Идейно-художественные особенности постановки и решения проблемы народной жизни в «Записках охотника» И. С. Тургенева.
Первым произведением, в котором Тургенев в полной мере выразил себя как художник и как личность, явились «Записки охотника» (1847–1852).
Сочетание ясности мысли и лиризма, умение раскрыть поэзию ежедневного «прозаического» быта, придав монументальную значительность типичным характерам современных людей, – эти черты творческой индивидуальности Тургенева, которые, так или иначе, проявились во всех рассказах «Записок охотника»26. В этой книге Иван Сергеевич выступал как зрелый мастер народного рассказа, здесь определился своеобразный антикрепостнический пафос книги, заключавшийся в изображении сильных, мужественных и ярких народных индивидуальностей, существование которых превращало крепостное право в позор и унижение России, в общественное явление, несовместимое с нравственным достоинством русского человека. Большую роль играет тургеневский рассказчик как объединяющее начало книги. Он – охотник, а охотничья страсть, по Тургеневу, вообще свойственна русскому человеку; “дайте мужику ружье, хоть веревками связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить… по болотам да по лесам, с утра до вечера”. На этой общей для барина и мужика основе и завязывается в книге Тургенева особый, открытый характер взаимоотношений рассказчика с людьми из народа. Повествование от лица охотника освобождает Тургенева от одностороннего, профессионального взгляда на мир.
В книге сохраняется непреднамеренная простота устной речи. Авторские творческие усилия в ней остаются незаметными, возникает иллюзия, что это сама жизнь являет нам яркие народные характеры, изумительные картины природы. В “Записках охотника” изображается Россия провинциальная, но Тургенев занавес провинциальной сцены широко раздвигает, видно, что творится там, за кулисами, в России государственной. Первоначально книга включала в свой состав 22 очерка. В 1874 году писатель дополнил ее тремя произведениями: “Конец Чертопханова”, “Живыемощи” и “Стучит”, помещенными одно за другим перед заключительным очерком “Лес и степь”. Постепенно, от очерка к очерку, от рассказа к рассказу, нарастает в книге мысль о несообразности и нелепости крепостнического уклада. Любой иностранный выходец чувствовал себя в России свободнее русского крестьянина. Например, в рассказе “Однодворец Овсянников” француз Лежень превращается в дворянина. Особенно поражает образ Степушки из “Малиновой воды”. Тургенев показывает в этом рассказе драматические последствия крепостнических отношений, их развращающее воздействие на психологию народа. Человек привыкает к противоестественному порядку вещей, начинает считать его нормой жизни и перестает возмущаться своим положением: “То под забором Степушка сидит и редьку гложет”.
Карен Хорни и её книга Невротическая личность нашего времени
... главным образом социальными факторами. В 1937 г. вышла ее первая книга — «Невротическая личность нашего времени», посвященная анализу роли социальных ... факторов в возникновении неврозов. В данной книге автору удалось полно и точно описать живущего среди нас ... также его насущным тревогам и созданным от них защитам. Книга написана доступным языком и адресована не только психиатрам ...
В этом же рассказе показаны барское равнодушие, черствость, тупость по отношению к крестьянину Власу, который, потеряв сына, пешком идет в Москву и просит барина сбавить ему оброк. Но вместо сочувствия барин прогнал бедного Власа. Рассказ о бессмысленной встрече с барином неспроста приводит Степушку в возбужденное состояние, несмотря на то что он очень забит, безответен и робок. В истории Власа он нашел, по-видимому, повторение своей горемычной судьбы. В Степушке неожиданно прорывается чуткость к чужому страданию. В очерке «Хорь и Калиныч» решались все те задачи, которые ставили перед собой авторы физиологических очерков. Герои рисовались как представители своего сословия – крепостного крестьянства27. Автор подробно описывал условия и обстановку их жизни. Однако крестьяне, изображенные Тургеневым в его очерке, – не безличные носители черт среды, а яркие индивидуальности, способные представлять весь народ в его наиболее высоких чертах. Принципиально важно, что при этом они остаются «маленькими людьми», рядовыми крестьянами, разделяющими судьбу всего крепостного люда. Очерк открывается «физиологическим» сопоставлением орловских и калужских крестьян, но не это сравнение этнографических типов, а противопоставление и сближение двух характеров, двух творческих натур делается сюжетом очерка. Герои Тургенева – личности. Их индивидуальные черты подчеркнуты уже тем, что им даны имена не только не похожие, но и образованные грамматически по разным принципам (Хорь – образное сравнение, ставшее прозвищем, Калиныч – отчество, ставшее именем).
Представляя коренные противоположные типы, они вместе (их связывает нежная дружба) составляют единство. В физиологическом очерке о крестьянах Тургенев нашел новый типологический принцип, наметил характеры, которым суждено было составить внутренний стержень многих великих психологических образов романов 60-х гг. Это типы мыслителя-скептика, способного рационально действовать в практической сфере, но разочарованного и глядящего на жизнь сквозь суровый опыт своей жизни, и вечного ребенка, поэта-пророка, непосредственного, близкого к природе. С самого начала рассказа о героях, не отрываясь от конкретности, писатель возводит их характеры в высокий, внебытовой ранг. Он подчеркивает, что его герои – крепостные люди помещика Полутыкина, и дает их господину характеристику вполне в духе сатирических «физиологических» портретов. В «человеческом» плане, в отношении силы и значительности характеров изображенные в «Записках охотника» крестьянин и барин не могут измеряться одним масштабом. Помещик Полутыкин в очерке не соотнесен ни с Хорем, ни с Калинычем. Именно эти герои – крестьяне – сопоставлены друг с другом. Масштабом, при помощи которого автор определяет их характеры, оказываются самые высокие образы, хранимые человечеством как идеалы.
«На пороге избы встретил меня старик — лысый, низкого роста, плечистый и плотный – сам Хорь. Склад его лица напоминал Сократа: такой же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же курносый нос» (IV, 12) – так писатель «представляет» Хоря, и обычное в физиологическом очерке описание внешности становится средством возвышения героя. Далее, изображая быт, уклад жизни крестьянина, писатель сосредоточивает свое внимание на его характере, образе мыслей, отношении к окружающей его действительности. «Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист…» (IV, 14) – делает он вывод из своих наблюдений. Беседы с крестьянином наводят писателя на серьезные и важные мысли о характере и об истории народа: «… из наших разговоров я вынес одно убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях» (IV, 18).
016_Человек. Его строение. Тонкий Мир
... трудно и несовместимо с земными условиями. Тело человека – это не человек, а только проводник его духа, футляр, в ... весьма интересные и поучительные впечатления. Главное существование (человека) – ночью. Обычный человек без сна в обычных условиях может прожить ... неясности и туманности… Инструментом познавания становится сам человек, и от усовершенствования его аппарата, как физического, так ...
Таким образом, опять возникает сравнение Хоря с великим человеком. Крестьянин своей личностью, своими индивидуально ему присущими чертами не только напоминает Петра, но и служит оправданием его деятельности, свидетельствует об исторической ее плодотворности. В тексте рассказа в «Современнике» была фраза: «Хорь походил более на Гете. Калиныч более на Шиллера»28. То же в цензурной рукописи отдельного издания «Записок охотника» 1852 г., но в тексте этой книги данной фразы нет, автор снял ее. Калиныч рисуется здесь без подобных сравнений, но это характер, «парный» Хорю, противоположный ему по своему психологическому складу, но равный по масштабу. Образ Калиныча ориентирован на мир народной поэзии, легенд, древних притч, житийной литературы. Идеалист Калиныч предстает странствующему по крестьянской и помещичьей Руси «охотнику» окруженный уютом чистой и бедной, как келья, избы, увешанной целебными травами. Он поит путника ключевой водой и кормит медом. Он приходит к другу Хорю с пучком полевой земляники, как посол природы, и природа, признавая его родство с собою, наделяет его таинственной властью: он заговаривает кровь и болезни, жалеет людей и животных, «у него пчелы отродясь не мерли», с ним в дом вступают мир и покой. Бедный, ничего не имеющий и не пекущийся о благах земных, он может одарить благополучием богатого: «Хорь при мне попросил его ввести в конюшню новокупленную лошадь, и Калиныч с добросовестною важностью исполнил просьбу старого скептика. Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же – к людям, к обществу…» (IV, 15).
Таким образом, Хорь представляет собою историческое бытие народа, а Калиныч – «природное». Изображая Русь вековую, крепостную, прикрепленную к земле, учтенную ревизскими сказками и обреченную законодательными мерами жить неподвижно, Тургенев вместе с тем рисует непрекращающееся движение, происходящее в народных массах. Подобное перемещение осуществляется наделенными особенным характером представителями народа и связано с «тайными», подспудными, неизведанными, а может быть, и непостижимыми, как кажется на этом этапе Тургеневу, процессами, происходящими в народной толще. Это искатели, бродяги, путешественники (Калиныч, Степушка, Касьян и др.).
Они – выразители мечты народных масс, ее поэтического сознания. Свойство таинственности Тургенев придавал не только поэтическому, странническому характеру человека из народа, но и крестьянству в целом. Он выразил в своем изображении народа ощущение огромной содержательности и таинственности духовного мира простого человека, в народной среде он видит разнообразие характеров и «неожиданность» их проявлений. Поэт-охотник, скитающийся по родным полям, на каждом шагу делает удивительные открытия, любое его столкновение с мужиком оставляет в нем вопрос, ощущение тайны, не до конца понятых им возможностей и побуждений простых людей, которых он узнает. Так, описывая в рассказе «Ермолай и мельничиха» нрав беззаботного и добродушного Ермолая, наблюдательный «охотник» вдруг замечает в нем неожиданные вспышки демонизма, «проявления какой-то угрюмой свирепости». Как перелеты птицы, необъяснимы и загадочны внезапные переходы из деревни в деревню этого на первый взгляд прозаического человека. В рассказе «Малиновая вода» два дворовых человека и случайный проезжий мужичок полчаса провели у источника с поэтическим названием в обществе автора. Как значительны их простые, бытовые разговоры, как оригинальны характеры! В «Записках охотника» постоянно звучат авторитетные приговоры крестьян о том или ином помещике, о бурмистре, о нравственной сути поведения людей, о русской жизни и о быте других народов.
Пояснительная записка 26
Учащиеся получают всестороннее духовное и физическое развитие, овладевают основами научных знаний. Задачи гуманизации и индивидуализации процесса воспитания и обучения детей с интеллектуальными нарушениями требуют создания необходимых условий для их полноценного развития, становления как субъектов учебной деятельности. Целостное восприятие - ...
Автор ссылается на мнение крестьян как на решающий аргумент в пользу какой-либо точки зрения и, желая придать своей оценке большую весомость, подкрепляет свой взгляд услышанным из уст мужиков приговором. В этом отношении позиция Тургенева в его рассказах конца 40-х – начала 50-х гг. резко отличается от позиции Григоровича. Конечно, и у Григоровича крестьянин был изображен с симпатией, а его гонитель, будь то помещик, управляющий или мельник-кулак, с антипатией, но и крестьянин и помещик представляли в его повестях прежде всего свое положение29. Главным в характеристике Акулины («Деревня») и Антона («Антон Горемыка») была гонимость героя, его кротость, рисуя которую, писатель утверждал мысль о неоправданности жестокого с ним обращения. Страдания крестьянина – прямое следствие его крепостного состояния. Народные герои Тургенева – не выразители положения, пусть даже такого важного для общества положения, как крепостное право. Им присущи высокие нравственные черты. Они – мыслящие, тонко чувствующие личности, обреченные быть «собственностью» того или другого – большей частью ничтожного, тупого и пошлого – барина. Каждый раз, когда в тексте писателя возникают фразы вроде: «Ермолай принадлежал одному из моих соседей…», – это поражает читателя не потому, что герой рассказа испытывает обиды и гнет, хотя проявлений социальной несправедливости, произвола, насилия в книге показано много, но по несоответствию манеры изображения героя и того факта, что он существует на положении вещи.
Крестьяне, показанные Тургеневым во всем сложном богатстве их натур, выступающие как представители нации, ее исторического бытия и ее грядущих загадочных судеб, гораздо красноречивей утверждали моральную неоправданность, бесчеловечность и обреченность крепостничества, чем любые пламенные публицистические тирады или картины насилия. Показав богатство внутреннего духовного мира простого человека, Тургенев, однако, изобразил подобного героя синтетически, без проникновения в его психологический «механизм». Крестьянство Тургенев воспринимал как силу, многое решающую в жизни нации, силу, влекущую и прекрасную, но цельную и не поддающуюся анализу. Средоточием поэтической линии «Записок охотника» является рассказ «Бежин луг»30. Автор окружен ночной природой, живущей своей, независимой от него, человека, жизнью. «Темное чистое небо торжественно и необъятно высоко стояло над нами со всем своим таинственным великолепием. Сладко стеснялась грудь, вдыхая тот особенный, томительный и свежий запах – запах русской летней ночи». Даже собаки, принадлежащие мальчикам, пасущим ночью лошадей, не принимают «чужака»: «Они еще долго не могли примириться с моим присутствием и, сонливо щурясь и косясь на огонь, изредка рычали с необыкновенным чувством собственного достоинства» (IV, 97).
Роман Ф.М. Достоевского «Бедные люди» в литературном контексте 1840-х годов
... сентиментального «мещанского» романа в структуре «Бедных людей». 2. «Бедные люди» и поэтика «натуральной школы». Традиции «физиологического» очерка в романе: а) «Натурализм» и детализация бытописания ... преступления Раскольникова? Можно ли объяснить это отказом автора от принципа социального детерминизма в изображении человека? Мистическое истолкование самим Раскольниковым власти теории над ним ...
Чуждо писателю и общество людей, в котором он оказался. Его окружают крестьянские дети, для которых он чужой – взрослый человек и барин. Писатель остро чувствует свою отчужденность и от природы и от людей, с которыми он сошелся теплой ночью под таинственным летним небом. Все, что у другого могло вызвать чувство одиночества и тоски, у Тургенева-лирика возбуждает жажду слияния с окружающим, любовь ко всему, не похожему на него. Он с поэтическим волнением слушает разговор мальчиков-крестьян, вникая в легенды ж поверья, в которые они свято верят. Оставаясь скептиком, совершенно чуждым древней полуязыческой вере крестьянских детей в чудесное, он допускает, что в традиционной, старинной народной системе понятий их вера оправдана и занимает свое, органическое место. Лирическое ощущение писателем своей отчужденности от народного мира во многом объясняет то обстоятельство, что Тургенев не делает попытки проникнуть в душевный мир крестьянина. «Записки охотника» – книга о народе и его огромных возможностях – является вместе с тем повествованием о несбывшихся надеждах, загубленных силах. Уже Белинский заметил, что лиризм составляет существенный элемент «Записок охотника», зная всего несколько рассказов, вошедших впоследствии в книгу: «С каким участием и добродушием автор описывает нам своих героев, как умеет он заставить читателей полюбить их от всей души!»31. 2. Жанрово-художественные особенности «Записок охотника» И. С. Тургенева.
Записки охотника” поражают многотемностью рассказов. Здесь и описание жестоких помещиков, угнетающих крепостных крестьян, видящих в них лишь “рабочую силу”, и светлые образы простых мужиков, сумевших сохранить доброту и искренность в нечеловеческих условиях, и поверья, сказки русского народа, и, конечно же, прекрасная природа средней полосы России. Для многих читателей рассказы Тургенева явились откровением. Они приоткрыли городскому жителю неведомый, немного таинственный и по-детски безыскусный мир деревни. Уже в первом же рассказе “Хорь и Калиныч” писатель опровергает сложившееся мнение о крестьянах, будто бы они не способны к дружбе, не могут рационально вести хозяйство, не видят красоты окружающего мира. Нежная дружба связывает двух совершенно разных людей: Хоря и Калиныча. Первый – крепкий хозяин, умеющий поставить дело так, чтобы оно приносило радость и прибыль. У Хоря большая семья, в которой лад и достаток, большая заслуга в этом главы семьи. Автор сравнивает его с Сократом, с Петром Первым, подчеркивая ум и смекалку крестьянина. Калиныч – мечтатель, поэтическая натура. Приятели гармонично дополняют друг друга. Между ними не бывает конфликтов, они уважают взгляды и принципы друг друга.
С удивлением автор наблюдает их встречу: “Калиныч вошел в избу с пучком земляники в руках, которую нарвал он для своего друга, Хоря. Старик радушно его приветствовал”. В рассказе “Певцы” Тургенев показывает талантливую душу русского крестьянина. Какой же силы и мощи должен быть талант, чтобы его не убило крепостное право. В голосе Яшки Турка слышалась “и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно беспечная, грустная скорбь. Русская правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем, и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны”. Тургенев открыл читателям нравственную высоту крестьянской души, показал, как стойко, не теряя мужества и человеческого достоинства, переносят эти люди голод, нужду, помещичий произвол. В рассказе “Бирюк” мы видим честного и ответственного человека. Лесник – “бирюк” выполняет порученное ему дело добросовестно. Он суров с порубщиками, его невозможно подкупить или обмануть, и в то же время он понимает безысходность положения крестьян, вынужденных воровать лес, чтобы выжить в этом жестоком и несправедливом мире. Своими произведениями из сборника “Записки охотника” Иван Сергеевич Тургенев протестует против крепостного права, низведшего человека на уровень рабочего скота, сделавшего из умного, сметливого и трудолюбивого народа пассивное, бездеятельное большинство, тупо и покорно выполняющее свои обязанности.
Пояснительная записка к курсу
... истории мировой литературы Ананьина О.А. Ростов-на-Дону 2012 Оглавление 1. Пояснительная записка к курсу 3 2. Учебно-тематический план дисциплины 5 3. Рабочая программа ... 18 6. Вопросы к экзамену по курсу «Функциональная коммуникативистика» 19 1. Пояснительная записка к курсу Цель дисциплины «Функциональная коммуникативистика» – в соответствии с требованиями «Федерального государственного ...
И вместе с писателем мы удивляемся и радуемся тем личностям, которые в этих условиях сохранили в себе человечность, доброту души, искренность. На этих людях держится дух нации. Ими, а не крепостниками и помещиками гордится писатель, надеясь, что в будущем они станут свободными. По определению Герцена, “Записки охотника” явились “поэтическим обвинительным актом крепостничества”44. С появлением «Записок охотника» можно сказать, что традиционный для русской прозы 40-х годов жанр Тургенев преобразовал в рассказ, долгое время, однако, носивший в себе черты «физиологического очерка». Потому Белинский не раз говорил, что «настоящий род таланта Тургенева физиологический очерк разных сторон русского быта и русского люда». Автор «Записок охотника» с полным основанием был причислен к писателям «натуральной школы»: он сам хотел непременно участвовать в некрасовских сборниках. Сохранился черновой прозаический набросок, из которого ясно, что Тургенев намеревался описать гавань и другие уголки Петербурга. Через «физиологический очерк» прошел и молодой Л. Н. Толстой («Рубка леса», 1853).
Некрасов писал Тургеневу 18 августа 1855 года: «В IX номере «Современника» печатается посвященный тебе рассказ юнкера «Рубка леса»… Это очерк разнообразных солдатских типов… то есть вещь доныне небывалая в русской литературе…»45. «Записки охотника» возникли в атмосфере обозначившегося в ряде европейских литератур широкого движения к «низам», к народу. Принято считать, что тургеневский цикл перекликается с крестьянскими рассказами «Чертова лужа», «Маленькая Фадетта» Ж. Санд. Художественный принцип «физиологического очерка» – подчеркнутая достоверность изображения – совпадал с самой природой таланта Тургенева: рисовать с натуры. Его образы большей частью имели реальные прототипы, их отдельные черты автобиографичны, в языке множество этнографических отступлений, то есть областных, профессиональных слов, речений, которые писатель сам тут же пояснял. Казалось бы, такое «приземление» грозило снижением художественных достоинств произведений, и многие «физиологические очерки» действительно остались достоянием сравнительно узкого круга историков литературы. Но Тургенев знал меру опоры на «голый» факт, служивший ему лишь отправным пунктом. И это не противоречило гоголевской манере – отталкиваться от живой действительности, не боясь гиперболизации и заострений.
Повествовательные особенности в романе Даниэля Дефо ‘Робинзон Крузо’
... проводит четкие параллели между судьбами самого романиста и его героев, отмечая особенности отображения современной писателю-просветителю исторической обстановки, общественных отношений в его ... тонким психологом для любого времени». Свидетелем тонкой психологичности повествовательной манеры романа являются многочисленные погрешности, противоречия, когда герой выражает мечту постоянно оставаться ...
Вспомним: самые причудливые сюжеты «Ревизора» и «Мертвых душ» не выдуманы, это реальные случаи, которые рассказал Гоголю Пушкин, сам слышавший их от других. «Натуральная школа» исследовала факты не ради них самих: она была воодушевлена великой идеей общедоступности искусства. Рассказ становился вызывающе демократическим жанром, который властно вторгался в самые разнообразные сферы жизни. В этом смысле Тургенев – творец «Записок охотника» – нашел новый типологический принцип, создал характеры, которые в дальнейшем образовали как бы внутренний психологический стержень героев его прославленных идеологических романов. Это типы рационалиста, мыслителя-скептика близкого к природе46. Так, например, в рассказе «Хорь и Калиныч» решались те же задачи, которые ставились авторами «натуральной школы», но решались другими художественными средствами. С первой же страницы читатель вовлекается в, казалось бы, привычное для «физиологического очерка» рассуждение о том, чем отличается мужик Орловской губернии от мужика Калужской губернии. Автор специально сопоставляет два основных психологических типа – и именно это делает сюжетом очерка. Мужики предстают здесь как некие объекты изучения, достойные самых скрупулезных, детализированных описаний (внешность, уклад жизни и т. д.).
И хотя герои рассказа – типы противоположные, тем не менее «они составляют единство, которому имя — человечество». Впервые в мировой литературе крестьяне выступают как носители лучших черт национального характера. Критика – русская и зарубежная – сразу же обратит внимание на композиционную рыхлость отдельных очерков в «Записках охотника». П. Гейзе в Германии и П. Анненков в России начнут разговор об их эстетическом несовершенстве47. Подмеченная ими «неразрешенность» композиции в очерках есть, но как к ней отнестись, с какой точки зрения на неё посмотреть? Тургенев сам называет отдельные очерки «отрывками». В «изобилии подробностей», отступлений, «теней и отливов» скрывается не слабость его как художника, а секрет эстетического единства книги, составленной из отдельных, лишь относительно завершенных вещей. Чуткий Некрасов, например, понимает, что композиционная рыхлость их далеко не случайна и глубоко содержательна: с её помощью образный мир каждого очерка включается в широкую панораму бытия. В концовках очерков Тургенев специально резко обрывает нить повествования, мотивируя это логикой случайных охотничьих встреч. Судьбы людей оказываются незавершенными, и читатель ждет их продолжения за пределами случайно прерванного рассказа, а Тургенев в какой-то мере оправдывает его ожидания: разомкнутый финал предыдущего очерка часто подхватывается началом последующего, незавершенные сюжетные нити получают продолжение и завершение в других очерках.
В «Хоре и Калиныче», например, есть эпизод о тяжбе помещика Полутыкина с соседом: «Сосед Пичуков запахал у него землю и на запаханной земле высек его же бабу». Эта «случайная» деталь выпадает из композиционного единства очерка, о ней и сообщается мимоходом: главный интерес Тургенева сосредоточен на образах Калиныча и Хоря. Но художественная деталь, обладающая относительной самостоятельностью, легко включается в далекий контекст. В «Однодворце Овсяникове» курьезы помещичьего размежевания, непосильным бременем ложащиеся на плечи крепостных крестьян, развертываются в целую эпопею крепостнических самодурств и бесчинств. Рассказы Овсяникова о дворянских междоусобицах, об издевательствах богатых помещиков над малой братией – однодворцами – уводят повествование в глубь истории до удельной, боярской Руси. «Гул» истории в «Записках охотника» интенсивен и постоянен; Тургенев специально стремится к этому, историческое время в них необычайно емко и насыщенно: оно заключает в свои границы не годы, не десятилетия – века. Постепенно, от очерка к очерку, от рассказа к рассказу, нарастает в книге мысль о несообразности, нелепости векового крепостнического уклада. В «Однодворце Овсяникове» история превращения французского барабанщика Леженя в учителя музыки, гувернера и, наконец, в дворянина характерна по-своему: любой иностранный выходец чувствовал себя в России свободным, крепь опутывала по рукам и ногам только русского человека, русского крестьянина.
Тема 9. Метафора в романе ф. Кафки "Процесс". Особенности ...
... которому больше никогда не возвращался, считая его «в художественном смысле неудавшимся». У пока еще не существовавшей книги было ... их расположения. Собственно, перед Бродом лежал черновик незавершенного романа, над которым Кафка интенсивно работал с начала августа ... Брод считал, что справедливость Божьего умысла, который в романе представлен Законом, находится вне понимания простого смертного Йозефа ...
И вот в следующем очерке «Льгов» охотник натыкается у сельской церкви на почерневшую урну с надписью: «Под сим камнем погребено тело французского подданного, графа Бланжия». Судьба барабанщика Леженя повторяется в ином варианте. Но тут же дается другой, русский вариант судьбы человека в крепостнически-беззаконной стране. Тургенев рассказывает о господском рыболове Сучке, который вот уже семь лет приставлен ловить рыбу в пруду, в котором рыба не водится. Жизнь Сучка – сплошная цепь драматических несообразностей, играющих по своему произволу человеческой личностью. В каких только должностях не пришлось побывать Сучку по сумасбродной воле господ: обучался он сапожному ремеслу, был казачком, кучером, поваром, кофишенком, рыболовом, актером, форейтором, садовником, доезжачим, снова поваром и опять рыболовом. Тургенев показывает драматические последствия крепостнических отношений, их развращающее воздействие на психологию народа. Человек перестает быть хозяином своей собственной судьбы и своей земли. Более того, он привыкает к противоестественному порядку вещей, начинает считать его нормой жизни и перестает возмущаться своим положением. Аналогичным образом складываются в книге судьбы многих её героев: шумихинского Степушки, скотницы Аксиньи с садовником Митрофаном из «Малиновой воды»; псаря Ермилы, у которого собаки никогда не жили, из «Бежина луга».
Одна судьба цепляется за другую, другая за третью: возникает единая «хоровая» судьба народа в стране, где жизнью правит крепостнический произвол. Разные судьбы, «рифмуясь» друг с другом, участвуют в создании монументального образа крепостного ига, оказывающего влияние на жизнь нации. В «Записках охотника» изображается Россия провинциальная. Сама тема вроде бы исключает критические выходы к России государственной, не представляя никакой опасности для «высших сфер». Возможно, это обстоятельство отчасти и усыпило цензуру. Но Тургенев занавес провинциальной сцены широко раздвигает, видно, что творится и там, за кулисами. Читатель ощущает мертвящее давление тех сфер жизни, которые нависли над русской провинцией, которые диктуют ей свои законы48. Характер помещика Полутыкина Тургенев набрасывает в «Хоре и Калиныче» легкими штрихами. Походя сообщается о его пристрастии к французской кухне, бегло упоминается о другой праздной затее — барской конторе. Неспроста о Полутыкине говорится мимоходом: так незначителен, так пуст этот человек по сравнению с полнокровными характерами крестьян. Но, выпадая из композиции очерка о Хоре и Калиныче, полутыкинская стихия оказывается не столь случайной и безобидной.
Первый роман Тургенева: Рудин
... существенный эпизод умственной жизни русского общества, и в сумме своей романы Тургенева отражают историю идейных исканий образованных русских людей от сороковых до семидесятых годов прошлого столетия. За ... выяснить, в чем их главные особенности и как, в зависимости от обстоятельств, складывается их судьба. Это длительное художественное изучение приводило Тургенева к заключению, что в большинстве ...
Тургенев покажет барскую контору на полутыкинский манер в специальном очерке «Контора», а французские пристрастия полутыкиных воскресит в более значительном образе помещика Пеночкина. Даже в фамилиях героев останется сходство – и там и тут отсутствует жизненная полнота и полноценность. Но в пеночкиных полутыкинская стихия уже страшна, её разрушительные последствия в рассказе «Бурмистр» налицо. В «Записках охотника» беспощадно разоблачаются и экономические последствия «цивилизаторской» деятельности «верхов». Полутыкинская манера хозяйствования не ограничивается заведением французской кухни и никому не нужных контор. В «Двух помещиках» Тургенев расскажет о «хозяйственной» деятельности важного петербургского сановника, «который, усмотрев из донесений своего приказчика, что овины у него в имении часто подвергаются пожарам, отчего много хлеба пропадает, – отдал строжайший приказ: вперед до тех пор не сажать снопов в овин, пока огонь совершенно не погаснет. Тот же самый сановник вздумал было засеять все свои поля маком, вследствие весьма, по-видимому, простого расчета: мак, дескать, дороже ржи, следовательно, сеять мак выгоднее»49. С деятельностью этого сановника перекликается хозяйствование на земле помещика Чертопханова Пантелея Еремеевича, который «избы крестьянам по новому плану перестроивать начал, и всё из хозяйственного расчета; по три двора вместе ставил треугольником, а на середине воздвигал шест с раскрашенной скворечницей и флагом.
Каждый день, бывало, новую затею придумывал: то из лопуха суп варил, то лошадям хвосты стриг на картузы дворовым людям, то лен собирался крапивой заменить, свиней кормить грибами. Около того же времени повелел он всех подданных своих, для порядка и хозяйственного расчета, перенумеровать и каждому на воротнике нашить его нумер…». В бесчинствах провинциального помещика просвечивают бесчинства иного, всероссийского, государственного масштаба, ощущается тургеневский намек на деятельность «надменного временщика» Аракчеева, организатора крестьянских военных поселений. Веками складывался этот противоестественный порядок вещей, вошел в плоть и кровь национального характера, наложил свою суровую печать даже на природу России. Через всю книгу Тургенев провел устойчивый, повторяющийся мотив изуродованного пейзажа. Впервые он возникает в «Хоре и Калиныче», где бегло сообщается об орловской деревне, обыкновенно расположенной «близ оврага». В «Певцах» деревня Колотовка рассечена «страшным оврагом», который, зияя, как бездна, вьется, разрытый и размытый, по самой середине улицы. Его не оживляют ни растительность, ни ключи, а на дне лежат «огромные плиты глинистого камня». Заблудившийся, застигнутый угрюмым мраком ночи охотник испытывает в «Бежином луге» «странное чувство», когда попадает в лощину, имевшую вид «почти правильного котла с пологими боками».
«На дне её торчало стоймя несколько больших белых камней, – казалось, они сползлись туда для тайного совещания…» Образ страшного, проклятого людьми урочища не раз возникает на страницах «Записок охотника». Такова, например, прорванная в Варяавицком овраге плотина – место, по рассказам крестьянских ребят, «нечистое и глухое». «Кругом всё такие буераки, овраги, а в оврагах всё казюли водятся». Не случайно среди пугающей народ нечисти появляется на старой плотине призрак барина Ивана Ивановича, восставшего из могилы в поисках разрыв-травы. Пейзажи такого рода концентрируют и сгущают в себе вековые народные беды, страхи и невзгоды. Тургенев с небывалой широтою захватывает в книге всероссийский социальный конфликт, драматически сталкивает друг с другом два национальных образа мира, две России – официальную, крепостническую, мертвящую жизнь, с одной стороны, и народно-крестьянскую, живую и поэтическую, с другой. И все герои, эту книгу населяющие, тяготеют к одному из двух полюсов – «мертвому» или «живому». При всём многообразии индивидуальностей всем поэтически одаренным героям Тургенев придает устойчивые, из рассказа в рассказ повторяющиеся черты. Сходны, например, их портретные характеристики: внешний облик Калиныча – «худой, с небольшой, закинутой назад головкой», с «жидкой клиновидной бородой» – повторяется в Степушке из «Малиновой воды» – «худеньком, маленьком» с «седой головкой» и «бородой, словно две недели тому назад выбритой».
В Касьяне Тургенев увидит «маленькое, смуглое, сморщенное лицо» с «острым носиком», «карими, едва заметными глазками» (ср. со Степушкой: «лицо у него маленькое», «носик остренький»), «крошечную головку» и тело «чрезвычайно тщедушное и худое». В рассказе «Бежин луг» в облике Кости Тургенев подметит «задумчивый и печальный взор», и лицо его вновь будет «невелико, в веснушках, книзу заострено, как у белки», и роста он окажется «маленького», «сложения тщедушного». Так формируется в книге цельный художественный образ, к которому в равной мере причастны Калиныч, Касьян, Костя, Яков Турок и другие герои «Записок охотника» с поэтическим складом ума и характера. Очень часто случается в «Записках охотника», что судьба одного из героев, кажущаяся загадочной и недосказанной, проясняется судьбой другого. О прошлом Степушки в «Малиновой воде» ничего не сказано, как он дошел до нищенски-бесприютного существования – мы не знаем. Однако предыстория жизни Степушки в «Малиновой воде» есть, только раскрывается она через историю Власа. Рассказ о бессмысленной встрече с барином, к которому он ходил в Москву за многие сотни верст, и о полной безнадежности его нынешнего положения неспроста приводит Степушку в возбужденное состояние, столь ему не свойственное – уж очень забит, безответен и робок этот герой.
Но рассказ задел его за живое. В истории Власа он нашел, по-видимому, повторение своей собственной горемычной судьбы. В жалком и заплеванном Степушке неожиданно прорывается чуткость к чужому страданию. Острая до боли человечность, воспитанная в народе жизнью, полной невзгод и лишений, особенно трогательна в характере Вани, семилетнего крестьянского мальчугана. Вспомним эпизод из «Бежина луга»: разговор двух мальчиков, один из которых живет в богатой семье, а другой — в бедной: «А что, Ваня, – ласково заговорил Федя, – что, твоя сестра Анютка здорова?» – «Здорова», – отвечал Ваня, слегка картавя. – «Ты ей скажи – что она к нам, отчего не ходит?..» – «Не знаю». – «Ты ей скажи, чтобы она ходила». – «Скажу». – «Ты ей скажи, что я ей гостинца дам». – «А мне дашь?» – «И тебе дам». Ваня вздохнул: «Ну, нет, мне не надо. Дай уж лучше ей: она такая у нас добренькая». Эта же особенность национального характера поражает Тургенева и в рассказе «Смерть»: русские люди умирают удивительно, ибо и в час последнего испытания думают не о себе, а о других, о ближних. В сострадательной любви – источник их мужества и душевной стойкости, с которой они принимают смерть. Многое привлекает Тургенева в русской жизни и многое отталкивает. Но есть в ней одно качество, которое автор «Записок охотника» ставит очень высоко, которое искупает, с его точки зрения, теневые стороны национальной психологии50. Это качество – демократизм, дружелюбие, живой талант взаимопонимания, который хранится в народной среде и который не истребили, а заострили века крепостничества, суровые испытания русской истории. Родство народных судеб, так тонко тургеневской книгою схваченное, на каждом шагу заявляет о себе глубокой, сердечной общительностью. 3. Социально-общественная и философско-этическая проблематика романа И. С. Тургенева «Дворянское гнездо». 4. Идейно-художественная концепция романа И. С. Тургенева «Отцы и дети». 5. Образ Базарова в идейно-художественной концепции романа И. С. Тургенева «Отцы и дети». Базаров в полемике 1860-х годов. 6. Роман «Накануне». Мысль о «необходимости сознательно-героических натур» и ее организующая роль в структуре и стилистике романа. Соотношение героев романа с образами Гамлета и Дон Кихота. 7. Проблема «лишнего» человека в повестях И. С. Тургенева 1850-х годов («Гамлет Щигровского уезда», «Дневник лишнего человека», «Ася»).
Осмысление проблемы Н. Г. Чернышевским. 8. Общественно-психологические повести Тургенева 1870-х годов: новое в концепции человека, типологии героев, в художественном методе (на материале «Степного короля Лира»).
9. «Стихотворения в прозе» И. С. Тургенева: тематика цикла, жанровые особенности лирико-философских миниатюр, место цикла в творчестве художника и роль в литературном процессе 1880-х годов. 10. Идейно-художественная концепция романа И. А. Гончарова «Обыкновенная история». 11. Идейно-художественные особенности конфликта в романе И. А. Гончарова «Обломов». 12. Образ Обломова в идейно-художественной концепции романа И. А. Гончарова. 13. Жанрово-художественные особенности романа И. А. Гончарова «Обрыв». Роман в осмыслении автора («Лучше поздно, чем никогда»).
14. Образ Веры в идейно-художественной концепции романа И. А. Гончарова «Обрыв». 15. Образ Марка Волохова в идейно-художественной концепции романа И. А. Гончарова «Обрыв». 16. Проблема народного характера в повести Н. С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». 17. Герой-праведник в рассказах Н. С. Лескова 1870—1880-х годов (на материале рассказов «Однодум», «Несмертельный Голован», «Человек на часах»).
18. Герой-праведник и жанр литературной легенды в творчестве Н. С. Лескова («Левша»).
19. Образ Ивана Флягина и проблема национального характера в повести Н. С. Лескова «Очарованный странник».
Ирл — Стр 2
20. Роман Н. С. Лескова «Соборяне»: проблематика, система персонажей, жанровые особенности романа-хроники. 21. «Новые люди» в идейно-художественной концепции романа Н. Г. Чернышевского. «Теория разумного эгоизма» в жизни героев романа. Приемы типизации. 22. Особенности лирической системы Н. А. Некрасова. Анализ темы поэта и поэзии в лирике Некрасова. 23. Проблема народа в лирике Н. А. Некрасова. Идейно-художественные особенности ее осмысления в лирике 1840—1870-х годов. 24. Жанрово-художественные особенности поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?». 25. Особенности постановки и решения крестьянской темы в поэмах Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос», «Железная дорога». 26. Лирика Ф. И. Тютчева: ведущие темы, мотивы, особенности образной системы и художественного метода. Роль в развитии русской поэзии ХIХ—ХХ вв. 27. Лирика А. А. Фета: ведущие темы, мотивы, особенности образной системы и художественного метода. Роль в развитии русской поэзии ХIХ—ХХ вв. 28. Лирика А. К. Толстого: ведущие темы, мотивы, особенности образной системы и художественного метода. Роль в развитии русской поэзии ХIХ—ХХ вв. 29. Лирика А. Н. Майкова: ведущие темы, мотивы, особенности образной системы и художественного метода. Роль в развитии русской поэзии ХIХ—ХХ вв. 30. Лирика Я. П. Полонского: ведущие темы, мотивы, особенности образной системы и художественного метода. Роль в развитии русской поэзии ХIХ—ХХ вв. 31. Народная жизнь в изображении Короленко, образы правдоискателей и мечтателей («Соколинец», «Убивец», «Сон Макара», «Река играет», «Лес шумит»). 32. Нравственный идеал в произведениях Короленко (цикл аллегорических повестей «Сказание о Флоре», «Парадокс», «Мгновения», «Огоньки»). 33. Идейно-художественная концепция повести В. Г. Короленко «Слепой музыкант». 34. Тема тревожной совести у Гаршина. Трагическое и прекрасное, аллегория в произведениях писателя. («Красный цветок», «Сказание о гордом Аггее» и др.) 35. Москвитянинский период в творчестве А. Н. Островского. Идейно-художественная концепция народной комедии «Бедность не порок». 36. Идейно-художественная концепция драмы А. Н. Островского «Гроза». 37. Пьеса А. Н. Островского «Лес»: проблематика, особенности конфликта, драматургической поэтики. 38. Идейно-художественная концепция драмы А. Н. Островского «Бесприданница». 39. Идейно-художественная концепция комедии А. Н. Островского «Волки и овцы». 40. Идейно-художественная концепция пьесы А. Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты».