Творчество этого неординарного немецкого мыслителя, который принадлежит 19 веку, но идейно предвосхищает проблематику и философские споры 20 века, представляет собой сложный комплекс идей, выраженных не в виде научных сочинений, а в мифопоэтической, художественной форме, что создает немалые трудности как для изложения, так и для интерпретации данного учения.
Фридрих Вильгельм Ницше родился 15 октября 1844 г. в саксонском городке Рекен в семье протестантского священника. Он получил блестящее гуманитарное образование сначала в школе, а затем в Боннском и Лейпцигском университетах. Едва достигнув возраста 24 лет, он получает должность профессора классической филологии в университете г. Базеля (Швейцария).
Столь благополучно складывавшаяся вначале академическая карьера Ницше, однако, была вскоре разрушена как его скандальными, с точки зрения тогдашнего историко- филологического сообщества, публикациями, так и нараставшими симптомами нездоровья.
Творчество Ф.Ницше изобилует крайностями. Так, раннее увлечение философией А.Шопенгауэра и музыкальным реформаторством Р.Вагнера сменяется очень резкой критикой и того и другого. За романтической культурфилософией начала 70- х годов, нашедшей воплощение в таких работах, как «Рождение трагедии из духа музыки» (1872) и четырех эссе, объединенных названием «Несвоевременные размышления» (1873- 1(S76), следуют »позитивистские» книги «Человеческое, слишком человеческое» (1878-1880), «Утренняя заря» (1881) и «Веселая наука» (1882).
Ухудшающееся состояние здоровья, а также глубокое разочарование в академической деятельности приводят к тому, что в 1879 г. Ницше навсегда оставляет профессорскую должность и с тех пор ведет жизнь свободного художника. На курортах Швейцарии и Италии он создает свои сочинения, воплотившие наиболее зрелые и оригинальные его идеи: «Так говорил Заратустра» (1883-1885), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Генеалогия морали» (1887).
Ницше намеревался осуществить систематическое изложение своей философии, в его архиве имеются многочисленные планы и наброски, свидетельствующие о том, что стержнем этого сочинения должна была стать идея «воли к власти». Однако проект magnum opus так и остался нереализованным: им была написана лишь первая часть, озаглавленная «Антихрист». Часть подготовительных набросков была опубликована посмертно под названием »Воля к власти» (1901-1906).
Место творчества в процессах человеческой деятельности
... сил личности при порождении нового. Ведическая культура к Творчеству подходила как к акту взаимодействия человека посредством лотосов (другое название – чакры) с Природой. В современном понимании ... физической проекцией чакр являются нервные центры и их токи. Настоящее определение Творчества объединяет и развивает ...
Ницше отвлекался от работы над главным проектом, чтобы написать памфлет «Казус Вагнера» (1888), за которым последовало не менее резкое сочинение «Ницше против Вагнера». Эта последняя работа, как и другие сочинения 1888 г. — «Сумерки идолов», «Антихрист» и «Ессе Homo». являющаяся своего рода автобиографией, — были опубликованы уже после того, как разум философа помрачился. Это случилось в первых числах 1889 г. Умер Ф.Ницше 25 августа 1900 г.
РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ И КРИТИКА КУЛЬТУРЫ
Хотя в ранний период творчества на Ницше большое влияние оказала философия А.Шопенгауэра. его трудно назвать собственно учеником и последователем знаменитого франкфуртского пессимиста. Когда в первой своей книге «Рождение трагедии из духа музыки» Ницше вслед за Шопенгауэром исходит из того, что существует некое «первоначальное единство», а также считает жизнь, как она есть сама по себе, чем-то ужасным и трагичным. нуждающимся в творческом преобразовании с помощью искусства; он скорее стремится оправдать ее, нежели отвергнуть, и берет в союзники древнегреческую культуру досократовской эпохи. Древние греки, утверждает Ницше, хорошо представляли себе опасности жизни, и это знание не отвращайте их от нее благодаря тому. что они были способны сделать ее приемлемой, творчески преобразовав. В их глазах мир получал оправдание как эстетический феномен. Ницше при этом обращает внимание на два мотива древнегреческой мифологии: дионисийский и аполлоновский.
Бог Дионис является как бы символом потока жизни в ее первозданности, жизни, опрокидывающей любые барьеры и не знающей никаких ограничений. В дионисическом культовом действе, носящем оргиастический характер, как бы происходит слияние участвующих в нем с самой стихией жизни, растворение в ней. приобщение к »первоначальному единству». При этом слетает покрывало эстетической иллюзии, и ничто не сдерживает проявление витальных сил.
В то же время бог Аполлон — это символ света, меры и гармонии. Он олицетворяет собой принцип индивидуации. Дионисийский культ Ницше считает началом более древним, и это дает ему основание утверждать, что под покровом умеренности, столь часто приписываемой грекам, под покровом их приверженности искусству, красоте, совершенным формам таится темное, алчное и необузданное напряжение инстинкта, порыва, страсти, которые готовы все смести на своем пути. Именно за это мнение, шокировавшее научное сообщество филологов — классиков того времени, Ницше был подвергнут остракизму как ученый-историк. Правда, данное обстоятельство нс повергло его в отчаяние, а, напротив, послужило более ясному осознанию им смысла собственной деятельности.
Итак, поскольку жизнь есть вещь ужасная и жестокая, то пессимизма в шопенгауэровском смысле, т.е. как преодоления самого желания жить, можно избежать, только если первобытный ужас будет переведен на язык настроения, которое не лишает человека возможности испытывать потрясение от соприкосновения с хаосом, но при этом удерживает его в определенных рамках повседневности. Этим путем идет дионисийская эстетика, типичными формами которой, по Ницше, выступают музыка и аттическая трагедия.
В своей первой книге, как это следует из названия, Ницше исследует вопрос, из каких предпосылок возникла древнегреческая трагедия, какие потребности народной души она выражала и что случилось с ней под влиянием исторических перемен при переходе к классической эпохе — эпохе Сократа и Платона. Важнейшей целью Ницше в этой книге было показать, что высшие достижения греческой культуры — до того, как их «испортил» сократовский рационализм, — явились результатом гармоничного соединения аполлоновского и дионисического начал. В способности к подобной гармонии философ видит высший образец и смысл культуротворчества. «Гибель греческой трагедии должна была представиться нам результатом достопримечательного разрыва этих двух коренных художественных стремлении; в полном согласии с этим последним процессом шло вырождение и перерождение греческого народного характера, вызывая нас на серьезное размышление о том, насколько необходимо и тесно срастаются в своих основах искусство и народ, миф и нравы, трагедия и государство» (1. T.I. С. 150).
Общая характеристика начального периода школьной жизни ребенка.
... А.И. Щербакова. - М., 1987. - С. 103 - 121. Общая характеристика начального периода школьной жизни ребенка. Младшие школьники имеют значительные резервы развития. В этот ... период происходит активное анатомо-физиологическое созревание организма. Заканчивается морфологическое созревание лобного отдела ...
Если существование оправдано только как эстетический феномен, то цветом народа будут те, кто преобразует существование в такой феномен, т.е. сильные и одаренные натуры, способные взирать на жизнь без страха. Ницше утверждает, что именно они составляют базис культуры. Ради их произрастания и деятельности должны трудиться целые народы, потом и кровью удобряя ту землю, которая, возможно, станет родиной гения: поэта или художника, музыканта или философа.
В одном из «Несвоевременных размышлений» Ницше ставит вопрос, к которому будет возвращаться и впоследствии. Что должно доминировать: жизнь над знанием или наоборот? «Какая из двух сил есть высшая и решающая? — риторически спрашивает он. — Никто не усомнится: жизнь есть высшая, господствующая сила…» (1. T.I. С.227).
Это означает, по мнению Ницше, что культура 19-го столетия, для которой было характерно доминирование знания и науки, будет взорвана подавленными витальными силами, и это приведет к эпохе нового варварства. Под поверхностью размеренной и благополучной жизни философ чувствует бурление непреложных сил, ибо это силы «дикие, первобытные и совершенно немилосердные. На них смотришь с трепетным ожиданием, как на котел волшебной кухни… Уже целое столетие мы подготовлены к капитальным потрясениям», — заключает он (2. С.31).
Враждебная подлинной культуре тенденция, с его точки зрения, заключена в массовых демократических и социалистических движениях, ибо они ведут к опошлению и стандартизации культурных ценностей. Однако Ницше нс считает, что подобная ситуация непреодолима. Напротив, угроза со стороны деструктивных сил может и должна разбудить способность людей ценить и сохранять высшие проявления человеческого гения.
Ницше считает, что культурные ценности траисцендентны конкретной исторической ситуации, а человек — существо пластичное, ибо он способен сам преодолевать себя, обнаруживая новые возможности. Эмпирическая наука, по Ницше, не способна дать подходящую перспективу. То же касается и христианского вероучения, о котором он в ранний период еще мало говорит. Это миссия одинокого мыслителя-философа, который не интегрирован в сложившуюся образовательную систему и потому не боится стать «опасным». Самый главный вопрос для всякой философии, считает Ницше, состоит в том, чтобы понять «насколько вещи обладают неизменными качествами и формами, чтоб затем, дав ответ на этот вопрос, с беззаветной храбростью отдаться совершенствованию той стороны мира, которая будет признана изменчивой (2. С.91).
Доклад Тема: ф. Ницше «Антихрист»
... - кто знает?...« Подытожим: основной опыт собственной жизни Ницше - противостояние христианству из христианских побуждений - ... удивительной изобразительностью он меняет точки зрения, рассматривая христианские реалии со всех ... действительность, но христианское содержание этой морали и этой истины, христианские данности ... лишь сердце может сделать нас счастливыми. Бог стал человеком - это значит, что ...
Этот идеал философа как судьи над свершившимся и творца новых ценностей Ницше сохранит и в последующие годы.
КРИТИКА МОРАЛИ
Если в первый период творчества проблема культурных ценностей интересовала Ницше главным образом с эстетической точки зрения, то во второй период основное свое внимание он сосредоточивает на анализе этических норм и оценок, их сущности и происхождении. В этот период вырабатывается специфический для философа стиль изложения: его книги отныне уже ничем не напоминают научные трактаты, это -композиционно и тематически оформленные собрания афоризмов.
«Нравственность, — пишет Ницше, — есть, ближайшим образом, средство предохранения общества от распадения» (2. С.298).
Прежде всего должна появиться система принуждения, заставляющая индивида согласовывать свои личные мнения и интересы с общественными. Успешнее всего этот механизм действует, если принуждение принимает анонимную форму обычая, когда общественный авторитет утверждается исподволь через систему воспитания и обучения. В таком случае лояльность может стать «второй натурой», демонстрироваться добровольно и даже приносить удовольствие. Нравственность становится внутренним свойством и средством самоконтроля человеком своего поведения по мере совершенствования общественного организма.
Подобные рассуждения, казалось бы, должны наводить на мысль, что Ницше — сторонник утилитаризма. На самом деле его позиция не столь однозначна. Так, он говорит о «двойной предыстории» (1. С.270) понятий добра и зла. развивая эту мысль в поздних сочинениях. В книге «По ту сторону добра и зла» он выдвигает учение о двух основных типах морали: «морали господ и морали рабов» (1. Т.2. С.381).
Во всех развитых цивилизациях они смешаны, элементы той и другой можно обнаружить буквально в одном и том же человеке. Но различать их, считает Ницше, необходимо. В морали господ, или аристократической морали, «добро» и «зло» эквивалентны понятиям «благородный» и «презренный» и относятся не столько к поступкам людей, сколько к самим людям, эти поступки совершающим. В рабской же морали смысл основных этических категорий зависит от того, что полезно, что служит поддержанию порядка в обществе, отстаивающем интересы слабых в духовном и физическом отношении индивидов. Такие качества, как сострадание, добросердечность и скромность, рассматриваются как добродетели, в то же время свойства, которые обнаруживают сильные и независимые индивиды, считаются опасными, а потому «злыми».
Данные идеи представлены и в книге «Генеалогия морали», где Ницше широко использует понятие мстительности (ressentiment).
Высший тип человека, по его мнению, создает свои ценности от избытка жизненной силы. Слабые же и бессильные боятся таких людей, они стремятся обуздать и приручить их, подавить своей численностью, навязывая в качестве абсолютных «стадные ценности». Разумеется, подобная мстительность открыто не признается и, возможно, даже не осознается «толпой» в качестве побудительного мотива, однако, она действует, находя как прямые, так и окольные пути и косвенные выражения. Все это выводит на свет искушенный «психолог морали», каковым Ницше считает себя.
Основные идеи философии Ф.Ницше
... скорее биографический интерес, чем философский. Но с точки зрения философии Ницше там все-таки есть один очень важный ... оно вечно возвращается; малейший миг является вечным памятником бесконечной ценности и каждый из них божественен. Пусть все беспрерывно ... слишком человеческое”: объяснение творческой энергии Вагнера его волей к власти. В период “Рождения трагедии” и даже еще “Несвоевременных ...
Итак, в истории морали, согласно Ницше, борются друг с другом две основные этические позиции. С точки зрения высшего типа людей, они могут сосуществовать. Это возможно, если «толпа», нс способная ни к чему возвышенному, будет практиковать «рабскую морить» исключительно в своей среде. Но она, подчеркивает Ницше, никогда не ограничится этим и не откажется от универсалистских претензий. Более того, по крайней мере в истории Запада у «рабской морали» были и остаются все шансы па успех. Об этом, например, свидетельствует распространение христианства. Ницше не отрицает полностью какую бы то ни было ценность христианской морали, признавая, что она сделала человеческий внутренний мир более утонченным. Однако он видит в ней выражение мстительности, характерной для стадного инстинкта, или «рабской морали». То же воплощение мстительности видит Ницше в демократическом и социалистическом движениях, считая их производной формой от христианской идеологии.
Ницше полагает, что идеал всеобщей, единой и абсолютной морали должен быть отброшен, так как он ведет жизнь к упадку, а человечество — к вырождению. Его место должна занять градация рангов, степеней различных типов морали. Пусть «стадо» остается приверженным своей системе ценностей, считает Ницше, при условии, что оно лишено права навязывать ее людям «высшего типа».
Когда Ницше говорит о необходимости стать «по ту сторону добра и зла», это надо понимать как призыв к преодолению так называемой рабской морали, которая, с его точки зрения, ставит всех на одну доску, любить и охраняет посредственность, препятствует возвышению человеческого типа. Он не имеет в виду, как это иногда утверждают, полное безразличие к природе ценностей и упразднение всяких нравственных критериев. Подобное было бы самоубийственным для обычного человека. Только те, кто принадлежит к высшему типу, могут без ущерба для себя стать «по ту сторону» навязываемых обществом пониманий добра и зла, ибо эти индивиды сами являются носителями нравственного закона и не нуждаются ни в чьем попечительстве. Их свободное самоопределение, считает Ницше, — это единственный путь к более высокому уровню человеческого существования, к сверх-человеку (Ubermensch).
АТЕИЗМ И НИГИЛИЗМ
В «Веселой науке» Ницше замечает, что «величайшее из новых событий — что «Бог умер» и что вера в христианского Бога старта чем-то не заслуживающим доверия — начинает уже бросать на Европу свои первые тени… Наконец, нам снова открыт горизонт, даже если он и затуманен; наконец наши корабли снова могут пуститься в плавание, готовые ко всякой опасности; снова дозволен всякий риск познающего» (1. T.I. С.662).
Разрушение веры в Бога открывает перед человеком возможность полной реализации его творческих потенций; христианский Бог с его повелениями и запретами больше не стоит на пути; и взгляд человека уже не устремляется от этого мира ввысь — к несуществующей сверхчувственной реальности.
Подобная точка зрения основана на том, что понятие Бога враждебно жизни. Это глубочайшее убеждение Ницше, которое не изменилось с течением времени. «Понятие «Бог», — пишет он в «Сумерках идолов», — было до сих пор сильнейшим возражением против существования» (1. Т.2. С.584).
Расстройства воли и влечений
... расстройство. Купирование приступа депрессии приводит к возобновлению интереса к жизни, активности). Абулия – резкое снижение воли; подавления физиологических влечений не наблюдается. - лень и безынициативность - ... подавляются как недопустимые. Отказ от удовлетворения влечения рождает сильные переживания; помимо воли, в голове постоянно сохраняются мысли о неутоленной потребности. Если она не ...
А в «Антихристе» мы читаем, что в христианстве почитается Бог, «объявляющий войну жизни, природе, воле к жизни! Бог как формула всякой клеветы на «посюстороннее», для всякой лжи о «потустороннем»!» (1. Т.2. С.644).
Ницше допускает, что в некоторые исторические периоды религия могла служить поступательной жизни, однако в целом его точка зрения относительно веры в Бога, особенно христианского, такова, что она враждебна жизни. В соответствии с подобным воззрением, философ истолковывает выбор между верой в Бога и атеизмом как вопрос вкуса, или инстинкта. Он признает, что среди великих людей были верующие. Однако теперь, когда существование Бога больше не является бесспорным, сила, интеллектуальная свобода, независимость и забота о будущем человеческого типа требует атеизма.
Время от времени Ницше приводит теоретические аргументы против религии, указывающие на ее иллюзорный характер. Решающим же мотивом его отвержения религии вообще и христианства в частности является то воздействие, которое религиозная вера оказывает на человека: ему прививается чувство бессилия, ущербности, послушания и т.п., он лишается способности к свободному саморазвитию. Религия, согласно Ницше, препятствует появлению высших индивидов либо разрушает их внутренний строй.
Вместе с тем, нападая на христианство, Ницше нередко отмечает привлекательность и благородство его идеалов. Известно, что философ сам испытал их сильное влияние и, возможно, он потому столь страстно отрицает их, что желает доказать себе, что хотя он и декадент, он «еще и его противоположность» (1. T.I. С.699).
Богоборчество Ницше считает как бы подтверждением собственной силы и способности жить без божественной опеки. Однако с чисто философской точки зрения, выводы, которые он делает из атеизма, более важны, чем психологические мотивы его отрицания христианства.
Люди воображают, считает Ницше, будто нет никакой необходимой связи между верой в христианского Бога и следованием христианским нравственным критериям и ценностям, то есть последнее-де можно сохранить в неприкосновенности, а первое отбросить. Так поступают приверженцы секуляризированных форм христианства — демократических и социалистических доктрин, которые заимствуют большую часть моральной системы христианства, отвергая теологические обоснования. Однако подобные опыты, подчеркивает Ницше, обречены на неудачу. За «смертью Бога» рано или поздно, однако, неизбежно должно последовать отрицание абсолютных ценностей и самой идеи объективного и всеобщего морального закона.
Согласно Ницше, человек, воспитанный в лоне западноевропейской культуры, соединяет в своем сознании представление о моральных ценностях с христианской религией. Поэтому, если он теряет веру в эти ценности, то он теряет веру в ценности вообще. Утрата ценностных ориентиров, сопровождаемая чувством бесцельности, бессмысленности мира — один из важнейших элементов такого явления, как «европейский нигилизм». Ницше пишет, что «мораль была великим средством для противодействия практическому и теоретическому нигилизму» (3. С. 37), она предписывала человеку следовать абсолютным ценностям, чем «охраняла человека от презрения к себе, как к человеку, от восстания с его стороны на жизнь, от отчаяния в познании. Она была средством сохранения» (Там же).
Основные проблемы философии Ф.Ницше
... чертами, и прежде всего волей к власти. Принцип воли к власти- основной динамический принцип философии Ницше- управляет развитием и человека, и мироздания. Отсюда жизнь есть абсолютная реальность, и она ... он высказывает, поражают воображение своей точностью и целенаправленностью диагностики. С точки зрения Ницше, психология лежит в основе всего, и тесно переплетается с другими частями ...
И хотя человек, которого оберегает христианская мораль, — это слабый, декадентский тип, все же следование данным моральным предписаниям чаще всего приносит положительные результаты. Поэтому упадок веры ставит европейца перед опасностью нигилизма.
Нигилизм может выступать в разных формах. Так, существует пассивный нигилизм, покорно признающий, что высших ценностей нет, а существование бессмысленно. Это ощущение может побудить человека как к самоубийству, так и к жестокости по отношению к другим по принципу «все позволено». Но есть и активный нигилизм, который стремится сокрушить лишенных доверия и обесцененных кумиров. Ницше предсказывает, что активный нигилизм вскоре выйдет на сцену истории (собственно, он уже заявил о себе в его лице) и вызовет потрясающие основы миропорядка катаклизмы: «…Будут войны, каких еще никогда нс было на земле. Только с меня начинается на земле большая политика» (1. Т.2. С.763).
Наступление нигилистической эпохи, с точки зрения Ницше, неизбежно. Это будет означать окончательный закат «декадентской» христианской цивилизации в Европе. В то же время через переоценку всех ценностей будет расчищен путь к появлению и упрочению власти высшего типа людей. С этой точки зрения, приход нигилизма, этого «самого жуткого из всех гостей», который уже «стоит за дверями» (3. С.35), нужно приветствовать.
ГИПОТЕЗА О ВОЛЕ К ВЛАСТИ
Когда Ницше пишет, что «жизнь — это воля к власти» (3. С.106), то складывается впечатление, что он просто заменяет шопенгауэровское понятие «воля к жизни» понятием «воля к власти». Это, однако, означало бы, что Ницше смотрит на мир как на проявление некоего изначального единства, трансцендентного этому миру. На самом деле в зрелый период творчества он не только не разделяет подобной идеи, но и резко критикует различение нашего мира, мира явлений, с одной стороны, и «истинного» мира, с другой. Следует учитывать, что, согласно Ницше, чувственно-воспринимаемый мир — это отнюдь не «видимость», иллюзия, создаваемая неким субстанциальным началом. Мир явлений и есть единственная реальность, представляющая собой динамическую целостность. Понятие воли к власти оказывается у немецкого философа универсальным объяснительным принципом, с помощью которого он характеризует процесс непрерывного становления. Гипотезу воли к власти нужно рассматривать скорее как определенную интерпретацию реальности, угол зрения и способ описания, нежели как метафизическую доктрину о запредельной видимому миру реальности.
Ницше, разумеется, опирался на Шопенгауэра, однако эта идейная преемственность не носит прямого и непосредственного характера. В своей концепции мира как воли к власти он идет не от общего к частному, а в обратном направлении: применив сначала это понятие к объяснению психических процессов, он затем распространяет его и на всю органическую природу. Он пишет: «Прежде всего нечто живое хочет проявлять свою силу — сама жизнь есть воля к власти: самосохранение есть только одно из косвенных и многочисленных следствий этого» (1. Т.2. С.250).
Философия Ф. Ницше
... сделал бы ее фундаментом идею воли к власти. Позже акцент сместился, и предполагаемое заглавие стало таким: "Воля к власти, опыт переоценки ... власти, новое истолкование природы" или "Воля к власти, опыт нового истолкования мира". Иными словами, подобно тому как Шопенгауэр основал философию на понятии воли к жизни, точно так же и Ницше ...
В дальнейшем философ применяет данное понятие и к миру в целом: «Допустим, наконец, что удалось бы объяснить совокупную жизнь наших инстинктов как оформление и разветвление одной основной формы воли — именно воли к власти, как гласит мое положение; допустим, что явилась бы возможность отнести все органические функции к этой воле к власти… тогда мы приобрели бы себе этим право определить всю действующую силу единственно как волю к власти. Мир, рассматриваемый изнутри, мир, определяемый и обозначаемый в зависимости от его «интеллигибельного характера», был бы «волей к власти», и ничем, кроме этого» (1. Т.2. С.270).
В архиве философа сохранились многочисленные наброски, в которых он стремился дать всеохватывающее описание действительности с позиции волютаризма.
ВОЛЯ К ВЛАСТИ КАК ПОЗНАНИЕ. УЧЕНИЕ ОБ ИСТИНЕ
«Познание, — пишет в указанной выше связи Ницше, — работает как орудие власти. Поэтому совершенно ясно, что оно растет соответственно росту власти» (3. С.224).
Стремление к расширению области познания и само желание знать зависят от воли к власти, т.е. от способности той или иной разновидности жизни контролировать и подчинять себе определенную часть реальности. Цель познания, по Ницше, состоит не в стремлении постичь абсолютисте истину из любви к ней, а в том, чтобы распространить свою власть до максимально возможных пределов. С помощью схематизации, подчинения многообразия впечатлений и переживаний более или менее устойчивому порядку, разделения их на роды и виды, словом, с помощью концептуализации опыта мы, согласно Ницше, решаем прежде всего практические задачи: выжить и утвердить свое влияние. Изначальная реальность представляет собой неупорядоченный поток становления, лишенный каких бы то ни было форм и качеств. Именно люди набрасывают на него удобную им концептуальную схему, превращая становление в бытие. Подобная деятельность «законна» в том смысле, что она есть форма проявления воли к власти. Суть же науки как квинтэссенции стремления людей к познанию определяется философом как «превращение природы в понятия в целях господства над природой» (3. С.287).
Итак, познание зля Ницше — это процесс интерпретации, истолкования. Он основан на витальной потребности контролировать поток становления. «Упущение индивидуального и действительного дает нам понятие и форму, природа же не знает ни понятий, ни форм, ни родов, но только одно недостижимое для нас и неопределимое х» (4. С.258).
То есть речь идет скорее о приписывании интрепретации реальности, нежели об извлечении этой интепретации из нее: «Если кто-нибудь прячет вещь за кустом, ищет ее там и находит, — то в этом искании и нахождении нет ничего особенно достойного прославления» (4. С.260).
И хотя мы рассматриваем те или иные положения дел в физическом или духовном мире как «тождественные» и считаем их присущими обладающим постоянством природы «объектам» и «субъектам», подчеркивает Ницше, это происходит не потому, что мы приблизились к «истине», а потому, что это удобно для нас. Здесь имеет место подмена тезиса: от полезности интерпретации мы умозаключаем к ее объективности.
Понятие воли и силы воли
... выбор способа реализации, запуск реализации, контроль реализации. На личностном уровне воля проявляется в таких свойствах, как сила воли, энергичность, настойчивость, выдержка и др. Их можно рассматривать как ... при борьбе мотивов, в быстром принятии решений и смелом проведении их в жизнь. Волю характеризуют по умению подчинять свои личные, индивидуальные устремления воле коллектива, воле класса, ...
Однако ни о какой объективности истины, согласно Ницше, речи не может быть. Это «выдумка» учёных и философов. Вместе с тем они по-своему правы, настаивая на том, что некоторые положения, идеи и концепции должны иметь преимущество перед другими. «Истина, — отмечает Ницше, — есть тот род заблуждения, без которого некоторый определенный род живых существ не мог бы жить. Ценность для жизни является последним основанием» (3. С.229).
Некоторые «фикции» подтвердили свою полезность для рода человеческого и стали чем-то само собой разумеющимся, например, такие как: «существуют постоянные вещи; существуют одинаковые веши: существуют вещи, вещества, юла; вещь есть то, чем она кажется» (1. Т.1. С.583) и т.п. Сходным образом законы логики, а также закон причинности пустили в человеческой природе такие глубокие корни. что «не верить в них значило бы обречь род на гибель» (3. С.230).
В свою очередь «фикции», которые оказались менее полезными или даже приносящими вред, получили название «ошибок», «заблуждений». Те же, которые доказали свою полезность для рода, постепенно вписались в структуру языка, вплелись в его лексику. В этом факте, предупреждает Ницше, заключена известная опасность, поскольку язык оказывается способным обольщать нас и создавать беспочвенную уверенность в том, будто наш способ высказываться о мире действительно отражает реальность: «Слова и понятия вводят нас постоянно в заблуждение… В словах скрыта философская мифология, которая постоянно сказывается, как бы мы ни старались быть осторожными» (2. С.277).
Все истины, как считает Ницше, будучи по своей сути фикциями, вместе с тем являются интерпретациями реальности, в которых находят выражение те или иные перспективы. Любая форма жизни имеет свою точку зрения свою перспективу, которую она стремится навязать всем другим как обязательную. Категории разума и законы науки, будучи логическими фикциями, тоже имеют в виду определенную (не только познавательную) перспективу и не является олицетворением необходимой, априорной истины. Из сказанного ясно, что немецкий философ постоянно критикует классическое понимание истины как соответствия идей реальному положению дел в мире. При этом он в известной мере предвосхищает прагматическую трактовку истины, отдающую преимущество тем идеям, которые способствуют достижению желаемого практического результата. Однако в целом позицию Ницше по вопросу об истине правильнее всего назвать релятивистской. В этой связи интересна его самооценка, говорящая, что гипотеза воли к власти — это нс истина в собственном смысле слова, а «тоже лишь толкование» (1. Т.2. С.258).
ВОЛЯ К ВЛАСТИ В ПРИРОДЕ И ЧЕЛОВЕКЕ
Для разъяснения того, как воля к власти работает в природе, Ницше использует аналогию с атомистической моделью строения материи. Он считает возможным говорить о мельчайших количествах, или квантах, власти (силы, энергии), которые находятся в постоянном соперничестве и борьбе, ибо каждое из них стремится бесконечно увеличивать свое могущество. При этом Ницше подчеркивает условность данной физической аналогии, ибо само расчленение единого процесса на составляющие — вещь и ее воздействие, причину и следствие, субстанцию и акциденцию — представляет собой нс более, чем «психологическую примесь». «Если мы элиминируем эту примесь, — поясняет Ницше, — то вещей не будет, а останутся динамические количества, находящиеся в известном отношении напряженности ко всем другим динамическим количествам» (3. С.297).
Что касается органического мира, то Ницше пишет следующее: «Известное количество сил, связанных общим процессом питания, мы называем «жизнью» (3. С.300).
В другом месте он определяет жизнь как «длительную форму процессов уравновешения силы, в течение которых силы борющихся в свою очередь, растут в неодинаковой степени» (3. С.301).
Иными словами, организм — это совокупность взаимодействующих систем, главное стремление которой заключается в повышении чувства власти. Это достигается за счет преодоления препятствий, противодействия тому, что оказывает сопротивление.
Говоря о биологической эволюции, Ницше яростно критикует дарвинизм. Он, в частности, обращает внимание на то, что в течение длительного времени, которое требуется для закрепления какого-либо полезного свойства, это свойство не приносит выгод своему носителю в плане приспособления к внешним обстоятельствам и борьбы с врагами. «Влияние «внешних обстоятельств» переоценено у Дарвина до нелепости: существенным в процессе жизни представляется именно та огромная созидающая изнутри формы сила, которая обращает себе на пользу, эксплуатирует «внешние обстоятельства» (З.С.ЗОЗ).
Ницше не согласен с мнением, что естественный отбор способствует прогрессированию биологических видов за счет сохранения их наиболее совершенных и индивидуально сильных особей. Как раз наоборот: наиболее совершенные, с его точки зрения, погибают легче всего; хорошо сохраняется лишь посредственность. Чувство страха и опасности объединяет слабых, и они благодаря своей численности получают преимущество в силе перед удачными, но все же редкими «детьми природы».
Если выводить какую-то мораль из дарвиновской теории эволюции, то, согласно Ницше, получится, что «средние более ценны, чем исключения, продукты декаданса более ценны, чем средние» (3. С.325).
Поэтому, чтобы говорить о высших ценностях, придется принять в расчет и иные факторы, кроме естественноисторических. Надо заметить, что Ницше несправедливо требует от дарвиновской естественнонаучной теории объяснения сугубо культурологических вопросов. На это теория естественного отбора никогда не претендовала и не могла претендовать. Скорее всего адресатом ницшевской критики были довольно распространенные в его время всевозможные социал-дарвинистские построения.
Ницше считает лишенной каких бы то ни было оснований также и психологическую теорию, построенную на принципе гедонизма и видящую основные мотивы человеческого поведения в том, чтобы получать удовольствие и избегать страдания. С его точки зрения, удовольствие и неудовольствие — явления, сопутствующие увеличению или уменьшению власти. На неудовольствие нельзя смотреть как на абсолютное зло, ибо оно может послужить и часто служит источником достижения более сильных форм удовольствия, побуждая волю стремиться вперед и одерживать победу над тем, что стоит у нес на пути.
СВЕРХЧЕЛОВЕК И ПОРЯДОК РАНГОВ
Ницше объясняет мировой порядок в терминах соперничества и борьбы различных типов воли к власти. Подобная типология, с его точки зрения, существенна идя решения вопроса о ценности того или иного достигнутого состояния. Он выделяет два основных типа власти, или инстинкта: тот, который выражает восходящее движение жизни, и противоположный ему, воплощающий нисходящую жизнь. «Стадный инстинкт, завоевавший теперь верховодство, — пишет Ницше, направляя огонь своей критики против демократических и социалистических движений, выражающих интересы людей, так сказать, низшего типа, — представляет нечто в корне отличное от инстинкта аристократического общества: от ценности единиц зависит то или другое значение суммы… Вся наша социология не знает другого инстинкта, кроме инстинкта стада, т.е. суммированных нулей, — где каждый нуль имеет «одинаковые права», где считается добродетелью быть нулем» (3. С.60).
Говоря о социально-политическом аспекте современной ему западной культуры, Ницше резко критикует такой институт, как национальное государство, — для него это — «самое холодное из всех холодных чудовищ» (1. Т.2.С.35), превращающее себя в объект для поклонения и стремящееся «усреднить» всех своих граждан. И хотя немецкий философ желает изменения современного ему национально-государственного устройства как препятствующего формированию выдающихся личностей, он тем не менее не считает, что безликой массе придет конец, если высший тип человека станет хозяином на земле. Ибо это не дело высшей касты направлять движение масс, подобно тому, как пастух ведет свое стадо. Наоборот, масса должна не покладая рук работать для создания условий появления «господ земли», способных творить новые ценности. Но прежде чем все это может случиться, возвещает Ницше, должны прийти новые варвары, которые разрушат нынешнее господство масс и создадут возможности дляясвободного произрастания выдающихся личностей.
Для демонстрации цели, к которой нужно стремиться в своем развитии человечеству, Ницше приводит миф о сверхчеловеке. Прежде всего он считает, что «человек есть нечто, что должно преодолеть» (1. Т.2. С.142).
Но это не произойдет автоматически, так сказать, в ходе естественного отбора. К этому необходимо волевое усилие и чувство направления. Однако, по Ницше, движение к сверхчеловеку — это не конкретная естественноисторическая перспектива, а явление высшего культурного порядка: «Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, — канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка» (1. Т.2. С.9).
Подобные предупреждения философ делает с фанатичной настойчивостью. Сверхчеловек не сможет появиться до тех пор, пока высшие индивиды не осмелятся на переоценку всех ценностей, не разобьют старые скрижали, особенно идеалы христианства, и не создадут новых ценностей не из страха перед опасностью, а от преизбытка своей жизненной силы.
Несмотря на крайнюю расплывчатость указанного образа-понятия, сверхчеловек олицетворяет для немецкого философа высшую степень развития и концентрации интеллектуальной мощи, силы характера и волеизъявления. независимости, целеустремленности, эстетического вкуса и совершенной физической конституции. Сверхчеловеком, по-видимому, стал бы тот, кто соединил бы в себе качества Гёте и Наполеона, Христа и Цезаря.
ТЕОРИЯ ВЕЧНОГО ВОЗВРАЩЕНИЯ
В уста своего известного персонажа Заратустры Ницше вкладывает нс только проповедь о пришествии сверхчеловека, но и другие важные для его зрелой философии идеи. Например, идею о вечном возвращении как «высшей форме утверждения, которая вообще может быть достигнута» (1. Т.2. С.743).
Хотя Ницше согласен, что в известной еще со времен античности мысли о вечном повторении того же самого есть нечто удручающее, он использует ее как тест на выносливость и стойкость духа, на способность сказать «да» такой жизни, какова она есть. И как бы он сам не настаивал на «внезапности», с какой эта мысль пришла к нему (Там же), она, безусловно, есть реминисценция его увлечения древнегреческой мифологией в ранний период.
Так или иначе, эта идея была сформулирована в афоризме 341 «Веселой науки», где рассказывалось, как некий демон является мыслителю в его уединение и предлагает прочувствовать мысль, что вся жизнь последнего до мельчайших подробностей будет повторяться бесчисленное число раз. Ницше спрашивает, как же поступит мыслитель: будет ли он шокирован этой идеей и проклянет вестника, или он с благоговением воспримет сообщение и внутренне преобразится. Ответ на это искушение пока что остается открытым. В другой книге Ницше говорит о жизнерадостном человеке, который желает «повторения всего этого так, как оно было и есть, во веки веков» (1. Т.2. С.284).
Здесь уже явственно звучит сочувствие философа данной идее, ибо она противопоставляется «полухристианской, полунемецкой узости и наивности» (1. Т.2. С.283), которая воплощена, по его мнению, в пессимистической философии А.Шопенгауэра. В философско-поэтической книге «Так говорил Заратустра» Ницше передает чувство отчаяния при мысли, что худшие люди должны будут вернуться. Но не только они — и сам учитель вечного возвращения будет «вечно возвращаться к той же самой жизни, в большом и малом» (1. Т.2. С. 161).
А это обнадеживает. Тем более, что сам Заратустра благославляет данный возврат: «О, как не стремиться мне страстно к Вечности и брачному кольцу колец — к кольцу колец — к кольцу возвращения!» (1. Т.2. С. 166).
Наконец, в своих поздних заметках, частично опубликованных под названием «Воля к власти», философ несколько раз упоминает одновременно удручающую и несущую освобождение идею вечного возвращения, подчеркивая се дисциплинирующее воздействие.
В этих же заметках данная идея предстает и в качестве своеобразной эмпирической гипотезы, утверждающей, что «закон сохранения энергии требует вечного возвращения» (5. С.415).
Если рассматривать мир, рассуждает Ницше, как определенное и ограниченное количество энергии, распределенной между фиксированным количеством ее носителей, то хотя число положений, комбинаций и изменений в распределении силы, или энергии, велико, оно все же конечно. А поскольку время бесконечно, то «все возможные развития должны были уже осуществиться. Следовательно, наблюдаемое развитие должно быть повторением» (5. С. 130).
Скорее всего подобные рассуждения немецкого философа конца 19 века, с точки зрения научной обоснованности, покажутся наивными ученым двадцатого столетия. Однако вспомним о том историко-философском контексте, в котором они существовали. Возможно, главной причиной, по которой Ницше настаивает на идее вечного возвращения, является та, что данная идея заполняет некоторые существенные пробелы его философии. С ее помощью поток становления приобретает характер устойчивого бытия, и это достигается без метафизического допущения некоей трансцендентной чувственно-воспринимаемому миру реальности. Далее. Поскольку эта идея возвращения не предполагает никакого запредельного миру божества, то Ницше удается избежать и пантеизма. Исключает она также и личное бессмертие как вечное пребывание «по ту сторону» жизни. Вместе с тем предполагается возможность заменить утешающую многих перспективу христианского вероискупления тем, что человек сможет прожить свою собственную жизнь бесчисленное число раз. Ницшеанский миф о вечном возвращении венчает его дело: эта философия утверждает принципиальную посюсторонность человеческого бытия. В этом смысле правильно рассматривать ее как рубеж, разделяющий эпоху философской классики, эпоху формирования и кризиса крупных метафизических систем, и демонстрирующую небывалое многообразие и разнообразие концептуальных подходов. а также ярко выраженный интерес к различным аспектам человеческого существования философии 20 века.
Список литературы
Ницше Ф. Сочинения в 2- х томах. М.: «Мысль», 1990.
Ницше Ф. Странник и его тень. М.: «REEL- book», 1994.
Ницше Ф. Воля к власти. М.: «REEL-book , 1994.
Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху. М.: «REEL-book», 1994.
Цит. по книге: Богомолов А.С. Немецкая буржуазная философия после 1865 года. М.: МГУ, 1962.
А.А.Лаврова, кандидат философских наук, доцент. Философия Ф.Ницше.