Зависимость от компьютерных игр.

Кроме того, активная циркуляция в обществе множества малоотрефлексированных мифов (скажем, об огромном творческом потенциале юных хакеров, который всецело растрачивается ими на противодействие социальным установлениям и нормам), распространяемых СМИ, также не помогает в установлении истинных ответов на заданные выше вопросы. Вместе с тем можно предположить, что присущая многим одаренным детям и подросткам «страсть к мастерству» (Winner, 1996) – в особенности на стадии «приобретения мастерства», на которой настаивает Ш.Текл (Turkle, 1984), — наряду с почти фанатической увлеченностью той деятельностью, которая входит в сферу их интересов, высокоразвитым творческим воображением и стремлением к построению собственных образов реальности (индивидуальных «миров»), да и целым рядом других факторов могут существенно способствовать развитию и усилению негативных последствий применения ИТ одаренными детьми и подростками. Среди наиболее активно обсуждаемых в настоящее время опасностей и негативных психологических последствий работы с компьютерами и другими элементами информационных технологий – так называемый феномен зависимости от Интернета (Войскунский, 2000а; Янг, 2000).

Нередко говорят даже о заболевании, или синдроме «(нарко)зависимости от Интернета», или, что то же самое, об «Интернет-аддикции» (Internet Addiction Disorder).

В определении поведенческих характеристик, которые могли бы быть отнесены к этому синдрому, больших разногласий между специалистами нет. Так, отмечаются неспособность и активное нежелание отвлечься даже на короткое время от работы в Интернете, а уж тем более прекратить работу; досада и раздражение, возникающие при вынужденных отвлечениях, и навязчивые размышления об Интернете в такие периоды; стремление проводить за работой в Интернете все увеличивающиеся отрезки времени и неспособность спланировать время окончания конкретного сеанса работы; почти навязчивое желание осуществлять подбор, просматривание и изучение специальной литературы о новинках Интернета, обсуждать их с окружающими; готовность тратить на обеспечение работы в Интернете все больше денег, не останавливаясь перед расходованием припасенных для других целей сбережений или влезанием в долги; готовность лгать друзьям и членам семьи, преуменьшая длительность и частоту работы в Интернете; способность и склонность забывать при работе в Интернете о домашних делах, учебе или служебных обязанностях, важных личных и деловых встречах, пренебрегая занятиями или карьерой; стремление и способность освободиться на время работы в Интернете от ранее возникнувших чувств вины или беспомощности, от состояний тревоги или депрессии, обретение ощущения своеобразной эйфории; нежелание принимать критику подобного образа жизни со стороны близких и начальства; готовность мириться с разрушением семьи, потерей друзей и круга общения из-за поглощенности работой в Интернете; пренебрежение собственным здоровьем и, в частности, резкое сокращение длительности сна в связи с систематической работой в Интернете в ночное время; избегание физической активности или стремление сократить ее, оправдываемое необходимостью выполнения срочной работы, связанной с применением Интернета; пренебрежение личной гигиеной из-за стремления проводить все без остатка «личное» время, работая в Интернете; постоянное «забывание» о еде, готовность удовлетворяться случайной и однообразной пищей, поглощаемой нерегулярно и не отрываясь от компьютера; злоупотребления кофе и другими тонизирующими средствами. Иногда к вышеприведенному списку поведенческих феноменов, характеризующих (нарко)зависимость от Интернета, добавляют указания на физиологическую реакцию (увеличение кровяного давления, учащение пульса) по типу условного рефлекса на модемное соединение; длительные периоды измененного состояния сознания по типу медитативного или трансового состояния при работе в Интернете; гипертрофированную раздражительность при прерывании извне сеанса связи с Интернетом; сновидения по типу пассивного «просмотра текста». История обсуждения данного феномена специалистами по психическому здоровью, а в самое последнее время и специалистами по семиотике и по изучению коммуникативных процессов – довольно короткая: в конце 1994 г. К.Янг разработала и поместила специальный опросник на web-сайт Питтсбургского университета в США (www.pitt.edu/~ksy/survey) и вскоре получила почти 500 ответов, из которых около 400 были отправлены, как утверждает исследовательница, аддиктами; весной 1995 г. И.Голдберг предложил набор диагностических критериев для определения заболевания, названного им Internet Addiction Disorder (IAD) – см. \n sydocD5ItB6.DA4@netcom.com Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script или www.cog.brown.edu/brochure/people/duchon/humor/internet.addiction.html. Это определение в основных своих чертах следует описанию феномена патологической зависимости от азартных игр, причем И.Голдберг не считает такое сходство случайным, поскольку сознательно опирался на медицинское описание зависимости от игр. Лишь позже оказалось, что предложенное И.Голдбергом определение IAD является … шуткой. По предположению Дж.Сулера (Suler, 1996), на тонкую шутку указывает один-единственный элемент в вышеприведенном веб-адресе, а именно «humor». Шутка была тем не менее воспринята всерьез. В 1995 году К.Янг – одна из наиболее последовательных исследователей в данной области — организовала «Центр он-лайновой зависимости», на базе которого в 1997 г. была создана одноименная исследовательская и консультативно-психотерапевтическая Web-служба (netaddiction.com).

С тех пор наименование «Интернет-аддикция» применяется достаточно широко. Определенные основания для этого имеются, поскольку под аддикцией (т.е. зависимостью от чего-то) обыкновенно подразумевается следующее комплексное явление: неготовность отказаться от испытываемого в результате аддиктивного поведения удовольствия, несогласие с квалификацией собственного поведения как заболевания и отказ от помощи, пренебрежение существенными до недавнего времени моментами в жизни, разрушение в результате такого поведения отношений со значимыми людьми (друзьями и близкими), неприятие критики аддиктивного поведения со стороны других людей, защиту от подобной критики и возникновение чувства вины и беспокойства, желание и готовность скрыть аддиктивное поведение, безуспешность попыток самостоятельно отказаться от зависимости, часто — наличие других глубинных потребностей, которые лишь маскируются под конкретную аддикцию. Как нетрудно убедиться, ряд перечисленных эффектов мог бы характеризовать зависимость от Интернета. Симптоматика зависимости от Интернета не всегда может быть отделена от симптоматики т.н. «зависимости от компьютеров» или «патологического (избыточного) применения компьютеров». Говорят и о «зависимости от киберпространства» или о «зависимости от виртуальной реальности». Тем самым «Интернет-аддикты» отделяются от всем знакомых игроголиков и работоголиков, которые чрезвычайно интенсивно применяют Интернет, однако не испытывают при этом патологического пристрастия к «киберпространству» или к «виртуальной реальности». Тем не менее на тесной связи между Интернет-зависимостью и патологическим пристрастием к азартным играм настаивает, к примеру, М.Гриффитс (Griffiths, 1996) В условиях терминологической разноголосицы достаточно обоснованной выглядит точка зрения Дж.Грохола, согласно которой почти любое человеческое увлечение (напр., играми, работой, художественным, научным или техническим творчеством, путешествиями, спортом, дегустацией пищи или напитков, программированием, коллекционированием, заботой о собственном здоровье и т.д. и т.п.) в своих крайних формах дает определенные основания говорить об аддикции. Согласны ли мы считать увлеченного филателиста или музыканта, спортсмена или киномана, туриста или знатока аквариумных рыбок «аддиктом» и рекомендовать ему/ей пройти курс лечения? Не возникает ли искушение назвать «зависимыми» тех, кто подолгу (много дольше, чем «Интернет-аддикт» работает в Интернете) говорит по телефону либо смотрит телепередачи? Вопрос переводится из тематики психического здоровья в проблематику общественного договора о норме и патологии. Так что на данный момент говорить о (нарко)зависимости от Интернета как о заболевании неправомерно, а вот заявлять о таком феномене, заниматься его исследованием и оказанием психологической помощи подверженным ему людям — вполне актуально и гуманно, особенно когда речь идет о детях, чья психика только формируется и весьма чувствительна к разного рода воздействиям. Актуальность исследования данного феномена весьма высока. Описаны случаи, когда систематическое увлечение Интернетом продолжалось у отдельных людей по 18 и более часов в сутки (Семпси, 2000), по 100 и более часов в неделю — впрочем, степень аддикции определяется, по словам К.Янг, не количеством проведенного в Интернете времени, а суммой потерь в реальной жизни (Young, 1998).

Ущерб от Интернет-аддикции претерпевают такие существенные стороны бытия, как участие в жизни семьи и приятельской компании, выполнение повседневных обязанностей, полноценный сон, чтение книг и периодики, просмотр телепередач, занятия спортом, хобби, социальные контакты (посещение концертов, хождение в гости и т.п.) (Young, 1998, с. 46).

Имеются и чисто организационные издержки: все увеличивающаяся часть времени систематически расходуется на непроизводительную активность (к примеру, на игру посредством Интернета); учебные заведения вынуждены привлекать специалистов, способных диагностировать «избыточное применение» учащимися Интернета и консультировать представителей этих своеобразных «групп риска». Начиная с 1996 г., новое исследовательское направление развивается ускоренно. При этом фундаментальных клинических данных практически не прибавилось: большая часть исследований, в которых принимали участие лишь немногие дети и подростки, методически построена как сетевые опросы, интервью и групповые обсуждения, опосредствованные применением Интернета. Выводы строятся на основе сообщений, авторы которых стали ощущать некоторую степень дискомфорта в процессе работы с Интернетом и сами инициировали (либо их толкнули к этому близкие) взаимодействие с исследователями. Наряду с исследованиями этого феномена ведется активная профилактическая деятельность. Высокую активность и в исследованиях, и в лекционной работе, и в предложении психотерапевтических услуг проявляет К.Янг: руководя «Центром онлайновой зависимости», она неустанно знакомит с работой Центра педагогов, менеджеров, специалистов по психическому здоровью, а также широкую публику. Начиная с 1999 г., столь же активен стал Д.Гринфилд (Greenfield, 1999).

Сотни статей и заметок на эту тему появляются в популярной прессе компьютерной и медико-психологической направленности, проводятся публичные лекции, радио- и телевизионные выступления, а также Web-дискуссии и тематические телеконференции (любой желающий может подписаться на iasg, т.е. Internet Addiction Support Group по адресу \n listserv@netcom.com Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script ); в WWW созданы специализированные «группы помощи» страдающим от подобного синдрома или их семьям, организованы консультационные пункты для обращения за психотерапевтической помощью: www.computeraddiction.com/, www.geocities.com/SiliconValley/3010/, www.unc.edu/courses/jomc191/addiction/, www.intervention.com/intadd/, netaddiction.com, www.grohol.com/netaddiction и др. Несколько клиник, ряд частнопрактикующих специалистов активно занимаются терапией Интернет-аддикции. Многими авторами зависимость от Интернета понимается расширительно. Для К.Янг зависимость от Интернета — явление многомерное, оно включает проявления эскейпизма (бегства в виртуальную реальность людей с низкой самооценкой, тревожных, склонных к депрессии, ощущающих свою незащищенность, одиноких или не понятых близкими, тяготящихся своей работой, учебой или социальным окружением), а наряду с этим — поиск новизны, стремление к постоянной стимуляции чувств, эмоциональную привязанность (возможность выговориться, быть эмпатийно понятым и принятым, освободиться тем самым от острого переживания неприятностей в реальной жизни, получить поддержку и одобрение); упоминается и удовольствие ощутить себя «виртуозом» в применении компьютера и специальных поисковых либо коммуникативных программ WWW в результате преодоления свойственной, как оказывается, многим аддиктам в недавнем прошлом технофобии, а особенно ее разновидности — компьютерофобии, т.е. боязни компьютеров и других видов информационных технологий (Young, 1998).

Нетрудно заметить, что многие из перечисленных качеств в очень значительной степени присущи именно одаренным детям и подросткам. Тем самым последние могут составить одну из «групп риска» относительно попадания в зависимость от работы в Интернете. В формальном представлении (в WWW) Центра онлайновой зависимости (netaddiction.com/whatis.htm) перечислен едва ли не весь спектр негативных феноменов, проявляющихся в условиях применения информационных технологий. Итак, под онлайн-зависимостью К.Янг понимает: — зависимость от компьютера, т.е. обсессивное пристрастие к работе с компьютером (играм, программированию или другим видам деятельности); — «информационную перегрузку», т.е. компульсивную навигацию по WWW, поиск в удаленных базах данных; — компульсивное применение Интернета, т.е. патологическую привязанность к опосредствованным Интернетом азартным играм, онлайновым аукционам или электронной торговле, — зависимость от «кибер-отношений», т.е. от социальных применений Интернета: от общения в чатах, групповых играх и телеконференциях, от установления в ходе такого общения дружеских отношений или «флирта», что может в итоге привести к замене имеющихся в реальной жизни семьи и друзей виртуальными, — зависимость от «киберсекса», т.е. от порнографических сайтов в Интернете, от обсуждения сексуальной тематики в чатах или специальных телеконференциях «для взрослых». Последний аспект Интернет-зависимости особым образом преломляется, если речь заходит о детях и подростках. В настоящее время предпринимается немало усилий -как организационно-правовых, так и технических, — направленных на уменьшение вероятности доступа несовершеннолетних к эротическим и порнографическим ресурсам в Интернете (такого рода ресурсов в Интернете достаточно много).

Все эти усилия не привели, да и не могут, судя по всему, привести к решительному ограничению детей и подростков от ресурсов сомнительного – и уже в силу этого соблазнительного – содержания. Более того, если сделать основной упор на технических эффектах (например, на разработке все более совершенных программных фильтров, призванных не пропускать сексуально окрашенные изображения и тексты на компьютеры, за которыми работают дети), то для одаренных детей и подростков открывается новое и весьма обширное поле деятельности: искать (и находить, скорее всего) способы обойти запреты, «обманув» ожидания конструкторов программно-технических средств и педагогов. Дабы не стимулировать еще одно направление разрушительной по своей сути активности одаренных детей и подростков, нам кажется целесообразным дополнить программно-технические и организационно-правовые меры адекватными психолого-педагогическими усилиями. Как и другие исследователи и/или консультанты, К.Янг разработала специальный тест (netaddiction.com/survey) для самостоятельного определения людьми степени своей «зависимости» от Интернета. При этом в работах К.Янг не отражены в одинаковой степени все пять перечисленных разновидностей онлайн-зависимости. Другие специалисты также в значительной степени опираются на опыт тех аддиктов, кто увлечен чатами, интерактивными играми и навигацией по сайтам WWW — например, по электронным магазинам и аукционам. На некоторые опросники могут отвечать не только взрослые, но и подростки; имеются специальные вопросы и рекомендации для педагогов и родителей, предполагающих, что их дети могут быть квалифицированы как зависимые от Интернета. Большинство специалистов признают, что все аддикции имеют общую основу, а избавление возможно только при согласии самого аддикта выполнять терапевтические предписания и рекомендации. Признавая универсальный характер человеческих аддикций, М.Орман (Orman, 1996) рекомендует всем, кто стремится избавиться от зависимости от Интернета, выполнять следующие действия: 1. установить предел времени, которое можно проводить в Интернете, 2. заставлять себя время от времени несколько дней подряд не работать в Интернете, 3. программным образом заблокировать доступ к каким-то конкретным ресурсам Интернета, 4. установить для себя правило ни под каким видом не обращаться к Интернету в течение рабочего дня (если только это не входит в рабочие обязанности), 5. ввести чувствительные для себя (однако без нанесения ущерба здоровью) санкции за несоблюдение такого рода правил и ограничений, 6. налагать на себя подобные санкции до тех пор, пока не восстановится способность выполнять данные самому себе обещания, 7. заставлять себя вместо работы в Интернете заниматься чем-то другим, 8. научиться извлекать из жизни другие наслаждения, способные заменить или превзойти удовольствие, получаемое при работе в Интернете, 9. обращаться за помощью всякий раз, когда собственных усилий оказывается недостаточно, 10. избегать таких встреч и пребывания в таких местах, которые могли бы побудить вернуться к аддиктивному поведению. Для реализации такого рода рекомендаций субъект должен достичь определенной психологической зрелости – например, способности к самоконтролю и самоуправлению, развитой рефлексии, а также умения и, главное, желания предвидеть возможные последствия (в особенности негативные) своих поступков. Все это довольно проблематично для детей и подростков. Тем более существенно, чтобы родители, воспитатели, педагоги были способны оказать им помощь в диагностике аддикции и в избавлении от нее. Для этого необходимо разработать подробные методические рекомендации и снабдить ими все учебные заведения, а также всех заинтересованных родителей. К.Янг, Д.Гринфилд и некоторые другие авторы делятся конкретным практическим опытом помощи жертвам онлайновой зависимости. Хотя этот опыт накоплен за короткое время, он довольно обширен. Так, К.Янг приводит два десятка признаков аддикции, рекомендаций и «стратегий исцеления», предназначенных для самих аддиктов, для их близких, для педагогов и родителей (Young, 1998).

Правда, лишь немногие из этих стратегий направлены на собственно исцеление — большинство служат диагностике зависимости от Интернета. Диагностика часто основывается на самостоятельно выполняемой аддиктом оценке — например, на какие прежде любимые занятия и хобби не остается досуга из-за Интернета, или сколько времени расходуется на конкретные виды опосредствованной Интернетом деятельности, или мимо каких жизненных интересов пришлось пройти в силу увлеченности Интернетом, или какие чувства («эмоциональные крючки») особенно сильно привязывают к Интернету. В том распространенном случае, когда потенциальный аддикт отвергает предположения окружающих о своей зависимости от Интернета, ему/ей предлагается набор утверждений, позволяющих диагностировать характерный для этого человека способ психологической защиты (как-то: блокировка проблемы, минимизация, перенос вины на других, оправдание, рационализация, ответное нападение).

Стратегия оценки долговременных последствий зависимости от Интернета требует честного ответа самому себе на вопросы: Кому из близких тебе людей ты причиняешь боль своим поведением? Что будет, если тебя исключат из учебного заведения? Не стоит ли получше распорядиться своими временем, силами и энергией? Хочется ли тебе превратиться в совсем другую личность, чем та, что была тобой до увлечения Интернетом? На самом ли деле тебе так уж хочется посвящать Интернету столь много времени? Если подобные долговременные последствия покажутся неприемлемыми, это придаст силы для частичного (хотя бы) отказа от наиболее саморазрушительных способов работы в Интернете. При желании освободиться от Интернет-зависимости может быть применена стратегия управления затратами онлайнового времени (например, изменить сложившееся расписание повседневных занятий или установить объективные ограничители продолжительности сеансов работы в Интернете).

Либо другая стратегия: изготовить (и держать в кармане, бумажнике, кошельке, косметичке — главное, чтоб почаще попадались на глаза) карточки, на одной стороне которых записаны те проблемы и трудности, которые принесло увлечение Интернетом, а на другой стороне — те жизненные цели, достижение которых пришлось отложить на будущее из-за этого увлечения. Специальная стратегия, по мнению К.Янг, может оказаться полезной для студентов-аддиктов: им рекомендуется отыскать и усвоить информацию о феномене зависимости от Интернета, определить наиболее аддиктогенный для себя способ применения Интернета и попытаться от него отказаться. Предпринимающим усилия для избавления от зависимости предлагаются следующие рекомендации: избегать рецидивов, проявлять терпение, хвалить себя за частичные успехи и реализацию промежуточных целей, научиться управлять «запускающими» аддиктивные желания эмоциями, позволить близким людям помогать себе. Рекомендации, адресованные родителям и воспитателям, имеют довольно общий характер; они не расходятся с житейским опытом и потому доступны каждому взрослому человеку. В них, например, предлагается приучить детей прибегать к помощи взрослых, которым они доверяют, если удаленный собеседник призывает их к неэтичным или запретным действиям. К примеру, ребенок не должен сообщать личную информацию о себе или о своей семье незнакомым людям ни при случайной встрече с ними на улице, ни по телефону, ни посредством Интернета. Данное требование, кстати говоря, довольно часто забывается детьми при беседах со случайными знакомыми посредством Интернета – такие результаты принесло недавнее эмпирическое исследование (Turow, Nir, 2000).

В ходе этого исследования оказалось, что дети свободно «выбалтывают» сведения о своей семье, которые могли бы заинтересовать маркетинговые фирмы и агентства (скажем, в каких магазинах родители предпочитают делать покупки, как они проводят выходные и т.п.).

Столь же общий характер имеют признаки, рекомендуемые для распознавания зависимости ребенка от Интернета: ребенок выглядит утомленным, у него ухудшается успеваемость, наблюдается утрата интереса к увлечениям и хобби, он сторонится друзей и приятелей, перестает слушаться, особенно когда это касается регулирования работы в Интернете. Как помочь такому ребенку? Если семья полная — оба родителя должны действовать сообща, оказывая ребенку поддержку, но не потакая ему. Следует проявлять подлинную заботу о ребенке, это эффективнее критики и обвинений. Можно открыто сообщить ему о желании проконтролировать, сколь долго он пользуется Интернетом и какими ресурсами — если он принимает это желание в штыки и/или лжет, такое поведение демонстрирует, скорее всего, что ребенок отрицает свою аддикцию. Не стоит восстанавливать ребенка против себя, наказывая его или устанавливая неприемлемые для него правила работы в Интернете: намного предпочтительнее выработать вместе с ним компромиссный вариант. Желательно, чтобы компьютер был установлен в общедоступном месте — одно это способно иной раз разрушить приватность и секретность переписки. Полезно было бы постараться заинтересовать ребенка чем-то еще (так, театральная студия может оказаться альтернативой ролевой игры в Интернете).

Наконец, не следует пренебрегать помощью специалиста-психотерапевта, особенно если он компетентен в применении Интернета. В целом следует признать (Войскунский, 2000а), что феномен Интернет-аддикции не столь широко распространен, как это представляется в настоящее время некоторым исследователям. Расширение симптоматики, преувеличение количества потенциальных пациентов, шумиха в прессе более всего удобны на данный момент специалистам по психическому здоровью и исследователям этого феномена. Считается, что за проявлениями зависимости от Интернета нередко скрываются другие аддикции либо психические отклонения; данное убеждение требует детального обоснования. Очевидно, что феномен зависимости от Интернета постоянно видоизменяется вместе со стремительным развитием Интернета, и это обстоятельство затрудняет достижение вывода о природе данного феномена. Выглядит безусловным, что зависимые от Интернета дети и подростки нуждаются в квалифицированной психотерапевтической помощи. Такую помощь может оказать специалист общего профиля, однако естественно предположить, что чем лучше он будет разбираться в специфике Интернет-аддикции, тем легче завоюет доверие пациента и тем эффективнее будет оказанная помощь. Учитывая, что проявления Интернет-аддикции у одаренных детей и подростков могут обладать определенной спецификой в сравнении с аналогичными эффектами, характеризующими их менее одаренных сверстников, необходимы дополнительные исследования, на основании которых окажется возможным выработать адекватные рекомендации для самих детей, для их родителей, педагогов и воспитателей.