Проблема личности и общества в теории психоанализа
Вопросы взаимосвязи личности и общества находится в поле зрения многих психологических школ. Так, согласно теории психоанализа, психологическая проблема является движущей силой, мотивами поведения человека, бессознательных биологических пристрастий и инстинктов.
Душевное состояние человека определяется, по мнению 3. Фрейда, соотношением бессознательного в форме инстинктов, привычек, импульсов и сознательного — как результат влияния социального окружения, борьба между которыми всегда приобретает драматический характер и приводит к конфликтам человека с обществом.
Теория отчуждения Э. Фромма считается наиболее «социализированным» учением неофрейдизма. Потерю связей с миром и с другими людьми Э. Фромм называет отчуждением, «негативной свободой». Такое состояние подавляет человека, ведь он стремится иметь определенные отношения с другими, вступать с ними во взаимодействие и общение. Но такой возможности окружающий мир не дает индивидам и поэтому он становится одиноким. Таким образом, Э. Фромм подчеркивал двойственную природу человека, которая, с одной стороны, хочет быть независимой, а с другой — стремится избавиться от этой независимости, что приводит к отчуждению.
Следовательно, отчуждение, по Э. Фромму, это неустранимая основа межличностных отношений. Оно может проявиться в форме конформизма, мазохизма, садизма, перерасти в чувство агрессии. Чтобы преодолеть отчуждение, людям необходимо прививать гуманистические принципы, основой которых является чувство любви как к себе, так и к другим людям.
Теория развития личности (Э. Эриксон) также была разработана в духе неофрейдизма. Ученый отмечал, что развитие личности определяется социальным миром, а не биологическими факторами, и между личностью и обществом нет антагонизма. Основным свойством человека есть «идентичность личности», которая указывает на взаимосвязь человека и социального окружения и проявляется в направленности человека на себя, в отождествлении его с социальной группой, в определении ценности человека, его социальной роли и назначении.
Так, А. Маслоу считает, что условием оздоровления общества является развитие у человека творческого начала и самоактуализации личности, которые предполагают единение человека с социумом. Взгляды Б. Ананьева на личность предусматривают изучение связи между интериндивидуальностью, структурой того социального целого, к которому принадлежит личность, и интраиндивидуальностью, структурой самой личности.
Алкоголизм как социальная проблема 2
... исключительно актуальна. Цель данной работы – рассмотреть алкоголизм как социальную проблему. Задачи работы: - рассмотреть формирование теорий алкоголизма как болезни; ... алкоголя и о его влиянии на организм человека. Влечение к алкоголю Троттер рассматривал как признак ... время было радикально изменено отношение российского общества к проблеме алкоголизма: от существующего достаточно равнодушного к ...
Концепции культуры
В основе взглядов З.Фрэйда на культуру лежит убежденность в противоречии между природным началом, бессознательными импульсами и нормами культуры. Культура основана на отказе (добровольном или принудительном) от удовлетворения желаний бессознательного и действует за счет переключения сексуальной энергии (в основе которой лежит природное начало) на социально и культурно приемлемые цели, одобряемые обществом (этот процесс Фрейд называет сублимацией).
Юнг пришел к выводу, что в психике человека, помимо индивидуального бессознательного, существует более глубокий слой — коллективное бессознательное, которое есть отражение опыта прежних поколений, запечатлевшееся в структурах мозга. Коллективное бессознательное передается по наследству и является базой, на которой вырастает человеческая психика. Содержанием коллективного бессознательного являются общечеловеческие первообразы — архетипы. Архетипы лежат в основе мифов, сказок, обрядов, ритуалов, сновидений, символики художественного творчества и т.д. Архетипы хранят первобытные формы постижения мира, коллективный исторический опыт. Если сознание человека не принимает опыта архетипов, то архетипы могут вторгаться в культуру в самых примитивных и жестоких формах. Вторжение коллективного бессознательного ведет не только к индивидуальным, но и массовым психозам, возможным лжепророчествам, массовым беспорядкам, войнам.
Таким образом, не все однозначно в учении данных ученых. Но следует помнить, что духовная культура человечества, творчество включает в себя сознательное и бессознательное и только их гармония создает здоровые и духовно богатые личности.
Бытие и ничто Ж.-П. Сартр
Бытие, по Сартру, в человеческой реальности проявляется через три формы: “бытие-в-себе”, “бытие-для-себя” и “бытие-для-другого”. Это три стороны единой человеческой реальности, разделяемые лишь в абстракции. Миру как “бытию-в-себе” противостоит человек в качестве чистого “бытия-для-себя”. “Бытие-для-себя” — непосредственная жизнь самосознания и есть чистое “ничто” по сравнению с миром. Оно может существовать только как отталкивание, отрицание, “отверстие” в бытии как таковом. “Бытие-для-другого” обнаруживает конфликтность межличностных отношений. Субъективность самосознания приобретает внешнюю предметность только тогда, когда существование личности входит в кругозор, в поле зрения другого сознания. И отношение к другому, с точки зрения Сартра,— это борьба за признание свободы личности в глазах другого. Возражая Хайдеггеру, Сартр заявляет, что человеческое бытие и экзистенцию с самого начала надо описывать, имея в виду сознание, ибо сознание есть мера человеческого бытия.
“Ничто” указывает в первую очередь на специфический способ существования сознания и человеческого бытия. Именно исходя из понимания сознания как ничто, Сартр и определяет такие его характеристики, как свобода, временность, тревога, ответственность и т. п. Другими словами, человеческая реальность такова, что имеется бытие. Мир стал “иметься” только с появлением сознания. Существование сознания и человеческой реальности — это факт, исходя из которого Сартр прямо утверждает первенство бытия перед ничто. Ничто возможно потому, что есть бытие. Но это не значит, что сознание возникает из бытия, бытие не является причиной сознания. Да и вообще такая проблема, будучи метафизической, с точки зрения Сартра, не только неразрешима, но и бессмысленна. Временность дана через “ничто”, которое, по существу, и оказывается источником временности. Для-себя-бытие “овременяет” свое существование. Иначе говоря, временность признается только как приходящая в мир через человека, только как свойство переживающей человеческой души. Время субъективизируется, оно возможно лишь в форме многих отдельных “временностей”, существующих как отношения “бытия-для-себя” и “бытия-в-себе”, соединенных “ничто”.
Экзистенция как смысл бытия человека
... -то вовне нашего сознания, а имеет чёткое определение, пусть даже не дающее нам никаких гарантий в правильности этого самого определения. Если рассматривать бытие человека, то можно ... бы мы по классификации Юнга были бы интровертами, то есть людьми, которые нацелены на внутренний мир, черпающими информацию и силы, дающие им импульс к действию изнутри, ...
Основой философии Сартра выступает проблема понимания человеческого бытия как сознательной, свободной деятельности.
Свобода не терпит ни причины, ни основания. Свобода сохраняется в любой обстановке и выражается в возможности выбирать свое отношение к данной ситуации (узник или раб свободен, самоопределяя свое отношение к своему положению).
Свобода, в сартровском понимании, предполагает и независимость по отношению к прошлому. Проектируемое сознанием будущее, а не реальное настоящее выступает в таком случае критерием свободы. Причем это будущее берется вне связи с возможностью его претворения в действительность.
Абсурд и бунт Камю
В самом начале своего эссе об абсурде А.Камю подчеркивает, что, пожалуй, основным философским вопросом является вопрос о смысле жизни. Это, в общем-то, и определяет основные проблемы, рассмотренные автором в его работе: абсурдность бытия, чувство абсурда и его влияние на отношение к жизни и вопрос самоубийства, надежда и свобода.
Проблемы смысла бытия, ценности жизни и свободы
Начиная эссе с попытки понять причины, способные заставить человека добровольно уйти из жизни, Камю подходит к понятию чувства абсурда. Это чувство, по мнению автора, возникает прежде всего на основе противоречия между человеком и окружающим его миром, или, словами Камю, “между актером и декорациями”.
Если мир поддается объяснению, даже и не слишком убедительному, он понятен и приемлем для человека. Но как только человек осознает всю иллюзорность этого объяснения, он начинает ощущать себя чужим во вселенной. Перед человеком встает вопрос: стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой?
Из этого противоречия и возникает чувство абсурда. Камю кратко описывает факторы, присущие этому чувству.
Абсурд проникает в сознание человека неожиданно, когда он в какой-то момент вдруг чувствует опустошенность, усталость от повседневного бытия. Вдруг он перестает понимать смысл и цель этой повседневности. Цепочка привычных поступков разрывается, и именно в этот момент, по мнению автора, сознание человека, застывшее до этого в машинальной жизни, начинает приходить в движение.
Еще один фактор абсурда – время. Человек, живущий будущим, вдруг осознает, что как раз время – его враг. Как говорит Камю, возникает своего рода бунт плоти, направленный против воздействия времени.
Следующей ступенью является ощущение человеком своей чужеродности в окружающем мире. Мир, по всей сути, имеет бесчеловечное начало. Плотность и чуждость мира выражают абсурдность бытия.
016_Человек. Его строение. Тонкий Мир
... весьма интересные и поучительные впечатления. Главное существование (человека) – ночью. Обычный человек без сна в обычных условиях может прожить не ... очень трудно и несовместимо с земными условиями. Тело человека – это не человек, а только проводник его духа, футляр, в ... остальные тела и оболочки, ибо градации Материи всех планов Бытия семеричны. Дело науки будущего осветить эти явления путем ...
Кроме того, и в самом человеке скрыто нечто бесчеловечное – поведение, жесты, действия других людей вызывают растерянность, показывая чем человек как физическое существо является на самом деле. В этом тоже проявляется абсурд.
Смертность человека и неизбежность смерти придают чувству абсурда дополнительное содержание.
Камю особо останавливается на проблеме интеллекта, разума и познания мира. Познаваемость мира для человека заключается в сведении его к человеческим понятиям. Однако существует неизменное противоречие между тем, что человек, как ему кажется, знает и тем, что он знает на самом деле.
Познание мира с помощью образов (литература, живопись и т.п.) предполагает отсутствие точного знания. В то же время освоение мира и с помощью науки невозможно, поскольку она способна лишь опознать и перечислить отдельные явления. При этом Камю отмечает, что мир как таковой не абсурден, он неразумен. Абсурдность же заключается в столкновении этой неопознанности мира с отчаянной жаждой ясности, зов которой раздается в душе человека. Абсурд рождается из столкновения человеческого запроса быть счастливым и постигнуть разумность мира, с одной стороны, и безмолвного неразумия мира, с другой.
Человек бунтующий, по мнению Камю, это прежде всего человек, говорящий “нет”. Но первым же своим действием он говорит “да”. Протестуя против прежнего порядка вещей, человек в то же время признает существование некой границы, до которой он допускал вмешательство в свою жизнь негативных обстоятельств.
Бунт безусловно предполагает в себе определенную ценность. Во-первых, бунтующий человек противопоставляет все то, что для него ценно, тому, что таковым не является. Развиваясь, бунт одного человека начинает определять некое благо, которое имеет значение уже больше, чем собственная судьба индивида.
http://www.erudition.ru/referat/printref/id.36568_1.html
Экзистенциализм Хайдеггера
Экзистенциализм заимствует у феноменологии Гуссерля его метод — ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ. В переводе с греческого феномен, говорит Хайдеггер, означает «то, что себя обнаруживает», «самообнаруживающееся», «открытое», «себя-в-самом-себе-обнаруживающее».
Понятие ФЕНОМЕНА Хайдеггер противопоставляет понятию ЯВЛЕНИЯ, утверждая, что понятие феномена по своему значению изначальнее, чем понятие явления. Явление, говорит Хайдеггер, как «явление чего-то» означает не обнаружение самого себя, а извещение о чем-то таком, что само себя не обнаруживает и непосредственно обнаружить не может. Явление указывает на нечто, лежащее за ним — сущность, а феномен — на самого себя. Феномен сам по себе есть цель познания, его познания — непосредственное; в отличие от опосредованного, дискурсивного познания оно есть скорее интуитивное.
Такой философский метод значительно ближе к художественному способу рассмотрения мира, чем к научному. Хайдеггер постоянно подчеркивает, что научное мышление, идущее от явления к скрытой за ним сущности, существенно отличается от философского, который рассматривает истину как «открытость», «нескрытость» бытия, т.е. феноменологически.
В «Бытии и времени» Хайдеггер определяет свой метод как герменевтическую феноменологию, тем самым отличает ее от гуссерлевской и приближает к методу ДИЛЬТЕЯ. Определение феноменологии как герменевтики было своего рода попыткой создания «вслушивающегося созерцания», т.е. созерцания того, что слышится в слове, в языке. Если традиционная рационалистическая философия усматривала критерий истинности мышления в ОЧЕВИДНОСТИ мыслимого, то Хайдеггер настаивает на том, что истинное мышление не руководствуется принципом очевидности.
Если для традиционной рационалистической философии характерно понимание мышления как видения (у Гуссерля сохраняется этот важнейший момент рационализма), то у Хайдеггера мышление определяется как «ВСЛУШИВАНИЕ», «ПРИСЛУШИВАНИЕ». Не случайно предметом исследования позднего Хайдеггера становится главным образом поэзия.
Основная мысль герменевтической феноменологии Хайдеггера — это мысль о человеческом существовании как исходном моменте осмысления всего сущего. Эта мысль развертывается в учении о «бытии человека».
Понятия, посредством которых описывается структура бытия человека, Хайдеггер именует «экзистенциалами», отличая их тем самым от «категорий», с помощью которых описывала бытие традиционная философия, начиная с Аристотеля. «Экзистенциалами» же они называются потому, что «сущность» человеческого бытия Хайдеггер видит в «экзистенции».
Структуру человеческого бытия в ее целостности Хайдеггер обозначает как «ЗАБОТУ». Она представляет собой единство трех моментов: «бытия-в-мире», «забегания вперед» и «бытия-при-внутримировом-сущем».
То есть «забота», по Хайдеггеру, есть целостная структура, которая означает: «быть-всегда-уже-впереди-себя-в-мире-в-качестве-бытия-при-внутримировом-сущем».
При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что каждый из перечисленных моментов заботы есть также определенный модус времени: «бытие-в-мире» есть модус прошлого, «забегание вперед» — модус будущего, «бытие-при» — настоящего. Эти три модуса, взаимно проникая друг в друга и составляют единый феномен «заботы».
В зависимости от того, какой модус времени оказывается выдвинутым на первый план, Хайдеггер различает два способа существования человека — ПОДЛИННЫЙ и НЕПОДЛИННЫЙ.
Для неподлинного существования, по Хайдеггеру, характерны следующие черты: перевес моментов настоящего; «мир вещей» заслоняет от человека его конечность; бытие целиком поглощено своей средой, предметной или социальной; бытие склонно рассматривать себя как вещь; возникает так называемый объективный взгляд на личность; возникает феномен усредненности: «средний», простой человек ставится на место действительного человека и принимается за такового; индивиды полностью «взаимозаменяемы».
А подлинное существование, по Хайдеггеру, характеризуется следующими чертами: перевес моментов будущего; направленность к смерти; осознание человеком своей историчности, конечности и свободы; бытие достижимо только «перед лицом смерти».
По Хайдеггеру, человек вырывается за пределы неподлинного существования, ощутив «экзистенциальный СТРАХ». Этот страх не есть боязнь чего-то конкретного. «То, чего страшится страх, есть само бытие-в-мире» — подчеркивает Хайдеггер; страх — это «основная настроенность» человеческого бытия. Страх как в основе своей страх смерти раскрывает перед человеком новую перспективу — смерть. «Бытие к смерти есть по существу страх», — пишет Хайдеггер.
Неподлинное существование, по Хайдеггеру, влечет за собой также неподлинный способ философствования. Для обозначения этого способа Хайдеггер использует понятие метафизики. Это понятие занимает большое место во втором периоде философского развития Хайдеггера, когда он, критикуя метафизическое миросозерцание, тем самым показывает, чем не является бытие.
Метафизика для Хайдеггера — это не только философская концепция или способ мышления. Метафизика трактуется им как источник всей современной европейской культуры и современного уклада жизни. Именно метафизика, по Хайдеггеру, есть основа современной науки и техники, ставящих своей целью подчинение мира человеку; она же — основа современного искусства, сделавшего своим предметом не бытие, а сущее, современной иррелигиозности (обезбожения мира, утраты им всего «святого и священного»), и наконец — основа самого стиля жизни человека, урбанизированного и «омассовленного», рассматривающего все существующее как средство для реализации чисто практических целей и «забывшего бытие».
Метафизика — это, по Хайдеггеру, такое восприятие окружающего мира, при котором любая действительность выступает в форме «ПРЕДМЕТА», воспринимается как нечто предметное.
Тот факт, что вся действительность выступает для человека в форме предметности, является, по Хайдеггеру, результатом определенного отношения человека к окружающей природе, другим людям и самому себе, а именно, субъект-объектного отношения.
Но отношение субъект-объект, по Хайдеггеру, не есть единственно возможное отношение. Оно возникает в определенную историческую эпоху — метафизическую эпоху.
Вопрос о преодолении метафизики для Хайдеггера — это вопрос о возможности вернуться к изначальным, но не реализованным возможностям европейской культуры, вернуться к ее колыбели — досократовской и допарменидовской ГРЕЦИИ, когда бытие еще не было предано забвению. Такое возвращение, по Хайдеггеру, возможно потому, что хотя современность и «забыла бытие», но оно все еще живет в лоне этой культуры.
«Обиталищем бытия», по Хайдеггеру, является ЯЗЫК. Современное отношение к языку как к «орудию» превращает его в простой «предмет». Язык технизируется, становится средством передачи информации и тем самым окончательно умирает как «речь», «речение», «сказание». Смерть языка — это самая большая опасность, которую несет с собой метафизика, т.к. теряется последняя ниточка, которая связывала современного человека с бытием.
Язык, по Хайдеггеру, продолжает жить прежде всего в произведениях великих ПОЭТОВ, которые прислушиваются к «голосу бытия». Поэтому услышать то, что говорит язык через этих своих «вестников бытия» — значит, по Хайдеггеру, «встать в просвет истины бытия».
Целый ряд своих статей и докладов последних лет Хайдеггер посвящает анализу произведений своих любимых поэтов.
Хайдеггер не считает возможным вести этот анализ на языке дискурсивного, выраженного в понятиях, философского мышления.
Хайдеггер считает, что дискурсивное мышление — это язык метафизики. А на этом языке невозможно сказать, что такое бытие, поскольку сама суть метафизики, по Хайдеггеру, состоит в неспособности мыслить бытие. Поэтому Хайдеггер стремится разрушить понятийный способ мышления, возродить дологический, нерасчлененный язык.
Не научное мышление, не логика понятий, а поэтические символы, по Хайдеггеру, могут открыть доступ к бытию.
Возникновение и развитие позитивизма
... 1843 — 1896), немецких ученых, называвших свою философию эмпириокритицизмом, а также с деятельностью французского ученого А. Пуанкаре (1854 — 1912). Идеи позитивизма были подхвачены и преобразованы в трудах ... система фильтров (цензура на уровне языка, логики и т.п.) = индивидуальные и социальные табу. Религ.искания. Позитивизм - широко распространенное течение в философии, основанное в 30-х гг. ...
Философия. Билеты (16-20)
... научных утверждений. Философия, утверждают логические позитивисты, не является ни теорией познания, ни содержательной наукой о какой-либо реальности. Философия — это род деятельности по анализу естественных и искусственных языков. Логический позитивизм ... положившего первые камни в основание экзистенциальной философии. В "философии жизни", основы которой заложил еще Ф.Ницше ...
ЛИЧНОСТЬ: ЧЕЛОВЕК В МИРЕ И МИР В ЧЕЛОВЕКЕ
... исследователями, остаются крайне разобщенными, существующие теоретические подходы описывают либо «человека в мире», либо «мир в человеке». Сейчас, быть может, еще в большей мере, чем 20 лет ... например, общественных отношений существует не только личность. Чем бытие личности в этом пространстве отличается от бытия социальных институтов, знаковых систем, технологических операций, денег? Стоящая ...
Этапы развития позитивизма
Позитивизм (лат. positivus — положительный) в качестве главной проблемы рассматривает вопрос о взаимоотношении философии и науки. Главный тезис позитивизма состоит в том, что подлинное (положительное) знание о действительности может быть получено только лишь конкретными, специальными науками.
Первая историческая форма позитивизма возникла в 30-40 г. XIX века как антитеза традиционной метафизике в смысле философского учения о началах всего сущего, о всеобщих принципах бытия, знание о которых не может быть дано в непосредственном чувственном опыте. Основателем позитивистской философии является Огюст Конт (1798-1857), французский философ и социолог, который продолжил некоторые традиции Просвещения, высказывал убеждение в способности науки к бесконечному развитию, придерживался классификации наук, разработанной энциклопедистами.
Кант утверждал, что всякие попытки приспособить «метафизическую» проблематику к науке обречены на провал, ибо наука не нуждается в какой-либо философии, а должна опираться на себя. «Новая философия», которая должна решительно порвать со старой, метафизической («революция в философии») своей главной задачей должна считать обобщение научных данных, полученных в частных, специальных науках.
Вторая историческая форма позитивизма (рубеж XIX-XX вв.) связана с именами немецкого философа Рихарда Авенариуса (1843-1896) и австрийского физика и философа Эрнста Маха (1838-1916).
Основные течения — махизм и эмпириокритицизм. Махисты отказывались от изучения внешнего источника знания в противовес кантовс-кой идеи «вещи в себе» и тем самым возрождали традиции Беркли и Юма. Главную задачу философии видели не в обобщении данных частных наук (Конт), а в создании теории научного познания. Рассматривали научные понятия в качестве знака (теория иероглифов) для экономного описания элементов опыта — ощущений.
В 10-20 гг. XX века появляется третья форма позитивизма — неопозитивизм или аналитическая философия, имеющая несколько направлений.
Логический позитивизм или логический эмпиризм представлен именами Мори-ца Шлика (1882-1936), Рудольфа Карнапа (1891-1970) и других. В центре внимания проблема эмпирической осмысленности научных утверждений. Философия, утверждают логические позитивисты, не является ни теорией познания, ни содержательной наукой о какой-либо реальности. Философия — это род деятельности по анализу естественных и искусственных языков. Логический позитивизм основывается на принципе верификации (лат. verus — истинный; facere — делать), который означает эмпирическое подтверждение теоретических положений науки путем сопоставления их с наблюдаемыми объектами, чувственными данными, экспериментом. Научные утверждения, не подтвержденные опытом, не имеют познавательного значения, являются некорректными. Суждение о факте называется протоколом или протокольным предложением. Ограниченность верификации впоследствии выявилась в том, что универсальные законы науки не сводимы к совокупности протокольных предложений. Сам принцип проверяемости также не мог быть исчерпаем простой суммой Какого-либо опыта. Поэтому сторонники лингвистического анализа—другого влиятельного направления неопозитивизма Джордж Эдуард Мур (1873-1958) и Людвиг Витгенштейн (1889-1951), принципиально отказались от верификационной теории значения и некоторых других тезисов.
14. Немецкая классическая философия: черты и проблематика 2
... позитивизма на роль научной философии выдвигались разные теории: методология науки (Конт, Милль), научная картина мира (Спенсер), психология научного творчества и научного мышления (Мах, Дюэм), логический анализ языка ... востребованным эту философскую систему( формирование классов капиталистического общества). Немецкая классическая философия определила тенденции и установки материализма (Л.Фейербах, ...
Четвертая форма позитивизма — постпозитивизм характеризуется отходом от многих принципиальных положений позитивизма. Подобная эволюция характерна для творчества Карла Поппера (1902-1988), пришедшего к выводу, что философские проблемы не сводятся к анализу языка. Главную задачу философии он видел в проблеме демаркации— разграничении научного знания от ненаучного. Метод демаркации основан на принципе фальсификации, т.е. принципиальной опровержимости любого утверждения, относящегося к науке. Если утверждение, концепция или теория не могут быть опровергнуты, то они относятся не к науке, а к религии. Рост научного знания заключается в выдвижении смелых гипотез и их опровержении.
Логический и лингвистический неопозитивизм
Неопозитивизм сложился как третья историческая форма позитивизма в конце 20-х гг. ХХ столетия практически одновременно в Англии, Австрии и Польше. Он был результатом тех превращений, которые совершились с позитивизмом на этапе эмпириокритицизма. Исторически первой формой неопозитивизма стал логический позитивизм (М. Шлик(1882-1936), Р. Карнап(1891-1972), Г. Райхенбах(1891-1970) и др.).
Логический позитивизм усилил негативистскую тенденцию, наметившуюся в эмпириокритицизме. Он отбросил психологизм и биологизм махистской философии и принял тезис об априорно-аналитическом характере положений логики и математики. Поэтому неопозитивизм часто именуют аналитической философией. Основные работы логических позитивистов: «Мнимые проблемы в философии», «Логический синтаксис языка» (Карнап); «Логико-философский трактат» (Витгенштейн); «Всеобщая теория познания» (Шлик); «Логика научного исследования» (Поппер).
В центре внимания логического позитивизма оказалась проблема значения, эмпирической осмысленности научных утверждений. Логические позитивисты приходят к выводу о том, что предметом философии не может быть даже теория познания, которая имеет все еще слишком мировоззренческий, слишком содержательный характер. Философия вообще, по их мнению, не имеет предмета, потому что она не содержательная наука о какой-то реальности, а род деятельности, сводящейся к анализу естественных и искусственных языков. Эта деятельность должна преследовать сразу две цели. Первая цель – убрать из науки все не имеющие смысла рассуждения и псевдопроблемы, возникающие в результате неправильного употребления языка и нарушения его логических правил. Эти нарушения обусловлены, прежде всего, теми или иными идеологическими вопросами. Вторая цель – обеспечить построение идеальных логических моделей осмысленного рассуждения. Вопросы, которые традиционно брались в качестве основных в философии, объявлялись неопозитивистами псевдонаучными. В этом своем программном заявлении они шли еще дальше эмпириокритиков. В свое время Мах и Авенариус считали, что они доказали прямую возможность полного познания «нейтральных элементов» мира, то есть безличных ощущений, поскольку познание последних сводится к тому, что они воспринимаются. М. Шлик и Р. Карнап предпочли вообще отказаться от самой постановки этой дилеммы, считая ее мнимой, лишенной научного смысла. Идеальным средством аналитической философской деятельности они считают разработанный в ХХ в. аппарат математической логики. С ее помощью неопозитивисты строили понятие «логической конструкции». Согласно этому понятию микро- и макрообъекты, которые невозможно наблюдать из-за их малости или удаленности, представляют собою не символы относительно устойчивых групп ощущений, как полагали Мах и Авенариус, но продукты формального преобразования предложений, фиксирующих «атомарные факты». Результаты этих формальных преобразований считаются принятыми лишь постольку, поскольку из них средствами дедукции возможно вывести чувственно проверяемые следствия. В учении о логических конструкциях проводится принципиальное отождествление объекта и теории объекта, хотя и признается разница между «голыми» ощущениями и результатами их рациональной переработки. В этом состоит одно из главнейших отличий логического позитивизма от прежнего. Кроме того, логические позитивисты отождествляли понятия «объективный факт» (существующий независимо от того, познал ли его ученый или нет) и «научный факт» (то есть факт, зафиксированный или «запротоколированный» в науке при помощи знаковых средств).
Коротич Г.В. Лекция по теме Философия общества
... развитие общества в философии марксизма – далее. Самостоятельно ознакомьтесь с теорией постиндустриального общества и с др. теориями развития общества, распространенными в 20 веке. Вообще генезис общества (т.е. его возникновение и развитие) ... материальная (экономическая) – охватывает процессы материального производства, по сути, это способ производства материальных благ, политическая – это сфера ...
Некоторое отличие неопозитивистов от эмпириокритиков вытекает из различного понимания ими роли мышления в познании. Если Э.Мах и Р.Авенариус полагали, что мышление лишь сокращает, экономизирует, упрощает обозрение опыта субъекта, то Р.Карнап и Р.Райхенбах считают, что мышление вносит в опыт струю творческого произвола, неузнаваемо его переделывая. Разница эта вытекает из абсолютизирования логики и математики, ведущих к возрождению кантианского резкого разрыва между чувственным и рациональным моментами в познании по их происхождению (первое якобы просто «дано», а второе – продукт деятельности субъекта).
Логический позитивизм использовал реальные проблемы современной науки: осмысленность научных утверждений (например, в теории относительности), возможность опытной проверки абстрактных теоретических положений, соотношение содержательных и формальных компонентов научной теории и др. В разработанной логическими позитивистами методологии научного исследования дано описание научной теории, выделены и зафиксированы некоторые виды научных определений и объяснений, что представляет научную ценность для логико-методологических исследований.
Логические позитивисты оказались не только философами, но и специалистами-логиками. Многие из них внесли значительный вклад в разработку логического аппарата (логическая семантика, вероятностная логика), который, хотя и рассматривается ими в качестве средства философского анализа, в целом выходит за рамки философии и может быть включен в область специального научного исследования.
Вместе с тем основная философская программа логического позитивизма, выраженная в принципе верификации,находится в противоречии с практикой современного научного познания. Суть данного принципа состоит в требовании проверки предложений об опыте на предмет их истинности. Согласно принципу верификации, проверка предложений проходит через сопоставление их с фактами чувственного опыта субъектов. Предложения, в принципе не поддающиеся чувственной проверке, считаются лишенными научного смысла. Действие принципа верификации и функции критерия истинности и ложности таковы: предложение истинно, если оно подтверждается фактами-переживаниями и если могут быть указаны воображаемые факты, которые, если бы они были реальными, это предложение опровергали; предложение ложно, если оно опровергается фактами-переживаниями и если могут быть указаны воображаемые факты, которые, если бы они были реальными, это предложение подтверждали. В принципе верификации ясно виден определенный смысл: то, что ненаблюдаемо, лишено научного смысла. Таким образом, положения логики, математики и других теоретических наук оказываются бессодержательными. Тем самым логический позитивизм впадает во внутреннее противоречие с самим собою, ведь аналитико-математический метод, предлагаемый им, оказывается несостоятельным, ибо не может дать достоверного знания.
В итоге среди позитивистов возникли сомнения, что их первоначальная концепция, претендовавшая на строгость, точность и доказательность утверждений, на превращение философии в вид специализированной деятельности, является таковой. Она оказалась лишь вариантом «метафизики», причем вариантом явно несостоятельным. Из констатации этого факта исходят те направления, которые пришли на смену логическому позитивизму, и прежде всего философия лингвистического анализа.
Лингвистический анализ противопоставляет себя логическому позитивизму. Это выразилось в принципиальном отказе лингвистических аналитиков от верификационной теории, от тезиса о том, что научное рассуждение является идеальной моделью всякого осмысленного рассуждения, от отождествления осмысленных и информативных высказываний, от сведения значения высказываний одного типа к значению высказываний другого типа.
В противовес своим предшественникам аналитики подчеркивают, что использующийся язык содержит множество различных подразделений, областей. Логика функционирования формально одних и тех же слов в каждом из этих языковых подразделений и контекстов принципиально различна. Поэтому слова и выражения, которые внешне кажутся одинаковыми, по существу, имеют несовпадающие значения и применяются на разных основаниях в зависимости от контекста их употребления. При этом в контекст включается и цель говорящего, и отношение высказывания к данной ситуации его произнесения. То есть язык рассматривается как социальный институт и форма жизни. Значение – это не некая особая реальная сущность и не абстрактный объект, заданный в языке формализованной семантики, а тот или иной способ употребления слова в определенном контексте.
Принципиальным для лингвистического анализа является не просто указание на существование в обыденном языке различных, не сводимых друг к другу слоев, контекстов и т.д., а признание того, что количество этих контекстов, в сущности, необозримо (так что бессмысленно было бы ставить задачу выявить их все).
Кроме того, хотя между разными слоями языка имеется определенного рода связь и переход, однако данная связь в большинстве случаев исключает возможность выявления каких бы то ни было черт, общих для разных употреблений одного и того же слова. А это значит, что по крайней мере для большинства слов используемого языка невозможно дать какие бы то ни было общие дефиниции. Однако это относится лишь к «живым», разговорным языкам, но не к искусственно построенным, употребляемым в науке для специальных целей.
Аналитики считают, что философские проблемы возникают как раз в результате непонимания логики естественного языка. Поэтому и решены они могут быть лишь путем анализа именно этого языка, путем тщательного выявления и кропотливого описания многообразных контекстов словоупотреблений. Думать, что эти проблемы можно решить путем выявления каких-то общих характеристик слов, волнующих философов, или же путем построения искусственных языковых систем, в которых словам придается условное значение, весьма удаленное от реального, диктуемого их употреблением, – значит, по мнению лингвистических аналитиков, идти по явно бесперспективному пути. Конечно, построение языковых моделей дело нужное и полезное, но нужно осознавать, что этот аппарат непригоден для решения философских проблем, ибо последние существуют именно как результат непонимания многообразия и несводимости друг к другу различных языковых контекстов. Выполнение различных задач философского анализа достигается лучше всего средствами неформального анализа неформализованного обыденного языка.
Однако при кажущемся противостоянии двух этапов позитивизма они имеют глубокую связь. Она выражается, во-первых, в том, что сама логика противостояния вынуждает аналитиков обсуждать те философские проблемы и их решения, которые были существенны для логического позитивизма (принцип верификации, дихотомия аналитических и синтетических суждений и др.).
Во-вторых, лингвистический анализ унаследовал от логического позитивизма некоторые принципиальные установки в понимании самого характера философской деятельности. В частности, несмотря на то, что аналитики обвиняли логический позитивизм в «метафизичности», сами они, как и их предшественники, проводили линию «антиметафизичности», то есть отказывались рассматривать реальную объективную действительность в качестве философского объекта.
Аналитики полагают, что все философские дискуссии развертываются вокруг неистинного истолкования некоторых слов, употребляемых в языке, а не вокруг самого объекта. К таким словам относятся «знать», «вероятно», «истинно», «материя», «время» и др. Философы-«метафизики» либо употребляют эти слова в тех контекстах, в которых они не могут употребляться согласно правилам обыденного языка, либо пытаются дать им некие общие определения, игнорирующие существование реальных, не сводимых друг к другу языковых контекстов.
Соответственно свою задачу аналитики видят в том, чтобы вскрыть источник «метафизических» псевдопроблем и выявить реальный, подлинный смысл слов, неправильно употребляемых философами-«метафизиками». Так, например, если путем анализа слова «истина» выявляется, что оно имеет целый ряд контекстуальных значений, между которыми вряд ли можно найти что-либо общее, то, утверждают аналитики, не существует какой-либо общей дефиниции знания и, следовательно, задача построения общей философской теории познания лишена смысла.
Аналитическая философия превращается, таким образом, в своеобразную «философию философии», занятую лишь теми проблемами, которые предложены ранее жившими или ныне живущими философами, и не имеющую ни потребности, ни нужды в том, чтобы заниматься вопросами специальных наук или же пытаться решать социально-этические проблемы, поставленные современным развитием. Но эта черта, по мнению аналитиков, скорее достоинство их философии, чем недостаток. Она является показателем возросшей строгости и точности техники философского исследования, свидетельством его профессионализма.
Идеалом философа становится мыслитель, не формулирующий никаких «метафизических» тезисов, не пытающийся решить мировоззренческие проблемы, не конструирующий онтологические или гносеологические системы, но зато занятый высокопрофессиональной и специализированной деятельностью по выявлению с помощью особой техники точного смысла слов и выражений обнаружения и установления бессмыслицы. Философия становится одной из многих специальных дисциплин. Витгенштейн подчеркивал, что в прошлом были философы великие, а теперь «искусные».
Философия, утверждал Витгенштейн, не наука, а философ не является ученым. Философ должен заниматься анализом смысла слов и выражений обычного языка, описанием того, что в нем реально дано. Философия, таким образом, есть описательная дисциплина. Язык интересует философа не в лингвистическом качестве, а как носитель значений. При этом одно и то же значение может быть выражено разными языками и разными языковыми средствами. Значения выявляются путем своеобразного «идеального эксперимента», то есть мысленного представления различных ситуаций, в которых употребляется то или иное слово, простого «всматривания» в работу языка, фиксирования того, что «непосредственно очевидно».
Нетрудно выявить те противоречия, которые существуют в аналитической философии. Дело в том, что лингвистический анализ пытался утвердить себя в качестве некоей специальной дисциплины, способной к получению точных и бесспорных результатов, окончательно сбросившей с себя груз философских проблем. Но это диктовало необходимость отказаться от формулировки какой бы то ни было философской программы и обусловило претензию на отсутствие в этом течении не только каких-либо теоретических установок, но даже определенного метода анализа. Выбор того или иного метода означает предпочтение его другим, что неизбежно влечет некоторые «метафизические» следствия. Лингвистический анализ претендует на построение «беспрограммного анализа».
Но как бы ни хотели аналитики избежать метафизических последствий, сама необходимость утвердить свое направление в качестве философии, отличной от других, не могла не привести к принятию определенных предпосылок.
Еще один парадокс лингвистической философии состоит в том, что решение задачи по искоренению философских проблем должно, по логике, привести к уничтожению всякой философии, в том числе и лингвистической.
Философия позитивизма прошла три этапа своего развития, и на всем протяжении она стремилась к отделению науки от философии, а затем и к искоренению самой философской проблематики. В конечном итоге позитивизм потерпел философский крах. Представление о возможности устранить из науки специфическую философскую проблематику и превратить философию в разновидность специальной технической дисциплины оказалось мифом. Но признание данного факта приводит и к серьезным размышлениям, а именно: не бессмысленна ли сама идея принципиального противопоставления философских и специальных научных проблем? Не следует ли попытаться избавить науку не от философии вообще, а лишь от части философского груза в пользу тех вопросов, которые соответствуют практике и логике функционирования современного научного познания? Положительный ответ на этот вопрос выходит за рамки позитивизма. Он ориентирует на исследование философско-методологической проблематики науки.
Материалистическое понимание истории, экономический детерминизм, теория государства в философии Маркса и Энгельса.
Основой выводов относительно общественного развития и его законов для Маркса стало материалистическое понимание исторического процесса. Сущность нового подхода состояла в доказательстве определяющей общественное развитие роли экономического фактора. Маркс выделил в качестве главного вида общественных отношений отношения экономические, наиболее сильно влияющие на все остальные структуры жизни общества.
В рамках материалистического понимания истории центральное место занимало учение об общественной формации. По существу это была одна из первых в истории социологии системных концепций общества, в которой дается его объяснение и показываются перспективы социального развития. В основе теории общественной формации находится использование большого фактического материала. Понятием «формация» Маркс охватил весь комплекс явлений и процессов общественной жизни в рамках исторически определенного этапа социального развития.
«Ядром» общественной формации у Маркса выступает способ производства материальной жизни, включающий в себя две основные стороны: производительные силы и производственные отношения. Первые представляют собой отношение людей к преобразуемой ими природе, в том числе человека Сего знаниями, трудовыми навыками и умениями, производственным опытом (личный элемент) и средства труда (вещный элемент).
Производственные отношения выступают как вторая сторона общественного способа производства, имеющая составной частью отношения между людьми в процессе их производственной деятельности. Именно они в своей совокупности и составляют сущность той или иной общественной формации, выступающей как исторически определенная ступень развития общества.
Маркс чаще пишет всего о пяти, сменяющих друг друга общественных формациях (первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической, коммунистической).
В ряде работ им высказывается соображение об особом типе общества, названном азиатским способом производства и включающем в себя типологические характеристики нескольких формаций, причудливо и одновременно сочетающиеся в жизни ряда азиатских стран. Главная среди этих характеристик — зависимость всех трудящихся (рабов, крепостных, наемных рабочих) в первую очередь от государства, а не классов, владеющих средствами производства.
Все формации у Маркса делятся на две группы — базирующиеся на частной или общественной форме собственности. Общество начинает свое развитие с системы, основанной на общественной собственности (первобытнообщинная формация), и возвращается на самом высоком этапе своего развития (коммунистическая формация) к этой же форме собственности. Важно отметить, что формат юная структура общественного развития имеет для Маркса особое значение. Она позволяет ему выстраивать весь процесс восхождения общества от его предыстории к подлинной истории. При этом предыстория как раз охватывает формационную структуру развития человечества (включая капитализм), а подлинная история начинается с победы и окончательного установления коммунистических общественных отношений. Из всех общественных формаций наиболее глубокому и детальному анализу в творчестве ученого был подвергнут капитализм. Он дал глубокое социологическое обоснование экономических законов и механизмов его функционирования и эволюции (эксплуатации, прибавочной стоимости и др.), доказывал, что существование и развитие капиталистического, как и всякого иного, общества «соткано» из противоречий.
Здесь следует отметить, что в социологической концепции Маркса понятие общества выступает как ансамбль, взаимосвязь (иногда переводят как совокупность) общественных отношений, главными среди которых выступают производственные отношения Далее покажем общий результат, к которому, по его словам, он пришел и который затем послужил руководящей нитью во всех его дальнейших исследованиях.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
— теория, согласно которой экономический базис общества детерминирует все др. стороны его жизни. Такой теории придерживался, напр., К. Маркс, социальную философию которого можно определить как соединение линейно-стадиального подхода к истории с Э.д. История проходит, по Марксу, ряд ступеней (общественно-экономических формаций), своеобразие каждой из которых определяется экономической структурой общества, совокупностью производственных отношений, в которые люди вступают в процессе производства товаров и обмена ими. Эти отношения соединяют людей и соответствуют определенной ступени развития их производительных сил. Переход к следующей, более высокой ступени вызывается тем, что постоянно растущим производительным силам становится тесно в рамках старых производственных отношений. Экономическая структура есть тот реальный базис, на котором воздвигается и с изменением которого меняется юридическая и политическая надстройка.
Под влиянием критики Маркс попытался несколько смягчить положение об однонаправленном характере воздействия экономического базиса на идеологическую надстройку (науку, искусство, право, политику и т.п.) и учесть обратное воздействие надстройки на базис.
Э. д. является основой т.н. материалистического понимания истории, которое «конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий находит в экономическом развитии общества, в изменениях способа производства и обмена, в вытекающем отсюда разделении общества на различные классы и в борьбе этих классов между собой» (Ф. Энгельс).
Маркс сконструировал полномасштабную теорию о человеке, обществе и истории. Теория объясняла историю прошлого, анализировала положение индустриального капитализма в середине XIX в. и предсказывала будущее экономического, социального и политического развития. Несколько упрощенно можно представить теорию Маркса как состоящую из трех частей: теории человеческой природы, теории общественной организации и теории социального изменения, исторического развития и революции.
Маркс рассматривает людей как существ, участвующих в общественном производстве, которые реализуют себя и обретают свое счастье через свободное, производительное, здоровое осуществление своих естественных способностей в совместном труде с другими людьми. Капитализм мешает этому осуществлению отчуждая людей от продукта труда, от самого труда, от их собственной человеческой природы и друг от друга. В результате происходит обнищание большинства, абсурдное в условиях технической рациональности.
Второй элемент теории Маркса — концепция или модель социальной и экономической организации. На первый взгляд, общество выглядит как неорганизованный улей, в котором происходит разного рода деятельность, не имеющая в своей основе какой-либо системы, схемы или рациональности. Сельское хозяйство, искусство, промышленность, правительство, религия, развлечения, торговля, война, благотворительность, преступления — таково бесконечное разнообразие занятий людей в обществе. Это разнообразие способно запутать любого, кто попытается просто перечислить все возможные виды человеческой деятельности. Но Маркс увидел в этом хаосе порядок. Он доказал, что для того, чтобы придать смысл человеческому обществу, мы должны выделить некоторую группу занятий, которые являются основными для выживания и воспроизводства человечества. Каждый день люди работают, чтобы преобразовать природу в необходимые для жизни предметы — пищу, одежду и жилье. Эти виды экономической деятельности формируют основу, или фундамент, на котором стоит все остальное общество. Для того чтобы отделить производственную экономическую деятельность от философского теоретизирования, для которого так много сделали его немецкие предшественники-идеалисты, Маркс назвал производственные элементы общества материальной базой. Назвав базу «материальной», он имел в виду вовсе не то, что она состоит из физических тел, а не из человеческих мыслей, целей и планов, поскольку даже производственная деятельность является интеллектуальной, целенаправленной деятельностью, включающей в себя «идеальное». Скорее Маркс хотел подчеркнуть фундаментальную роль экономического производства в противоположность философии, религии или искусству.
Материальная база общества состоит из трех элементов. Первый — средства производства — сырье, земля и энергетические ресурсы, с которыми работают люди. Второй — производительные силы, в которые включаются фабрики, машины, технологии, промышленное знание и накопленный опыт тех, кто изменяет средства производства своим трудом. Третий и в конечном счете наиболее важный элемент материальной базы — то, что Маркс назвал общественными отношениями производства.
Система отношений, связывающая тех, кто обладает контролем над средствами производства, и тех, кто им не обладает, называется производственными отношениями. Это главное в обществе, и от него зависят второстепенные аспекты общества, такие, как структура законодательства, учение господствующей религии, основные темы искусства и литературы, а также форма и организация государства.