаграммы и уравнения четко репрезентируют ситуацию, трудность изложения материала заключается в том, что результанты двух векторов при изучении человеческого поведения не могут быть найдены с помощью параллелограмма сил. Если личность видит одну желаемую цель на севере, другую — равножелаемую — на востоке, она не может двигаться на северо-восток, а осуществляет выбор. Правда, иногда в особых условиях личность направляется на северо-восток, но не в связи с параллелограммом сил, а с требованием четкости предпочтения и упрощения выбора, когда остаются две равные цели, а действие происходит в направлении третьей.

Несмотря на то, что Левин говорит о локомоции как о настоящих реакциях организма, в которых виден выход за пределы «движущих сил поведения», он все же остается в области мотивации. Хотя эта проблема нашла большое количество исследователей и время от времени появляется ее расширенное понимание, с введением реальных поступков Левин четко фиксирует возникновение проблемы мотивации в истории психологии.

Если гештальтпсихологию можно было бы назвать психологией ситуации, то исследования Левина посвящены именно мотивам, с их проблемами выбора, борьбы и т.п. Здесь происходит дальнейшее углубление связи внешнего и внутреннего, историческое раскрытие противоречивости мотивов. Поскольку здесь еще не поставлена четко проблема личности, то мотивация, фиксированная как таковая, приобретает физико-математический оттенка, а вся психология Левина имеет еще и значительную поведенческую окраску.

Курт Левин стоит близко к гештальтпсихологии, но он существенно глубже определяет главный предмет психологического исследования: если проблема значимости противопоставляется физикалистскому мыслительному стимулу, то сам стимул может стать движущей силой тогда, когда он с со внешнего превращается на внутренний. Собственно говоря, не внешняя, объективная физическая природа стимула делает его таким. Он становится стимулом, когда превращается на психический феномен.

Стимул может действовать лишь в том случае, если он вызывает боль. Попытка избежать боли является существенным фактором поведенческой реакции. Но такое стремление означает уже мотивационный аспект поведения.

Трудность установления четких границ мотивации заключается в том, что она имеет объективные и субъективные основания одновременно. Мотив определяется внешним предметом и поэтому имеет определенную предметность, на которую и направляется действие индивида. Но эта внешняя предметность должна стать достоянием индивида, его внутренним опредмечиванием.

Генетически последовательные формы мотивации (импульсивная, эмоциональная, эмоционально-рассудительная, рационалистическая, интуитивно-нравственная) завершаются постановкой цели поступка.

Пока человек находится в состоянии борьбы мотивов, он действует. Это состояние может длиться долго, ведь такая борьба возникает именно потому, что альтернативные сторон и — каждая из них — имеют положительные и отрицательные моменты. В этом — драматизм «борьбы мотивов» как наиболее выдающейся их характеристики. Она никогда не может быть завершенной, а приостанавливается просто потому, что объективное развитие ситуации заставляет человек в прекратить борьбу мотивов и начать действовать. Вот это объективное ограничение мотивации является ее переходом в цель. Здесь уже нет предметного множества.

Более того, сам мотив полностью поглощен единой предметностью цели, и на последнюю направляется поступок человека. Она вбирает в себя собственно и цель и средства ее достижения.

Поскольку средства сами происходят из процесса развертывания цели, то в этом оказывается их настоящая диалектика. Развертывание цели означает практический контакт с ней человека как действие с реальным предметным миро. Это — практический анализ цели, в которой оказывается сам необходимый предмет и то, что следует за ним, — средство. Часть цели, остается вне ее ядра, становясь средством. Без такого расчленения достижения цели вообще становится невозможным. Таким средством, как и такой целью, оказывается не просто какая-то предметность, а человек, имеющий цель и использующий других людей как средство достижения своей цели.

Идею цели в человеческом поведении была внимательно исследована еще в недрах необихевиоризма Е. Толмена, а включение личности в механизм поступка и его состояния, вытекающие из этого, были раскрыты в трудах социального психолога Дж. Мида.

Классификация потребностей по Каверину

Логическим основанием для построения классификации потребностей, предложенной С.Б. Кавериным, стали принципы:

• деятельности;
• доминирования.

Он считает, что все, что делает человек в течение жизни, исчерпывается четырьмя видами деятельности: труд, общение, познание и рекреация. Каждому виду деятельности должна соответствовать своя группа потребностей, начинающаяся с определенного биологического прототипа и выстроенная в вертикальной иерархической последовательности в соответствии с законом возвышения потребностей: каждый более высокий уровень в матрице отражает более высокую ступень социализации.

Классификация потребностей по Каверину

Потребности в творчестве, творческом труде:

• Потребность быть личностью.
• Нравственная эстетическая потребность.
• Потребность смысла жизни.
• Потребность в подготовленности и потребность преодоления.

Социогенные:

• Потребность в самоутверждении.
• Потребность в общении.
• Потребность в познании.
• Потребность в самовыражении.

Психофизиологические:

• Гедонические потребности.
• Потребность в эмоциональном насыщении.
• Потребность в свободе.
• Потребность в восстановлении энергии.

Биогенные:

• Потребность в безопасности, самосохранении.
• Потребность эмоционального контакта.
• Ориентировочная потребность.
• Потребность в двигательной активности, игре.

Вышерасположенная потребности оказывает возвышающее, «руководящее» влияние на реализацию расположенной ниже, а нижележащая потребность рассматривается как опорная основа, базируясь на которой можно осуществить возвышение потребности до более совершенного состояния. Однако и данная классификация не лишена недостатков: например, тот общепризнанный факт, что познание и общение являются функциями трудовой деятельности.

Все вышеперечисленные теории едины в том, что первично движет человеком потребность физиологической удовлетворенности, но при этом регулируется при помощи социально-психологических потребностей. Когда же первая группа удовлетворяется полностью, то решающей остается вторая.

64.Классификация мотивов на основе отношений «индивид-среда»

В практической деятельности по созданию системы моти-ваций в организации наиболее часто используются классификации мотивов Г. Мюррея и А. Маслоу.

Центральными понятиями теоретической концепции мотивации Мюррея являются потребность со стороны личности и давление со стороны ситуации, причем «потребность» определяется через желаемое целевое состояние отношения индивид — среда и представляет робой частично активизированный мотив, а «давление» — это целевое состояние ситуации, на которое можно надеяться или которого нужно опасаться. Потребность и давление взаимосвязаны: давление актуализирует соответствующую потребность, а потребность ищет соответствующее ей давление. Например, давление может быть выражено в наличии ресурсов для удовлетворения потребности, благоприятного Общественного мнения, возможности получения помощи, в виде приказания руководителя и т.д. Другими словами, давление представляет собой некоторое воздействие со стороны внешней среды и воспринимается как некоторый набор стимулов, принимающих вид угрозы или пользы для индивида; давление может быть и реальным, и воображаемым.

 

Для выявления соотношения между потребностью и ситуацией Мюррей разработал и апробировал Тематический апперцепционный тест, который впоследствии вошел в практику диагностики мотивационной структуры личности.

 

В понятие «потребность» Мюррей включал как более или менее устойчивые черты личности, так и преходящие состояния. При этом он выделял первичные потребности, реализация которых обеспечивает нормальную жизнедеятельность индивида как живого организма (потребности в воде, пище, сексуальных отношениях, избегание холода и т.д.), и вторичные потребности, реализация которых обеспечивает нормальную жизнедеятельность индивида как личности, как члена социальной группы, организации, общества (потребность в независимости, защите, уважении и т.д.).

Кроме того, потребности можно разделить по отношению индивида к различным влияниям ситуации на позитивные (поиск подкрепляющего давления со стороны ситуации) и негативные (избегание негативного воздействия со стороны опасных элементов ситуации).

И наконец, потребности разделяются по степени их проявления в поведении индивидов на явные (легко наблюдаемые в действиях и поступках индивидов) илатентные (проявляемые только в игровых действиях, фантазиях или тайных желаниях).

Вторичные потребности наиболее важны в процессе мотивации индивидов. Мюррей разработал перечень таких потребностей, включив в него агрессию, аффилиацию (общение), доминирование, достижение, защиту, игру, избегание вреда, избегание неудач, независимость, неприятие (отторжение), осмысление ситуации, поиск помощи (зависимости), покровительство, понимание, порядок, привлечение к себе внимания, противодействие, сексуальные отношения, уважение.

Некоторые наиболее сложные потребности с трудом поддаются изучению, но оказывают решающее влияние на поведение индивида, Это потребности в приобретении, избегании обвинений, познании, созидании, разъяснении (обучении), приказании, сохранении ценностей или ресурсов.

Перечень потребностей, разработанный Мюрреем, многие исследователи используют при разработке методик измерения мотивов и в процессе управления организацией. Такие мотивы, как потребность в достижении, аффилиации, доминировании (власти), изучались отдельно начиная с 1950-х гг.; результаты исследований активно применяются в процессе управления организациями.

наиболее полно описана в его работе «Мотивация и личность» (1954).

Модель Маслоу отличается от предшествующих моделей по крайней мере в двух отношениях: классификация предусматривает дифференциацию поведения не на отдельные мотивы, а на группы мотивов; группы мотивов упорядочены в целостную иерархию согласно их роли в развитии личности.

По Маслоу, высшие потребности (расположенные на верхних ступенях иерархии потребностей) не в меньшей степени инстинктивны, чем низшие потребности.

Пока потребность не удовлетворена, она активизирует деятельность индивида и оказывает значительное влияние на нее. При этом деятельность инициируется не столько изнутри, сколько извне возможностью удовлетворения. Другими словами, хотя потребность пред-ставляется как присущая внутренней природе индивида, его деятельность по удовлетворению потребности регулируется извне.

Согласно основной идее классификации Маслоу, прежде чем активизируются и начнут определять поведение индивидов потребности более высоких уровней, должны быть удовлетворены потребности низшего уровня, прежде всего физиологические потребности. Индивид не может стремиться к высоким целям, пока он голоден или не имеет крыши над головой. В соответствии с иерархией потребностей далее следует удовлетворение потребностей в безопасности и потребности в социальных связях (общении), затем потребности в самоуважении и, наконец, в самоактуализации. Самоактуализация (например, потребность в творческом самовыражении) может активизироваться и определять поведение индивида только тогда, когда удовлетворены остальные потребности. В случае конфликта между потребностями, принадлежащими различным иерархическим уровням, побеждает потребность более низкого уровня.

Если рассматривать развитие человека с возрастом, то восходящей иерархии потребностей соответствует последовательность их проявления (речь идет о стадиях развития человеческого Я), т.е. каждая ступень развития потребностей соответствует более высокому уровню развития личности.

Высшие потребности — в самоактуализации — соответствуют наиболее высокой стадии развития личности, когда личность стремится выразить себя в творчестве, оставить после себя светлое на-следие, реализовать свой интеллектуальный и духовный потенциал. По словам Маслоу, «чтобы находиться в согласии с собой… человек должен быть тем, чем он может быть» [147.С. 54]. Относительный приоритет временно неудовлетворенных низших потребностей не обязательно должен прерывать или блокировать самоактуализацию. Самоактуализация может приобретать своеобразную функциональ-ную автономию.

Различия между низшими и высшими потребностями сводятся к следующему:

 

• высшие потребности генетически более поздние;

 

• чем выше уровень потребности, тем менее она важна для выживания индивида, тем дальше может быть отодвинуто ее удовлетворение и тем легче от нее на время освободиться;

 

• высшие потребности субъективно воспринимаются как менее насущные;

 

• жизнь на более высоком уровне потребностей означает более высокую биологическую эффективность, большую ее продолжительность;

 

• удовлетворение высших потребностей чаще имеет своим результатом осуществление желаний и развитие личности, чаще приносит счастье, радость, обогащает внутренний мир.В различные культурные и экономические периоды люди, относящиеся к разным социальным группам, имеют разные возможности для удовлетворения потребностей высшего уровня. В связи с этим учет потребностей индивидов требует полного анализа ситуации.

Мотив как устойчивые свойства(личностные диспозиции)

 

 

Точка зрения, что мотив — это устойчивые характеристики личности, в основном характерна для работ западных психологов, но имеет сторонников и в нашей стране.

В западной психологии устойчивые (диспозиционные) и переменные факторы мотивации (М. Мадсен [М. Madsen, 1959]), устойчивые и функциональные переменные (X.Мюррей [Н. Murrey, 1938]), личностные и ситуационные детерминанты (Дж. Аткинсон [J.Atkinson, 1964) рассматриваются как критерии разделения мотива и мотивации. Авторы отмечают, что устойчивые характеристики личности обусловливают поведение и деятельность в такой же степени, как и внешние стимулы. Личностные диспозиции (предпочтения, склонности, установки, ценности, мировоззрение, идеалы) должны принимать участие в формировании конкретного мотива.

Ряд отечественных психологов (К. К. Платонов, В. С. Мерлин, М. Ш. Магомед-Эминов) тоже считают, что в качестве мотивов, наряду с психическими состояниями, могут выступать и свойства личности. Б. В. Зейгарник, опираясь на введенный Г. Олпортом для обозначения механизма развития личности термин «черта», считает, что это не черта личности, а черта-мотив, черта-интерес.

Однако принятие свойств личности за мотив тоже не решает проблемы, тем более, что многие личностные свойства (диспозиции) скорее являются потребностями, например стремление к деятельности, к наслаждению, потребность в новых впечатлениях, либидо, потребность в самосохранении, в знаниях, стремление к самоуважению, к творчеству, художественная потребность. В то же время устойчивые свойства личности (интересы и склонности, предпочтения и идеалы, установки и мировоззрение) могут оказывать влияние на принимаемые человеком решения; т. е. свойства личности могут быть включены в основание действий и поступков человека. МОТИВ КАК СОСТОЯНИЕ

Такой подход (мотив как состояние) обозначен в «Философском энциклопедическом словаре» (1983) и в работе Р. А. Пилояна (1984), в которой он пишет, что мотивом называется особое состояние человека, заставляющее его действовать или бездействовать. Дж. Гилфорд (J.Guilford, 1956) тоже не исключает состояния как фактора начала и поддержания активности.

Р. Хилгард(Е. Hilgard, 1957) прямо пишет, что мотивом является любое состояние организма, которое имеет вли

яние на его готовность к началу или продолжению определенного поведения. К этим авторам можно добавить и тех, кто за мотивы принимает эмоции, ведь они по существу тоже являются состояниями.
Конечно, нельзя отрицать, что побуждение к действию или поступку может быть обусловлено возникновением того или иного состояния. Ведь переживание нужды (как одного из компонентов потребности личности) тоже является состоянием, и именно это переживание дает толчок к проявлению человеком психической и физической активности. Однако свести мотив только к состоянию так же неправомерно, как и принять за мотив нужду. Поэтому трудно согласиться и с развиваемым А. М. Мейерович (1987) взглядом (самим по себе интересным), что мотивом деятельности является «модель потребного состояния».
Автор некритично воспринимает положение А. Н. Леонтьева о том, что потребность, еще «не зная» своего предмета, не способна направлять и регулировать деятельность; на этом основании он полагает, что образ не существующего в действительности предмета не может возникнуть на основе потребности. Отсюда возникает, пишет А. М. Мейерович, проблема определения того звена, которое опосредствует связь между потребностью и «незнаемым» предметом, способным ее удовлетворить. Им, по его мнению, является отражение в сознании того состояния личности, которое возникает в ситуации удовлетворения потребности. Формированию образа предмета потребности предшествует предвосхищение, моделирование «потребного» состояния личности (т. е. предвкушения состояния удовлетворения).

Эта «модель потребного состояния» и является, по мнению А. М. Мейеровича, мотивом деятельности, отражающим то, ради чего она совершается.
Можно согласиться с автором, что такое предвосхищение может иметь место и что оно обладает побудительной силой, но принять только его в качестве мотива трудно. Ведь по сути «модель потребностного состояния» является одним из видов цели (целевым состоянием).

Мотив как намерение (К.Левин)

К. Левин (К. Lewin, 1969) понимал намерение как такой волевой акт, который создает ситуации, позволяющие человеку положиться на действие внешних стимулов так, что выполнение намеренного действия становится уже не волевым действием, а чисто условно-рефлекторным. В доказательство он приводит пример с почтовым ящиком. Я решаю опустить письмо, для этого запоминаю соответствующую связь между почтовым ящиком и своим действием. В этом и только в этом видит К. Левин существо намерения, которое, как он отмечал, похоже на потребность (он называет ее квазипотребностью).

Я создал известную связь, которая дальше будет действовать автоматически, на манер естественной потребности. Стоит мне сейчас выйти на улицу, и первый же почтовый ящик заставит меня автоматически проделать всю операцию опускания письма. Намеренность и основывается на том, пишет К. Левин, чтобы создать действие, вытекающее из непосредственного требования вещей (окружающего поля).

Мотив как побуждение.

Еще с прошлого века мотив многими психологами трактовался как побудительная (движущая) сила, как побуждение (говорить о «побудительных» мотивах, как часто делается, это все равно что сказать «масло масляное»: мотив всегда побуждает либо чтото делать, либо не делать).

При этом, как всегда, нестрогость в использовании понятий привела к тому, что за мотив стала приниматься любая причина, вызывающая побуждение, а не только само побуждение. Отсюда мотивами стали любые стимулы, а «побудитель» и «побуждение» стали синонимами. При этом биологи, физиологи и психологибихевиористы за мотив в основном принимали внешний стимул (даже И. М. Сеченов писал, что первая причина всякого человеческого действия лежит вне его).

Между тем Г. Олпорт справедливо отмечает, что в качестве объектов, побуждающих деятельность человека, могут выступать и отсутствующие (представляемые или воображаемые) объекты. Таким образом, побудителей (детерминант) поведения может быть много, и они могут быть как внешними, так и внутренними (например, боль).

Однако не все они могут быть отнесены к мотивам. Возникает вопрос: что может служить критерием различения мотивационных и немотивационных детерминант, т. е. какие причины можно рассматривать как мотивационное побуждение, а какие — нет?

В западной психологии распространенным решением этого вопроса является различение способа (как) и причины (почему) поведения: к мотивации относят только причины. При этом считается, что мотивация отвечает за стратегическую направленность поведения на цель; тогда как способ поведения, его тактическая реализация определяются не причиной, а опытом и научением. Но, как отмечает Ж. Нюттен, в этом случае понятие «мотивация» становится излишним, так как процессы стимуляции и научения достаточны для объяснения поведения. Кроме того, с точки зрения В. К. Вилюнаса (1990), отдельные механизмы мотивации отвечают именно за способ поведения, т. е. за то, как делается.

Разграничение мотивационных и немотивационных причин, т. е. побуждения и стимула, целесообразно осуществлять и по механизму ответных реакций человека: произвольному или непроизвольному. «Мотивация — через психику реализующаяся детерминация», — писал С. Л. Рубинштейн. Поэтому должна быть детерминирована не только и не столько физиологическая реакция, сколько психическая, затрагивающая высшие уровни психической регуляции, связанная с осознанием стимула и приданием ему той или иной значимости. Только после этого у человека может появиться желание или осознание необходимости реагировать на стимул тем или иным способом, определяется цель и появляется стремление к ее достижению. Вследствие этого большинство отечественных и зарубежных психологов считают, что мотив — это не любое возникшее в организме человека побуждение (понимаемое как состояние), а внутреннее осознанное побуждение, отражающее готовность человека к действию или поступку. Такимобразом, стимул вызывает (побуждает) действие или поступок не прямо, а опосредованно, через мотив: побудителем мотива является стимул, а побудителем действия или поступка — внутреннее осознанное побуждение, принимаемое многими психологами в качестве мотива. X. Хекхаузен по этому поводу пишет, что мотивация — это побуждение к действию определенным мотивом (обратим внимание: не стимулом, а именно мотивом).

Последовательным сторонником точки зрения, что мотив — это осознанное побуждение, является В. И. Ковалев. Побуждение он рассматривает как самостоятельный психологический феномен, хотя и проистекающий от отражения в сознании потребностей, но имеющий свою специфику. В связи с этим он отделяет мотив от установок, целей, отношений, состояний, влечений, желаний. У М. Ш. Магомед

Таким образом, различные соотношения между мотивом и побуждением, декларируемые разными авторами, можно представить в виде следующих схем:
мотив → побуждение → действие {X.Хекхаузен),
побуждение (мотив) → действие (В. И. Ковалев),
побуждение → мотив → действие (А. А. Файзуллаев).

Ограниченность этих схем очевидна. Если оторвать побуждение от мотива, то он теряет побудительную силу и говорить о нем становится просто бессмысленным. В то же время свести мотив только к побуждению также нет достаточных оснований.

Вопервых, побудительностью обладает и потребность, о чем уже говорилось в предыдущей главе, причем побуждение можно рассматривать как состояние внутреннего (потребностного) напряжения — состояние, одинаковое для разных мотивов.

Вовторых, побуждение в силу своей неспецифичности не раскрывает содержательную сторону мотива, не объясняет причину и смысл проявляемой человеком активности (если, конечно, не принимать, как это, к примеру, у В. И. Ковалева, за побуждение сам мотив).

Например, побуждение к занятиям спортом может быть сначала обусловлено необходимостью укрепления здоровья, затем получением удовольствия от процесса выполнения физических упражнений, потом — стремлением достигнуть определенного спортивного результата и т. д.

Как видим, побуждение не дает ответов на вопросы — почему, для чего, изза чего? А ведь понятие мотива нужно, прежде всего, для того, чтобы получить ответы на эти вопросы. Неслучайно X. Хекхаузен, говоря о мотивации, делает упор на том, что она должна дать ответ на вопрос «зачем?»; он отмечает, что по отношению к непроизвольной активности этот вопрос лишен смысла, поскольку ей нельзя приписать намерения.

Втретьих, мешает принятию побуждения за мотив и то, что у человека имеются поступки, связанные с обоснованным (мотивированным) отказом чтото делать. Причина отказа есть, а побуждения к действию нет. Поэтому трудно согласиться с утверждением, что мотив — только то, что заставляет человека действовать. В соответствии с мотивом можно и бездействовать. Такие мотивы называют отрицательными.

Признавая в большинстве случаев за мотивом побудительную силу (функцию), психологи, естественно, задумываются о том, откуда эта побудительная энергия берется. И тут снова возникают различия во взглядах об истоках побудительности. Одни считают, что побуждение берется от потребности, другие — от предмета удовлетворения потребности. Кроме того, и сама роль побуждения рассматривается поразному. У одних — это побуждение к действию, у других — это то, что побуждает к постановке целей. Наконец, в ряде случаев побуждение как состояние, как энергетический заряд подменяется причиной побуждения: идеалами, ценностными ориентациями, потребностями, целями, интересами.

 

Потребность как отсутствие блага. Потребность как ценность.

В. С. Магун (1983) считает, что в психологии понятие «потребность» неоправданно сужено и что назрела необходимость «вневедомственного» подхода к разнообразным ее феноменам. В связи с этим он полагает, что экономическая традиция, объединяющая промежуточные и конечные потребности (блага) в рамках общего ряда, является более конструктивной, чем психологическая. «Экономический» подход, по мнению В. С. Магуна, позволит понять механизмы взаимодействия собственных потребностей индивида с потребностями других людей и социальных систем. Таким образом, он встал, по существу, на тот путь рассмотрения потребностей, который В. Н. Мясищев (1995) называл историко-материалистическим, социальным, связанным с политической экономикой. Но при этом В. С. Магун не учитывает предостережения В. Н. Мясищева, что при таком подходе вовсе не следует, что потребность не относится к психологической области.

В основу своего подхода В. С. Магун положил понятия сохранения и развития (совершенствования) субъекта, научным и обыденным сознанием воспринимающиеся как проявления благополучия человека. Поэтому для их обозначения, считает он, вполне естественно воспользоваться термином благо. Им В. С. Магун обозначает состояния и процессы субъекта и его внешней среды, которые являются причинами (правильнее было бы сказать факторами, условиями) сохранения и развития этого субъекта. Поскольку таких причин может быть много, а главное, что между ними существуют множественные причинно-следственные связи (в качестве примера автор приводит стихотворение С. Маршака о том, как из-за отсутствия гвоздя для подковы командирского коня развернулась цепь событий, конечным звеном которой был захват города врагом), В. С. Магун вслед за экономистами вводит понятие порядков. При этом под благом первого порядка он понимает, например, состояние сытости, под благом второго порядка — хлеб, затем — зерно, мельницу, поле, на котором выращивают зерно, и так до бесконечности. Состояние отсутствия блага автор принимает за потребность. Находясь в таком состоянии, субъект как бы требует восстановления своей нарушенной целостности (сохранности), или развития, или появления условий, обеспечивающих эти результаты. Отсутствующее благо В. С. Магун называет предметом потребности. Таким образом, потребность в благе X — это состояние отсутствия блага X, а наличие блага X означает отсутствие потребности в нем.

Эта логичная на первый взгляд цепочка рассуждений страдает многими изъянами. Логику рассуждений автора можно принять только в отношении потребности и блага первого порядка, т. е. когда речь идет о рассмотрении потребности еще в общепринятом психологическом плане (да и то не для всех случаев).

Когда же мы выходим за пределы субъекта и начинаем рассуждать о благах второго и последующих порядков, в рассуждениях автора появляется много брешей и белых пятен. Какая, например, должна была появиться у крестьянина-бедняка потребность, когда он хотел есть, а хлеба, муки, зерна, не говоря уж о мельнице, у него не было? Немедленно засевать поле? Или посмотрим на процесс развития человека. Согласно формуле автора, появление этого блага (развития) уничтожает или уменьшает потребность в нем, т. е. в развитии. Но разве можно в это поверить, наблюдая за неуклонным развитием ребенка или тренирующегося спортсмена? Неслучайно Л. И. Божович (1968) называла такие потребности ненасыщаемыми. С другой стороны, появление некоторых потребностей само может рассматриваться как благо (в общечеловеческом, а не экономическом понимании), например появление потребности жить после острой депрессии.

Отмечая в одной из своих работ, что блага могут сочетаться с вредными воздействиями, В. С. Магун (1985) тем самым делает неправомочным данное им определение блага как фактора, способствующего сохранению и развитию человека. Отсюда теряют всякий смысл его рассуждения о ценностях позитивных, в роли которых выступают блага, и негативных, в роли которых выступают потребности. Можно также заметить, что понимание им негативной ценности как чего-то вредного для организма звучит довольно странно; если бы потребность действительно была вредной, то из-за появления чувства голода (потребности в пище) животный мир давно бы вымер: вредное генетически не закрепляется.

В. С. Магун полагает, что соединение низших благ (состояний субъекта) и высших (предпосылок, условий) позволяет существенно расширить эвристические функции понятия «потребность», вывести этот феномен за пространственные границы субъекта. Отсюда, видя причины изменения состояний субъекта (появления потребности) вне человека, он вводит термин «внешняя потребность», хотя и понимает, что это звучит непривычно. Он выделяет также потенциальные потребности, под которыми понимается все, из-за отсутствия чего могут нарушиться процессы сохранения и развития индивида. Здесь он снова вступает в противоречие с самим собой, так как потребностью становится уже само благо, а не его отсутствие и связанное с этим состояние субъекта. Кроме того, рассуждения типа: раз у меня этого нет, значит, у меня в этом есть потребность, — далеки от реальности.

Отмеченные противоречия вытекают не из неудачных или неточных формулировок, а из логики рассуждений В. С. Магуна, которая порой далека от реальной жизни и ее психологического анализа. Отбросив психологический подход и опираясь налогико-формальный и социально-экономический подходы в понимании блага и потребности, автор неадекватными средствами попытался решить чисто психологическую проблему о сущности потребностей человека. В результате «вневедомственный» подход не помог прояснить суть вопроса.

Превращение для человека потребностей в ценности дало повод В. С. Магуну (1978) говорить о том, что удовлетворение потребности (и возникающая при этом удовлетворенность) не всегда приводит к исчезновению или ослаблению силы потребности, а наоборот, может приводить к ее усилению. В данном случае ход его рассуждений таков. Используя известную формулу У. Джемса:

В. С. Магун вместо самоуважения (как частного вида удовлетворенности) подставляет обобщенную удовлетворенность, на место притязаний — силу соответствующей потребности, а на место успеха — объем реально полученного блага. Он критикует имеющуюся точку зрения об обратной зависимости между силой потребности и удовлетворенностью, утверждающую, что чем больше удовлетворяется потребность и снижается ее сила, тем большее удовлетворение испытывает человек. Эта зависимость, пишет В. С. Магун, была бы справедливой, если бы делимое (объем реально полученного блага) было постоянной величиной. Только для этого случая верны положения У. Джемса: «При… уменьшении знаменателя дробь будет возрастать. Отказ от притязаний дает нам такое же желанное облегчение, как и осуществление их на деле…» (1991, с. 91) и Т. Карлейля: «Приравняй твои притязания нулю, и целый мир будет у ног твоих» (цит. по:У. Джемс, с. 92).

В действительности же, продолжает он, делимое (величина блага) изменяется, и это может привести даже к прямой зависимости между силой потребности и ее удовлетворенностью, т. е. чем больше удовлетворение, тем сильнее потребность, и наоборот, чем сильнее выражена потребность, тем большее удовлетворение испытывает человек. Таким образом, делает вывод В. С. Магун, удовлетворенность влияет на потребность двояко: по мере роста удовлетворенности потребность в соответствующем благе может как ослабевать, так и усиливаться. Первое, согласно представлениям А. Маслоу, характерно для «мотивации дефицита», второе — для «мотивации роста».

С одним из положений В. С. Магуна (чем сильнее потребность, тем большее удовлетворение будет испытывать человек после удовлетворения этой потребности) спорить не приходится — это очевидный факт. Вызывает сомнение обратное положение: чем больше у человека удовлетворенность, тем сильнее у него будет потребность в соответствующем благе. Если не ввести уточнение, что речь идет о знаемой потребности, ставшей для человека ценностью, а не о реальной, испытываемой в данный момент потребности, то согласиться с В. С. Магуном трудно.

Начнем с того, что автору следовало бы разграничивать два понятия: удовлетворенность и удовлетворение. Как показано в одной из наших работ (Е. П. Ильин, 1981), это далеко не одно и то же. Удовлетворение человек испытывает каждый раз, когда его потребность полностью удовлетворяется (это выражается в переживании удовольствия, облегчения).

И именно это имеет в виду У. Джемс, когда говорит, что отказ от притязаний дает такое же желанное облегчение, как и осуществление их на деле. Следовательно, рассматривая и модифицируя его формулу, В. С. Магун должен бы говорить именно об удовлетворении, а не об удовлетворенности, ибо последняя есть выражение положительного отношения к какому-либо фактору жизни, работы в результате неоднократно испытываемого удовольствия и гарантированного, с точки зрения субъекта, получения этого удовольствия и впредь. То есть в этом случае речь идет о ценностях человека (данный фактор, вызывающий удовлетворенность, является для человека благом, ценностью).

Неслучайно представления А. Маслоу были подкреплены данными исследования Ф. Фридлендера (F.Friedlender, 1965), который проводил опрос американцев с целью выяснить, насколько значимыми и удовлетворяющими являются для них различные обстоятельства жизни (т. е. какой фактор более значимый, более ценный).

Неслучайно и В. С. Магун в качестве потребностей рассматривает жизненные ценности: цели человеческой деятельности, принципы жизни или важнейшие качества, необходимые для достижения жизненных целей. Но расположение этих ценностей по степени значимости не означает расположения их по силе потребности. Я могу заработок поставить на одно из первых мест, но при этом не переживать из-за отсутствия денег в данный момент, поскольку не испытываю в них нужды.

Тот же факт, что между удовлетворенностью (как отношением) и значимостью той или иной ценности выявляются положительные связи (корреляции), не должен вызывать удивления: чем большая удовлетворенность формируется у данного человека от конкретного фактора, тем большей ценностью этот фактор становится для него. Но это не имеет прямого отношения к реально переживаемой потребности, что пытается доказать В. С. Магун (если, конечно, потребность он понимает на самом деле как побудитель активности человека; однако очевидно, что это не так, иначе бы он не говорил об относительно пассивных потребностях, ставя под сомнение обязательность побудительности потребности.Все это можно принять только в одном случае — если речь идет о знаемых потребностях, ставших для субъекта ценностями).

В то же время идея В. С. Магуна о том, что чем сильнее удовлетворенность каким-то фактором, тем сильнее выражена у человека актуальная потребность в нем, могла бы быть реализована при рассмотрении переживания потребности как предвкушения чего-то.

Сила мотива и эффективность научения.

Как уже говорилось, одной из характеристик мотива является его сила. Она влияет не только на уровень активности человека, но и на успешность проявления этой активности, в частности — на эффективность деятельности.

С силой мотива связана его устойчивость. Если она проявляется ситуативно, «здесь и сейчас», то говорят об упорстве, если устойчивость характеризует мотивационную установку, то говорят о настойчивости.

М. Уинтерботтом (М. R.Winterbottom, 1958) показал, что сильномотивированные дети проявляют большее упорство в выполнении задания, чем слабомотивированные; у взрослых эта зависимость выражена слабее (Дж. Аткинсон и Г. Литвин [J.Atkinson, G. Litwin, I960]) или вообще отсутствует (Е. Френч и Ф. Томас [Е. French, F. Thomas, 1958]).

X. Хекхаузен (1986) показал, что сильномотивированные и мотивированные на успех склонны планировать свое будущее на большие промежутки времени.

Исторически изучение этого вопроса началось в первой четверти XX века в связи с исследованием влияния различной по силе стимуляции на уровень активности, силу эмоциональной реакции и эффективность научения. При этом под мотивацией понималось всякое стимулирующее воздействие на активность человека и животных, вплоть до введения фармакологических препаратов. Было выявлено, и прежде всего опытами Иеркса и Додсона (1908) по различению двух яркостей, что чрезмерная стимуляция приводит к замедлению скорости научения. В эксперименте давалась задача, предполагавшая три уровня различения; предусматривались и три уровня стимуляции (мотивации): сильный, средний и слабый удары электрическим током как наказание за ошибку.

Полученные при этом результаты представлены на рис. 15.1. По оси абсцисс отложены уровни силы электрического тока, по оси ординат — число проб, необходимых для достижения хорошего различения; три кривые соответствуют трем уровням трудности задачи. Результаты эксперимента показывают, что в каждом случае имеется оптимум силы тока (мотивации), при котором научение происходит быстрее всего. Важно также, что оптимум стимуляции зависит и от трудности задачи: чем она труднее, тем оптимум ближе к пороговой величине стимула.

Следовательно, при сложной задаче нужна слабая мотивация, а при легкой — сильная.

Выявленные закономерности получили название закона Иеркса-Додсона, который приобрел широкую известность как за рубежом, так и среди отечественных психологов. Между тем, говоря об этом законе, необходимо сделать некоторые замечания. Начну с того, что по своей сути этот закон ничем не отличается от закона оптимума-пессимума, который сформулировал русский физиолог Н. Е. Введенский (1905) и распространял и на поведение человека. Так, он писал, что одним из условий плодотворности умственного труда является соблюдение закона оптимума, под которым он понимал «мерность» и ритм работы. Слишком быстро идущий человек скорее утомляется, писал Н. Е. Введенский, но и идущий слишком медленно — тоже (например, когда взрослый приспосабливается к детскому шагу).

Порывистость в работе, внезапное ее усиление оказываются неблагоприятными для производительности. Но это же правило справедливо и для высших видов нервно-психической и умственной деятельности.

Н. Е. Введенский понимал, и это особо следует подчеркнуть, что оптимум индивидуален для каждого человека: «По-видимому, разным людям присущ более или менее различный ритм работы. С этим приходится считаться в войсках на походе: когда переход длинен и труден, солдатам предоставляется идти вольным шагом, так что один может шагать чаще, другой — реже, так как маршировка в ногу и строгое подчинение общему темпу движений утомляет отдельных индивидуумов скорее. Подобно тому, непривычное быстрое чтение быстро утомляет внимание слушателей и притом в различной степени, так что и для умственной работы следует допустить некоторый, более или менее определенный для каждого индивидуума, темп нормальной деятельности» (1952, с. 866).

Как видим, закономерности, полученные на нервно-мышечном аппарате, Н. Е. Введенский переносил на деятельность человека, понимая всеобщий характер открытых им закономерностей. Поэтому не очень справедливо утверждение М. Г. Ярошевского, что проблема мотивации совершенно не интересовала Н. Е. Введенского. Так, как мотивация понималась, а подчас понимается и сейчас (как стимуляция, как активация), работы Н. Е. Введенского имели к ней прямое отношение. Поэтому, говоря о законе Йеркса-Додсона, не следует забывать и о его законе оптимума-пессимума, несомненно, отражающем и связь силы мотива с эффективностью деятельности.

Далее, закон Йеркса-Додсона (впрочем, как и закон оптимума-пессимума), если учитывать экспериментальные данные, на основании которых он сформулирован, касается силы детерминации (стимуляции), силы внешних раздражителей, но не мотивации как внутреннего (психического) процесса и не силы мотива как внутреннего побудителя. И все же очевидно, что этот закон и закон оптимума-пессимума имеют отношение и к самостимуляции, и к силе возникающих желаний, а следовательно, и к мотивации и мотиву. Как отмечает Ж. Нюттен (1975), идея оптимума мотивации столь же стара, как и человеческая мысль, и моралисты всегда осуждали чрезмерные страсти, из-за которых человек терял контроль над собой. Поэтому психологи разных стран признавали, что интенсивная стимуляция отрицательно сказывается на нашей эффективности, на адаптации к задачам, которые непрерывно ставит перед нами среда.

В справедливости этих рассуждений сомневаться не приходится, однако проблема состоит в том, что экспериментального подтверждения их очень мало. Все эксперименты сводятся к тому, чтобы создать условия, при которых человек захотел бы сделать нечто быстрее, лучше, но какова была у него при этом сила мотива (потребности, стремления, желания) сказать нельзя, так как она не измеряема напрямую, о ней можно судить только косвенно. Мы лишь предполагаем, что при усилении стимуляции (как правило, внешней, но лучше было бы — внутренней, исходящей от самого субъекта) увеличивается и сила мотива. В этом отношении и эксперименты Йеркса-Додсона не являются доказательством того, что речь в них идет о мотивах. Скорее всего, эффективность научения менялась в связи с различным уровнем тревоги, страха перед наказанием.

И все же прежде всего практика подтверждает, что оптимум мотивации и силы мотива существует. Вот примеры, подтверждающие это.

В одном из исследований (Е. П. Ильин, В. В. Скробин и М. И. Семенов, 1967) школьникам давалось задание делать постукивающие движения кистью руки (фиксировавшиеся на приборе), в одном случае — в быстром, но произвольном темпе, а в другом случае — как можно быстрее. Оказалось, что в значительном числе случаев, при попытке постукивать максимально часто, результаты оказывались хуже, чем при выполнении движений в свободном темпе. При этом, чем младше были школьники, тем чаще это наблюдалось: в 12-13-летнем возрасте ухудшение было у 50–70 % учащихся, а в 17-летнем — только у 29 % учащихся.

Аналогичные данные получены мною и в отношении дополнительного произвольного расслабления мышц руки. Попытки снизить тонус покоя путем расслабления мышц потряхиванием часто приводили даже у взрослых к обратному эффекту — повышению твердости мышц. У детей же, до периода полового созревания, дополнительная произвольная стимуляция вообще не приводила к успеху, чаще всего давая обратный эффект.

Имеются наблюдения, что школьники, которые отвечали на экзаменах хуже обычного, — это лица со сверхсильной мотивацией, отличающиеся завышенной самооценкой и неадекватным уровнем притязаний. На экзаменах у них ярко проявляются признаки эмоциональной напряженности.

Поэтому не приходится сомневаться в справедливости слов известной пловчихи, олимпийской чемпионки, которая говорила, что, если ее ориентировать по максимуму и вообще на определенный результат, она хорошего времени не покажет. Ее надо ориентировать не на секунды, а на правильное прохождение дистанции.

В связи с этим совершенно неверно поступают спортивные руководители, которые перед отправкой спортсменов на Олимпийские игры или чемпионаты мира «накачивают» их на собраниях, проводах, берут с них обязательства выиграть медали и т. п. Все это лишь закрепощает спортсменов, прежде всего — психологически. Аналогично ведут себя и некоторые учителя, ради повышения ответственности учащихся нагнетая страх перед контрольными или экзаменами.

Надо отметить, что измерение силы мотива, т. е., по существу — энергетической характеристики потребности, до сих пор встречает значительные трудности. Попытки определить напряженность органической потребности у животных делались многими учеными. Например, Н. Миллер (N.Miller, 1941) судил о степени жажды у животных по трем показателям: силе нажатия на рычаг, с помощью которого животное получает доступ к воде, количеству выпитой воды, концентрации хинина в воде, вызывающей прекращение питья. Можно, конечно, и у человека для измерения силы органических потребностей использовать некоторые из этих показателей, однако это будут измерения постфактум. Желательно же во многих случаях знать силу потребности (и мотива) до ее удовлетворения, в частности, для того, чтобы предупредить асоциальное, а подчас и противоправное поведение человека. Кроме того, мешает объективному измерению, например потребности в пище ее вкус, привлекательность или непривлекательность (П. Янг [P.Yang, 1948]).

О сложности измерения силы социальных потребностей и говорить не приходится. В большинстве случаев исследователи вынуждены довольствоваться субъективными оценками силы потребности и мотива, выявляемыми с помощью различных опросников.

Этапы формирования и реальзации потребности личности

Последовательное углубление отражения в сознании нужды (от возникновения ощущения до понимания его причины) свидетельствует о том, что образование потребности — это стадиальный процесс.

В начале прошлого века епископ Феофан писал: «В душе и теле есть потребности, к которым привились и потребности житейские — семейные и общественные. Эти потребности сами по себе не дают определенного желания, а только нудят искать им удовлетворения. Когда удовлетворение потребности тем или иным способом дано однажды, то после того вместе с побуждением потребности рождается и желание того, чем удовлетворена уже была потребность. Желание всегда имеет определенный предмет, удовлетворяющий потребность. Иная потребность разнообразно была удовлетворена, потому что с пробуждением ее рождаются и разные желания — то того, то другого, то третьего предмета, могущего удовлетворить потребность».

В этом смысле представляет интерес концепция, разработанная американским психологом К. Гольдштейном. Согласно его теории организм имеет постоянное среднее состояние напряжения, к которому он стремится вернуться всякий раз, когда наступает какое-либо отклонение в результате действия внешних или внутренних факторов. Скорость этого процесса зависит как от потенциальных возможностей организма, так и от социальных условий. Примерно тот же принцип присущ и процессу ликвидации человеком ощущения нехватки чего-то путем удовлетворения потребностей.

Кроме того, чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо более подробно остановиться на механизме удовлетворения потребностей. Следует указать, что в динамике процесс удовлетворения потребностей проходит три стадии:

1. Стадию напряжения (когда возникает ощущение объективной недостаточности в чем-либо).

Для этой стадии характерно общее увеличение энергии потребности. Это выражается в возникновении некоторой внутренней напряженности, появлении эмоционального возбуждения. Процесс этот протекает по законам нервной доминанты (А. Ухтомский, Н. Введенский): возникновение сильного очага напряжения угнетает или ликвидирует другие напряжения, стягивая к себе всю их энергию. Здесь большую роль играет значимость объекта, потребление которого привлекает человека, его притягательная сила. Так, например, для подростка, имеющего потребность в физическом совершенствовании, занятия в секциях атлетической и ритмической гимнастики обладают различной привлекательностью, хотя занятия и в той, и в другой секциях могут удовлетворить его насущную потребность. В данном случае существенным для подростка может оказаться не обязательно практическая польза, развивающий эффект того или иного занятия, а, к примеру, его популярность в молодежной среде, доступность, полоролевая принадлежность (бытующий стереотип о том, что мальчик должен заниматься мужским занятием, т. е. качать мускулы).

2. Стадию оценки (когда появляется реальная возможность обладания, например, определенным предметом и человек может удовлетворить свою потребность).

Это стадия соотнесения объективных и субъективных возможностей удовлетворения потребностей. Почувствовав, что та или иная ситуация может удовлетворить потребность, человек начинает взвешивать имеющиеся в его распоряжении средства и способы действия, анализировать конкретные условия достижения цели. К субъективным возможностям относится в первую очередь оценка собственной готовности к действию, степень информированности и уверенности в вероятности удовлетворения потребности.

3. Стадию насыщения (когда до минимума снижаются напряжение и активность).

Эта стадия отличается разрядкой накопившейся напряженности и, как правило, сопровождается получением удовольствия или наслаждения.

Вместе с тем сам процесс реализации потребностей, как уже отмечалось ранее, в большинстве случаев индивидуален и в основном определяется тремя факторами:

Конкретизация. Означает, что каждая потребность удовлетворяется определенным способом. Число этих способов ограничено, так как человек отбрасывает неэффективные (не приносящие успеха, вредные для здоровья, заслуживающие отрицательной оценки окружающих) способы и ведет поиск более приемлемых, которые затем закрепляются, а впоследствии перерастают в индивидуальный стиль поведения. Это метод проб и ошибок.

Ментализация. Основывается на отражении в сознании содержания потребности или отдельных ее сторон. Возможность сознательного участия человека в конкретизации способов удовлетворения потребностей может существенно влиять на весь ход поведения. Например, человек предпринимает попытку тем или иным способом удовлетворить потребность; вдруг поняв, что его действия не приносят удовольствия и эмоционального комфорта, говорит себе: «Стоп! Это не мое. Поищу в другом месте, попробую иначе».

Социализация. Означает соотнесение и подчинение потребностей определенным ценностям культуры, социальной среды. Осуждение одних способов действий и одобрение других в зависимости от нравственных норм, характерных для той или иной общности людей, предполагает существование унифицированной (порой стереотипной и жестко табуированной) системы способов удовлетворения потребностей.