Теория восприятия (как воспринимается речь)

метки: Восприятие, Образ, Текст, Признак, Понимание, Слово, Реципиент, Например

Лекция 6. Психолингвистика восприятия речи

Две антиномии теории восприятия речи. Восприятие речи — сложный и многомерный процесс. В принципе оно происходит по тем же общим закономерностям, что и любое иное восприятие (см. Познавательные процес­сы…, 1982).

И самое главное — что существуют две раз­личных ситуации восприятия. Первая ситуация — когда происходит первичное формирование образа восприятия. Вторая — когда происходит опознание уже сформирован­ного образа.

Все существующие теории восприятия речи могут быть классифицированы по двум важнейшим параметрам. Пер­вый параметр — это моторный или сенсорный принцип восприятия. Второй — его активный или пассивный ха­рактер.

«Моторная» теория в ее классической форме (как она была сформулирована Хаскинской лабораторией и, в частности, А.Либерманом) «…постулирует, что в процес­се слушания речи человек определяет значения управля­ющих моторных сигналов, необходимых для производства сообщения, подобного услышанному» (Чистович, 1970, с. 113).

Моторная теория подробно изложена в работах: Исследование речи, 1968; Модели восприятия речи, 1966; Models for the Perception of Speech, 1967).

В последнем сборнике содержится и критика моторной теории сто­ронниками «сенсорного» подхода.

«Сенсорной» теории в чистом виде не существует. Наиболее близок к ней Г.Фант (1964).

«Согласно этой точке зрения, моторное описание отнюдь не отрицается, просто оно рассматривается как побочное явление» (Чистович, 1970, с. II4).

А основной механизм — это сопо­ставление сигнала с эталоном по акустическим признакам. Оно «…предшествует возникновению соответствующих моторных образов и не зависит существенным образом от их наличия» (Fant, 1964, р. 16).

Сама Л.А.Чистович и ее школа стоят на позиции мо­торной теории, но не в ее «радикальном» варианте. Вер­нее, в известной коллективной монографии (Речь…, 1965) они занимали радикальную позицию, заявляя, что «в основе фонемной классификации лежат не акустичес­кие, а артикуляционные признаки речевых элементов» (там же, с. 188).

С этой позиции Л.А.Чистович полемизи­ровала на XVIII Международном психологическом кон­грессе (1966) и с Г.Фантом, и с другим защитником сенсорной теории — Р.Якобсоном (Jakobson, 1966), за­явившим, что артикуляционный компонент восприятия факультативен, что примат в речевом восприятии при­надлежит плану сенсорному и восприятие речи возмож­но и закономерно и без участия моторного звена. Однако позже точка зрения школы Л.А.Чистович стала более компромиссной — «…фонемы представляют собой абст­рактное надсенсорное и надмоторное описание речевых элементов» (Чистович и Кожевников, 1969, с.37); «…мо­торный образ речевой единииы и предполагаемый Фан­том ее сенсорный образ совпадают друг с другом» (Чистович, 1970, с.123).

Теория Эдвина Шнейдмана

Наружные формы суицидального действия это суицидальные пробы и законченные самоубийства. Скрытые признаки суицидальных поступков представлены суицидальными мыслями, обдумываниями, эмоциями и самоуничтожительными тенденциями (наружными вместе с внутренними). Согласно с образом саморазрушительные поступки подразделяются на истинные и демонстративные. Суицид добавляют к одному из типов ...

Московская психолингвистическая школа и, в част­ности, автор настоящей книги прошли аналогичный путь. В работе 1961 г. автор определенно утверждал, что речевосприятие — это «…активный динамический процесс, происходящий при обязательном участии моторного, а именно речедвигательного звена» (Леонтьев, 1961, с. 189).

При этом мы ссылались на высказывания ряда психоло­гов и лингвистов, в частности О.Есперсена, П.П.Блонского, Н.И.Жинкина, Л.Н.Соколова, Н.Х.Швачкина, П.Делаттра, В.Тводела. А главное, московская психолингвистическая школа опиралась на исследования А.Н.Леонтьева и его сотрудников, посвящен­ные звуковысотному (музыкальному) слуху и показав­шие, что «решающую роль в восприятии собственно высоты звука принадлежит моторному компоненту дан­ного процесса» (Овчинникова, 1960, с. 18).

Аналогия со звуковысотным слухом здесь вполне оправдана — обе функциональные системы (звуковысотный и речевой слух) сходны по природе воспринимаемых свойств (ко­торая является частотной) и пути формирования (замы­кание нервных связей в онтогенетическом развитии).

Кроме того, звуковысотный компонент непосредствен­но участвует в порождении и восприятии речи (см. обзо­ры Леонтьев, 1971; 1996).

Однако дело обстоит не так просто.

Нет сомнения в том, что в целом моторная теория больше соответствует общепсихологическим закономер­ностям восприятия и что на стадии формирования перцептивного образа—эталона участие моторного ком­понента обязательно. (Хорошим доказательством являет­ся практика обучения произношению иностранного языка).

Но полемика моторного и сенсорного подхода, как правило, не учитывает следующих важных моментов.

Во-первых, не учитывается физиологическое разли­чие видов речи, т.е. возможность появления в речепорождении и речевосприятии последовательностей, представляющих собой продукт слуховой имитации, или даже первосигнальных раздражителей по И.П.Павлову.

Во-вторых, не учитывается принципиальная возмож­ность опоры в восприятии на неадекватный моторный компонент, показанная в опытах А.И.Иошпе, выпол­ненных под руководством О.В.Овчинниковой. В этих опы­тах моторный компонент звуковысотного восприятия был модифицирован: вместо того, чтобы формировать зву­ковысотный слух с опорой на деятельность голосовых связок, как это происходит обычно, для этой цели ис­пользовалась установка, где разным высотам приводи­лась в соответствие различная сила нажатия на клавишу.

Оказалось, что выработка звуковысотного слуха от этого не страдает.

В-третьих и в-главных, все-таки подавляющее боль­шинство ситуаций восприятия речи связано не с форми­рованием перцептивного эталона, а с использованием эталона уже сформированного. А в этом случае использу­емые признаки могут быть как моторными, так и сен­сорными и вообще носят эвристический характер (см. Зинченко, 1964).

Особенности зрительного восприятия у детей старшего дошкольного ...

... проблемы развития зрительного восприятия у детей старшего дошкольного возраста нарушением речи 1.1 Формирование зрительного восприятия у детей с нарушением речи Восприятие -- это система ... ребенком специальных систем перцептивных эталонов. Такими эталонами при восприятии, например, формы являются геометрические фигуры, при восприятии цвета - спектральная гамма, при восприятии размеров - принятые ...

Какая единица выступает в процессах смыслового восприятия речи в качестве такого эталона? Есть все ос­нования думать, что это — звуковой облик целого слова. «…Для опознавания и различения слов служат все произ­носимые и слышимые звуки, …воспринимаемые в соста­ве слов… Разложение слов на отдельные звуки при пользовании родным языком наблюдается разве только при недослышках, при слушании невнятной речи и тому подобных случаях, выходящих за пределы нормальной речевой практики» (Бернштейн, 1937, с.25).

Ср. понятие «звукового слова—типа» у Л.В.Щербы. В пользу «по­словного» характера восприятия речи говорит множество экспериментальных данных. Этот тезис разделял, в част­ности, Р.О.Якобсон; наиболее четко он сформулирован в классической статье двух крупнейших европейских фонетистов — Г.Моля и Э.Уленбека: «Слушающий не вос­принимает в речи фонемы одну за другой, но идентифи­цирует и детерминирует значащие единства, т.е. слова» (Mol & Uhlenbeck, 1959, р. 169).

Идея пословного воспри­ятия хорошо сочетается с идеей интегральных звуковых признаков, выдвинутой Н.Ф.Яковлевым еще в 1923 г. (Яковлев, 1923), и с идеей приоритета смыслоотожде-ствительной функции фонемы перед смыслоразличитель-ной, четко сформулированной лингвистами Женевской школы, особенно Э.Бейссансом.

Пассивные теории восприятия — это теории пошаго­вого принятия решений, соотносимые с моделью с ко­нечным числом состояний. Примером может являться «грамматика для слушающего» Ч.Хокетта (Хокетт, 1965).

Пассивным теориям противостоит модель «анализа через синтез», выдвинутая М.Халле и К.Сти-венсом (Halle & Stevens, 1964) и активно поддержанная Н.Хомским и Дж.Миллером (см. ее изложение, в частно­сти, в Миллер, 1968).

Наиболее кратко ее можно сформу­лировать так: чтобы воспринять (понять) высказывание, нужно построить его синтаксическую модель, полнос­тью или по крайней мере частично соответствующую той модели, которая используется нами в процессе порожде­ния речи. Или, говоря словами Э.Леннеберга, «…меха­низм понимания в своей основе не различается с механизмом планирования высказывания при его про­дуцировании» (Lenneberg, 1967, р. 106).

Большая часть мо­делей порождения, описанных во второй половине Главы 5, является в то же время и моделями восприятия речи.

Теория анализа через синтез не предполагает обязатель­но полного тождества семантических и грамматических операций при порождении и восприятии речи. В последнем непременно участвуют эвристические приемы. С другой сто­роны, анализ через синтез хотя и сочетается с моторным принципом восприятия речи (см.выше), но они не пред­полагают друг друга (см. Леонтьев, 1969, с. 121 —126).

Факторы, влияющие на опознание слов. Они детально исследованы Л.Р.Зиндером и А.С.Штерн. В их работах (Зиндер и Штерн, 1972; Штерн, 1981) показано, что, во-первых, при опознании слов могут использоваться различные свойства речевых сигналов — их фонетичес­кие характеристики (или — при чтении — графические), семантические и семантико-грамматические особеннос­ти, их вероятностные характеристики. Во-вторых, в различных условиях восприятия доминирующими в опоз­нании могут быть различные классы признаков речевого сигнала. Так например, при относительно хороших усло­виях опознания (когда уровень сигнала значительно выше уровня шума) используются прежде всего фонетические признаки, при средних происходит активная опора на семантические признаки, при наихудших, когда уровень шума особенно высок, доминантной становится частот­ность. В известном эксперименте И.Голдаймонда и В.Хокинса (Goldiamond & Hawkins, 1958) вообще происходил выбор только по частотному критерию. Это хорошо со­четается с концепцией, согласно которой указанные три класса признаков являются вообще критериями поиска слова в долговременной памяти (см. Spreen, Borowsky, Benton, 1957; Anisfeld & Knapp, 1968; Фрумкина и Василевич, 1967; Леонтьев, 1971 а).

Проблемы смыслового восприятия речи

... целостный текст. Понимание речи представляет собой процесс свёртывания речевого произведения к исходной речевой схеме. Точное воспроизведение речи не есть его понимание. Значительную роль в процессе восприятия высказывания играет ...

Но самое главное здесь в том, что реципиент (слуша­ющий) систематически учитывает соотношение сигнала и шума для выбора оптимального способа восприятия. Иначе говоря, он принимает не частное, единичное (так­тическое) решение, касающееся одного сигнала или од­ного отдельного высказывания, а выбирает именно общий способ такого решения, класс операций, определенную стратегию восприятия (опознания). При этом признаки, используемые испытуемым для выбора стратегии, качест­венно отличны от признаков, используемых в самом процессе опознания.

Эта общая стратегия восприятия при данных его ус­ловиях выбирается нами еще до того, как мы непосредст­венно столкнулись с тем или иным конкретным стимулом. Ключ к выбору такой стратегии лежит в установке реци­пиента относительно воспринимаемых объектов — уста­новке или заранее заданной, или формирующейся по ходу восприятия. Типичным примером действия такой установки является экспериментальная ситуация, описан­ная в работах А.Н.Леонтьева и Е.П.Кринчик (например, 1964), когда повышение для испытуемого субъективной значимости части возможных стимулов создает эффект «подстораживания» (А.А.Ухтомский) этих стимулов и значительно повышает скорость переработки информа­ции, которую они несут.

Таким образом, в проблему восприятия речи вводит­ся понятие предварительной ориентировки, в ходе которой мы получаем информацию о классе ситуаций и выбираем класс решений. Выбор же конкретного реше­ния происходит уже на следующем шаге восприятия и детерминируется первым шагом, хотя и по-разному (прак­тически вплоть до случайного поиска).

Здесь действует общий принцип — эвристический, о котором мы гово­рили выше.

В психолингвистике разработана интересная модель так называемого «логогена» (Дж.Мортон), который выс­тупает как своего рода суммирующее устройство, аккуму­лируя информацию, поступающую от речевых сигналов, информацию, содержащуюся в контексте, и образ сло­ва, хранящийся в постоянной (долговременной) памя­ти, включая его частотную характеристику. Исследование Дж.Мортона было начато им совместно с Д.Бродбентом. Последняя по времени его публикация в этом направле­нии — Jackson & Morton, 1984. Как указывает Р.Л.Солсо, «…до сих пор предсказания этой модели об успешности действий человека совпадают с собранными данными» (Солсо, 1996, с.327), что в психолингвистике и психоло­гии вообще бывает не так уж часто, по крайней мере с такой степенью доказательности.

Восприятие и понимание речи

... на другой». Особенности восприятия целого текста. Основными свойствами текста как единицы языка является смысловое и структурное единство (цельность) и связность". Связность развернутого речевого высказывания - основной и определяющий признак текста, который в современной ...

Информация о механизмах восприятия, в особенно­сти на его перцептивном уровне, содержится в указан­ном выше сборнике (Models for the Perception…, 1967), а также в ряде других обобщающих монографий и сбор­ников, из числа которых укажем (Lindner, 1977; Thought and Language, 1980; Clark & Clark, 1977).

Механизм смыслового восприятия высказывания. Сжа­то, но информативно и убедительно он описан в работе (Зимняя, 1976), к которой мы и отошлем читателя. Глав­ная мысль этой работы хорошо сочетается с важнейшими моделями речепорождения и речевосприятия. Она заключается в том, что на основе отождествления слова принимается решение о смысло­вом звене (синтагме, двусловном сочетании), т.е. о про­позиции, а затем о связях между смысловыми звеньями, после чего осуществляется фаза «смыслоформулирования», которая «заключается для слушающего в обобщении ре­зультата всей этой перцептивно-мыслительной работы и переводе его на одну целую, нерасчлененную единицу по­нимания — общий смысл воспринятого сообщения» (Зим­няя, 1976, с.32—33).

В нашем понимании это — внутренняя программа речевого высказывания, которая в то же время может являться константным (инвариантным) звеном при переводе высказывания с одного языка на другой.

Другой вопрос, как именно происходит формирова­ние этого «общего смысла». Думается, что при «медлен­ном» чтении оно осуществляется по описанному, в частности, Осгудом механизму семантического «сверты­вания». Вообще при восприятии отдельного высказыва­ния, по-видимому, семантические в широком смысле операции (включая семантику грамматических классов) преобладают над формально-грамматическими. Иначе говоря, «анализ через синтез» хотя и участвует в процес­сах смыслового восприятия высказывания, но не являет­ся в них определяющим звеном.

Мы затрудняемся предложить более детализованную схему восприятия по нескольким причинам: а) судя по всему, стратегия восприятия класса высказываний и так­тика восприятия отдельного высказывания сильно варьируются в зависимости от лингвистических и психо­лингвистических характеристик этого высказывания или класса высказываний; б) механизм восприятия может носить индивидуальный характер, т.е. в большой степени зависеть от индивидуального опыта реципиента; в) при различных стратегиях конкретная тактика восприятия не совпадает; г) восприятие отдельного высказывания в боль­шой мере зависит от восприятия целостного текста (см.ниже); д) вообще в механизме восприятия особенно сказывается эвристический принцип.

Восприятие целого текста. Текст обладает двумя ос­новными свойствами — связностью и цельностью (Леон­тьев, 1979; Мурзин и Штерн, 1991).

Связность текста — категория лингвистики текста (речи).

Она определяется на двух или нескольких после­довательных предложениях. Обычно это 3—5, но не больше 7 предложений; ассоциация с «магическим числом» здесь гораздо более, чем ассоциация. В количественной харак­теристике связности отражается тот факт, что реципиент текста использует признаки связности как сигналы объе­динения соответствующих предложений в семантическое целое (в графике текста часто соответствующее абзацу).

Анаграмма как способ смысловыражения в поэтическом тексте

... современной психопоэтике разработан "всестороний и глубокий анализ механизмов восприятия цельного текста" 2 , который основывается на концепции "набора ... слово, образует специфическую цельность, обладающую своими собственными признаками. Вот почему оно - знание речи может ... способностью, особенности которой выражаются в доминировании в процессе творчества какой-либо ее части - компонента. ...

Иными словами, предложения, характеризуемые призна­ками связности, воспринимаются реципиентом как един­ство. В модели восприятия текста А.А.Брудного это «уровень монтажа»: «Читаемый текст как бы монтируется в сознании из последовательно сменяющих друг друга отрезков, относительно законченных в смысловом отно­шении» (Брудный, 1976).

Признаки связности могут относиться к различным классам. Это могут быть синтаксические признаки (напри­мер, синтаксический параллелизм), синсемантические ха­рактеристики (определенные правила употребления личных местоимений и других замещающих слов), характеристики актуального членения, фонетические признаки, семиоти­ческие признаки (вопрос в общем случае требует ответа), соотнесенность предложений по внешним количественным характеристикам, например по длине (Зарубина, 1973) и другие (см. Леонтьев, 1979, с.9—10).

Ни один из перечис­ленных (и других) классов признаков связности не имеет обязательного характера: выбор того или иного признака или класса признаков относительно свободен, если не счи­тать его обусловленности структурой и содержанием ис­ходного предложения. Нельзя определить связность только через синтаксический параллелизм, только через синсеман-тизм, только через фонетические характеристики: но ка­кой-то из этих признаков (вернее, целый ряд признаков) обязательно «задействован».

Связность не имеет степени: либо она есть, либо ее нет. С другой стороны, она может быть одномерной и многомерной, т.е. определяться либо на двух соседних предложениях, либо на нескольких (не обязательно не­посредственно примыкающих друг к другу).

Признаки связности не задаются коммуникативной (речевой) интенцией говорящего, а возникают уже в ходе порождения текста как следствие его цельности. Реципи­ент использует их не как опору для восстановления об­щей структуры текста, а лишь как сигналы, определяющие способ текущей обработки этого текста.

В противоположность связности, цельность есть ха­рактеристика текста как смыслового единства и опреде­ляется на всем тексте (или на отдельных его фрагментах, относительно законченных в содержательном отноше­нии).

Она имеет психолингвистическую природу. Суть феномена цельности — в иерархической организации планов (программ) речевых высказываний, используе­мой реципиентом при восприятии данного текста. Внеш­ние (языковые и речевые) признаки цельности выступают для реципиента как сигналы, позволяющие ему, не до­жидаясь полного восприятия текста (а иногда и с самого начала процесса восприятия), прогнозировать его воз­можные границы, объем и, что самое главное, его содер­жательную структуру и использовать все эти данные для облегчения адекватного восприятия. В отличие от связно­сти, цельность текста может быть большей или меньшей.

Смысловая организация текста хорошо описывается моделью иерархии смысловых предикатов, разработанной Н.И.Жинкиным и его школой (В.Д.Тункель, И.А.Зимняя, Т.М.Дридзе), в особенности же Т.М.Дридзе (1972; 1984 и др.).

Специфика восприятия самого себя и других людей младшими школьниками ...

... [9].Для более полного понимания процесса межличностной социальной перцепции необходимо также знать его механизмы и эффекты, возникающие в процессе восприятия себя и другого человека. Они ... в жизни воспринимающего субъекта.Ю.П. Платонов определяет социально-перцептивный процесс - как сложный процесс: а) восприятия внешних признаков других людей; б) последующего соотнесения полученных результатов с ...

Модель смысловой предикации позволяет выявить центральные («основная мысль», «предикация первого порядка») и маргинальные (периферийные) смысловые компоненты текста. В этом плане можно дать операционную интерпретацию понятия «цельного текс­та» как текста, который при переходе от одной последо­вательной ступени компрессии текста к другой, более глубокой, каждый раз сохраняет для реципиента смысловое тождество по центральным смысловым компонен­там, «лишаясь» лишь маргинальных, необязательных, менее важных компонентов. Такой «хороший» текст, конечно, немыслим в случае, когда эти маргинальные компоненты несут дополнительную текстообразующую нагрузку — например, в случае художественного текста.

Не тот текст целен, который целен для говорящего: в конечном счете для него любое его высказывание субъек­тивно выступает как цельное. Но в одном случае он стро­ит его оптимальным образом с точки зрения восприятия реципиентом и маркирует необходимыми и достаточны­ми признаками цельности, в другом — оптимально стро­ит, но недостаточно маркирует, в третьем — строит неоптимально. Но эта «оптимальность» имеет в высшей степени относительный характер. Так, по Т.М.Дридзе, «хороший» или «плохой» текст оказывается таковым толь­ко для определенной категории (семиотической группы) реципиентов. Что для одних «хорошо», для других «пло­хо», и наоборот. Таким образом, цельность текста возни­кает во взаимодействии говорящего (пишущего) и реципиента, в самом процессе общения.

Встречающиеся в различных языках признаки цель­ности текста (см. о них Леонтьев, 1979, с.13—14) могут быть разбиты на три основных группы: а) признаки, заданные коммуникативной интенцией и реализуемые на всем тексте как смысловом единстве (например, мо­дальность или диктальность как характеристики разных типов диалога по А.Р.Балаяну [Для нас понятие текста включает как монологические, так и диалогические тексты, причем и устные, и письменные.]; 6) признаки, характе­ризующие цельный текст через повторяемость, но не­посредственно не соотнесенные с его смысловой структурой (например, так называемые нарративные гла­гольные формы в различных языках, имеющие параллель в русских конструкциях вроде: И он пошел в тридевятое царство. И встретил там трехголового дракона. И всту­пил с ним в смертельный бой); в) сигналы границ цель­ного текста (например, в некоторых русских фольклорных текстах зачин: Жили-были…, в латинском языке сигнал завершения текста — Dixi, Vale). Признаки типа (а) мар­кируют смысловую структуру (структурообразующая функция), типа (б) — наличие или отсутствие перехода от смыслового компонента одного уровня к смысловому компоненту другого уровня (отождествительная функ­ция), типа (в) — внешние рамки текста как смыслового единства (делимитативная функция).

Кроме модели смысловой предикации, существуют некоторые другие модели представления смысловой струк­туры текста, опирающиеся на ту же общую идею иерар­хии предикатов. Это, в частности, модели В.Б.Апухтина (Апухтин, 1977; Шахнарович и Апухтин, 1979) и Л.П.Доб-лаева (1969).

Данные о влиянии смысловой структуры текста на его восприятие обобщены в коллективных мо­нографиях (Смысловое восприятие…, 1976) и (Психо­лингвистическая и лингвистическая природа текста…, 1979).

Публицистические ресурсы имиджевого текста

... объектом и предметом исследования социальных и политических психологов. Владея знаниями законов процесса социальною восприятия и субъектного осознания внешнего образа, они придали этой проблеме теоретико- ... установленные публицистическим функциональным стилем, третьи считают публицистикой любой, предназначенный для СМИ текст. Итак, каким же образом публицистика связана с творческой деятельностью и с ...

Всесторонний и глубокий анализ механизмов вос­приятия цельного текста в последнее время был про­делан А.С.Штерн (Мурзин и Штерн, 1991).

Ею вслед за Л.В.Сахарным разрабатывается концепция «набора клю­чевых слов» как результата компрессии текста и опоры для его восстановления. Эти ключевые слова представ­ляют собой своего рода минитекст, организованный, как и любой текст, и линейно, и иерархически (т.е. они отображают предикативную смысловую орга­низацию исходного текста).

Важнейший вывод ис­следования А.С.Штерн, совпадающий с выводами И.А.Зимней, заключается в том, что оба крайних под­хода к соотношению восприятия отдельного высказы­вания и восприятия цельного осмысленного текста -от высказывания к тексту или от текста к высказыва­нию — неверны: «Обе стратегии восприятия — от части к целому и от целого к части — действуют одновре­менно» (Мурзин и Штерн, 1991, с. 154).

Это как туннель рыть с двух сторон.

В работе А.С.Штерн, однако, не анализируется теоре­тически и практически очень интересный вид смыслово­го восприятия, непосредственно связанный с проблемой набора ключевых слов. Речи идет о так называемом «бы­стром» (динамическом) чтении. В рамках Московской психолингвистической школы было произведено комп­лексное исследование этого вида восприятия. При этом мы исходили из гипотезы (в дальнейшем подтвердив­шейся), что в основе механизмов «быстрого чтения» ле­жит определенный, индивидуальный для каждого испытуемого и по-разному варьирующийся в конкрет­ных условиях эксперимента оптимальный режим взаи­модействия работы зрительной системы и процессов смысловой обработки текста. Промежуточный анализ (на уровне высказывания) здесь, по-видимому, отсутству­ет, а перцептивный анализ связан с «вырванными» из текста опорными компонентами (ключевыми словами или словосочетаниями).

Реципиент, бегло просматривая текст, выбирает из него такие опорные элементы, которые, будучи в дальнейшем синтезированы, дадут достаточно информации для формирования у реципиента образа содержания текста (см.ниже).

Естественно, что при этом используются механизмы вероятностного прогнозирова­ния и субъективная иерархия содержательных элементов текста по их потенциальной значимости для понимания целого (т.е. у реципиента должна быть способность выде­лить в тексте слова, наиболее непосредственно отражаю­щие его общий смысл и способ его развертывания).

Конечно, получающийся в результате образ содержания текста носит гораздо более обобщенный и приблизитель­ный характер и больше связан с задачей восприятия и с отношением реципиента к тексту (см. обо всем этом Бо­рисова, 1976).

Л.С.Выготский о чтении текста. Прежде чем перейти к изложению того, как Московская психолингвистичес­кая школа, и в частности автор настоящей книги, трак­тует процессы понимания текста, хотелось бы изложить лежащие в основе этой трактовки положения Л.С.Выготс­кого, касающиеся чтения и имеющие для дальнейшего изложения принципиальный характер (хотя они поче­му-то редко цитируются).

Психические процессы: восприятие и воображение

... Процесс восприятия происходит во взаимосвязи с другими психическими процессами человека: мышлением, языком, чувствами, волей. Важную роль в восприятие играют эмоциональные состояния человека, его стремления, переживания содержания ... в формировании перцептивного образа участвуют многие органы чувств, процессы восприятия имеют общие свойства. Это предметность, целостность, структурность, константность, ...

Первое принципиальное положение Л.С.Выготского: «Обычно думают…, что понимание лучше при медлен­ном чтении, однако… при быстром чтении понимание идет лучше, ибо… сама скорость понимания отвечает бо­лее быстрому темпу чтения». Но к сожалению, продол­жает он, чтение до сих пор изучалось «как сложный сенсомоторный навык, а не как психический процесс очень сложного порядка…. Работа зрительного механиз­ма является до известной степени подчиненной процес­сам понимания» (Выготский, 1996, с. 169).

Думается, это положение остается актуальным и сейчас, особенно для психологии обучения.

Второе положение: умения понимания заключаются в том, чтобы «ориентироваться в сложном внутреннем пространстве, которое можно было бы назвать системой отношений. В этом устанавливании отношений, выделе­нии важного, в сведении и переходе заключается про­цесс, называемый обычно пониманием» (там же, с. 170).

Это развивается и конкретизуется в третьем положе­нии. «Чтение — сложный процесс, в котором непосред­ственное участие принимают высшие психические функции в части мышления, и развитое и недоразвитое чтение имеют ближайшие причины в развитии мышле­ния ребенка… Понимание текста предполагает сохране­ние соответствующего пропорционального веса слов или изменение пропорций, пока они не дадут результата, удовлетворяющего цели чтения. Понимание рассказа по­добно решению задачи в математике. Оно состоит в отбо­ре правильных элементов ситуации и в соединении их в правильных соотношениях, а также в придавании каж­дому из них правильного веса, влияния или степени важ­ности…. Процесс чтения, обучение чтению теснейшим, внутренним образом связаны с развитием внутренней речи…» (там же, с.209—211).

Попытаемся теперь, опираясь на эти положения Л.С.Выготского, сформулировать некоторые общие, принципиальные основы психолингвистической теории понимания текста.

Психолингвистическая теория понимания текста. Нач­нем с того, что все-таки такое понимание текста. Думает­ся, что здесь очень близок к истине А.А.Брудный, когда полагает, что понимание — это последовательное изме­нение структуры воссоздаваемой в сознании ситуации и процесс перемещения мысленного центра ситуации от одного элемента к другому (Брудный, 1975).

В результате процесса понимания, по Брудному, образуется некото­рая картина его общего смысла — концепт текста (Бруд­ный, 1976).

Мы бы сформулировали эту мысль несколько иначе. Понимание текста — это процесс перевода смысла этого текста в любую другую форму его закрепления. Это мо­жет быть процесс парафразы, пересказа той же мысли другими словами. Это может быть процесс перевода на другой язык. Это может быть процесс смысловой комп­рессии, в результате которого может образовываться минитекст, воплощающий в себе основное содержание исходного текста — реферат, аннотация, резюме, набор ключевых слов. Или процесс построения образа предмета или ситуации, наделенного определенным смыслом. Или процесс формирования личностно-смысловых образова­ний, лишь опосредствованно связанных со смыслом исходного текста. Или процесс формирования эмоцио­нальной оценки события. Или, наконец, процесс выра ботки алгоритма операций, предписываемых текстом. Вообще понятно то, что может быть иначе выражено.

Лекция 6 — Стр 2

В связи со сказанным целесообразно ввести понятие образа содержания текста, (см. о нем также Леонтьев, 1979л; Леонтьев, 1989).

Образ содержания текста — это не некоторый итог или конечный результат понимания. Это сам процесс понимания, взятый с его содержательной стороны. При­ведение текста к некоторому иному виду — лишь част­ный случай формирования образа содержания. Но и в этом случае новый текст есть не итог понимания, а лишь способ опредмечивания процессов понимания.

Образ содержания текста принципиально динамичен. Он не есть, а становится, и лишь в постоянном станов­лении — его бытие. Нельзя представить себе статический, «точечный» образ содержания «Войны и мира» или дар­виновского «Происхождения видов» или, наконец, речи Достоевского при открытии памятника Пушкину в Моск­ве. Но можно, прочитав письмо друга, ощутить, что у него что-то неблагополучно. Можно, прочитав словес­ный портрет разыскиваемого преступника, представить себе его внешность. Можно кратко резюмировать для себя газетную информацию в одной фразе (которая обычно и выносится в заголовок информации).

Таким образом, тексты функционально неравноценны с точки зрения способов их понимания, но даже такой статический, точечный образ есть лишь частный случай развернутого, динамического образа.

Восприятие текста подчиняется общим закономерно­стям восприятия, и образ содержания текста есть тоже предметный образ. Его предметность — особого рода, но принцип остается незыблемым: мы оперируем с самого начала с тем, что стоит за текстом. Что же стоит за ним? Изменяющийся мир событий, ситуаций, идей, чувств, побуждений, ценностей человека — реальный мир, су­ществующий вне и до текста (или создаваемый вообра­жением автора текста, но столь же реальный, если не более реальный, для читателя).

Мы отображаем его в об­разе содержания текста, используя определенную пер­цептивную технику, опосредующую формирование этого образа. Все то, что обычно называется восприятием речи или текста и о чем мы говорили выше в этой главе, как раз и есть эта перцептивная техника.

Содержание текста принципиально полифонично, оно имеет множество степеней свободы, о чем прекрас­но писал М.М.Бахтин. Оно многоаспектно, стоящий за ним мир может быть увиден и осмыслен реципиентом по-разному в зависимости от того, что ему нужно уви­деть, с какой целью и с какой установкой он «всматри­вается» в текст. В частности, нельзя забывать, что мы не просто понимаем текст, а, как правило, используем его в качестве ориентировочной основы для иной деятель­ности, которая качественно отлична от восприятия тек­ста и включает в себя это восприятие в качестве своего структурного компонента. В зависимости от характера этой «большой» деятельности, места в ней восприятия текста, типа текста, степени сформированности навыков и уме­ний «большой» и «малой» деятельности и ряда других факторов в каждом конкретном случае оптимальной яв­ляется разная стратегия восприятия, в том числе пони­мания. Или, по Бахтину, «…всякое понимание живой речи, живого высказывания носит активно ответный характер… Конечно, не всегда имеет место непосредствен­но следующий за высказыванием громкий ответ на него: активно ответное понимание услышанного… может не­посредственно реализоваться в действие…» (Бахтин, 1979, с.246—247).

Ср. вывод Б.Х.Бгажнокова, что «глубина по­нимания речевой информации прямо пропорциональна степени осознаваемой реципиентом необходимости от­вета на нее» (Леонтьев, 1979а, с.22).

Понимание текста, говорит в другом месте М.М.Бах­тин, «…и есть правильное отражение отражения. Через чужое отражение к отраженному объекту» (Бахтин, 1986, с.484).

Вернемся к степеням свободы в содержании текста. Несомненно, что каждый читатель «вычитывает» из текс­та несколько разное содержание. Однако, воспринимая текст по-разному, мы не строим различные миры: мы по-разному строим один и тот же мир. Этот мир мы мо­жем видеть в разных ракурсах, с разной степенью яс­ности, можем видеть фрагмент вместо целой картины. Но никакое чтение не может привести нас к пониманию, скажем, «Капитала» Маркса как апологии капитализма или к восприятию Элен Курагиной как образца для под­ражания. Есть предел числу степеней свободы, и этот предел и есть объективное содержание или объективный смысл текста,или, выражаясь словами А.А.Брудного, его концепт.

Естественно, тип текста предполагает различную фор­му обязательности такого концепта. Чем больше данный текст ориентирован на определенный узкий способ по­нимания, тем более однозначна его интерпретация. Та­ков, в общем случае, научный текст и особенно учебный. Школьный учебник почти не имеет степеней свободы, во всяком случае сегодняшний школьный учебник, по­этому-то его развивающая функция минимальна.

И последнее. Мы можем воспринимать как целое пред­метный мир только при условии, что в нем есть что-то постоянное, опорные элементы, отображенные в нашем сознании в виде образов «низшего порядка» — образов предметов и ситуаций, константных по сравнению с образом мира. Чтобы образ мира изменялся (а он сущест­вует только в изменении), в нем должно быть что-то относительно неизменное.

Так и в тексте. Только роль образа предмета в его вос­приятии и понимании играет образ содержания слова, психический эквивалент его значения.