18
А.М. ДРАГАНОВ, П. СТАРОСТА, В. СТОЛБОВ
СОЦИАЛЬНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЖИТЕЛЕЙ СЕЛЬСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ И МАЛЫХ ГОРОДОВ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
ДРАГАНОВА М — профессор Института социологии Болгарской академии наук; СТАРОСТА Павел — профессор Института социологии Лодзинского университета, Польша; СТОЛБОВ Вячеслав — профессор Ивановского химико-технологического университета, Россия
В недалеком прошлом малые города и сельские поселения были не только местом проживания, заработка, приобщения к социокультурным традициям, но и средоточием возможностей самореализации людей. Модернизация социально-экономической жизни в восточно-европейских обществах обусловила изменение уклада жизни в этих поселенях. В какой степени данные процессы сказались на социальной идентификации людей с местом их проживания, какие факторы ее определяют и какие типы социальной идентификации соответствуют происходящим изменениям в настоящее время — ответы на эти вопросы стремилась получить группа социологов в ходе исследований малых сельских и городских общностей (местных общин), проведенных в России (поселки .Ильинское и Лух в Ивановской области, 400 респондентов), Польше (города Поддебице, Добронь, Земковице, 617 респондентов) и Болгарии (поселки Гавраилово, Бяла, Котел, 599 респондентов).
Интерес к этой проблеме обусловили противоречивые оценки роли территории в общественной жизни, эмоционально-психических связей между индивидом и территорией. Исследование было сосредоточенно на масштабе и главных моментах социальной идентификации людей с местными сельскими общинами в различном, культурном контексте Восточной Европы. В отличие от похожих американских исследований, где выяснялась скорее общинная привязанность людей, наше исследование предусматривало выяснение сущности социальной идентификации, понимаемой как социально-эмоциональное и познавательное отношение с определенной местной общностью (общиной).
Исходя из понимания исследователями социальной идентификации, были выделены два направления в оценке отношения жителей к месту проживания. Первое прослеживало степень познавательного отношения к месту проживания (знание респондентами вопросов местной жизни).
Для этого были предложены такие вопросы: 1. Как часто Вы разговаривали о важных проблемах N [название поселения] с другими жителями в течение последнего года? 2. Как часто Вы читаете местную прессу? 3. Укажите, пожалуйста, имя настоящего главы администрации Вашего района, мэра или главы местного управления. 4. Укажите, пожалуйста, имя членов парламента (сенаторов), представляющих Ваш регион в национальном парламенте. 6. Сколько жителей N Вы знаете? 7. Насколько Вы интересуетесь деятельностью или планами деятельности
Социальные аспекты проживания в общежитии 2
... только бытовых, но и социальных условий проживания. Изучениевторого вопроса позволит сформировать комплекс предложений, необходимых для повышениякачества проживания. План социологического исследования: & ... столице такогогосударства, чрезвычайно сильно отличается от жизни многих городов, дажерегиональных центров. У человека, впервые попавшего сюда, возникает огромноеколичество соблазнов, ...
местного правления?
Другое направление оценивало состояние эмоционального отношения к месту проживания. Вопросы были заданы респондентам следующего содержания: В какой степени Вы удовлетворены жизнью в N? 2. Предположим, что по некоторым причинам, Вы должна покинуть N навсегда? 3. Люди чувствуют связь с различными группами в различной степени. С какой из групп (объединений) перечисленных ниже, Вы чувствуете наиболее сильную связь? 4. Какое из следующих утверждений лучше всего отражает Ваше отношение к N? 5. Вы в основном удовлетворены социальными отношениями в N? 6. Вы, в целом, удовлетворены деятельностью местного управления?
Анализ данных исследования задавался теориями моделирования, выделяющими важные факторы в качестве решающих моментов в определении силы местных связей.
Первая из них, так называемая линейная модель «предполагала, что размер и плотность населения влияли бы в наибольшей степени на связи и отношения» [1]. Ее сторонники полагают, что возрастание численности населения и плотности населения отрицательно воздействуют на силу психологических связей с местной общиной [2]. Эта модель объясняет психологические связи жителей с местом проживания вследствие урбанизации. Для ее проверки в нашем исследовании были выбраны такие показатели: численность населения в данной общине; частота выездов жителей данной общины за пределы административного округа.
Вторая модель стратификации предполагала, что положение отдельной личности в социальной структуре определяет силу социальных и психокультурных связей с местной общиной. Согласно ей, люди с более низким социальным положением имеют более слабое ощущение связей с местной общиной, чем люди с более высоким положением [3]; чем выше квалификация, тем важнее вклад в долговечность и развитие данной социальной системы и выше уровень вознаграждения [4].
В нашем исследовании признаками модели стратификации были такие показатели: уровень образования респондентов; ежегодные доходы респондентов; принадлежность к профессиональной категории с более низким статусом (включая квалифицированных рабочих, неквалифицированных рабочих, фермеров, сельскохозяйственных работников).
Многие исследования подчеркивают значение местных корней в качестве еще одного объяснения силы местного патриотизма [5]. Число лет проживания в качестве показателя укорененности часто анализируется совместно с другими показателями стратификации. По нашему мнению, это не является показателем общего социального положения человека, но может быть важным элементом статуса личности в местной общине, что позволило включить этот показатель в анализ. Был включен также показатель неформальных связей — число друзей у респондента.
Социальная работа как профессиональный вид деятельности
... подачи предложений в органы государственной власти и местного самоуправления. Основные направления (виды) социальной работы. ✓ социальный диагноз; ✓ социальная терапия; ✓ реабилитация; ✓ профилактика; ✓ контроль: ... в деятельность социальных служб; 10.Рекламно-проiгагандастская функция — организация рекламы социальных услуг, пропаганда идей социальной защиты человека; 11.Нравственно функция ...
Некоторые социологи выделяют также существенную роль таких показателей, как местное участие (участие в местных организациях) и местное политическое отчуждение в качестве значимых психологических аспектов связей с жестом жительства. Ключом к психологической тождественности, по мнению Поплина, является вовлеченность, т.е. готовность со стороны личности участвовать в делах местной общины»[6]. Эти предположения опираются на теорию социальной мобилизации. Главное ее положения в том, что связи жителей с местной системой могут вытекать из способности местных лидеров мобилизовать жителей на действия для местной политической сцены; чувства, что демократические правила соблюдаются в работе местных органов власти.
Исследование социальной идентификации включало в себя выяснение уровня этих показателей посредством суммирования положительных ответов респондентов на следующие вопросы в анкетах (для оценки политического участия): голосовали ли Вы в последних выборах в городской административный совет? Вы участвовали в собрании с кандидатом на место советника (члена совета)? Вы участвовали в собрании городского или совета округа за последние два года? Вы предлагали на рассмотрение члену совета некоторый вопрос, касающийся Вашего места проживания?
Для оценки местного политического отчуждения сопоставлялись мнения относительно следующих утверждений: «люди, подобные мне не имеют влияния на деятельность местных властей»; «политика, проводимая местными властями, так сложна, что человеку вроде меня невозможно понять, в чем тут дело»; «местные политики и активисты не заботятся о том, что думают люди, подобные мне»; «связи и взятки – лучший способ улаживания дел в конторах и учреждениях нашего города (округа)»; «каждый житель нашего города (округа) может предложить кандидата в члены совета на выборах в окружной (городской) совет».
- В соответствии с проблемными вопросами, сформулированными ранее в качестве гипотез, мы приняли следующие предположения. Во-первых, социальная идентификация жителей с местными общинами в анализируемых странах продолжает быть достаточно сильной. Это подтверждают не только исследования в общинах Восточной Европы, но и некоторые данные американских исследований. Во-вторых, мы предположили, что психологические связи с общинами в анализируемых странах Восточной Европы будут определяться и такими факторами стратификации, как доход, образование и профессиональный статус.
Результаты исследований в указанных малых городах и сельских поселениях трех стран показали, что жители всех территориальных общностей положительно относятся к своему месту жительства. Самое высокое эмоциональное отношение в социальной идентификации было проявлено польскими респондентами (4.73), низкое — жителями болгарских местных общин (4.06).
Высокая степень эмоциональной идентификации среди жителей польских общин подтверждается данными других исследований, проведенных на представительных выборках для всей страны [7], и анализом типа case study [8]. Следует также заметить, что преобладание положительного отношения к месту жительства в Польше было постоянным, начиная с 1970 г. [9].
Петров В.Н. Этнические мигранты и полиэтническая принимающая ...
... осваиваться в новой социокультурной среде. Естественно, проблема толерантности встает и перед "средой" – местным жителями, которые – хотят они того или нет – должны устанавливать и развивать контакты с ... у отдельной личности. Рассматривая толерантность как характерную черту отношений между этническими мигрантами и средой в местах их нового жительства, мы имеем в виду социологическую трактовку данного ...
Такой уровень эмоциональной идентификации жителей польских общин в основном обусловлен высокой степенью удовлетворенности, условиями жизни в данной местности в целом (социальными отношениями и работой местных учреждений и служб в их месте проживания).
По сравнению с болгарскими и русскими, польские респонденты же выбирают место жительства в качестве основного критерия для территориального сопоставления. Самые важные показатели сравнения для них — соседи и вся страна.
Болгарские респонденты очень часто выбирали место жительства и местную общину в качестве показателя для территориального сравнения. Вся страна в качестве территориального элемента для сравнения не появлялась в их выборе почти никогда. Высокий уровень установления связей с местной общиной здесь можно объяснить тем фактом, что две изученные болгарские деревни малы и не имеют четко отделенных соседей — люди знают друг друга и относятся к окружающим их деревню населенным пунктам как к собственной общине. Согласно данным обследования, более половины болгарских респондентов родились и постоянно живут в данных общинах. Более того, следует учесть, что Болгария невелика в сравнении с Россией и Польшей, территориальные расстояния в ней имеют другое значение. Характерны слабая мобильность и склонность к оседлости, люди (особенно пожилые) тесно связаны с местом рождения (жительства).
Стоит отметить, что люди из самой маленькой болгарской общины — Бяла — имеют самый низкий уровень эмоционального отношения к месту жительства, отличный от всех других общин. Возможным объяснением неудовлетворенности местом жительства здесь могла быть высокая безработица, особенно среди шахтеров, которые работали до недавних пор рядом с деревней (эта группа населения достаточно велика, включая их семьи).
Эта общность некоренных жителей после закрытия шахты попала в сложную ситуацию.
Русские респонденты, в свою очередь, проявили самую тесную связь с местной общиной. Показатель эмоционального отношения к месту проживания был высоким (4,42).
В русских общинах главные показатели для территориального сравнения, по-видимому, соседи и место жительства, а не вся страна.
Эмоциональная составляющая в социальной идентификации поляков имела более однородный характер, в то время как отношение болгар было наиболее дифференцированным.
Интересно, что как в Польше, России, так и Болгарии самые низкие средние величины эмоционального отношения отмечались в самых малых общинах отдельных стран (Земковице, Бяла, Ильинское, соответственно 4,63 — 3,49 — 4,24).
Сравнивая ответы наших респондентов с ответами на аналогичные вопросы исследовании в США [1], можно заметить, что сила эмоциональных связей жителей в восточно-европейских общинах в среднем больше, чем в американских общинах. Средняя доля респондентов, заявляющих о привязанности к месту жительства («я чувствую себя здесь, как дома») в американских общинах (штат Айова) составляет около 67,6% по сравнению с 96,9% в русских общинах, 71,5% в Болгарии, 67,9% в Польше. Об отчаянии при мысли о возможном отъезде из населенного пункта навсегда, сказали у 76,8% респондентов из России, 72,8% в Польше, 51,9% в Болгарии и 39,8% в США (Айова) [1].
1. Психоаналитическая традиция – общая характеристика (индивидуальный ...
... основе аутгрупповой дискриминации лежит механизм эмоциональной идентификации. 3. Амбивалентность эмоциональных отношений раннего детства - любовь и ... традиция в изучении межгрупповых отношений (групповой уровень объяснения межгрупповых отношений) Теория социального доминирования и теория ... вечера, который было запланировано провести в местном театре. Другой части пришлось вместо посещения ...
Какие факторы влияют на уровень эмоционального отношения респондентов к месту жительства? Исследования показали, что первый из них — длительность проживания, второй — местное политическое отчуждение. Последний был обнаружен во всех странах и в целой выборке. Следовательно, можно было бы принять, что первичной предпосылкой, укрепляющей местные общинные связи в странах Восточной Европы является качество работы местных органов власти. Чем больше местные политики и органы власти работают в соответствии с социальными ожиданиями, тем больше вероятность, что чувство социальных связей жителей с общиной – не только как с местом рождения, но и с главным пространством гражданской деятельности – будет укрепляться.
В болгарских общинах социальная идентификация, определяемая посредством установления уровня эмоциональных отношений, характеризовалась, прежде всего, длительностью проживания в местной общине и сетью социальных связей. Это означает, что в условиях болгарских общин основная тенденция такова: чем больше число прожитых лет в общине и друзей у респондента, тем выше степень местной идентификации в этих общинах. В этой стране показатель политической активности не играл такой важной роли, как сильные местные корни.
В Польше ситуация совсем иная. Социальная идентификация – это, прежде всего, оценка восприятия местных политических событий. В польских общинах отношение жителей к местным властям и чувство политического отчуждения — главные факторы эмоциональных связей с местной общиной. Такой показатель, как частота поездок за пределы административного района не имел существенного значения.
Самая сложная ситуация наблюдалась в русских общинах. Социальная идентификация, устанавливаемая посредством эмоционального отношения, в поселках. Лух и Ильинское определяется с почти равной силой тремя показателями: уровнем образования респондентов, уровнем их участия в местной политической жизни и продолжительностью проживания. Следует подчеркнуть, что только в русских общинах критерии, характеризующие модель стратификации для объяснения психологических связей жителей с их местом жительства, играют значительную роль.
В процессе исследования социальная идентификация жителей малых городов и сельских поселков выяснялась и в направлении их познавательного отношения к месту жительства (знание вопросов и интерес к делам).
Как показал анализ ответов респондентов во всех исследуемых странах, степень интереса к делам территории, а также знания жителей об их месте жительства были в основном высокими, однако уровень познавательного отношения людей был несколько ниже, чем уровень их эмоционального отношения к месту жительства. Аналогичные тенденции наблюдались и в других исследованиях [1].
Статистика измерения познавательного отношения социальной идентификации по странам и общинам показала, что самый высокий уровень интереса к местным делам — у русских (4,71) и самый низкий — у болгарских (3,98) респондентов. Высокое и почти одинаковое среднее значение познавательного отношения социальной идентификации в России может быть обусловлено специфическими чертами русского народа, стремящегося в целом к общественной жизни. Русские люди воспитывались в духе коллективизма, нацеливались на обязательное участие в общественных делах, как на местном, так и на общегосударственном уровнях. Многие годы официальная власть рассчитывала на образование как на средство укрепления определенной идеологии; тем не менее, есть и положительные результаты: повышенный интерес и желание узнать больше о месте жительства на индивидуальном уровне. Поэтому не удивительно, что образование как фактор стратификации особенно важно в социальной идентификации русских людей. Маленькие деревня или город – микромир, который предопределяет непрерывность традиций социальной жизни, русские люди всегда жили в группе или общине. После 1917 г. несколько поколений русских людей, воспитанных в советский период, не знают, что такое частная собственность.
Социальная идентификация общества
... но и у всех однородных особей, слышащих этот сигнал. Здесь происходит идентификация на биологическом, природном уровне - и все стадо мобилизовано к бою или бегству. Крик боли ... является первоначально социальной. Это - центр всей проблемы внутреннего и внешнего поведения». В связи с этим возникает вопрос о механизмах производства человека. Психический механизм производства целостного ...
Напротив, болгары и особенно поляки знают, что это такое, они были ориентированы на более индивидуалистический уклад и, соответственно, более заинтересованы в личных делах, чем общественных. В Польше, даже во время коммунистического правления, частная собственность сохранялась в различных секторах экономической и социальной жизни.
Польские респонденты заняли второе место по указанному показателю . Следует, однако, подчеркнуть, что уровень интереса к делам местной общины в Болгарии и Польше почти одинаков. Как и в случае измерения эмоционального отношения, самые низкие показатели интереса к местным делам были зарегистрированы в общинах, расположенных ближе всего к большим городам (Гавраилово и Добронь) и самые высокие — в общинах, удаленных от больших городов (Земковице и Бяла).
Однако, эти различия статистически не существенны. Интересно отметить, с другой стороны, что жители Земковице и Бяла имеют самые низкие показатели на шкале измерения эмоционального отношения. Это приводит к гипотезе — интерес, проявленный к делам общины как в Земковице, так и в Бяле, обусловлен, вероятнее всего, отрицательной оценкой места жительства.
Что касается маленьких польских городов Поддебице и Котела — социальная жизнь и инфраструктура в них более развиты и разнообразны, следовательно, нормально, что люди больше интересуются делами общины и хотят знать больше о месте, где они живут.
Был проведен анализ факторов, определяющих уровень знаний о делах в месте жительства. Такими факторами, наиболее сильно дифференцирующими уровень знаний и интереса к местным делам, являются: уровень местного политического участия респондентов и их образование. Это означает, что чем выше уровень образования и участие в местной политике респондентов, тем выше их интерес к местным делам.
Модели, объясняющие уровень интереса к местным делам в отдельных странах, более сходны друг с другом. Следовательно, можно выдвинуть гипотезу о том, что интерес к местным делам определяется похожими факторами в различных странах вне зависимости от культурного фона (предпосылок).
В зарубежной социологии социальные конфликты классифицируются ...
... практического решения социальных проблем современного общества и составляет эмпирический уровень знания, Этот уровень формируется посредством сбора многочисленных фактов, сведений, мнений членов социальных ... становясь частью ее теоретической системы (особенно социальная философия). Также важна связь социологии с историей. В социологии широко используются исторические данные. Большую роль ...
Общие решающие факторы здесь более очевидны, чем в случае измерения эмоционального отношения в социальной идентификации.
Анализ эмоционального и познавательного отношения в социальной идентификации жителей малых городов и сельских поселений стал шагом к рассмотрению вопроса об общей оценке уровня социальной идентификации с местом проживания в исследуемых странах Восточной Европы.
Самый высокий уровень местной идентификации был зарегистрирован в русских малых поселениях (9.13 пунктов на шкале от 0 до 12 пунктов), несколько ниже — в польских малых городах (8.81) и самый низкий – в болгарских общинах (8.04).
Вариации в силе идентификации между отдельными странами больше, чем расхождения между общинами внутри исследуемых стран. Расхождения между уровнем местной идентификации в России и Польше меньше, чем между польскими и болгарскими общинами. Самое большое различие средних величин обнаруживается между болгарским и русским случаями (Россия — 9,13; Болгария — 8,04).
Социальная идентификация, определяемая по странам и месту проживания респондентов, показывает, что общий уровень местной идентификации в анализируемых поселениях определяется, прежде всего, двумя типами показателей: 1) уровнями местного политического участия и местного политического отчуждения; 2) продолжительностью проживания в данной местности.
Следовательно, чем более эффективна мобилизация населения на политическое участие и, одновременно, чем сильнее корни, тем выше степень местной идентификации. И, таким образом, основа глобальных процессов– это эффективность действия местных властей. Можно сказать, что местный патриотизм и качество местной политики становятся глобальной проблемой [10].
Наряду с факторами, определяющими уровень местной идентификации во всех или в большинстве анализируемых стран, существуют также факторы, специфические для данной страны. Наиболее очевиден расклад факторов, определяющий местные психологические связи, в польских малых городах. Идентификация польских респондентов с их местом жительства определяется исключительно степенью участия в местной политической жизни и уровнем отчуждения, испытываемым ими. Таким образом, местная политика является здесь основой для развивающихся местных психологических связей. В русских сельских населенных пунктах модель, объясняющая силу духовных связей с местом жительства, слагается из двух показателей: чувства местного политического отчуждения (теория политической мобилизации), продолжительности проживания (теория местных корней).
Следует отметить, что степень проявления этих показателей похожа в Польше и России. С другой стороны, более сложная ситуация существует в болгарских общинах — продолжительность жизни в данной общине имеет первостепенную важность для характера местных психологических связей. Признаки, связанные с теорией политической мобилизации занимают второе место, а признак, характеризующий неформальность отношений, контакты с друзьями — третье.
Выявление зависимости уровня агрессии у подростков от микроклимата в семье
... а № 44 обладает положительным микроклиматом. Но, тем не менее, эти респонденты показали высокий уровень агрессии. Так же респонденты № 48 и 50 показали, что расценивают микроклимат в своей ... от взаимоотношений со сверстниками, типа темперамента и различных личностных качеств ребенка. В связи с проведенными исследованиями можно предложить ряд мер по профилактике агрессивного поведения у ...
В Болгарии и России фактор продолжительности проживания был традиционно важным: население, особенно в сельских районах, не очень мобильно, связи с местом рождения устойчивы и долговременны. В отличие от них поляки более подвижны, даже во времена социализма могли свободно выезжать за границу. Вот почему этот фактор для них не так важен. Тесные социальные связи и контакты среди болгар и поляков являются третьим фактором, который определяет общую оценку их социальной идентификации.
Высокий уровень местного политического участия, зарегистрированный во всех трех странах, можно было бы истолковать, принимая во внимание политические изменения, произошедшие в конце 80-х годов. Последние вызвали волну социальной и политической активности людей, пробудили гражданское сознание. Однако оказалось, что это долгий процесс, который зависит и от необходимости коренного изменения громоздких административных структур. Разочарование, связанное с неоправдавшимися высокими ожиданиями политической демократизации, проявилось в высокой степени местного политического отчуждения – фактора, который отрицательно влияет на уровень общей социальной идентификации с местной общиной.
Были обозначены пять типов социальной идентификации людей с местами их проживания в Болгарии, Польше и России. В основе анализа — показатели познавательного и эмоционального отношения на трех уровнях: низком, среднем и высоком.
Первый тип идентификации, включивший 12,8% выборки, определяется высоким уровнем интереса к делам общины и низким уровнем эмоциональных связей с местом жительства. Он характерен главным образом для болгарских (43%) и русских (31%) респондентов; жителей небольших городов, население которых превышает 7000. Преобладают также православные верующие и те, кто не принадлежит ни к какой церкви. Среди других характеристик респондентов этого типа идентификации: среднее школьное образование, относительно частые поездки за пределы административного округа; наиболее высокий уровень политического отчуждения, возраст от 41 до 50 лет; отношение к профессиональной категории управленцев. Эти лица имеют небольшое число друзей – обычно один или два человека, большинство из них женаты и замужем.
Второй тип — высокий уровень знания о своей местности и высокий уровень эмоциональных связей (39% выборки) — представлен в основном польскими (42%) и русскими респондентами (34%).
Он распространен среди жителей малых и очень малых городов (с численностью населения ниже 7000).
Большинство заявляет о принадлежности к православной или католической церкви; имеет достаточно высокий уровень образования, довольно часто предпринимают поездки за пределы их административного округа. Респонденты, отнесенные к этому типу, несколько старше, чем относящиеся к первому. Они характеризуются самым низким уровнем политического отчуждения, большим числом друзей. Эта категория включает в себя в основном управляющих, специалистов и фермеров. Большинство из них — семейные люди.
Третий тип — низкий уровень знания и высокий уровень эмоциональных связей с местной общиной – составил 14,2% опрошенных. Он чаще встречается среди польских респондентов (52%); тех, кто принадлежит к католической церкви, жителей деревень и малых городов: пожилых людей, вдовцов. Большинство представителей этого типа идентификации почти никогда не выезжают за пределы административного округа. Многие имели начальное школьное образование и характеризовались высокой степенью социальной изоляции, т.е. не имели друзей.
Исследование полоролевой идентичности у девочек-подростков 11-13 ...
... подростков тревожность тесно связана с компонентами полоролевой идентификации Объект исследования: Группа девочек-подростков в количестве ... Предмет: Уровень маскулинности/фемининности и уровень личностной тревожности Цель: Выявить взаимосвязь полоролевой идентичности (уровня маскулинности/фемининности) с уровнем личностной ... подростков 11-13 лет и её связь с поведением 1.2 Характеристика испытуемых и ...
Четвертый тип (9,8% выборки) характеризуют низкий уровень знания об общине и низкий уровень эмоциональных связей с ней. Его составили в основном болгарские респонденты (63%); жители самых малых обследованных общин (менее 2000 жителей); респонденты в возрасте от 20 до 30 лет, не состоящие в браке; лица со средним профессиональным образованием. Для них характерны самые высокие уровни территориальной мобильности и политического отчуждения в местной общине. Здесь наиболее велика доля респондентов, не относящихся ни к какой церкви. В кругу друзей, как правило, 2-4 человека.
И, наконец, пятый тип идентификации (29%) — средний уровень знания и средний уровень эмоциональных связей с местной общиной. Его составили в основном польские и болгарские респонденты (по 37%).
Большая их часть –лица среднего возраста, среди которых равны доли людей с высоким и низким уровнями мобильности, православных, католиков и непринадлежащих ни к какой церкви. Преобладает средний уровень политического отчуждения, профессиональное или среднее школьное образование. Здесь почти равны пропорции представителей разных профессий.
Анализ пяти типов идентификации с местной общиной, при некоторой степени их условности, позволил обнаружить следующие зависимости. Возраст в качестве демографической характеристики влияет на местные связи и идентификацию с общиной. Самые молодые имеют самую слабую идентификацию, в то время как самые старшие слишком эмоционально привязаны к ней. Среднее поколение (40-60 лет) чаще распределяется между первыми двумя типами, для него характерны средние значения идентификации с местными общинами 5-го типа. Численность населенного пункта или уровень урбанизации, по-видимому, не влияет на связи респондентов исследуемых стран. В исследовании не подтверждена связь: “большая численность населения — более слабые эмоциональные связи с местными общинами”, как об этом объявляют теории урбанизации (см. 2-й и 3-й типы); в двух болгарских общинах с числом жителей менее 2000 наблюдались достаточно слабые эмоциональные связи и чувства. Мобильность (частота поездок за пределы местной общины) воздействует на уровень местных социальных связей людей. Чем больше они выезжают за пределы их места жительства и имеют возможность сравнивать с другими людьми и общинами, тем значительнее становится познавательная составляющая в измерении идентификации. Исключение составляет 4-й тип, где молодые неженатые люди путешествуют практически каждый день, и где зависимость полностью обратная: малое знание — слабые связи (чувства).
Драганов А.М., П. Староста, В. Столбов — Социальная идентификация жителей Восточной Европы — Стр 2
Статус респондентов, т.е. уровень образования и профессиональная принадлежность не определяет в прямой зависимости силу чувств к местной общине, что опровергало первоначальные предположения. В нашем исследовании люди с более высоким профессиональным и образовательным статусом имеют более слабые связи и чувства к местной общине (см. 1-й тип) и наоборот: люди с более низким статусом с начальным образованием показывают сильные связи (см.3-й тип).
Исключение наблюдается только в случае 4-го типа. Социальные контакты и связи во многом определяют тип идентификации (см. 2-й и 4-й типы).
Относительно местного политического отчуждения как решающего фактора можно отметить: чем он выше, тем слабее становится общая идентификация с местом жительства (соответственно эмоциональная или познавательная стороны).
Итак, для трех стран, в которых проводилось исследование, характерны два типа отношений. Первый определяется высоким уровнем интереса, проявляемым к местной общине, а также сильными эмоциональными связями с местом жительства (этот тип отношения был представлен 42% респондентов в России, 37% — в Польше и 25% — в Болгарии); второй представляет собой средние уровни знания, интереса и эмоциональных связей с местом проживания (по 29% болгарских, русских и польских респондентов).
В Болгарии, в противоположность Польше, преобладает относительно более высокий интерес к делам местной общины и низкий уровень эмоциональных связей с местом жительства.
***
Данные исследования, проведенного среди местных общин в Восточной Европе, не подтверждают гипотезу о потере их жителями социальных связей с местом проживания. Тем не менее, местная община является для них не единственным и исключительным миром. Наши исследования также показали, что местная идентификация жителей с их местом жительства носит, прежде всего, эмоциональный характер. Чувство как источник знания о социальном мире, типичного для традиционной культуры, здесь преобладает над интересом и знанием, как источником социального познания типичного для гражданского общества. Жизнеспособность сельских и малых городских местных общин в Восточной Европе основывается на все еще сильных коллективистских традициях, а не на гражданском выборе. Эти эмоциональные связи, по-видимому, являются ценным культурным достоянием. Однако, эмоций и традиций не достаточно для соответствия современным проблемам. «Населенные пункты нуждаются в знаниях о факторах, влияющих на их собственные обстоятельства, и они должны быть свободны, чтобы строить союзы и отношения с другими населенными пунктами, а также на более высоких уровнях» [11].
Воздействие глобальных процессов на локальные системы несомненно. И все же, как это ни парадоксально, именно последние проложили дорогу для осмысления важности факторов местного (общинного) характера в современной социальной и политической жизни.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Goudy W.J. Community Attachment in a Rural Region // Rural Sociology. 1990. 55 (2); Goudy W.J. Community Attachment in Small Towns: Evidence from Iowa (USA) // Paper presented at the European Society for Rural Sociology’s 17th congress in Chania, Greece. 1997.
2. Wilson T. Settiement Type and Interpersonal Estrangement // A Test of the Forces. 1985. 64(l).
3. Boczkowski A . Wybrane aspekty swiadomosci spoleczno-przestrzennej w spolecznosciach iokalnych roznego typu // Hryniewicz J, (red.) Spolecznosci lokalne u progu przemian ustrojowych, Warszawa: Uniwersytet Warszawski, 1990. Brown R.B. Rural Community Satisfacdon and Attachment in Mass Consumer Society // Rural Sociology. 1993. Vol. 53. №3.
4. Parsons T., Smelser N.J. Funkcjonalne zrodnicowanie spoleczenstwa, Elementy teorii socjologicznych, Warszawa: PWN, 1975.
5. Kasarda J.D., Janovitz M. Community Attachment in Mass Society // American Sociological Review. 1974. 39.
6. Poplin D.E. Communities. A Survey of Theories and Methods of Research, New York: The Macmillan Company, 1972.
7. Weglenski J. Spoleczne problemy małych miast Warszawa: Ossolineum, 1974; Wilłdnson K.P, , Identification with Community a Review of Literaturę. Preliminary Report nr. l, State Collage Mississippi, 1963.
8. Olubinski A. Identyfikacja z wlasn miejscowocoi oraz mo^liwoceci samorealizacji mieszkancow ma^go miasta, Studia Socjologiczne. 1991. № 1-2.
9. Turowski J. Uwarunkowanie identyfikacji mieszkancow z osiedlem- na podstawie badan osiedii lubelskich / Nowakowski S., Mirowski W. (eds.) Przemiany miejskich spolecznoceci lokalnych w Polsce. Warszawa: PWN1, 1974.
10. Robertson R. Globalization. Social Theory and Global Culture, London: SAGE, 1992.
11. Bryolen J.M. Towards Sustainable Rural Communities: From Theory to Action // Bryolen J.M (ed.) Towards Sustainable Rural Communities, Guelph: University School of Rural Planning and Development, 1994.