Содержание
Стр.
Введение 2
1. Предпосылки фальсификации и начало «Дела врачей». 3
2. Медики, проходившие по «Делу врачей» 9
3. Общественное мнение о «Деле врачей» 18
4. Окончания и итоги «дела врачей» 26
Заключение 28
Литература 30
Введение
Цель работы – рассмотреть трагическую страницу истории нашей страны, последний этап правления И.В.Сталина, а точнее его последнее злодеяние – «Дело врачей».
Предпосылкой для фальсификации этого дела стало то, что в 1953 году Сталин планировал «окончательное решение еврейского вопроса». Так называемое «дело врачей-вредителей» должно было подготовить «общественное мнение» страны к выселению евреев из всех республик СССР в Якутию, в район Верхоянска (где морозы доходят до 68 градусов) и в другие районы Сибири и Дальнего Востока. Поблизости от Хабаровска уже стали строить бараки для приема ссыльных. Значительную часть еврейского населения СССР планировалось уничтожить в пути — руками толпы, которая жаждала найти выход своему «справедливому гневу» против ненавистных «жидов-отравителей». Все партийные и советские учреждения, руководство всех железных дорог ждали только приказа свыше, чтобы осуществить задуманное. 6 марта должен был состояться суд над «врачами-убийцами», которых заставили признаться в несовершенных преступлениях. Все, казалось, было готово к тому, чтобы заработали страшные жернова, которые должны были перемолоть еврейский народ в прах…
Интерес к последней фальсификации Сталинской эпохи не угасает до сих пор, но не смотря на это тема остается мало и плохо изученной. Среди основных историографов проблематики можно, пожалуй отметит, Я. Л. Рапопорта, С. Щноля, Я.Я.Этингера, Н. Сафронову. Их научные и публицистические труды послужили основой для написания данной работы. Однако, наибольший вклад в изучение «Дела врачей» внес Я.Л. Рапопорт, бывший непосредственным участником этих событий.
Основным источником по изучению «Дела врачей», доступные нам, являются газетные публикации, выступления Н.С. Хрущева, воспоминания современников.
1. Предпосылки фальсификации и начало «Дела врачей».
13 января 1953 года весь мир был ошеломлен сообщением, опубликованным в центральных советских газетах и переданным по радио. В этом сообщении мир был информирован о раскрытии в Советском Союзе (главным образом, в Москве) преступной организации крупных работников медицины, совершавших чудовищные преступления: пользуясь доверием своих пациентов, они подло умерщвляли их, назначая заведомо противопоказанные им по характеру заболевания и состоянию здоровья мероприятия, приводившие часто к неизбежной гибели. Их жертвой стали выдающиеся деятели Советского государства — Щербаков, Жданов, крупные военачальники. В эту организацию входили виднейшие представители советской медицины — профессора и академики (в дальнейшем к ним присоединили большую группу врачей, рангом пониже).
Определить круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по данному делу
... как правило, системы действий по предупреждению возникновения возможных следов, уничтожению, фальсификации, утаиванию и маскировке возникших в результате убийства изменений, созданию новых следов, ... ст. 108 УК). Определить круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по данному делу. Ответ на данный вопрос следует начать с криминалистической характеристики преступления. Это научная ...
Их преступная деятельность, которую они осуществляли по заданию разведок капиталистических стран, не ограничивалась умерщвлением пациентов; одновременно они вели шпионскую работу по заданию тех же разведывательных органов. В этом сообщении были названы имена некоторых активных членов преступной организации (М. С. Вовси, Я. Г. Этингер, Б. Б. Коган, М. Б. Коган, А. М. Гринштейн и другие), к ним был присоединен и народный артист СССР и видный общественный деятель С. М. Михоэлс, убитый за несколько лет до этого в Минске наездом неизвестного грузового автомобиля. Автомобиль и его водитель остались необнаруженными.
Идейной платформой этой группы преступной шайки был еврейский буржуазный национализм, вдохновленный связью с американской еврейской организацией «Джойнт», о существовании которой, как впоследствии выяснилось, многие из привлеченных по этому делу не подозревали и даже не знали такого названия. Все сообщение имело яркую антиеврейскую направленность.
Помимо террористической организации еврейских буржуазных националистов, был арестован по аналогичному обвинению до этого сообщения и после него ряд крупных ученых медиков нееврейской национальности (В. Н. Виноградов, В. X. Василенко, В. Ф. Зеленин, Б. С. Преображенский, М. Н. Егоров и другие), а еврейская группа была дополнительно укомплектована профессорами И. А. Шерешевским, M. Я. Серейским, Я. С. Темкиным, Э. М. Гельштейном, Б. И. Збарским, М. И, Певзнером, И. И. Фейгелем, В. Е. Незлиным, Н. Л. Вильком, автором этих строк и многими другими. Некоторые из них умерли до организации этого дела и до сообщения о нем и были «арестованы» посмертно (М. Б. Коган и М. И. Певзнер, а Я. Г. Этингер, арестованный в 1950 году, умер в тюрьме до его включения в список «извергов рода человеческого»).
Личным врачом Сталина был профессор В. Н. Виноградов, отличный клиницист с большим опытом. Сталин страдал в последние годы гипертонической болезнью и мозговым артериосклерозом. У него возникали периодические расстройства мозгового кровообращения, следствием которых явились обнаруженные при патологоанатомическом вскрытии (умер он от обширного кровоизлияния в мозг) множественные мелкие полости (кисты) в ткани мозга, особенно в лобных долях, образовавшиеся после мелких очагов размягчения ткани мозга в результате гипертонии и артериосклероза. Эти изменения (особенно локализация их в лобных долях мозга, ответственных за сложные формы поведения человека) и вызванные ими нарушения в психической сфере наслоились на конституциональный, свойственный Сталину, деспотический фон, усилили его. «Портящийся характер», замечаемый членами семьи и близкими и доставляющий им много неприятностей, нередко является первым проявлением начинающегося артериосклероза мозга. Можно представить, какие дополнения внес этот склероз в естественную натуру деспота и тирана.
Нарушения речи при локальном поражении головного мозга (афазии). ...
... речевой функции принимают участие все анализаторы слуховой зрительный кожнокинестетический двигательный Так как мозг организация очень сложная, то нарушения многообразны и различны по характеру в зависимости от ... Д. Хомская , Ф. М. Гасилов. "Особенности вербальных функций при различных типах межполушарной организации мозга в норме". Журнал "Вестник МГУ", серия 14, 1994 г. №1 А. Р. ...
В свой последний врачебный визит к Сталину в начале 1952 года В. Н. Виноградов обнаружил у него резкое ухудшение в состоянии здоровья и сделал запись в истории болезни о необходимости для него строгого медицинского режима с полным уходом от всякой деятельности. Когда Берия сообщил ему о заключении профессора В. Н. Виноградова, Сталин пришел в бешеную ярость. Как осмелился этот ученый-наглец отказать ему в его безграничном земном могуществе!
— «В кандалы его, в кандалы», — заорал он, как это рассказал Н. С. Хрущев на XX съезде КПСС.
Однако масштабы злобной мстительности Сталина не могли удовлетвориться одним Виноградовым. Вождь мирового пролетариата мыслил и действовал большими категориями, когда речь шла о человеческих судьбах. Его криминологические представления были элементарно стереотипными: заговоры с большим или меньшим числом участников. Варьировали лишь содержание заговоров, их целевую направленность, злодейские методы заговорщиков. При этом он, конечно, забывал, что одним из авторов этих заговоров нередко был он сам, и лишь оформление их, часто театрализованное, осуществлялось специализированным аппаратом МГБ и советской Фемиды с ее выдающимися жрецами — Вышинским, Крыленко, Ульрихом и др. Сталин, вероятно, выключал из своего сознания, что идея заговора часто рождалась в его собственном мозгу, но по ходу ее реализации он начинал в нее верить, как в действительность. Такие маниакальные идеи были у Сталина наряду с холодным расчетливым истреблением массы людей, в действительности или мнимо мешавшими его безграничному единовластию тирана. Последние факторы превалировали над предполагаемыми приобретенными психологическими надстройками и координировались с ними.
При психологической направленности параноидного психопата, каким был Сталин, не мог он усмотреть в поступке Виноградова только индивидуальный, направленный против него, вредительский террористический акт. Вступила в силу цепь построений параноидного психопата с вывернутой логикой.
Первое звено этой цепи — факты послушания медиков, когда они, теряя профессиональную добросовестность и принципиальность, служили его политическим целям. Он помнил заключение врачей о смерти его жены, покончившей самоубийством, но, по официальной версии послушного синклита медиков, умершей от аппендицита. Он помнил рабский медицинский бюллетень о смерти Орджоникидзе, покончившего самоубийством, а не умершего от паралича сердца, согласно этому бюллетеню. Он мог вспомнить заключение медицинских экспертов по делу о «злодейском» умерщвлении Менжинского, Горького и его сына лечившими их врачами (Плетневым, Левиным, Казаковым).
Однако мировоззрению Сталина были недоступны высокие этические понятия. Одурманенный идеями заговоров, он заподозрил заговор и в данном случае. Поэтому первоначально направленная против одного Виноградова ярость Сталина трансформировалась в масштабную идею обширного заговора медиков и привела в движение услужливый аппарат МГБ, возглавлявшийся тогда Абакумовым. Выявилось чрезвычайное многообещающее поле деятельности этого аппарата, в котором непосредственно был заинтересован сам неограниченный владыка. Значение его задания превосходило все предшествовавшие в истории МГБ, оно не имело прецедента, так как затрагивало самого Сталина. И этот аппарат стал действовать без замедления. Была намечена в недрах МГБ, по общему универсальному приему, панорама обширного заговора, на этот раз — ведущих медиков страны против государственных деятелей Советского Союза, и эта абстрактная пока панорама стала получать конкретное оформление, заполняться людьми, по мере ее развития. Начало было положено арестами в руководящем составе кремлевской больницы. Была активно включена врач Л. Тимошук, работник электрокардиографического кабинета кремлевской больницы и секретный сотрудник МГБ; то ли из собственного усердия и инициативы, то ли по заданию она стала снабжать следственные органы материалами о вредительских, по ее мнению, заключениях о состоянии здоровья и о лечебных мероприятиях со стороны лечащих профессоров, которые замечало ее «высококомпетентное» и бдительное око.
Развитие бытовой деятельности в дошкольном возрасте(с рождения до 7 лет)
... аккуратно ведет себя за столом. В период от года до трех лет у малыша закладываются основы культуры поведения. ... губами. Рассмотрим, как протекает освоение бытовых процессов на первом году жизни малыша (по данным Н.М.Аксариной, Н.М.Щелованова, К.Л.Пантюхиной). В ... как организованность, опрятность, аккуратность. Именно на первом году жизни малыш осваивает некоторые культурно-гигиенические навы ...
Панорама заговора оживала за счет ареста крупнейших специалистов-медиков. Л. Тимошук была вознесена в ранг Жанны Д’Арк, особенно после признаний арестованных в их «преступной» деятельности. Нужно ли писать, какими методами были получены эти признания после того, как они были заклеймены в правительственном сообщении 4 апреля 1953 года? Это были испытанные многолетней деятельностью органов госбезопасности методы, при помощи которых у врагов «вырывали признание из горла», как это рекомендовал еще в 1937 году В. М. Молотов, ближайший соратник Сталина. Эти методы уже описаны в художественной литературе. В них входили и физические мучения, и мощные психологические воздействия, перед которыми трудно было устоять.
«Дело врачей» первоначально было лишено национальной окраски. В числе преступников были и русские, и евреи. Но затем оно было направлено преимущественно в «еврейское» русло.
«Еврейская» перекраска «дела врачей» была произведена Рюминым, по крайней мере, она приписана Н. С. Хрущевым ему. Рюмин сообщил Сталину о существовании заговора «еврейских буржуазных националистов», инспирированного американской разведкой. Рюмин информировал при этом Сталина, что министр госбезопасности Абакумов знает об этом заговоре, о нем сообщил Абакумову ранее арестованный профессор Я. Г. Этингер. Но Абакумов якобы хотел скрыть существование этого заговора и, чтобы ему в этом не помешал Я. Г. Этингер, он умертвил его в тюрьме. Действительная причина смерти Я. Г. Этингера в тюрьме, вероятно, никогда не будет установлена с точностью. В последний период его жизни, до ареста, он страдал ишемической болезнью сердца (склерозом коронарных артерий) с частыми приступами стенокардии, и вероятнее всего его сердце не выдержало наслоившихся на него в заключении испытаний. Сталин серьезно отнесся к сообщению Рюмина. Абакумов был снят с должности министра госбезопасности и даже арестован, и все следствие по «делу врачей» было поручено Рюмину. Рюмин усердно развивал это дело в нужном направлении, но смерть Сталина оборвала его усердие. Вскоре он был расстрелян, как главный организатор этого «дела», превосходящего по своей подлой основе все подлости периода «культа личности». В дальнейшем был расстрелян по приговору открытого суда и Абакумов, как и другие активные деятели МГБ.
Национальная безопасность страны: морально-психологический фактор
... выживание «золотого миллиарда» за счет природных ресурсов и населения других стран. Состояние и перспективы развития современной военно-политической обстановки определяются также качественным ... доктрина Российской Федерации» (утверждена Указом Президента РФ 21 апреля 2000 года), представляющая собой совокупность официальных взглядов (установок), определяющих военно-политические, военно- ...
2. Медики, проходившие по «Делу врачей»
В соответствии со своим назначением — совершенствованием профессиональной подготовки врачей страны — в ЦИУ возглавляли кафедры крупнейшие авторитеты советской медицины. Недавно кончилась Великая Отечественная война, опыт медицины во время войны был огромен. В то время существовали должности: «главный хирург Советской армии», главный терапевт…», «главный отоларинголог …» и т. д. Многие из «главных» после войны пришли в ЦИУ.
Директором ЦИУ была профессор Вера Павловна Лебедева. Во время революции она вместе с наркомом здравоохранения Н.А.Семашко с энтузиазмом налаживала здравоохранение в стране. Особое внимание она уделяла «материнству и младенчеству», огромную работу пришлось выполнять в разрушенной стране. Она сохранила с революционных лет особый, истинно товарищеский стиль общения. Людям уважаемым она доверительно говорила «ты». Вера Павловна умело и с большим тактом управляла сложным коллективом профессоров ЦИУ. По специфике медицины врачи-профессора должны быть величественны и авторитетны. Когда в больничную палату входит профессор, за ним движется свита доцентов, ординаторов и лишь в самом конце лечащий врач, больные ждут откровений и излечений.
Сыщики были тупы и невежественны. Как потом оказалось, их задачи были очень несложны. Они имели фотографии будущих жертв и отмечали в своих блокнотах, где, когда, куда пошел «опекаемый». С кем говорил. Отмечали по часам время входа или выхода из данного кабинета данного человека. Зато потом, на следствии обвиняемому говорили: «Нам все известно! Такого -то числа в 15 часов 35 минут вы вошли в кабинет такого-то и там договорились (тут следователь мог придумать,что угодно, — не надо было магнитофонов) о заговоре … А в 16 часов 40 минут …»
Более трех лет (13 января 1949 года) прошло с ареста главного врача знаменитой Боткинской больницы в Москве Бориса Абрамовича Шимелиовича. Три года пыток и избиений на допросах членов Еврейского антифашистского комитета в застенках МГБ. Давно по приказу Сталина начато это «дело». Убит великий артист Михоэлс. Арестована единственная женщина академик Лина Соломоновна Штерн — создатель концепции гемато-энцефалических барьеров. А «дело» не получается, не удается устроить показательный процесс, по аналогии с процессами 30-х годов. Тогда обвиняемые, сломленные пытками, покорно признавались во всех преступлениях. А были они выдающимися деятелями партии большевиков, прославленными военными и хозяйственными деятелями. А тут поэты, артисты, писатели, журналисты, «лица еврейской национальности», все ещё не готовы к показательному процессу. Стойко держится Шимелиович. Стойко держится 70 летний дипломат Соломон Лозовский. Простодушна и несгибаема была Л.С.Штерн. Всех, кроме Л.С.Штерн, расстреляли 12 августа 1952 года.
Тогда и был задуман грандиозный процесс «Дело врачей-вредителей», преимущественно евреев. Чтобы разжечь в стране расовую ненависть и «решить еврейский вопрос».
Распад СССР как следствие информационной войны
... дружная семья братских народов. 1.2.Официальные предпосылки распада СССР На рубеже 80-90-х гг. XX века СССР и социалистические страны Восточной Европы стали эпицентром широкомасштабных событий и ... Кроме того, руководство «стран социалистического лагеря» находилось под частичным контролем властей СССР. В 70—80-е годы межнациональные конфликты (беспорядки 1972 года в Каунасе, массовые демонстрации ...
Аресты основного «контингента» врачей начались в ноябрьские праздники 1952 года. Любили чекисты эффекты — любили арестовывать людей на балу, на вокзале, при поездке в командировку.
Арестованных подвергали пыткам. Не обязательно было бить престарелого профессора, иногда было достаточно не давать ему спать неделю и больше. Ночью ужасные допросы. Днем не давали спать. Помогал палачам и карцер, ледяной бетонный с трубами охлаждения, куда заталкивали в одном нижнем белье без носков и морили голодом: две кружки воды и кусок хлеба в сутки. Дополнительным средством были неснимаемые много дней наручники. Их мучали почти два месяца до официального сообщения в газетах 13 января 1953 года :
«… органами государственной безопасности … раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза …
Шпионы, отравители, убийцы, продавшиеся иностранным разведкам, надев на себя маску профессоров-врачей …, используя оказываемое им доверие, творили свое черное дело…
Подлая рука убийц и отравителей оборвала жизнь товарищей А.А.Жданова и А.С.Щербакова …
Врачи-преступники умышленно игнорировали данные обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, назначали неправильное, губительное для жизни «лечение»…
Органы государственной безопасности разоблачили банду презренных наймитов империализма. Все они за доллары и фунты стерлингов продались иностранным разведкам, по их указкам вели подрывную террористическую деятельность.
Американская разведка направляла преступления большинства участников террористической группы (Вовси, Б.Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и др.).
Эти врачи-убийцы были завербованы международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», являющейся филиалом американской разведки…
Во время следствия арестованный Вовси заявил, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса … Другие участники группы — Виноградов, М.Коган, Егоров, являлись давнишними агентами английской разведки, по ее заданию они давно творили преступные дела …»
Профессор Мирон Семенович Вовси, заведующий 1-й кафедрой терапии ЦИУ (всего было три кафедры терапии), был знаменитым врачом. Во время войны он был Главным терапевтом Красной армии. Он был двоюродным братом великого артиста Михоэлса. Его предполагали сделать главным обвиняемым. У него не хватило физических и психических сил противостоять издевательствам и он подписывал протоколы, сфабрикованные следствием.
Профессор Владимир Никитович Виноградов был личным врачом Сталина. Он был выдающимся специалистом. В 30-е годы он дал экспертное заключение о вредительской деятельности своего предшественника, профессора врача Плетнева, он знал как велось следствие в те годы. После ареста он подписывал любые протоколы следствия без сопротивления.
В печати называли несколько десятков имен. Арестованных было много больше. Аресты шли по всей стране. В газетах одна за другой появлялись статьи с описанием вредительского лечения, проводимого врачами-евреями в разных городах страны. Появились слухи, что евреи «прививают рак» своим пациентам. Даже зубные врачи ухитряются делать это при пломбировании зубов. В стране нарастал психоз. Можно было ожидать погромов.
Сталинский тоталитарный режим и общество в послевоенный период (1946–1952 гг.)
... политические факторы имели особое, можно сказать, исключительное значение в первые послевоенные годы. Неслучайно, первое научное осмысление субъективно-личностных факторов в советской политической истории ... Виктор Некрасов признавал: «Мы простили Сталину все! Коллективизацию, тридцать седьмые годы, расправу с соратниками, первые дни поражения». Массовое сознание, боготворившее вождя, одновременно ...
До конца ноября арестовали всех евреев-профессоров ЦИУ. Почему-то оставили на свободе декана факультета терапии Рубинштейна. Через день он, не выдержав ожидания ареста, покончил самоубийством. Декан в ЦИУ — значительное лицо. Все были подавлены страхом. Никто не решался идти на его похороны.
Не все евреи — сотрудники ЦИУ были профессорами или доцентами. Не все были арестованы. Но все, кроме двух, были уволены с работы. Сделано это было традиционным способом. От райкома партии в институт прибыла комиссия, составленная почему-то из чиновников Министерства путей сообщения. Члены этой комиссии с серыми бесцветными лицами и невыразительными глазами заседали в большой комнате за длинным столом. Вызывали очередную жертву, в торце стола был специальный стул. Из «личного дела» зачитывали какие-то бумаги, задавали невнятные вопросы. Затем, за закрытыми дверями что-то обсуждали и постановляли: «Для работы в ЦИУ непригоден». Было совершенно бесполезно спорить, говорить о своих правах или тем более достоинствах и заслугах. Выгнали всех за исключением двух.
Александр Львович Шляхман — был замечательным врачом. Высокий, седой, доброжелательный, он не мог бы работать в обычной поликлинике. Там на прием одного больного отводится около 15 минут. Этот врач не просто «осматривал» больного. Он его изучал. На это уходило больше часа. Он выслушивал, выстукивал, измерял кровяное давление, размышлял, снова исследовал пациента. И иногда говорил: «Мне еще многое не ясно. Я подумаю, Приходите опять через неделю». Шел в библиотеку и изучал литературу, чтобы не ошибиться в диагнозе. Все это было бесценно для врачей, прибывших в ЦИУ для усовершенствования.
А.Л. Шляхман заинтересовался новым методом и с молодым энтузиазмом стал осваивать возможности применения радиоактивных изотопов в клинических и экспериментальных исследованиях. Я помогал ему по мере сил.
Со времени революции А.Л. Шляхман был в партии большевиков. Он приходил на партийные собрания в торжественном черном костюме, в белоснежной рубашке с темным галстуком, садился на одно и то же место в верхнем ряду аудитории и молчал. Он никогда не выступал, ничего не говорил, был строг и серьёзен.
Он был арестован наряду с более выскопоставленными коллегами, профессорами и академиками. Его мучили в тюрьме, как и прочих. Он молчал. Никого не предал, ничего не подписал, ни с чем не согласился.
Для оформления обвинительного заключения доказательства «вредительского характера » лечения больных арестованными врачами нужны были заключения экспертов. Нужно было доказать, что они не лечили, а убивали своими назначениями пациентов.
Эксперты нашлись и необходимые акты экспертизы были подписаны.
Однако к чести российских врачей — не все соглашались подписывать такие акты.
Директор Института фармакологии профессор Василий Васильевич Закусов был известен резкостью и даже грубостью по отношению к сотрудникам. Он не подбирал выражений, «распекая» сотрудников. Он требовал «порядка» и точного выполнения своих обязанностей. Он не позволял сотрудницам появляться даже жарким летом в неофициальном одеянии, например, без чулок. И на него часто обижались, хотя и признавали его профессиональные достоинства. А тут он еще потребовал не одну, а две квартиры в новом доме для членов Медицинской академии — одну для жилья, а другую, чтобы разместить в ней свою обширную коллекцию картин…
Нужна ли студенту и врачу биомедицинская этика? Биоэтика — это ...
... дицине задача может решаться разными путями, однако врач обязан выбирать оптимальный вариант в интересах пациента (Косарев И.И., 1991). М.Рорти, профессор университета штата Вирджиния, сообщила, что обязательный ... философов и других исследователей этики (Уиклер Д. и др., 1989). В последние годы сформированы биоэтические комиссии при президентах Франции и других стран (Юдин Б. ...
К нему обратились с просьбой подписать экспертный анализ рецептов для лекарств, которые выписывали «врачи-вредители», «чтобы ускорить смерть своих больных». В.В., взяв перо, четко и спокойно написал: «Лучшие врачи мира подпишутся под этими рецептами». И был арестован.
Сталин затеял кардинальное решение «еврейского вопроса». Он предполагал устроить показательный процесс 5-7 марта 1953 года. Затем на центральных площадях казнить «профессоров убийц», устроить виселицы и повесить, распределив казнимых по разным городам для охвата возможно большей части населения этим зрелищем. Ввиду возникшего при этом всенародного возмущения — депортировать всех евреев в Сибирь, не исключая по дороге нападений на эшелоны с депортируемыми возмущенных граждан. Он имел опыты депортации: были вывезены во время войны целые народы — калмыки, чеченцы, крымские татары, ингуши. Из Грузии были изгнаны месхетинцы и мингрелы. Казалось естественным сделать это с еще одним народом — евреями. Было, правда, все сложнее. Евреи были рассеяны по стране. Они вросли во все отрасли народного хозяйства, науки, культуры. Было множество смешанных браков и, соответственно, нечистокровных евреев.
Все бы так и получилось. Были заготовлены товарные вагоны для эшелонов. Спешно строили бараки в местах, предназначаемых для высылаемых. Составляли списки для чистокровных и «полукровок».
Все бы так и получилось. Но … Оставшись без медицинского патронажа, доверяя лишь старому знакомому ветеринарному (!) фельдшеру, 73-летний тиран умер от инсульта, по официальному сообщению, как раз 5-го марта 1953 года. Еще почти месяц арестованные оставались в тюрьмах (а некоторые и дольше).
Они ощущали разительную перемену в поведении тюремщиков. Но причины не знали.
4 апреля 1953 года в газетах появилось:
Сообщение Министерства Внутренних Дел СССР
Министерство внутренних дел СССР провело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства.
В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу профессор Вовси М.С., профессор Виноградов В.Н., профессор Коган М.Б., профессор Егоров П.И… профессор Фельдман А.И., профессор Этингер Я.Г., профессор Василенко В.Х., профессор Гринштейн А.М., профессор Зеленин В.Ф.,профессор Преображениский Б.С., профессор Попова Н.А., профессор Закусов В.В., профессор Шерешевский Н.А., врач Майоров Г.И. были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований.
Проверка показала, что обвинения, выдвинутые против перечисленных лиц, являются ложными, а документальные данные, на которые опирались работники следствия, несостоятельными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего Министерства государственной безопасности путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия.
ПРОФЕССОР ПЕТР БОРИСОВИЧ ГАННУШКИН
... Л. Тюрка, а в 1866–1867 годах читал курс лекций по этим заболеваниям вместо профессора П. И. Матчерского. После третьего курса П. Б. Ганнушкин ... мимо этих мест, уделите несколько мгновений раздумьям о враче Петре Борисовиче Ганнушкине, который посвятил свою жизнь и ... что, став руководителем одной из ведущих в те годы в СССР кафедры психиатрии, он не порвал с социальной ...
На основании следственной комиссии, специально выделенной Министерством внутренних дел СССР для проверки этого дела, арестованные … и другие привлеченные по этому делу полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской, террористической и шпионской деятельности и, в соответствии со ст.4 п.5 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, из-под стражи освобождены.
Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности».
Сам Сталин поначалу вел себя в этом деле нарочито двойственно, позволяя трактовать свои намерения и так, и эдак. Даже высказывал вслух сомнения: «Не верю, что врачи — мошенники. В конце концов, единственным доказательством против них являются доносы Тимашук». Но все, как обычно, молчали: за доказательствами, знали они, дело не станет. И действительно, вскоре сами арестованные стали «признаваться», что «сократили’ жизнь» Щербакову, «умертвили» Жданова, старались вывести из строя маршалов Василевского, Говорова и Конева, — и все это по заданию «международной еврейской буржуазно-националистической организации Джойнт, созданной американской разведкой».
20 января 1953 года Тимашук пригласили в Кремль. Ввиду занятости Сталина, принял ее Маленков. Он высоко оценил ее «патриотический поступок», позволивший раскрыть «преступную деятельность профессоров-медиков», и сообщил, что только что на заседании Совета Министров и лично товарищем Сталиным ей вынесена благодарность и решено наградить ее орденом Ленина.
На середину марта 1953 года готовился грандиозный судебный процесс. Он должен был завершиться вынесением смертных приговоров и публичными казнями, вслед за чем надлежало начать массовую депортацию, выселение евреев. Заместитель председателя Совета Министров Булганин, получивший от Сталина указание готовить для этого воинские эшелоны, спустя 17 лет называл главными организаторами намечавшихся акций Маленкова и Суслова.
Но «дело врачей» имело еще одну сторону, до поры до времени тщательно скрывавшуюся от широкой «общественности». Ведь кто-то должен был ответить за выдвижение и липовую проверку лояльности й благонадежности врачей, оказавшихся «шпионами отравителями».
Когда Маленков и Игнатьев докладывали Сталину выбитые следствием показания кремлевских медиков, он бросил фразу: «В этом деле ищите большого мингрела». А чтобы не оставалось каких-либо сомнений, о ком идет речь, 20 февраля 1953 года, просматривая привезенный ему Игнатьевым и его заместителем С. А. Гоглидзе проект обвинительного заключения по делу Абакумова, произнес: «Не верю я Берии, он окружил себя какими-то темными личностями».
Не очень-то уютно чувствовали себя и Хрущев с Булганиным. Да и сам Маленков навряд ли был более уверенным в своем положении, чем они. Вот почему вся эта четверка проявила такое единодушие в критические дни предсмертной агонии «вождя всех народов».
3. Общественное мнение о «Деле врачей»
Очень многие, в том числе и некоторые медицинские работники, бесконтрольно приняли на веру содержание сообщения от 13 января. Реакция была двойная: дикое озлобление против извергов человеческого рода (другого названия для них не могло быть) и панический ужас перед «белыми халатами», в каждом носителе которого видели потенциального, если уже не действующего убийцу. Во всех учреждениях — стихийные и организованные митинги с требованиями самой суровой казни для преступников, и среди участников митингов многие предлагали себя в палачи. Предлагали себя для этой цели и представители медицинской профессии, врачи и даже профессора, то ли действительно оболваненные и наказанные богом лишением разума, то ли подчеркивавшие этим свое отмежевание от собратьев по профессии, зверских преступников. Страсти разжигала и советская печать, клеймившая в исступленных от заказанного гнева статьях извергов рода человеческого.
Советская пресса буквально неистовствовала в злобном словоизвержении. Это была самая разнузданная черносотенная пропаганда. Общий тон и направление дала ей центральная официальная пресса. «Известия» в передовой статье 13 января, т. е. подготовленной к опубликованию до сообщения МГБ, повторяя в начале общее содержание этого сообщения, писали: «Действия извергов направлялись иностранными разведками. Большинство продали тело и душу филиалу американской разведки — международной еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт»… Полностью разоблачено отвратительное лицо этой грязной шпионской сионистской организации. Установлено, что профессиональные шпионы и убийцы из «Джойнт» использовали в качестве своих агентов растленных еврейских буржуазных националистов, которые проводят под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Именно от этой международной еврейской буржуазно-националистической организации, созданной американской разведкой, получил изверг Вовси директиву об истреблении руководящих кадров в СССР через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов, Коган М., Егоров) оказались давнишними агентами английской разведки». Попутно эта статья напоминает об умерщвлении Куйбышева, Менжинского, Горького врачами Левиным и Плетневым.
В числе извергов названы два Когана: Б. Б. и М. Б. Оба они родные братья, но один из них — Б. Б. — был американским шпионом, а другой — М. Б. — английским. По-видимому, шпионаж был семейной профессией Коганов, обслуживавшей только лишь две иностранных разведки ввиду численного недостатка братьев.
Интересна одна деталь, не отображенная в сообщении МГБ: Коган М. Б., тоже профессор-медик, скончался от рака (потребовавшего ампутации руки) за несколько лет до того, как стал шпионом. В этой роли он мог действовать только в загробном мире, что, однако, не смущало следственный аппарат МГБ, принимавший для своих целей на вооружение и чертовщину, в чем я мог лично убедиться в дальнейшем.
Старалась советская пресса через все свои литературные каналы. Внес свою лепту и «Крокодил» карикатурами на еврейских убийц; этим карикатурам могла бы позавидовать самая черносотенная печать царского времени, к которой брезгливо относилась даже консервативно настроенная часть дореволюционной интеллигенции.
Среди массы откровенных погромных статей наиболее омерзительными, воскрешающими самую отвратительную бульварную антисемитскую прессу периода еврейских погромов 1904-1905 годов особо выделялись статьи Ольги Чечеткиной, разводившей чернила «слюною бешеной собаки». Вспоминается и отвратительное впечатление от статей Густы Фучиковой, вдовы легендарного героя Чехословакии, Юлиуса Фучика, автора бессмертного «Репортажа с петлей на шее». С трудом ассоциируются те нежные строки, которые посвятил Фучик в «Репортаже» своей подруге и увековечил ее в них ореолом чуткости и благородства, — с звериной злобой, выраженной в ее литературных откликах на «дело» с терминологией бандитского дна. Не верилось, что это писала нежная, интеллигентная женщина, друг Фучика, а не уголовник-бандит, если только Фучик в своих тюремных воспоминаниях о ней не идеализировал ее. К организации антиеврейского народного гнева были привлечены и неарестованные евреи в лице их видных представителей в советском мире: крупные ученые, известные музыканты, композиторы, артисты, военные и т. д. Они должны были заклеймить письмом в редакцию газеты «Правда» своих собратьев по национальности, оказавшихся извергами рода человеческого. Организация этого письма, как мне передавали, была поручена тройке евреев: их имена мне называли, но я не привожу их, т. к. не могу ручаться за достоверность. Да это и не имеет значения, они — тоже жертвы.
Содержание письма не блещет оригинальностью, вкратце оно сводится к следующему: «Евреям советская власть открыла широкий доступ во все области, дала свободу развития всех их способностей, а презренные изверги отплатили за это потрясающим вероломством. Отмежевываясь от этих выродков, подписавшиеся требуют для них самой высокой кары». Это — смягченный текст письма. Дискуссия развернулась не вокруг его основного содержания, а вокруг тех эпитетов, которыми следует заклеймить «извергов». Предлагался разнообразный их ассортимент. Почти все призванные подписать этот документ безоговорочно это сделали, некоторые даже не читая, отнесясь с равнодушием к его тексту. В числе писавших письмо — известные всему миру имена. Они такие же жертвы этой эпохи, как и те, на кого они излили гнев, отштампованный в редакции «Правды». Один из подписавших (композитор Блантер) вспоминал, что у него каждое утро дрожали после этого руки, когда он получал «Правду», ожидая увидеть этот омерзительный документ с его подписью под ним. Но обязательно назвать имена тех, которые имели мужество отказаться или уклониться дать свою подпись. Это — народный артист СССР Рейзен, герой Отечественной войны, командир казачьего конного корпуса генерал-полковник Крейзер и Илья Эренбург, композитор И. О. Дунаевский. Конфуз произошел с композитором Глиэром. Когда ему, приняв его за еврея, предложили подписать это письмо, он не возражал против того, чтобы дать свою подпись, но заявил, что он — не еврей, что его отец — немец, а мать — украинка. После такого разъяснения ему было отказано в чести дать свою подпись.
Документ этот света не увидел. То ли решили, что «хороших» евреев не должно быть (особенно в связи с намечаемыми последующими акциями против всей национальности), то ли публикация письма по каким-то причинам задержалась и утратила актуальность после смерти Сталина. Но самый факт подготовки такого документа — лишний штрих к моральной панораме сталинской эпохи.
Москва всегда была во всем примером для всего Советского Союза. Стала она примером и в организации «дела врачей». В каждом крупном и даже провинциальном центре находили своих «убийц в белых халатах». Поэтому определить точное число арестованных врачей могут только МГБ и судебные органы. Списки, опубликованные в газетах арестованных и затем реабилитированных 4 апреля 1953 года, были далеко не полными. Из известных мне арестованных профессоров и врачей в опубликованных списках не было, например, фамилий В. Ф. Зеленина, Б. И. Збарского, Э. М. Гельштейна, Г. X. Быховской, М. Я. Серейского, И. И. Фейгеля, В. Е. Незлина, Н. Л. Вилька, и многих других, не говоря о женах арестованных. Сокращать список, по-видимому, было необходимо, иначе проще было бы опубликовать фамилии оставленных на свободе. В ряде крупных центров, особенно на Украине, были уволены из медицинских институтов профессора-евреи, уцелевшие от арестов (в дальнейшем большинство их было восстановлено).
Г. Я. Эпштейн, известный ученый-травматолог, был последовательно уволен со всех занимаемых им в Ленинграде должностей: зав. кафедрой травматологии Ленинградского государственного института усовершенствования врачей и руководитель большого отдела в Ленинградском институте травматологии им. Вредена. Оказавшись безработным, он приехал в Москву в Управление кадрами Министерства здравоохранения РСФСР просить какое-либо назначение по специальности. Принявший его начальник Управления кадров Трофимов, предложил ему участок в Якутской области. Обычно такие места замещаются оканчивающими медвузы при распределении их на работу. На вопрос профессора Г. Я. Эпштейна о том, считает ли Трофимов такое назначение правильным использованием его научного уровня, профессионального уровня и его возраста (57 лет), тот ответил без обиняков: «Таким, как Вы (!!), я ничего другого предложить не могу. Советую принять это предложение, т. к. в скором времени я и это Вам дать не смогу». В этих словах был откровенный намек на то, что в ближайшее время евреев ждет более суровая судьба.
Общественная ситуация, сложившаяся после правительственного сообщения о «врачах-убийцах», да и внутренняя подоплека этого дела является незаконченным советским изданием так называемых «холерных бунтов». Укоренившееся название «холерные бунты» дано волнениям, возникшим несколько раз в прошлом веке в различных областях царской России. Они охватывали широкие крестьянские массы во время жестоких эпидемий холеры, присоединявшихся к и без того бедственному положению голодающего, бесправного, невежественного крестьянства. Вспышки ярости, накопленной годами нищеты и бедствий озлобленных человеческих масс, были вначале направлены против медицинского персонала, отряды которого самоотверженно боролись с ужасной болезнью. Необразованные темные массы приписывали врачам распространение холеры и обрушивали на них первые вспышки своей ярости, жертвами которой пали многие врачи. Заодно в дальнейшем они обрушивали свою ярость на своих вековых угнетателей — представителей власти, помещиков, и бунт принимал такой широкий социальный размах, что его подавление требовало специальных карательных мероприятий.
«Дело врачей» — 1953 — это тот же «холерный бунт», перенесенный в XX век в условия сталинской империи. Разница заключалась лишь в том, что «холерные бунты» XIX века были стихийным выражением народной ярости. Советский же «холерный бунт» был организованным, а возникшая ярость советского народа была направленной и регулируемой. Как и в XIX веке, в 1953 году первыми и главными объектами народного гнева были врачи, которым приписывались чудовищные преступления. Как и в холерных бунтах XIX века, в 1953 году озлобление народа, оболваненного соответствующей пропагандой, было от врачей распространено на интеллигенцию вообще, а открытые всеми государственными средствами пропаганды каналы антисемитизма были приняты с особым воодушевлением, подготовленные всей длинной предысторией.
Согласно общим закономерностям, история повторяется, но в формах, соответствующих новой исторической обстановке. «Дело врачей», по его целевому назначению, — это сталинский «холерный бунт», заключительный аккорд сталинской «неоконченной симфонии».
Второй формой реакции на публикацию ТАСС был панический ужас перед медициной, охвативший широкую обывательскую массу. В каждом медике, независимо от ранга, видели вредителя, обращаться к которому за лечебной помощью было рискованно. Муссировались «достоверные» слухи о многочисленных фактах ухудшения здоровья и течения болезни у больных после применения назначенного врачом лечения. Вообще, ничего невозможного в этом нет, так как назначенное лечение вовсе не всегда приводит к немедленному резкому перелому течения болезни в сторону выздоровления. В ряде случаев происходит даже нарастание симптомов болезни до критического перелома ее и при активных лечебных мероприятиях. В описываемый период напуганный обыватель в этих фактах видел преступную руку «убийц в белых халатах».
Передавались из уст в уста «достоверные» сведения о случаях смерти больного непосредственно после визита врача, якобы арестованного и тут же расстрелянного. Во многих родильных домах были якобы умерщвлены врачами новорожденные младенцы. Не было той нелепости, которую бы ни изобретала изощренная изуверская обывательская фантазия. Резко упало посещение поликлиник, аптеки пустовали в результате массы слухов о фактах резкого ухудшения болезни после приема безобидных и банальных медикаментов, содержащих, однако, яд. Я.Л. Рапопорт в своей книге о «Деле врачей», описывает такой эпизод: в Контрольный институт, где он тогда работал, пришла мать ребенка, молодая женщина, и принесла для исследования пустой флакон из-под пенициллина. Ребенок ее болел воспалением легких, и после инъекции пенициллина его состояние, по ее словам, резко ухудшилось; подобные аллергические реакции на антибиотики бывают нередко. Эту реакцию она приписала яду, содержащемуся в пенициллине, и потребовала исследования остатков содержимого флакона. При этом она заявила, что прекращает какое-либо лечение ребенка, и на указание врача, что этим она обрекает ребенка на возможную гибель от пневмонии, она с исступленной категоричностью сказала, что она к этому готова, но никаких лекарств давать ребенку не будет: пусть умирает от болезни, а не от яда, который ему дали. Были среди врачей и дополнительные к арестованной группе жертвы идеи о «врачах-вредителях».
Над врачами, особенно еврейской национальности, тяготел страх уголовной ответственности за свои действия, которые больному или его родственникам покажутся преступными. Некоторые граждане проявляли особую готовность к реализации такой угрозы. Я.Л. Рапопорт сам был свидетелем предусмотрительности со стороны одного мужа, доставившего свою жену в приемное отделение 1-й Градской больницы для госпитализации. Держа в руках блокнот и перо, он с грозной невозмутимостью допрашивал персонал и записывал фамилию врача, принимавшего больную, No отделения и палаты, куда направят больную, фамилии заведующего отделением, палатного лечащего врача, не скрывая, что это ему нужно для наблюдения за их действиями и вмешательства прокуратуры в нужный момент. Разумеется, вся эта обстановка не повышала обычной ответственности врача; она только нервировала его и настораживала к возможной уголовной ответственности и к перестраховке от нее. Врач должен был действовать с оглядкой на прокурора, что навряд ли способствовало созданию атмосферы, необходимой для нормальной врачебной деятельности. Не поддаются учету подобные физические и моральные издержки «дела врачей»!
4. Окончания и итоги «дела врачей»
Развязка столь громкого «Дела врачей» наступила неожиданно. В роковую субботу 28 февраля 1953 года, Маленков, Берия, Хрущев и Булганин участвовали в очередном застолье на ближней даче Сталина в подмосковном Кунцеве. На следующий день хозяин никому из них не звонил, что само по себе было уже необычно, но сами они беспокоить его не решились. И лишь в понедельник 2 марта охрана с тревогой сообщила: «Не выходит, не звонит, не отвечает». Только после этого они явились в Кунцево и, убедившись, что Иосиф Виссарионович лежит недвижим и без сознания, велели привезти врачей, вызвать остальных членов бюро Президиума ЦК КПСС, а также Молотова и Микояна. Несколько раз посте уколов Сталина корчило и рвало, после чего он на какое-то мгновение открывал глаза и беззубым ртом произносил что-то невнятное (нечто вроде «друзья мои») и опять впадал в забытье.
3 марта врачебный консилиум ответил на вопрос, поставленный Маленковым: что будет дальше? Каков прогноз? Вывод был однозначным: «Смерть неизбежна». Маленков дал медикам понять, что ожидал такого заключения, но выразил надежду, что они предпримут меры, которые помогут если не сохранить жизнь, то продлить ее на достаточный срок. Слова его были поняты ими так, что речь идет о времени, необходимом для подготовки новой власти, а вместе с тем и общественного мнения.
4 марта было опубликовано, наконец, первое правительственное сообщение о состоянии здоровья Сталина. И в тот же день Берия делает Маленкову предложение сформировать и возглавить новое советское руководство. Тот диктует заведующему своим секретариатом набросок будущего состава Совета Министров, а затем (после консультаций с Берией) своей рукой вносит в него поправки.
До процесса дело, однако, не дошло, так как семь недель спустя Сталин умер. Семь врачей в апреле были отпущены из тюрьмы, а двое скончались в застенках, не выдержав пыток. Никита Хрущев в своей закрытой речи в 1956 году заявил: «Когда мы после смерти Сталина изучали это «дело», мы установили, что оно было надумано от начала и до конца».
Их освободили ночью, развозили по домам до утра 4 апреля.
Вечером 4 апреля в ЦИУ, вне связи с этим постановлением, должно было состояться обычное партийное собрание. Оцепенение охватило присутствующих собрание уже началось, когда в верхнем ряду появился и сел на свое обычное место в строгом черном костюме и белоснежной рубашке с темным галстуком, молчащий как сфинкс А.Л.Шляхман. Оцепенение долго не проходило. В этой аудитории все эти месяцы раздавались проклятия в адрес заклятых врагов сионистов и космополитов, убийц в белых халатах. В этой аудитории звучали пламенные разоблачения замаскировавшихся врагов. Здесь признавались аспиранты и ученики, что они уже давно замечали вредительский характер поведения своих учителей. Здесь прославляли бдительность скромного, но замечательного человека, врача кремлевской больницы Лидии Тимашук, донос которой послужил формальным основанием для последующих арестов. Здесь поздравляли ее с наградой — орденом Ленина за этот патриотический поступок. Теперь 4 апреля был указ о лишении её этой награды.
Заключение
Дело врачей было кульминацией, логичным завершением алогичной сталинской системы. Понять целевой смысл этого «дела», с точки зрения здравого человеческого разума, невозможно. Возможна лишь характеристика ряда последовательных фактов, завершившихся организацией «дела». Надо признать поверхностность этих фактов для исследования глубинных механизмов этого «дела». Из них известны немногие, но за достоверность и этих фактов поручиться нельзя. Некоторые из них сообщены Н. С. Хрущевым на XX съезде КПСС, некоторые из полуофициальных источников, и сопоставление их рисует следующую картину в ее развитии.
Предпосылкой для фальсификации этого дела стало то, что в 1953 году Сталин планировал «окончательное решение еврейского вопроса». Так называемое «дело врачей-вредителей» должно было подготовить «общественное мнение» страны к выселению евреев из всех республик СССР в Якутию, в район Верхоянска (где морозы доходят до 68 градусов) и в другие районы Сибири и Дальнего Востока. Поблизости от Хабаровска уже стали строить бараки для приема ссыльных. Значительную часть еврейского населения СССР планировалось уничтожить в пути — руками толпы, которая жаждала найти выход своему «справедливому гневу» против ненавистных «жидов-отравителей». Все партийные и советские учреждения, руководство всех железных дорог ждали только приказа свыше, чтобы осуществить задуманное.
Какой же оставил Сталин своим наследникам страну? Пройдя сквозь горнила индустриального рывка и насильственной коллективизации, самоедских чисток и невиданной, разрушительной войны, СССР под его водительством превратился в одну из двух сверхдержав, державших в своих руках судьбы мира. Советский Союз обладал теперь первой в мире сухопутной армией и второй после США промышленностью. Добиться этого удалось благодаря созданию и укреплению тотальной, то есть всеобщей, системы государственного управления экономикой и обществом, а также контроля за поведением каждого человека. Свою «действенность» эта система подтвердила во время войны, но затем стала давать сбои, начала падать ее эффективность. И новому руководству предстояло сделать выбор, решив, что и как с ней делать.
Литература
1. Рапопорт Я.Л. «На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года». М.Издательство «Книга». 1989 г.
2. Этингер Я.Я.«Дело врачей» и судьба», Наука и Жизнь , 1990. стр. 126-129.
3. Сафронова Н«50-ые: «Дело врачей» «, Медицинская газета 20 июля 1988 г.
4. Шноль С.А. Дело врачей-убийц // Вопросы истории 1990, № 7, с. 24-28