Психология алкоголизма в изображении литературы

метки: Алкоголь, Рассказ, Алкоголизм, Произведение, Дискурс, Психология, Наука, Высказывание

Министерство образования Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Самарский государственный педагогический университет

Психология алкоголизма в изображении литературы

(на материале раннего творчества А.П.Чехова)

Введение

Алкоголизм — хроническое заболевание, определяющееся психологическим влечением к спиртным напиткам, развитием дисфункционального состояния организма, стойкими соматоневрологическими расстройствами и психической деградацией. Значительная распространенность алкоголизма заставляет искать причины его употребления, злоупотребления и масштабного распространения.

Представленные в медицинской научной литературе различные теории и классификации алкоголизма представляют собой концептуальные определения, которые обладают одним недостатком — недостатком иллюстративности, т.е. нет описания поведения человека в той или иной стадии опьянения, нет описания похмельного синдрома, мотивов алкоголизма и т.д. Это первая причина, по которой мы решили заниматься обозначенной темой. Другая причина — это влияние искусства на алкоголизацию населения. Достаточно вспомнить «Москва — Петушки» В.Ерофеева или фильм Э.Рязанова «Ирония Судьбы или с лёгким паром». Статистика говорит, что за 5 лет после начала показа этого фильма от опоя в бане погибло 400 человек. Необходимо создание антиалкогольного искусства. Возможно, психологи должны исследовать антиалкогольный дискурс, чтобы дать своё заключение — годится ли то или иное произведение искусства как средство антиалкогольной пропаганды или нет.

Новизна нашей работы заключается в том, что мы используем материал раннего творчества А.П.Чехова не только для объяснения психологических причин употребления алкоголя, но и для иллюстрации психических состояний при опьянении, поведения пьяного и т.д.

Обращение к раннему творчеству Чехова вызвано тем, что Чехов использовал при написании своих произведений научный метод. Как отечественные, так и зарубежные исследователи заметили, что чеховское отношение к жизни максимально приближено к научному методу. Да и сам Чехов в своей биографии говорит: «Не сомневаюсь, что занятия медицинскими науками имели серьёзное влияние на мою литературную деятельность: они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями, истинную цену которых для меня, как для писателя, может понять только тот, кто сам врач… Знакомство с естественными науками, с научным методом держало меня настороже, и я старался, где было возможно соображаться с научными данными, а где невозможно, предпочитал не писать вовсе… К беллетристам, относящимся к науке отрицательно, я не принадлежу; к тем, которые до всего доходят своим умом, не хотел бы принадлежать…» (Ф.Д.Батюшков «На памяти Чехова»).

«Подводные течения» в пьесах Чехова

... Неужели, люди в реальной жизни на каждом шагу говорят огромными, глубокими монологами, философствуют вечерами со своими друзьями, ... зрения драматурга, то есть авторская модель мироощущения, хотя раньше эту функцию выполняла реплика. Так, исследовав ремарки, предваряющие ... герои слушают, но не слышат друг друга. В драмах Чехова царит атмосфера глухоты - глухоты психологической. При взаимной ...

Объектом исследования являются ранние произведения Чехова (1880-1887гг.) чехов алкоголизм психологический зависимость

Предмет исследования: психология алкоголизма в ранних произведениях Чехова.

Гипотезы исследования:

1. Т.к. Чехов использует научный метод, то в его раннем творчестве должны присутствовать произведения, посвященные проблеме алкоголизма.

2. Ранние Чеховские произведения с алкогольной тематикой можно классифицировать т.к. эти произведения отражают разные стороны одного и того же явления, т.е. алкоголизма.

Цель исследования: ввести в оборот психонаркологии произведения раннего Чехова.

Задачи исследования:

1. Исследовать теоретическую литературу по проблеме алкоголизма.

2. Обозначить методологические основы исследования психологии алкоголизма на материале раннего творчества А.П.Чехова.

3. Классифицировать и описать ранние произведения Чехова с алкогольной тематикой.

Методы исследования:

· описательный метод — нарративно-дискурсивный анализ;

· эмпирический метод — качественно-количественный анализ текстов.

Научная новизна и практическая значимость: теория алкоголизма дополняется клинико-психологическим практическим материалом.

Используемые для иллюстрации художественные произведения А.П.Чехова могут использоваться как психотерапевтическое средство в психонаркологии для психопрофилактики алкоголизма.

Глава 1. Алкоголизм как клинико-психологическая проблема

1.1 Определение алкоголизма, его признаки и стадии

Впервые алкогольную болезнь описал шведский учёный Магнус Гус в 1852 году, хотя ещё древние описывали «заболевание, вызванное неумеренным потреблением вина». В словаре «Психология» И.М.Кондакова [22] алкоголизм (от арабского al-ruhl — тонкий порошок) — это хроническое заболевание, возникающее в результате систематического и неумеренного употребления алкоголя и характеризующееся формированием патологического влечения к алкоголю, и развитием различных психических отклонений [22], [13], [14]. В словаре «Психология» А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского [34] принято выделять бытовое пьянство (ситуационно обусловленное злоупотребление алкоголем без проявления признаков привыкания), хронический алкоголизм, алкогольные психозы (острые, например, белая горячка; хронические, например, алкогольный бред ревности, Корсаковский психоз, хронический алкогольный галлюциноз).

Развитие алкоголизма на фоне какого-то иного психического заболевания, например шизофрении, описывается как вторичный или симптоматический алкоголизм. К числу признаков хронического алкоголизма относят снижение количественного контроля, регулярность употребления возрастающих доз спиртного, исчезновение рвотного рефлекса (в ответ на прием высоких доз алкоголя), постоянные мысли об алкоголе, питье “в одиночку” (вне компании собутыльников), изменение картины опьянения: удлинение стадии возбуждения, расслабление и глубокий сон к концу опьянения. При систематическом приеме алкоголя возможно проявление алкогольной депрессии с суицидальными попытками [34], [12], [13]. Г.Н.Носачев, Д.В.Романов, И.Г.Носачев [29] отмечают, что в МКБ-10 выделяются психические и поведенческие расстройства вследствие употребления психоактивных веществ (ПАВ).

Тема маленького человека в произведениях А.П. Чехова и Н.В. Гоголя

... воле, начали выходить из тени, окружающей мир. У Гоголя, Чехова изображение «маленького человека» приобретает иное звучание. В произведениях «маленький человек» находится в обычных социальных условиях. Эти ... повестей. Гоголь целенаправленно отстаивал право на изображение «маленького человека» как объекта литературного исследования. В повести «Шинель» Гоголь обращается к миру чиновников, и сатира его ...

Алкоголизм в ней не выделяется в особую группу и алкоголь не рассматривается в качестве агента, принципиального отличного от других ПАВ, вызывающих пристрастие к употреблению. Тяжесть психических расстройств, вызванных их употреблением, колеблется от неосложненного и временного состояния до выраженных психических нарушений и дименции. К болезни относится злоупотребление (употребление, наносящее вред, саморазрушающее поведение) или (и) патологическое влечение (психическая и физическая зависимость), если оно длится на протяжении не менее месяца или возникает в течение не менее 12 месяцев [29].

А.О.Бухановский, Ю.А.Кутявин, М.Е.Литвак [9] выделяют две формы патологического влечения:

1) обсессивное (психическое);

2) компульсивное (физическое) [9].

Первая стадия характеризуется помимо патологического влечения к алкоголю наличием неврозоподобных расстройств, которые отчасти определяют изменения поведения и социального облика больного. Н.А.Тювина отмечает, что появляется непреодолимое влечение к алкоголю с потерей количественного контроля, нарастает толерантность к спиртным напиткам и переход к систематическому пьянству. При передозировке алкоголя начинают выпадать из памяти события, связанные по времени с опьянением [40]. Другие исследователи добавляют на первой стадии не только явление опьянения — повышаться настроение, облегчается общение, появляется ощущение мышечного расслабления и физического комфорта. Мимика становиться более выразительной, движения менее точными, также присутствие легкой тревоги [1].

Вторая стадия отличается от первой наличием алкогольного абстинентного синдрома. Имеющееся в структуре этого синдрома вторичное патологическое влечение к алкоголю изменяет характер злоупотребления спиртным: регулярное опохмеление все чаще ведет к последующему неконтролируемому поглощению алкоголя и к дальнейшему ежедневному пьянству — формируется запойный либо постоянный типы злоупотребления алкоголем. Возникновению запоев сопутствуют все более углубляющиеся эмоциональные нарушения в виде предшествующих депрессивно-дисфорических или депрессивно-апатических состояний. Суть абстинентного синдрома в том, что на следующий день после «пьянки» небольшое количество спиртного снимает плохое самочувствие и облегчает состояние. Толерантность к алкоголю вырастает до максимума (до 1-2 л водки в день).

У здоровых людей на другой день после опьянения остаются симптомы интоксикации, которые могут усугубляться при приеме алкоголя, что вызывает отвращение к спиртному. Похмельный синдром проявляется в виде таких симптомов, как гиперемия лица, покраснение склер, сердцебиение, повышение артериального давления, потливость, боль в области сердца, дрожь в теле и тремор конечностей, слабость и разбитость. У ряда больных возникают диспепсические расстройства: боли в области живота, потеря аппетита, тошнота, рвота, понос. Вначале больные в связи с социально-этическими обстоятельствами могут воздерживаться от опохмеления в утренние часы. Однако этот процесс может состояться и после работы, во второй половине дня. Иногда в течение всего дня больной не работает, а только мечтает о том, когда сможет, наконец, опохмелиться. С течением времени к соматическим проявлениям похмельного синдрома присоединяются психические. В состоянии похмелья изменяется настроение с преобладанием подавленности, тревоги, страха. Возникают мысли о собственной виновности, всеобщем осуждении. Сон становится поверхностным, с кошмарными сновидениями и частыми пробуждениями. Раннее появление в состоянии похмелья психических расстройств, а также их преобладание над соматическими свидетельствует о возможности развития в дальнейшем психозов. Максимальные абстинентные явления возникают на третий день воздержания от спиртных напитков. Во второй стадии алкоголизма больные пьют ежедневно на протяжении многих лет. Перерывы в пьянстве обычно определяются внешними обстоятельствами: отсутствием денег, служебными осложнениями, семейными конфликтами. Влечение же к алкоголю и физические возможности продолжить пьянство сохраняются [40]. На этой стадии еще сохранен объем непосредственной и отдаленной памяти, которые обеспечивают в данный момент достаточный уровень интеллекта. Третья стадия алкоголизма характеризуется, в первую очередь, психическим дефектом, в картине которого на первом плане — отсутствие тонких и усиление примитивных эмоций, исчезновение душевных привязанностей и интересов, преобладание и неконтролированность низменных влечений, эйфория, некритичность, бездеятельность, ослабление интеллектуально-мнетических функций и другие признаки алкогольной деградации. Снижается толерантность к алкоголю. Опьянение возникает от меньших, чем прежде, доз спиртного. Многие больные вместо водки начинают употреблять крепленые вина. В этих случаях больной постоянно находится в состоянии опьянения, хотя и неглубокого. Наряду с количественным контролем утрачивается и ситуационный. Спиртное добывается любыми средствами, без учета этических и общественных норм поведения. У ряда больных злоупотребление алкоголем приобретает характер истинных запоев, возникающих спонтанно при непреодолимом влечении к спиртному. Первые два дня при дробном потреблении спиртных напитков принимается максимальная доза алкоголя. В последующие дни опьянение наступает от все меньших доз спиртного в связи с нарушением процесса обмена этилового спирта в организме. Ухудшается соматическое и психическое состояние. Отмечаются снижение аппетита, потеря веса, падение артериального давления, одышка, нарушение речи и походки, судороги конечностей, припадки. Ухудшение физического состояния делает невозможным продолжения запоя. Поэтому с течением времени запои становятся все короче (до двух-трех дней), а промежутки между ними — все длиннее. Алкоголь, утратив свой эйфоризирующий эффект становится лишь средством смягчения абстинентных расстройств [9].

Мозг и психика связь основных структур мозга с психическими процессами ...

... литературы………………………………………...…17 Введение Тема данного реферата «Мозг и психика: связь основных структур мозга с психическими процессами и состоянием человека» занимает важное место при изучении ... в реферате будут рассмотрены: структура мозга и психики человека, основные психические процессы человека, связь структуры мозга с психическими состояниями, психические свойства человека. Человек не ...

«Алкоголизм»

... происходившее во время пьянки (так называемая алкогольная амнезия). Для второй стадии алкоголизма типичны: употребление спиртного в неимоверных количествах; приём алкоголя по утрам для снятия похмельного синдрома ... В быту именно на этой стадии людей называют алкоголиками (хотя в действительности болезнь начинается задолго до этого). Почему одни люди становятся алкоголиками, а другие нет ...

1.2 Критерии и диагностические синдромы алкогольной зависимости

1.2.1 Психические критерии

В работе [6] критерии диагностики синдрома алкогольной зависимости (САЗ), предложенные исследовательской группой ВОЗ, основываются на следующих изменениях:

· со стороны поведения;

· субъективного состояния;

· психологического состояния.

Изменение со стороны поведения характеризуются следующими признаками:

а) потребление алкоголя перестает соответствовать общепринятым в данной среде нормам, не только с точки зрения частоты и количества выпитого, но также с точки зрения времени и повода приема. Необходимо оценивать поведение индивидуума в контексте его собственной культурной среды.

б) человек, ежедневно употребляющий алкоголь в количествах, превышающих «определенные пределы», границы которых необходимо определять в каждом индивидуальном случае, может с большой вероятностью считаться «кандидатом на алкогольную зависимость», в то время как уменьшение потребления «до нижней границы» предела свидетельствует о том, что такая зависимость не разовьется.

в) уменьшение вариабельности картины злоупотребления алкоголем.

г) «отрицательное усиление», последствие пьянства (появление заболеваний, изгнание из семьи, экономические затруднения, принудительные санкции) приводят к утяжелению злоупотребления алкоголем.

Изменение субъективного состояния:

а) субъективно переживаемая потеря контроля над количеством принимаемого алкоголя;

б) непреодолимое влечение к алкоголю, субъективно осуществляется как «резкое повышение желания выпить»;

в) «сосредоточенность на выпивке». Воображаемые картины выпивки, воспоминания о сценах употребления алкоголя, а также «планирование выпивки», начинают приобретать особый смысл и заслоняют сознание от других важных дел.

Изменение психологического состояния:

а) абстинентный синдром;

б) употребление алкоголя с целью облегчения явления абстинентного синдрома (тремор, потливость, сухость в носоглотке, неприятное афферентивное состояние и т.д.), которое в типичных случаях принимает форму «утреннего пьянства»;

в) повышение толерантности к алкоголю [6].

Ю.С.Бородкин, Т.И.Грекова [7] выделяют три стадии психических нарушений при алкоголизме: на первой стадии наблюдаются психические нарушения, выражающиеся в затруднениях концентрации внимания, быстром истощении, повышенной раздражительности, возникающей головной боли, снижения работоспособности, временное нарушение функции внутренних органов; на второй стадии возникают значительные затруднения запоминания, нарушение в эмоциональной сфере — неоправданно повышенное настроение (эйфория), раздражительность, вспышки гнева, угасание высших эмоций, постепенное, интеллектуальное снижение, страдают творческие способности. Кроме того, происходят малообратимые изменения в различных системах, прежде всего в органах пищеварения, печени; на третьей стадии наблюдается деградация интеллекта, неспособность к творческой работе, потеря высших эмоций, смещение понятий этики и морали [7].

1.2.2 Органические критерии

Ежедневное употребление спиртных напитков на протяжении длительного времени сопровождается последовательным развитием толерантности, психической и физической зависимости от их действия, возникновение которой связывают с вмешательством этанола в биохимические циклы жизнеобеспечения организма.

Работа офицера подразделения по профилактике и борьбе с пьянством ...

... требований безопасности является прямым следствием употребления алкоголя. Организация работы офицера по профилактике и борьбе с пьянством и алкоголизмом как формой аддиктивного поведения - явление ... асоциальное поведение подростков и молодежи. В настоящее время описаны структуры мозга, составляющие единую систему, возбуждение которых увеличивает вероятность повторения поведения, приведшего ...

В.Д.Вид, Ю.В.Попов [1] установили, что мозг человека вследствие высокого содержания в нем воды и жиров накапливает и удерживает этанол больше, чем другие органы. Соответственно и разрушительное действие этанола в большей степени реализуется в мозге. Исследования с использованием методики вызванных потенциалов показали, что алкоголь нарушает процессы переработки информации мозгом. Другие методики, позволяющие исследовать изображение мозга, в частности рентгенокомпьютерная томография, доказывают, что при алкоголизме развивается атрофия мозга. Масса мозга уменьшается, увеличиваются пространства между бороздами мозговой поверхности, расширяются мозговые желудочки. Установлена корреляция между степенью изменений мозга и количеством алкогольных «напитков», выпитых больным за всю его жизнь. Наиболее чувствительна к этанолу кора головного мозга и в ней быстрее и интенсивнее идут процессы дегенерации.

Исследования с использованием ядерно-магнитного резонанса выявили, что при алкогольной энцефалопатии Вернике имеется не только расширение желудочков, но и дефицит массы мамиллярных тел. Разрушение этих структур вызывает нарушение кратковременной памяти (фиксационная амнезия), внимания и мышления [1].

Использование позитронно-эмиссионной томографии и оценка мозгового кровотока показали, что при алкогольной деменции происходит специфическое уменьшение мозгового кровотока в определенных областях мозга, которое коррелировало с продолжительностью злоупотребления алкоголем.

Нейропсихологическими исследованиями установлены характерные проявления снижения когнитивных (познавательных) функций — ослабление абстрактного мышления, ухудшение способности к решению зрительно-пространственных задач, огрубение эмоций и ослабление способности к их контролю.

Как многие химические вещества этиловый спирт оказывает действие по принципу время — доза — концентрация — эффект, поэтому для оценки результатов, полученных при обследовании больного, большое значение имеют количество употребляемого этанола и длительность его приема. В наибольшей степени изучены взаимосвязи «доза — концентрация», «время — концентрация» и «доза — эффект».

Все изменения, возникающие в органах при хронической интоксикации этанолом, взаимосвязаны друг с другом и происходят из-за действия этилового алкоголя на мембраны, рецепторы и обмен веществ, протекающий в клетках. Однако, в каждой физиологической системе имеются особенности этих изменений, обусловленные выполняемой ею функцией.

Исследованиями Костандова Э.А с соавторами [1] также было установлено, что экспозиция этанолом сопровождается большим угнетением корковой активности правого полушария головного мозга. Авторы обратили внимание на сходство психопатологической продукции, возникающей при очаговых органических поражениях правого полушария головного мозга, и хронической алкоголизации, таких как беззаботность, беспечность, благодушие, своеобразный юмор, нарушение критики и осознание своего заболевания и его последствий и другие признаки.

У лиц, хронически употребляющих этанол, практически во всех отделах мозга в той или иной степени имеются структурно — функциональные изменения: во фронтальной коре большого мозга, медиальных и темпоральных долях, гиппокампе, переднем мозге. Существенно снижается общий вес мозговой ткани (по данным 8735 аутопсий вес мозга алкоголиков в среднем на 37 грамм меньше веса мозга у лиц без алкогольной патологии) [1]. Нейропатологические изменения мозга при аутопсии алкоголиков — мужчин возрастом от 30 до 64 лет выявлены в 67,7% случаев (представлены результаты 194 аутопсий).

Особенности профилактики алкоголизма среди молодежи

... Значение этого термина соответствует широко распространенному в быту понятию «пьянство».[2] Алкоголизм -- систематическое злоупотребление алкоголем. В том случае, когда речь идет о "бытовом" пьянстве, используется термин ... (посуды примерно VIII тысяч лет до н. э.) появилась возможность приготовления разнообразных алкогольных напитков из меда, винограда и других плодов. Один из самых древних напитков ...

Наиболее частыми из них были: энцефалопатия Вернике (14,2%), церебральная атрофия (37%), демиелинизация волокон Варолиевого моста (2%), печеночная энцефалопатия (1%), причем в 28% случаев регистрировалась сочетанные поражения [1].

После приема алкоголя появляется реакция на него прежде всего со стороны ЦНС. Алкоголь действует на нервную клетку — нейрон, нарушает способность к передаче импульсов (возбуждения) с одного нейрона на другой, причем это свойство выявляется еще до того, как изменяются обменные процессы в организме. Психические реакции человека на прием алкоголя в большей степени зависят от таких качеств, как сила, уравновешенность, подвижность раздражительного и тормозного процессов и их соотношения. Усилению реакции на прием алкоголя способствует переутомление, травмы мозга и другие факторы. Прием очень больших доз алкоголя вызывает массивные нарушения функций ЦНС с быстрым поражением спинного мозга. При этом наступают явления глубокого наркоза и потери сознания. Возникает расстройство теплорегуляции, нарушаются сердечная деятельность, дыхание, отсутствуют реакции на внешние воздействия, например на окрик, укол, происходит расслабление мышечного тонуса. Зрачки расширяются и не реагируют на свет. В таком состоянии может наступить смерть.

Нарушения ритма сердца являются характерными для хронического алкоголизма. Чаще всего они проявляются мерцательной аритмией (у 10 из 14) [1]. Известно наблюдение, что синдром внезапной смерти чаще возникает у лиц, принимающих в день более шести условно стандартизированных доз этанола (УСД — условно стандартизированная доза — условный показатель, принятый для быстрого ориентировочного расчета концентрации этанола в плазме крови, до проведения химико — токсилогического исследования. Составляет 13, 6 грамма чистого этилового спирта. Этот прием удобен для проведения судебно — медицинских исследований), по сравнению с теми, кто пьет меньше [1].

В основе патологических нарушений сердца лежит также дефицит тиамина при так называемом пивном сердце (влияние кобальта, содержащегося в пиве).

Алкоголь влияет на мышечные волокна сердца, вызывает жировое их перерождение. Сердце увеличивается в поперечнике и меняет свое положение. На проявления болезни оказывают влияние возраст, наследственность, инфекционные заболевания, многочисленные факторы окружающей среды, аэроаллергены, нервно — психические потрясения.

В структуре алкогольной болезни встречаются различные соматические и неврологические заболевания. Более всего они выражены в хронической и поздней стадиях болезни. Их патогенез обусловлен токсическим воздействием алкоголя на внутренние органы, нервную систему, приводящим к расстройству нервной регуляции [3].

Алкоголизм является экзогенным психическим заболеванием (токсикоманией), которое при постоянном или рецидивирующем течении приводит к формированию прогредиентного органического психического синдрома и алкогольной деградации личности. Разделения органического психического синдрома и личностного ущерба при алкоголизме носит условный характер, это два психопатологических синдрома тесно переплетены, их проявления опосредованно отражают роль как биологических, так и социальных факторов. Разделение этих признаков носит в основном прагматический характер, а в некоторых случаях отражает некоторую диссоциацию в степени их выраженности.

НовыйМедицинская психология

... сенсорного 007. Синоним «внутренней картины болезни»: переживание болезни проявление болезни отношение к болезни аутопластическая картина болезни реакция на болезнь 008. Модификация поведения пациента в поведенческой ... окружающим; на их основе преувеличение действительных и выискивание несуществующих болезней удрученность болезнью, неверие в выздоровление, в возможное улучшение, в эффект лечения; ...

1.3 Классификация и современные концепции алкоголизма

Существует ряд классификаций алкогольной болезни, например деление ее на стадии, обозначенные семью буквами греческого алфавита. Банщиков В.М. и Короленко Ц.П. [3] взяли за основу своей классификации классификацию Джеллинека Е. [3], выделяют следующие формы алкоголизма:

Альфа — алкоголизм — форма с психологической зависимостью от алкоголя, который употребляется с целью снять эмоциональное напряжение, отвлечься от конфликтной ситуации, вызвать состояние эйфории. Потери контроля, повышение толерантности, физической зависимости не бывает.

Гамма — алкоголизм — форма с физической зависимостью от алкоголя и потерей контроля за количеством употребляемых спиртных напитков. Возникает абстинентный синдром. Резко выражены социальные последствия, ухудшение общественного и материального положения.

Дельта — алкоголизм — форма физической зависимостью от алкоголя, для которой характерен регулярный прием индивидуально различных доз алкоголя, не вызывающих выраженного опьянения. Сравнительно длительная социальная сохранность личности.

Эпсилон — алкоголизм — форма, при которой злоупотребление алкоголем сопровождается потерей контроля. В то же время после алкогольного эксцесса употребление алкогольных напитков полностью контролируется.

Дзета — алкоголизм — форма с физической зависимостью от алкоголя, с частыми, но не регулярными его приемами в дозах, вызывающих выраженное опьянение. Социальные последствия различны — от нарушений межличностных отношений, до резкого ухудшения общественного и материального положения.

Эта — алкоголизм — форма с психологической зависимостью. Алкогольные эксцессы возникают без четко определяемой пациентом мотивацией и внешне выступают как проявление алкогольных традиций. В этих случаях любые развлечения, отдых, сопровождаются выпивкой в качестве обычной формы общения между людьми, она становится способом установления деловых и личных контактов. Употребление алкоголя во многом мотивировано стремлением к удовольствию от совместного проведения времени в состоянии опьянения.

Тета — алкоголизм — возникает физическая и психологическая зависимость от алкоголя. Социальные последствия значительны и связаны с выраженными изменениями личности по наркоманическому типу.

Йота — алкоголизм — форма, проявляющаяся постоянным приемом алкогольных напитков для устранения навязчивых страхов и других длительных невротических и неврозоподобных симптомов. Зависимость от алкоголя долго остается психологической.

Каждая из предложенных классификаций отражает течение болезни на каждом отрезке времени, была по — своему прогрессивна. На этапе формирования понятия об алкогольной болезни нам представляется более целесообразным ввести следующие обозначения стадий заболевания: начальная, хроническая, поздняя [3], как наименования, наиболее полно отражающие патогенетическую сущность болезни.

Вопрос 1. Психология алкоголизма

... от дурного настроения вновь побуждает к употреблению алкоголя. Психоаналитические концепции вполне приложимы к пониманию алкоголизма. Оральная фиксация соответствует заторможенному развитию алкоголика. ... грандиозностью. Различают три стадии алкоголизма: 1. Начальная стадия (в клинике – неврастеническая) характеризуется психической зависимостью от алкоголя, нарастанием толерантности к спиртному, ...

Такое понятие как алкогольная деградация относится не только к заключительной стадии алкоголизма. Ее первые проявления наблюдаются в начале заболевания, а с течением алкоголизма они приобретают все более прогредиентный и необратимый характер.

Попытки описывать самостоятельные формы болезни, выделяя альфа-, бета-, гамма-алкоголизм и др., и не выявив самостоятельности каждой из этих форм, авторы пришли к прежним выводам о возможности перехода одной формы болезни в другую. Таким образом, для обозначения всевозможных форм алкоголизма из-за многообразия клинических симптомов, особенностей их развития пришлось бы использовать весь греческий алфавит. Поэтому в 1962 г. А.А. Портнов, обобщив большинство симптомов и выделив синдром измененной реактивности, установил трехстадийную систематику алкоголизма, динамически распределив имеющуюся симптоматику [3]. Однако и при этой систематике начальная стадия алкоголизма вновь выглядела размытой: «хвост» ее симптомов принадлежал группе злоупотребляющих, а «голова» соответствовала уже вполне сформировавшемуся алкоголизму. Поэтому I стадию неудачно называли «неврастенической», а в качестве одного из отличительных признаков начала болезни избрали симптом снижения седативного эффекта алкоголя. В итоге пришли к выводу: начальными симптомами болезни считать появление некоторой индивидуальной системы потребления алкоголя [29].

1.4 Последствия употребления алкоголя

Снижение количественного контроля и повышение переносимости алкоголя, по теории новой клинической концепции алкоголизма [29], не считается специфическим признаком (скорее второстепенным), так как является характерным и для привычно злоупотребляющих, и для алкогольных токсикоманов. Влечение к алкоголю имеется при всех типах злоупотребления, но если влечение у привычно злоупотребляющих напрямую связано с ситуационными факторами, то при алкогольной токсикомании биологическое влечение лишь маскируется ситуацией или ею же актуализируется. Алкоголизация постепенно начинает влиять на настроение и характер употребляющего, однако внутренний мир его при этом не меняется. Как следствие, не меняется кататимность мышления и суждения, т.е. спиртное не становится мерилом отношения к окружающему миру. В то же время картины опьянения окрашиваются в розовые тона, снижается критика к алкогольным событиям и собутыльникам. Но в «светлые периоды» нет вялости, безразличия, энтузиазм и удовольствие могут возникнуть от хорошей пищи, интересной работы, спорта, любовных увлечений. Хотя нередко уже обнаруживаются и некоторые изменения иерархии мотивационной сферы, переоценка ценностей, когда только тот друг, кто собутыльник, интересно там, где пьют, и т.д. Интерперсональные отношения при этом могут обостряться, поэтому семья и близкие люди нередко рассматриваются как препятствие к выпивке. По теории Новикова О.В. систематический прием алкоголя нарушает обмен катехоламинов (медиатора дофамина и гормонов адреналина и норадреналина), усиливает и ускоряет их синтез и разрушение. Избыток норадреналина в гипоталамусе и среднем мозге обусловливает психическое и двигательное возбуждение (в фазе опьянения), снижение его концентрации — идут процессы торможения. Патологическое влечение к алкоголю имеет одну природу, и лишь для практики делается попытка деления его на физическое и психическое. Поскольку запущен процесс ускорения синтеза катехоламинов, требуются все больше дозы алкоголя для их разрушения. И даже в период вне абстиненции (после прекращения пьянства) концентрация дофамина (предшественника норадреналина) в крови на 48% выше нормы [3]. При алкогольном абстинентном синдроме концентрация дофамина в крови более чем вдвое выше нормы. Опохмеление снижает эту концентрацию, на некоторое время наступает облегчение, но принятый алкоголь одновременно стимулирует его повышенный выброс. Как следствие вышеперечисленного, у ядерных алкоголиков в абстиненции на первый план выходят психические и нейровегетативные нарушения. Присоединяются статокинетические расстройства: адиадохокинез, неустойчивость в позе Ромберга, не точность (промахивание) в пальценосовой пробе. К психическим расстройствам помимо нарушения сна (и кошмарных сновидений) добавляются иллюзорные расстройства, гипнагогические галлюцинации вплоть до абсолютной бессонницы. У отдельных лиц абстиненция сопровождается судорожными припадками, иногда элементарными галлюцинациями.

При лечении выделяется значительная группа больных с ипохондрическим состоянием и жалобами на различные болевые ощущения. Иногда это лишь аггравация прежних соматогений, на которые не обращали раньше внимания во время пьянства. Жалобы на боли (в спине, животе) — это тоже проявление психологической защиты при депрессии.

У ядерных алкоголиков обнаруживаются стойкие ипохондрические жалобы, больные не имеют достаточного интереса к жизни. Они пассивны и беззаботны, эгоистичны и лишены каких-либо интересов, кроме патологического влечения к алкоголю. Иногда у этих больных выявляется скрытое влечение к приему анальгетиков, транквилизаторов.

Имеются исследования, свидетельствующие о том, что при тяжелых депрессиях с элементами психической анестезии происходит повышение болевого порога (ядерный алкоголизм), при невротических депрессиях, наоборот, происходит снижение болевого порога (алкогольная токсикомания).

Боли в животе или радикулярного характера резко усиливаются даже при незначительных психогенных воздействиях, даже если эти боли не сочетаются с истерическими чертами характера. Стрессовые ситуации, т.е. внешние причины, могут совпадать с появлением болей и усилением или возобновлением пьянства. Это, в свою очередь, свидетельствует о наличии алкогольной токсикомании.

В структуре данного заболевания можно выделить круг предпочтительных синдромов, к которым следует отнести изменяющуюся в процессе алкоголизации организма устойчивость к этиловому спирту, психологической, физическое привыкание (физическое привыкание — это похмельный синдром или синдром внезапного прекращения приема алкоголя. Он сложный по своей структуре, формируется постепенно. Такие нарушения, как изменение психики, соматические и неврологические, следует расценивать не просто как осложнения самой алкогольной болезни, а как основные синдромы заболевания, так как они аналогично изменяющейся реактивности, психологическому и физическому привыканию имеют свою динамику, тесно связанную с развитием основного страдания и всегда с различной выраженностью присутствуют на разных этапах развертывания болезни. Эти синдромы также целесообразно включить в круг предпочтительных или основных синдромов алкогольной болезни. В динамике развития алкоголизма происходят качественные изменения симптоматики внутри очерченных предпочтительных синдромов от простого к сложному, болезнь течет по общим законам детерминизма в рамках определенного стереотипа развития.

В структуре психических расстройств — стоят и алкогольные (метаалкогольные) психозы. В хронической стадии — это острые психозы, типа делирия, острого галлюциноза, в последней стадии — острые и хронические психозы. В появлении соматических нарушений закономерности не наблюдается. Иногда у лиц злоупотребляющих алкоголь, на протяжении 10 лет не отмечается подобных расстройств, и наоборот, некоторым достаточно непродолжительное время принимать алкоголь, что бы они проявились [23].

Около 18 — 20% всех лиц, болеющих хроническим алкоголизмом, страдают гипертонической болезнью. Легкие (функциональные) изменения миокарда переходят в тяжелые (органические).

Встречаются все виды сердечной патологии: алкогольная гипертензия, посталкогольный соматовегетативный синдром, кардиомиопатия, дистрофия миокарда, кардиосклероз, инфаркт миокарда, что подтверждается на ЭКГ.

Доказано, что риск заболевания алкоголизмом в семьях, наследственно отягощенных, более высок, чем в здоровых семьях. У детей алкоголиков часто имеется повышенная чувствительность к алкоголю. У таких лиц даже редкое употребление алкоголя может быстро сформировать характерные признаки алкоголизма: привыкание, похмельный синдром. У них чаще и в более короткие сроки после начала употребления алкоголя могут возникать психозы с тяжелыми последствиями. Не менее ответственным является период беременности. Во время вынашивания плода, находящегося на полном «пищевом иждивении» матери, категорически запрещается употреблять алкоголь. Алкоголь, особенно уксусный альдегид и другие токсические продукты распада алкоголя, через плацентарный барьер попадает в организм ребенка и вызывает его отравление. Особенную опасность составляют 4-6 неделя беременности и в целом первые три месяца. Американские ученые приводят данные обследования 1529 матерей, у детей которых отмечалась патология физического развития. Оказалось, что у матерей, не употреблявших алкоголь во время беременности, подобная патология отмечалась в 2% случаев, у умеренно пьющих — в 9%, а у постоянно выпивающих — до 74%. Исследования показали, что ежедневный прием будущей матерью алкоголя создает высокий риск возникновения пороков развития у будущего ребенка. В 80% случаев отмечаются замедление умственного развития, нарушение поведения, патологоанатомически обнаруживаются малые размеры мозга со структуральными изменениями. Таким образом, беременность у женщин, продолжающих употреблять алкоголь, проходит с токсикозом, который захватывает и плод. В связи с эти плод становится нежизнеспособным, вследствие чего возможны преждевременные роды, аборт, мертворожденность. Не менее опасным является период лактации. Алкоголь при приеме его кормящей матерью очень быстро проникает в молоко независимо от количества принятой дозы и качества. Даже пиво принимать в период беременности ни в коем случае не рекомендуется. Данные исследований грудного молока пьющих женщин показывают, что оно разжижено, в нем имеется недостаток белков, необходимый растущему организму [26].

1.5 Факторы и причины алкогольной зависимости

По мнению психолога Братуся Б.С. [8], одним из социально — психологических факторов, обуславливающих потенциальное пьянство, является отрицательное влияние окружающей среды, так называемые алкогольные традиции, то есть привычки сопровождать выпивкой большие и малые события, представление о настоящем мужчине как пьющем человеке. По наблюдениям Братуся Б.С.: «Чаще всего привычка к выпивке растет незаметно и для самого человека, и для окружающих. Если бы порок являлся сразу в своем законченном, жалком и отвратительном обличье, то вряд ли стояла бы проблема с пьянством и алкоголизмом. Именно в медленности и постепенности, с которой алкоголь завоевывает человека, кроется одна из причин его распространенности. Алкогольные напитки до недавнего времени были доступны, их употребление в небольшом количестве не осуждалось, и многим казалось, что нет ничего плохого и опасного в том, чтобы время от времени «пропустить по маленькой».

Статистика подтверждает четкую обратную зависимость между уровнем образования и частотой злоупотребления алкоголем: чем выше образование, тем реже пристрастие к спиртному. Так, по данным Лисицина Ю.П., Копыта Н.Я. [27], половина рабочих, злоупотребляющих спиртными напитками, из числа обследованных, имела семилетнее образование. Характерно, что, как правило, эти люди не умели планировать свое свободное время, бездумно растрачивая его.

По мнению Б.С.Братуся [8], употребление алкоголя первоначально является вспомогательным средством и подчиняется общему мотиву общепринятого представления о празднике, подражании другим и т.д. Т.е. средством удовлетворения других потребностей. Со временем диапазон субъективных причин употребления алкоголя становится все шире — пьют уже не только для «веселья», но и для «храбрости», «с обиды», чтобы «поговорить по душам» и т.д. и т.п. Именно неопределенность действия алкоголя на психику делает его, по мнению М.П.Нилина, столь «универсальным» средством для достижения названных состояний.

Переживания, которые дает потребление алкоголя из вспомогательного средства становятся самоцелью, самостоятельной потребностью, предметом (мотивом), которой является алкоголь.

Как мы видим из вышеприведенных теоретических разработок проблемы алкоголизма, в них нет места личности алкоголика, т.е. его конкретного поведения, индивидуальных проявлений опьянения, протекания запоя и т.д.; теоретический материал не иллюстрируется, а отсюда его сверхтеоретизированность и закрытость для выхода в систему алкогольной психопрофилактики.

Глава 2. Психология алкоголизма в ранних произведениях А.П.Чехова

2.1 Методологические основы исследования социально-психологических явлений на материале художественного творчества

2.1.1 Специфика и современные проблемы социальной психологии искусства

Т.к. методологической основой нашего исследования является социальная психология искусства, то мы разберем её современные концепции и функции.

Так же как социальная психология тесным образом связана с социологией и психологией, так и социальная психология искусства тесно взаимодействует с социологией искусства и психологией искусства. У каждой из смежных дисциплин своя специфика. Специфика психологии искусства видна в фундаментальной работе Л.С.Выготского «Психология искусства».

В настоящее время разработки в сфере психологии искусства активно проводят В.Ф.Петренко, Д.А.Леонтьев, Л.Дорфман и др. Например, В.Ф.Петренко выделяет три возможных направления в психологии искуссва: психоаналитическое (связанное с исследованием личности творца), структуралистское (также связанное с личностью автора, но только как носителя культурных кодов, сложной функции дискурса) и психосемантическое (связанное с анализом восприятия и понимания произведения искусства реципиентом) [2].

Ю.Н.Давыдов определяет предмет социологии искусства как «зависимость искусства от общества и его взаимосвязи с обществом, а также как социальные функции искусства» В 70-80-х гг. у нас в стране стали появляться статьи и монографии, в которых обсуждалась социально-психологическая проблематика искусства [42; 43 и др.].

Одна из них — работа С.М.Флегонтовой «Социальная психология искусства». Проблема «Социальная психология искусства» согласно мнению автора данной статьи возникла в середине XIX в., почти одновременно с появлением социальной психологии как особой науки, исследовавшей «дух народов», «дух времени», «коллективную душу», «психологический климат эпох», подъемы и спады общественных настроений больших социальных общностей. Новый подход к искусству развивался довольно успешно, пока социальная психология, не порывая связей с философией, носила масштабный и преимущественно теоретический характер. В первые десятилетия ХХ в. — в значительной степени под влиянием позитивистской ориентации буржуазных ученых — поле исследования в социальной психологии резко сократилось: социальные психологи сосредоточили свое внимание на изучении психологии малой группы, доступной эксперименту и наблюдению. В России в конце XIX — начале ХХ вв. социально-психологический анализ искусства — широко распространенное явление. Страницы журналов и книг пестрят социально-психологическими терминами, в которых описывается творчество Л.Толстого, А.Чехова, М.Горького, Л.Андреева. Социально-психологический анализ искусства в России этих лет, заключает исследователь, является общепринятым «языком», нормой художественной критики.

В главе «Основные вопросы теории» исследователь выделяет принцип соответствия формы содержанию как отражающий основные закономерности функционирования искусства в качестве особого социально-психологического явления. Автор раскрывает данное положение: «С одной стороны, искусство выражает общественное настроение, передовые стремления времени. С другой стороны, оно должно искать специфические средства общения с консервативной системой эстетических представлений. Во всяком подлинно художественном произведении это противоречие разрешается следующим образом: наши представления о прекрасном проникаются общественными стремлениями и выражают их. Поэтому, вбирая в себя широкий круг устойчивых и изменчивых социально-психологических характеристик, искусство несет информацию об общественной психологии данного времени и предшествующих эпох» [42; 89].

Другая монография указанного периода — «Социально-психологические аспекты взаимодействия искусства и публики» Н.А.Хренова.

Процессы художественной культуры подводят исследователей к необходимости осмыслить внутренние закономерности взаимодействия зрелищных искусств между собой, считает автор книги. Практика художественной культуры выводит зрелища на новый уровень научного осмысления, продолжает свою мысль исследователь. В связи с этим, в качестве проблемы исследователь выделяет насыщение художественной культуры зрительными образами, «что заставляет порой читать иначе». «Восприятие книг в контексте кино и ТВ приводит к иному качеству самого зрительного образа, к восприятию как припоминанию материализованного в кино или ТВ зрительного образа или к восприятию книг по стереотипам, заданным кино» [43; 25].

В 1988 г. выходит монография В.Е.Семенова «Социальная психология искусства», которая и знаменует рождение новой для отечественной науки дисциплины.

В нашем исследовании мы и попытаемся кратко передать основные положения В.Е.Семенова по поводу предмета и основных проблем социальной психологии искусства.

В.Е.Семенов пишет: «Что же касается предмета социальной психологии искусства, то искусство здесь — социально-психологическая система взаимодействия, общения, отношений людей в процессах создания, распространения, восприятия, оценивания и воздействия художественных произведений, общий циклический процесс, начинающийся с влияния духовно-социальной среды на художника и заканчивающийся влиянием художника (посредством его произведения) на духовно социальную среду» [36; 19].

В современных концепциях искусство понимают как процесс художественной коммуникации между художником и аудиторией и выделяют при этом обычно три элемента коммуникации: художника, его произведение, аудиторию, но при этом, как правило, игнорируют социально-исторические условия функционирования искусства.

В.Е.Семенов делает по этому поводу очень важное замечание: «…художественное произведение действительно возникает из объективной социальной действительности как диалектический синтез отражения и самовыражения активного субъекта творчества, доводится до аудитории при помощи специальных социальных средств, воспринимается другими активными субъектами в процессе сотворчества, интерпретации и снова как бы возвращается в объективную социальную действительность в мыслях, настроениях, духовных интенциях, психологических установках и в конечном счете в поступках и деятельности людей» [37; 23].

В.Е.Семенов представляет художественную коммуникацию в виде сложной системы и выделяет дополняющие звенья между художником и аудиторией — издателя, редактора, критика, распространителя, переводчика художественной литературы и др.

Обобщая теоретические положения В.Е.Семенова, можно выделить несколько важных современных проблем социальной психологии искусства:

Первая проблема. Эмпирическое, социально-психологическое исследование искусства должно охватывать следующие основные объекты: создателя художественного произведения, распространителей искусства, редактора, критика, популяризатора, реципиента, т.е. аудитории искусства, а также само художественное произведение. (До настоящего времени в социально-психологическом плане эмпирически в основном исследовался только один объект — аудитория искусства).

Вторая проблема. Упорядочивание видов искусства в зависимости от условий их восприятия и с точки зрения процесса творчества.

Третья проблема. Исследование механизмов воздействия искусства на личность, микрогруппу и др.

Четвертая проблема. Исследование феноменов идентификации, эмпатии, конформизма и т.д. в процессе художественной коммуникации.

Пятая проблема. Духовно-этической функции искусства, а также дисфункциях искусства.

Шестая проблема. Изучение влияния искусства на дух эпохи, на социально-психологический климат времени.

Седьмая проблема. Изучение искусства не только как формы общественного сознания, но и как проявления и отражения общественной психологии, общественных настроений, обыденного сознания того или иного времени [37].

Мы предлагаем в качестве восьмой проблемы рассмотреть возможность использования художественного произведения как средства, которое иллюстрирует то или иное социальное явление.

2.1.2 Нарративный дискурс как метод в психологии

Если говорить о двух составляющих словосочетания «нарративный дискурс», то нарратив следует рассматривать как модель экспериментального освоения мира, то есть нарратив — это всегда проблема взаимоотношения между рассказом и жизнью, выявление специфически нарративных способов осмысления мира, а дискурс — это специфический способ, или правило организации речевой деятельности (письменный или устный), то есть нарративно-дискурсивный анализ — это метод, позволяющий рассмотреть нарратив как специфический способ дискурсивного моделирования реальности. Следует остановиться на работе И.В.Саморуковой «О понятии «дискурс» в теории художественного высказывания». В работе дается определение дискурса: «Дискурс — это язык в том виде, в каком он используется говорящим субъектом» [2; 98]. Автор выделяет три основных направления исследования дискурса: 1) социолингвистические исследования сосредоточивают своё внимание на том, как члены социума используют язык, превращающийся при этом в дискурс (социолект); 2) прагматические исследования (это Ч.Моррис, Ч.Пирс, Дж.Остин) рассматривают дискурс как эстериоризированную «речь», поступок, «речевой акт»; субъект высказывания в этой теории — это осведомленный в логике и риторике «хозяин» своих слов и источник смысла; 3) анализ дискурса (АД) и автоматический анализ дискурса (АДД).

(Ф. де Соссюр, Ж.Лакан, М.Фуко, М.Бахтин и др.).

По мнению представителей данной школы субъект дискурса не только не является его хозяином и источником смысла, но сам оказывается формируем дискурсом, и при этом расщепленным в пространстве сложных отношений языка и интердискурса [2]. Дискурс в классическом структурализме представал как система «личных» и «неличных» знаков. Он являлся последним уровнем, доступным для структурного анализа. Саморукова цитирует Р.Барта: «И действительно, смысл в повествование может внести только тот мир, который им пользуется: по ту сторону повествовательного (он же дискурсивный) уровня начинается мир, иначе говоря другие системы (социальные, экономические, идеологические), единицами которых служат уже не только одни рассказы, но и элементы, принадлежащие иной субстанции (исторические факты, социальные детерминации, типы поведения и т.п.)» [Цит. по: 2; 101].

Позже нарратология (теория повествования) нарративный уровень стала противопоставлять дискурсивному как высший, то есть дискурс художественного текста в целом, трактовался теперь как подчиненный эстетической коммуникации и представлял «дискурс нарратора» (говорящего) плюс «дискурс акторов» (персонажей), а «история» представала как мир, рассказываемый плюс мир цитируемый. «Иными словами, «история» как бы вырастала из дискурсов и принадлежала уже не к области речи, а области сознания» [Цит. по: 2; 101]. И Саморукова полемизирует с В.И.Тюпа, который объясняет «эстетический дискурс» как актуализацию личностью своей целостности, которая достигается тем, что этот дискурс предлагает не новую ментальность (героическую, трагическую, идиллическую и т.п.), а новый язык для ее актуализации» [Цит. по: 2; 102]. Саморукова разъясняет: «В целостности субъекта высказывания, в словесном искусстве реализуются отношения «неслиянности — нераздельности» дискурсивного (готового, «взятого» из неотрефлектированных в высказывании речевых практик, дискурсов) субъекта и индивидуального творческого неповторимого Я [Цит. по: 2; 103].

Дискурс в понимании И.Саморуковой ближе к концепции М.Фуко: «Это контролируемый властью механизм порождения речи, формирующий значения и представления о реальности и тем самым полагающий ее» [Цит. по: 2; 103].

И.В.Саморукова дает схему, которая позволяет наглядно представить природу художественного в артефактах словесного искусства: «Архетип (древнейшая модель, нарратив) — дискурс (речевой жанр) — метанарратив (ведущий, глобальный дискурс) — художественное высказывание как деятельность — художественное высказывание как произведение» [2; 100].

При рассмотрении нашего вопроса нельзя обойти литературно-теоретические взгляды Р.Барта. Он пишет: «Будучи названа, любая реальность превращается в знак этой реальности, в условную этикетку, под которую подходят все явления данного рода: номинация не «выражает», а как бы «изображает» свой предмет <…> «Исторический» смысл произведения есть результат его интенциональности: интенция как бы напрягает текст изнутри, создает его устойчивую смысловую структуру, закрепляемую в системе персонажей, паррадигматике и синтагматике сюжета и т.п. Понять исторический смысл произведения, значит, вжиться в эту структуру, увидеть мир глазами произведения, заговорить на его языке, подчинить себя заложенному в нем чувству жизни» [4; 33]. Задачей исторической науки, полагает Барт, является реконструкция исторических смыслов литературы, своего рода воскрешение забытых языков, на которых написаны произведения ушедших эпох. Барт развивает очень важную для нашего исследования мысль: «Между тем, наряду с устойчивым историческим смыслом, произведение несет в себе множество подвижных, изменчивых «трансисторических» смыслов, которые подлежат уже не реконструкции, а производству со стороны читателей <…> Произведение исторично, но в то же время анахронично, ибо, порвав историческую пуповину, немедленно начинает бесконечное путешествие сквозь историю; оно «символично», ибо никакая история не способна исчерпать его бесконечной смысловой полноты» [4; 34].

Бартовское понятие «произведение» в целом соответствует фено-тексту (по Кристовой — различные типы дискурса, любые словесные произведения), а текст — кристевскому «гено-тексту» (не структурированная смысловая множественность), то есть текст — это пространство, не поддающееся ни классификации, ни стратификации, не знающее нарративной структуры, пространства без центра и без дна, без конца и начала. Барт пишет: «Позволяя произведению увлечь себя, мы совершенно бессознательно усваиваем и всю его тонику, а вместе с ней и тот «порядок культуры», манифестацией которого является это произведение…» [4; 42].

В научной литературе проводится различение исторического нарратива и неисторического текста. Эту тему затронул А.Эткинд в статье «Новый историзм. Русская версия» [2]. Он выдвигает оригинальную идею, что историческое и художественное (литературное повествование, или текст) отличаются друг от друга только тем, что в одном есть сноски, а в другом нет. Он пишет: «Историческую прозу можно представить как сочинение историка, очищенное от кавычек и ссылок. Процесс этот вторичен: ссылки сначала на подготовительном этапе были, <…> но потом писатель от них избавился» [2; 22]. Он предлагает любое литературное произведение рассматривать в контексте той исторической ситуации, где оно было создано, то есть исторический и художественный текст, не значим вне дискурса, и текст, включенный в дискурс, «оказывается субъектом истории» [2; 17]. И далее автор делает вывод, что архивное пространство культуры выстраивается из актов чтения, поэтому все дело кроется в интерпретации того, что важно, кажется в тексте, а не в знании, что известно в тексте, а что нет. Эткинд исходит из того, что текст творит историю, то есть, является «медиатором». Более подробно концепция А.Эткинда рассматривается С.В.Соловьевой в работе «Индивидуальная форма историчности» [2]. Интересны также доводы американских психологов Б.Слугоского и Дж.Гинзбурга [19]. Из приводимых ими примеров видно, как художественные фикции связываются с социально обусловленными и культурно-идеологическими установками. Исследователи уравнивают объяснительную речь литературных персонажей с высказыванием реальных людей.

Теоретик и философ П.Рикер (1985) пытается доказать, что наше представление об историческом времени зависит от тех нарративных структур, которые мы налагаем на наш опыт. «…Вымышленный рассказ — в плане самого искусства композиции — несет в себе более богатую информацию о времени, чем рассказ исторический» [19; 144].

Историк Х.Уайт утверждает, что историки, рассказывая о прошлом, до известной степени заняты нахождением сюжета, который смог бы упорядочить описываемые ими события в осмысленной связной последовательности [19; 144].

Психологические исследования дискурса отечественными психологами посвящены общим вопросам организации дискурса, методическим подходам к его изучению, освящают экспериментальные и научно-практические разработки, касающиеся дискурса СМИ и речи в непосредственном общении.

Примечательна работа С.И.Сметаниной «Медиа-текст в системе культуры. (Динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века)» [38], в которой автор исследует явление деконструкции в газетно-публицистическом стиле, постмодернистской ситуации в медиа-текстах, а также рассказывает о технике постмодернистского письма в текстах массовой коммуникации.

Анализ дискурса СМИ проводит и В.А.Цепцов в работе «Композитный тренинг символьно-конструктивной деятельности: эмоциональная насыщенность информационного сообщения в СМИ» [2]. В статье отражены два плана исследования, первый дает представление о практической реализации символьно-конструктивной деятельности в ходе композитного тренинга, второй связан с определением символьно-конструктивного действия в рамках текста СМИ.

Эти исследования напрямую пересекаются с теоретическими разработками и практическими рекомендациями современных психологов, представителей так называемого «социологического конструктивизма», которые для обоснования своей теории личности, обращаются к концепции текстуальности мышления, постулируя принципы самоорганизации сознания человека и специфику его личностного самополагания по законам художественного текста. Усилия социальных конструктивистов направлены на изучение дискурсивного конструирования реальности, то есть для них важно раскрыть процессы, в которых люди конструируют мир и самих себя при посредстве языка. Разъясняя, истолковывая общепринятые допущения, исследователи надеются, что это может помочь людям освободиться от принимаемого на веру. Их интересует, как получается, что люди приходят к описанию их психической жизни теми способами, какими они это делают, и реализуют их таким образом, что эти конструкции обретают реальность не только для них самих, но и для других. Такие представители психологии социального конструктивизма как К.Дж.Джерджен и Р.Харри в своих работах [2] рассказывают о движении социального конструктивизма в современной психологии, раскрывают методологию своего направления, и дают некоторые рекомендации для социально-психологического исследования.

Из зарубежных психологов можно также отметить Джонатана Поттера, который использует дискурс-анализ как метод исследования естественно-протекающей речи.

Пример нарративно-дискурсивного анализа дан в работе Н.Н.Козловой «Прагматические аспекты выражения в наивном письме». Она пишет: «Исследуя нарратив, можно задаться целью прорваться к подлинной реальности, которая стоит за текстом <…> По тексту мы можем реконструировать когнитивно-нормативные схемы и, естественно, картографию повседневной жизни» [21; 200]. Автор замечает, что нарративный анализ тридцатилетней давности был классическим в том смысле, что исследователей интересовало, в первую очередь, то, о чем повествовал рассказчик, и оговаривается, что постклассические подходы такой анализ не отменяют, но современный исследователь должен обращать внимание, главным образом, на то, как сделано повествование, понять и объяснить, как производятся и воспроизводятся социальные представления, а значит, сама социальная реальность; т.е. необходимо задать вопрос, какова конструкция повествования, какие там можно обнаружить социальные классификации, метафоры и клише, то есть повествование рассматривается как социальная конструкция. В таком подходе мы и усматриваем главное отличие нарративно-дискурсивного метода от метода герменевтики.

2.2 Раннее творчество А.П.Чехова — как объект социально-психологического исследования

Все произведения А.П.Чехова с 1880 по 1887 г. появлялись как правило под псевдонимами. Первая достоверно известная подпись Чехова в печати — «…въ» находилась под «Письмом к ученому соседу». Затем широко применялся известный псевдоним «Антоша Чехонте» и его варианты: Антоша, Чехонте, Ан.Ч., Анче, Антоша Ч., А.Чехонте, Дон Антонио Чехонте. Под некоторыми текстами стояли подписи: Человек без селезенки, прозаический поэт, Г.Балдастов.

В журнале «Новое время» 21 февраля 1887 г. после рассказа «Верочка» стоит еще немного робкая подпись Ан.Чехов, которая появляется все чаще и чаще, лишь иногда уступая место «А.Чехонте» (возможно, это зависело от оценки произведения автором) и только с 1888 г. (год признания Чехова и присуждения ему Пушкинской премии Академии наук) произведения подписывались полно: Антон Чехов.

Допустим, что это один из доводов за то, чтобы отнести период с 1880 г. по 1883 г. к раннему (апокрифическому) периоду творчества А.Чехова.

Во-вторых, ранний период творчества Чехова характерен постоянными сменами жанра, поисками собственного стиля. За 1880-1887 гг. А.П.Чехов пробует себя почти во всех видах повествовательных форм: шуточных рекламах, комических объявлений, подписей к рисункам, календарей… филологических заметок» — о марте, об апреле и т.д.

Например, период с 1880 г. по 1882 г. отмечается у Чехова обилием пародий, которые делятся: на пародийный жанр посланий, пародийный жанр гимназических сочинений, пародии на романы вообще, пародии на романный стиль В.Гюго, на сочинения Ж.Верна, пародии на тайную полицию и т.д. В эти же годы попадаются анекдоты (не развернутые в рассказ) и вообще разного рода «мелочишки»: «мысли» людей разных профессий, различных «правил для желающих жениться» и т.д.

Многие из перечисленных жанров существовали только в первые годы творчества и в дальнейшем совершенно исчезли, т.к. по своим структурно-стилистическим особенностям они были несопоставимы с рассказами, повестями, сценками, т.е. жанрами, «которые, развиваясь, привели к образованию рассказа Чехова и чеховского повествовательного стиля как особенного явления русского искусства конца XIX — начала XX в.» [51; 12]. То есть поиск своего жанра, манеры, стиля завершается к 1888 году, когда за Чеховым закрепляется мнение как о непревзойденном мастере короткого рассказа.

Так как мы полностью согласны с мнением А.П.Чудакова о периодизации творчества А.П.Чехова, то постараемся вкратце привести его основные доводы в пользу того, чтобы обозначить три этапа в творческом пути Чехова:

I этап — 1880-1887 гг.;

II этап — 1888-1896 гг.;

III этап — 1897-1904 гг.

Эта периодизация основывается на изменении повествовательной манеры Чехова. «Некий общий, единый конструкт под названием «повествование Чехова», который равно подходил бы и к раннему, и к позднему его творчеству, выделить невозможно» [51; 8]. Чудаков пишет об изменчивости повествования Чехова по сравнению с предметным или сюжетно-фабульными уровнями его художественной системы: «Еще не выкристаллизовалась одна повествовательная манера, как он уже обращается к другой; едва сложилась эта — в ее недрах зарождается новая» [51; 8].

Чудаков замечает, что «повествование рассказов первого года насыщено эмоциями и оценками повествователя. Субъективный тон повествователя является в нем определяющим началом» [51; 16].

В 1882 г. стиль рассказов от 1-го лица и рассказов в 3-м лице очень близок, т. к. повествователь часто персонифицируется, выступает от своего Я; в этом году оценка повествователя, как правило, совпадает с авторской. Но, добавляет Чудаков, «в эти же 1880-1882 гг. написаны рассказы, где обнаруживается другая авторская позиция. Внешний стилистический облик рассказчика совершенно тот же, но его точка зрения не совпадает с авторской. Традиционный юмористический стиль используется не в «положительном» смысле, а как своеобразная маска, которую, надевает автор» [51; 21].

1883 г. отличается тем, что вмешательство рассказчика в повествование уменьшается во всех видах рассказов. Чудаков приводит следующую статистику: «В рассказах в 3-м лице с 1883 г. сильно уменьшается (до 67% против 87% в предыдущем году и 100% в 1881 г.) количество развернутых высказываний, выражающих эмоции повествователя, афоризмов — комических и вполне серьезных» [51; 23].

И далее мы находим такие данные: «В 1883 г. появляется повествование, где описание дано не с точки зрения всевидящего рассказчика, а «привязано» к одному из персонажей: 1883 г. — 5 рассказов; 1884 — 11 рассказов; 1885 г. — 11 рассказов; 1886 г. — 42 рассказа. В 1887 г. число таких рассказов составляет уже большинство (55% общего количества рассказов).

Чудаков отмечает, что «такое повествование, где рассказчик изображает видимый мир, исходя не из своего восприятия, а только как бы приводя свидетельство героя, несомненно, выглядит более объективным» [51; 41].

Если в первые годы Чехов пользуется приемом непосредственного проникновения во внутренний мир героев, то после 1883 года появляются рассказы, в которых повествователь проникает внутрь сознания героя, а чувства и мысли остальных персонажей изображаются только через внешние проявления, что является проявлением более объективной позиции.

К 1886 г. появляется повествование нового типа, которое наполнено эмоциями и субъективными оценками персонажей, т.е. в котором субъективность рассказчика устранена. Рост удельного веса такого повествования привел Чудаков в следующих статистических данных: 1881-1882 — 0%, 1883 — 3%, 1884 — 6%, 1885 — 8%, 1886 — 24%, 1887 — 80%.

С 1888 г. началось время абсолютного господства объективного повествования в прозе Чехова.

Интерес представляет также отличие в пространственной организации повествования разных периодов. Если в раннем периоде пейзаж давался с некоей всеобъемлющей точки зрения, то в объективном повествовании второго периода (с 1888 г.) природный мир описывается исключительно с точки зрения главного героя.

Мы думаем, что этих кратких выдержек из исследований А.П.Чудакова достаточно (имея, конечно, два предыдущих замечания), чтобы сделать вывод: 1880-1887 гг. — это время раннего Чехова (апокрифического), время Антоши Чехонте, время поиска жанра, собственного стиля, время субъективной манеры письма.

Из проработанных 525 произведений дискурсивному анализу подверглось 302 произведения А.П.Чехова 1880-1887 гг., т.к. исключили: а) подписи к рисункам, комические объявления, шуточные рекламы, календари, анекдоты (не развёрнутые в рассказ) и вообще разного рода «мелочишки»; б) произведения, состоящие из телеграмм, счетов, отношений, записок; в) рассказы в форме дневниковых записей; г) пародии; д) различные «правила» — «масленичные», «для желающих жениться», мысли людей разных профессий; е) юмористические «библиографии», филологические заметки о временах года, вопросы и ответы, задачи и т.п.

По своим структурным стилистическим особенностям эти жанры не сопоставимы с рассказами, а если судить об их роли в творчестве Чехова, то они и служат тем семантическим зазором между миром вымышленным и миром реальным, о котором мы говорили выше.

Для нарративно-дискурсивного анализа мы выделили 302 произведения, из которых и были отобраны произведения с интересующей нас алкогольной тематикой.

2.3 Классификация и описание произведений с алкогольной тематикой

Произведения с алкогольной тематикой в раннем творчестве А.П.Чехова (1880-1887гг.) можно подразделить на 7 типов (классификация предложена Д.А.Агаповым):

1. Динамика (стадии опьянения) — рассказ «Свидание хотя и состоялось, но…».

2. Мотивация алкоголизма — рассказы «Осень», «Конь и трепетная лань», «Казак», «Жилец», «Живой товар».

3. Индивидуальное действие алкоголя на поведение человека — рассказ «Петров день», «Пьяные», «Ворона», «Корреспондент», «Дорогая собака», «Свадьба с генералом».

4. Алкогольная созависимость — рассказ «На гулянье в Сокольниках».

5. Запой и его протекание, прерывание — рассказ. «Средство от запоя», «Беда», «Цветы запоздалые».

6. Последствия употребления алкоголя — рассказы «Барыня», «Драма на охоте», «Шампанское», «Ночь на кладбище».

7. Похмельный синдром, потребность в алкоголе — рассказы «Комик», «Осень», «Калхаз», «Беседа пьяного с чертом», «Он понял».

8. Психотерапия алкоголизма — рассказы «Нищий», «Беда».

9. Размышления автора об алкоголе — зарисовка «Шампанское (мысли с новогоднего похмелья)».

Для иллюстрации произведений с алкогольной тематикой выбирались самые яркие произведения соответствующего типа. Последовательность описания такова: мы даем краткое содержание, тему произведений с алкогольным явлением, затем портрет алкоголика, а далее его поведение, состояние и речевое высказывание.

Портрет алкоголика — это описание его наружности: телесные, возрастные свойства, одежда и т.д., как правило, локализован в каком-то одном месте произведения. Чаще всего, он дается в момент первого появления персонажа, то есть экспозиционно, хотя замечен и лейтмотивный способ введения Чеховым портретных характеристик в текст.

Портреты Чехова запечатлевают не только статическое «во внешнем» пьющем человеке, но и жестикуляцию, мимику, которые динамичны по своей природе, а это уже можно отнести к формам поведения, которые претерпевают бесконечные изменения в зависимости от ситуаций данного момента, хотя в основе этих текучих форм лежит устойчивая стабильная данность, которую правомерно назвать алкогольной поведенческой установкой, или ориентацией, а отсюда через речевое высказывание вытекает артикуляция алкогольного состояния (субъективное определение данной ситуации ее участниками), как социальный элемент существования алкоголика как «реальности».

Динамика (стадии) опьянения

Динамика опьянения в зависимости от количества употребленного алкоголя достаточно научна и с юмором, присущем Чехову, показана в рассказе «Свидание хотя и состоялось, но…».

В рассказе «Свидание хотя и состоялось, но…», в котором герой желает, по-видимому, вызвать в себе храбрость пивом перед свиданием с девушкой, которая ему нравится, но увлекается… и напивается. На следующий день получает письмо: «…пиво пить приятнее, чем любить, а потому пейте пиво. Не хочу вам мешать. Уже не ваша С.» [46; 178]. Этот случай списан с одного из однокурсников Чехова по медицинскому университету. Герой рассказа Гвоздиков перед свиданием просит кухарку принести ему пива «Принесли пиво. Гвоздиков сел, поставил перед собой рядком все шесть бутылок и, любовно поглядывая на них, принялся пить. Выпив 3 стакана, он почувствовал, что в его груди и голове зажгли по лампе: стало так тепло, светло, хорошо…<…>. После второй бутылки он почувствовал, что в его голове потушили лампу и стало темновато. Но зато как весело стало! <…>. Дойдя до половины четвертой бутылки, он ударил кулаком по столу; взъерошил волосы и сказал: «Я им покажу, кто я таков! Пусть только кончу курс! Дайте мне только позаниматься! Я жрец науки…». Он начинает читать лекции, но ничего не понимает из прочитанного. Выпив, наконец, 5-6, он пригорюнился и задумался о ничтожестве Вселенной вообще и человека в частности…». Действия Гвоздикова приобретают хаотический и бессмысленный характер, глаза слипаются, язык перестает слушаться. Наутро наблюдается и амнезия памяти, он пишет своей возлюбленной письмо, так и не вспомнив, что она его видела накануне пьяным.

Мотивация алкоголизма

В рассказе «Осень» [47] алкоголиком героя сделало предательство любимой женщины, побег после венчания «к полюбовнику». Бывший барин становится нищим, пьяницей, которому уже нечего продать за рюмку водки, и он закладывает медальон с изображением своей бывшей возлюбленной. Знакомый мужичок винит барина, когда-то своего благодетеля: «Малодушество! У всякого свое горе бывает, так и пить, значит? Вот у нас, к примеру взять, старшина. Жена к себе учителя среди бела дня водит, мужнины деньги на хмель изводит, а старшина ходит себе, да усмешки на лице делает…» [47; 240]. Конечно, не каждый в подобной ситуации может стать маргиналом, а как замечает «добродетельный» кабатчик Тихон, все зависит от того: «кому какую Бог силу дал».

Портрет барина: «…человек лет сорока, одетый грязно, больше чем дешево, но интеллигентно. На нем было помятое, вымоченное в грязи летнее пальто, сарпинковые брюки и резиновые калоши на босую ногу. Голова, руки, заложенные в карманы, и худые, колючие локти его тряслись как в лихорадке. Изредка по всему исхудалому телу начиная с страшно испитого лица и кончая резиновыми калошами, пробегала легкая судорога» [47; 236].

Речевое высказывание: «Дай Христа ради!.. Рюмочку… вот эту, маленькую. В долг ведь… Выпить хочу. Не я хочу, болезнь моя хочет! Пойми!» [47; 237].

Две страсти борются одновременно в душе барина: желание выпить и любовь, а вернее — единственная память о возлюбленной — медальон с ее лицом. Побеждает выпивка. После того, как приезжий мужичок рассказывает историю барина, его начинают угощать бесплатно, а Тихон возвращает заложенный медальон.

Поведение барина: «Выпив пять стаканов, барин отправился в угол, раскрыл медальон и пьяными, мутными глазами стал искать дорогое лицо…» [47; 237].

В рассказе показана обратная сторона любви, которая несет в себе огромную разрушительную силу, а в данном случае делает человека пьяницей, отбросом общества.

Рассказ «Конь и трепетная лань» [48]. В отдельных профессиях человек оказывается перед лицом противоположных требований, которые одновременно удовлетворить невозможно. Героя рассказа, репортера Фиброва можно назвать не алкоголиком, а пьяницей, так как свои частые выпивки он объясняет жене спецификой работы.

Речевое высказывание жены: «…Самому тебе должно быть противно и гадко. Плюет, икает, бог знает на что похож. И ведь это каждую ночь, каждую ночь! Я не помню, когда ты являлся домой трезвым» [48; 97].

Речевое высказывание репортера Фиброва: «Я не хочу пить, да оно как-то само собой пьется. Должность такая анафемская. Целый день по городу рыскаешь. Там рюмку выпьешь, в другом месте пива, а там глядь, приятель пьющий встретился… нельзя не выпить. А иной раз и сведения не получишь, без того, чтоб с какой-нибудь свиньёй бутылку водки не стрескать. Сегодня, например, на пожаре нельзя было с агентом не выпить» [48; 97].

Мотив пьянки герой видит в желании работать (получать информацию), и жена ему верит, но читатель догадывается, что со временем выпивка может превратиться в самостоятельную потребность. Выход один — оставить позицию, сменить роль, но пока это только мечты.

Рассказ «Казак» [44]. Арендатор хутора, зажиточный крестьянмн Максим Торчаков едет со своей молодой женой из церкви и везет только что освященный кулич. Женат он бал недавно, и справлял с женой первую Пасху. Он едет и думает, что у него все хорошо и всем он доволен.

Состояние Максима Торчакова: «Радовала его и заря на востоке, и молодая травка, и его тряская визгливая бричка, нравился даже коршун, тяжело взмахивавший крыльями. А когда он по пути забежал в кабак закурить папиросу и выпить стаканчик, ему стало еще веселее…» [44; 164].

По пути супругам попадается оседланная лошадь и казак, который сидит на самой дороге на кочке. Казак объясняет, что он заболел и у него нет сил ехать дальше, и когда узнает, что они едут из церкви, то просит дать ему кусочек кулича разговеться. Максим хочет отрезать казаку кусок кулича, но жена не разрешает.

Речевое высказывание жены: «Не дам! Надо порядок знать. Это не булка, а свяченая пасха, и грех ее без толку кромсать» [44; 165].

Торчаков извиняется перед казаком, и они едут дальше.

Речевое высказывание Максима: «Экий сердяга, вздумал в дороге хворать! Нет хуже напасти: ехать надо, а мочи нет… Чего доброго, помрет в дороге… Не дали мы ему, Лизавета, пасхи, а небось и ему надо было дать. Небось и ему разговеться хочется» [44; 166].

Состояние Максима: «Неизвестно отчего им овладела скука, и от праздничной радости на груди не осталось ничего, как будто ее и не было» [44; 166].

Приехали домой, похристосовались, разговелись, а радости у Торчакова не прибавилось. Чувствуя свою вину, он берет со стола еду и едет с работниками искать казака, но того и след простыл. Поиски ни к чему не привели, Торчаков возвращается домой и жалуется жене: «Сидит у меня этот казак в голове и хоть ты что! Не дает спокою. Я все думаю: а что ежели это бог нас испытать хотел и ангела или святого какого в виде казака нам навстречу послал? Ведь бывает это: нехорошо, Лизавета, обидели мы человека!» [44; 167].

Жена не понимает Максима и злится на него. Максим с расстройства напивается, утром опохмеляется и опять напивается. С этого дня и начался беспорядок в хозяйстве Максима. «Лошади, коровы, овцы и ульи, мало-помалу, друг за дружкой стали исчезать со двора, долги росли, жена становилась постылой… Все эти напасти, как говорил Максим, произошли оттого, что у него злая, глупая жена, что бог прогневался на него и его жену… за больного казака. Он все чаще и чаще напивался. Когда был пьян, то сидел дома и шумел, а трезвый ходил по степи и ждал, не встретится ли ему казак…» [44; 168].

Духовная незрелость Максима Торчакова компенсируется обрядовой стороной. А когда происходит крах «православного самообмана» Торчакова, он заливает свою совесть вином.

Индивидуальное действие алкоголя на поведение человека

В рассказе «Петров день» [46] компания охотников, в которую входили люди разного ранга и сословия (доктор, генерал, гимназист и т.д.), отмечают 29 июня — день, когда разрешают стрелять птиц и зверей. Приехав в лес, они начинают с того, что раскладывают свою провизию и начинают выпивать и закусывать. Чехов удивительно точно передает индивидуальные особенности употребления алкоголя и его влияния на поведение каждого из охотников.

«Охотники выпили и закусили. Доктор тотчас же налил другую и выпил. Ваня последовал его примеру. Охотники подумали, поговорили и минут через десять порешили, что волков, надо полагать, нет.

— Ну-с? По третьей? Ваше превосходительство…

Выпили по третьей. Доктор выпил шестую».

А дальше так и пошло. «Выпили по четвертой. Доктор выпил девятую, с остервенением крякнул и отправился в лес. Выбрав самую широкую тень, он лег на травку, подложил под голову сюртук и тотчас же захрапел. Ваню развезло. Он выпил ещё рюмочку, принялся за пиво, и в нем взыграла душа. Он стал на колени и продекламировал 20 стихов из Овидия». А потом пошла неразбериха. «С Ваней сделалось дурно. Водка смешанная с пивом, подействовала как рвотное… Нужно было везти Ваню домой.

— По девятой, господа, а? Какого мнения? Терпеть не могу числа восемь.

У Егора Егорыча проснулась ревность, и он на генеральских лошадях срочно уехал домой. Генерал обиделся и решил протестовать его векселя. Компания уступает последнюю тройку лошадей генералу, чтобы он ехал домой и захватил с собой Ваню, который отравился. «После восемнадцатой охотники отправились в лес и, постреляв немного в цель, улеглись спать». Вечером за ними приехали генеральские лошади, они открыли новый счёт, но уже после третьей генеральские кучера вынуждены были их уложить спать и развозить по домам. «Было уже темно, когда проснулся доктор… Поблуждав немного по лесу и вспомнивши, что он на охоте, доктор, громко выругался и принялся аукать». Доктору пришлось добираться до дома пешком. Он шёл часа четыре, дошёл до своей больницы, побранился с фельдшером, а затем сел писать письмо Егору Егорычу. «В этом письме требовалось «объяснение неблаговидных поступков», бранились ревнивые мужья и давалась клятва не ходить никогда более на охоту, — никогда! Даже в 29 июня» [46;120].

В рассказе хорошо показан сдвиг мотива на цель (т.е. выпивка из средства превращается в потребность, счёт ведут не убитой дичи, а выпитым рюмкам).

Кроме этого показано несовместимость деятельности (даже такой привлекательной как охота), с вином.

Алкогольная созависимость

В коротеньком рассказе (зарисовке) Чехова «На гулянье в Сокольниках» [47] два героя: он (художник) и она (содержанка).

День 1 мая. «Мужчина пьян жестоко…». Он сосредоточенно глядит на апельсиновую корку и бессмысленно улыбается.

— Натрескался, идол, — бормочет дама сердито, конфузливо озираясь, — Ты бы, прежде чем пить, рассудил бы, бесстыжие твои глаза. Мало того, что людям противно на тебя глядеть, ты и себе самому всякое удовольствие испортил…

И далее:

— Молчи! Натрескался, ну и молчи… Ты, чем бормотать, рассуди лучше… Кругом деревья зеленые, травка, птички на разные голоса… А ты без внимания, словно тебя и нет тут… Глядишь как в тумане… Художник норовит теперь природу подмечать, а ты — как зюзя…

Дама конфузится пьяного партнера, а тут ещё и на соседних столиках начинают посмеиваться.

— Убей меня бог, ежели ещё хоть раз с тобой пойду, — бормочет она, поддерживая мужчину, — один срам только…

И далее:

— Молчи! Постыдился бы, все люди пальцем показывают. Тебе то как с гуся вода, а м не каково? Она пытается идти с ним разными дорогами, но пьяного художника нелегкая несёт опять к ней.

Дама берет под руку мужчину и ведёт его к выходу. Ей совестно. Речевое высказывание и состояние женщины.

— Убей меня Бог, ежели хоть еще раз с тобой пойду… — бормочет она, вся краснея от стыда. — Последний раз терплю такой срам… Накажи меня Бог… [47;112].

«Накажи меня Бог…» — эту реплику женщина произносит бессознательно, по-видимому, перекладывая часть вины партнера на себя, т.е. поневоле чувствует себя сопричастницей его пьянства, а это и есть созависимость.

Запой и его протекание, прерывание

Рассказ «Средство от запоя» [47]. В город Д. приезжает знаменитость (известный актер), который должен был начать играть дня через два после приезда, но он запил. Первоначально подумали, что он проспится, но антрепренер Почечуев знает, что это серьезно и надолго: «Скорей издохнет, чем проспится! Я его ещё с Москвы знаю: как начнёт водку лопать, так потом месяца два без просыпа. Запой! Это запой…».

У Почечуева состояние хоть пулю в лоб. На совет полечить его, Почечуев отвечает: «Запой никаким чёртом не вылечишь!». Но, тем не менее, он хватается за соломинку попросить помощи у парикмахера, у которого весь город от запоев лечится. Когда он просит помощи у Гребешкова, тот сначала отказывает: «Бог с ним, — пробасил уныло Гребешков. — Актеров, которые попроще, купцов и чиновников, я действительно пользую, а тут ведь знаменитость на всю Россию!». И далее: «Чтоб запой из него выгнать, надо во всех органах и суставах тела переворот произвесть. Я произведу в нем переворот, а он выздоровеет и в амбицию… «Как ты смел, — скажет, — собака, до моего лица касаться?» Знаем мы этих знаменитых!». Но антрепренер уговаривает парикмахера. Как только Гребешков зашел в номер к знаменитости сразу же начал лечить его побоями, от которых Дикобразов даже чуть протрезвел и начал звать на помощь. Гребешков уверил, что на помощь никто не придет, а если он орать не будет, то получит водки.

«Гребешков вытащил из кармана полуштоф водки и блеснул им перед глазами комика. Пьяный, при виде предмета своей страсти, забыл про побои и даже заржал от удовольствия. Гребешков вынул из жилетного кармана кусочек грязного мыла и сунул его в полуштоф. Когда водка вспенилась и замутилась, он принялся всыпать в неё всякую дрянь. В полуштоф посыпались селитра, нашатырь, квасцы, глауберова соль, сера, канифоль и другие «специи», продаваемые в москательных лавочках. Комик пялил глаза на Гребешкова и страстно следил за движениями полуштофа. В заключение парикмахер сжег кусок тряпки, высыпал пепел в водку, поболтал и подошел к кровати. «Пей! — сказал он, наливая полчайного стакана. — Разом!» [47; 178]. Комик с наслаждением выпил, крякнул, но тотчас же вытаращил глаза. Лицо у него вдруг побледнело, на лбу выступил пот…. Он отказывается пить, Гребешков его бьет и насильно заставляет пить. «До самого вечера провозился он с комиком. И сам умаялся, и его заездил. Кончилось тем, что комик страшно ослабел, потерял способность стонать и окаменел с выражением ужаса на лице. За окаменением наступило что-то похожее на сон» [47; 179]. На другой день комик к великому удивлению Почечуева проснулся и стал опять просить водки. -Водки просит, стало быть, не выздоровел! — ужаснулся Почечуев. Гребешков продолжает «лечение» и через неделю Дикобразов уже играет в спектакле.

Можно констатировать, что в современное время способы остановки запоя немного мягче, чем у наших предков.

Последствия употребления алкоголя

Рассказ «Барыня» [46]. Герой рассказа Степан в пьяном состоянии убивает свою жен. Мотивом его пьянки является его неопределенное положение, т.е. он находится одновременно в трех противоположных позициях, и ни в одной из них не оправдывает ролевых ожиданий. Он хочет быть хорошим сыном, мужем, кучером, но барыня требует от него быть не только кучером, но и любовником, а отец с братом, видя в этом залог будущего материального благополучия, сами толкают его на путь греха. Жена Мария пытается остановить мужа, но силы не равны. Степан под воздействием физического наказания отца идет к барыне именно в той роли, в какой она хочет его видеть.

Портрет Степана: «Красивая белокурая голова», «широчайшие плечи», «крепкая фигура».

Поведение (состояние): «Степан махнул рукой, усиленно замигал глазами и заревел» [46; 263].

Речевое высказывание: «Барыня! — забормотал он, — Буду тебя любить… Буду все, что хочешь! Согласен! Только не давай ты им, окаянным, ничего! Ни копейки, ни щепки! На всё согласен! Продам душу нечистому, не давай им только ничего!» [46; 263].

Поведение: «А Степан всё гнал, и гнал. Хотелось ему подальше умчаться от греха, которого он так боялся…» [46; 264].

Состояние: «Степан ехал и думал, что он умирает. В голове его было пусто, туманно, а в груди грызла тоска…» [46; 264].

Отец Степана и его брат хотят использовать положение Степана у барыни в качестве наживы, но у них ничего не получается. Тогда они отыгрываются на жене Степана. Степан, не в силах переносить тоску, уходит от барыни и по дороге домой напивается в трактире.

Поведение Степана: «Водки! — скомандовал Степан. Ему налили водки. Он выпил, посидел и ещё выпил. Степан опьянел и стал подносить. В пьяном состоянии он дерется с братом и с мыслью о том, что надо с женой бежать на Кубань, идет к дому.

Речевое высказывание (внутренний монолог): «Бежать отсюда, бежать подальше с этой бледной, как смерть, забитой, горячо любимой женщиной» [46; 271].

Но мечтам о вольной жизни не суждено было сбыться, т.к. несчастная жена Марья встретила его упреками. От её истерзанной души страдания полетели к такой же истерзанной душе Степана. Степан протестует: «Молчи, говорят, не хватай за сердце!» «Буду говорить! Ты драться? Ну что ж… Бей… Бей сироту. Один конец… Какой ласки ждать? Знай, бей… Добивай, разбойник! На что я нужна тебе? У тебя барыня есть… Богатая… Красивая… Я хамка, а она дворянка… Чего ж ты не бьешь, разбойник?» [46;272].

Поведение Степана: «Степан размахнулся и изо все силы ударил кулаком по исказившемуся от гнева лицу Марьи… <…> Муж нагнулся к тёплому, но уже умершему телу жены, поглядел мутными глазами на её исстрадавшееся лицо и, ничего не понимая, сел возле трупа».

Порой мотивом пьянки является неопределенное положение, т.е. такая ситуация, что как бы человек ни сделал, все равно кто-то будет недоволен.

Похмельный синдром, потребность в алкоголе

Рассказ «Комик» [47]. Комик приходит в гости к актрисе, туманно ведёт беседу и у актрисы возникает мысль, что он хочет сделать ей предложение. В какой-то момент напряжение достигло апогея: «Да говорите, противный! Что такое?». «Нет ли у вас, голубушка… рюмочки водочки? Душа горит! Такие во рту после вчерашнего перепоя окиси, закиси и перекиси, что никакой химик не разберёт. Верите ли? Душу воротит! Жить не могу!» [47; 100]. Актриса сначала рассердилась, затем выдала комику рюмку водки; он ожил и начал рассказывать анекдоты.

Рассказ «Он понял» [47]. Охотник по кличке Хромой в неположенное время и в неположенном месте (в лесу у помещика) убивает птичку. Его хотят сдать уряднику. У помещика он оправдывается, но сочувствия не видит до той поры, пока не находит нужного сравнения для своей страсти к охоте: «Батюшка, отец Петра, тоже сказывает, что баловство… А по моему глупому предположению, как я это дело понимаю, это не баловство, а болесть… Всё одно как запой… Один шут… Ты не хочешь, а тебя за душу тянет. Рад бы не пить, перед образом зарок даёшь, а тебя подмывает: Выпей! Выпей! Пил, знаю…<…>… Одно слово — запой… Сами извольте понимать по человеколюбию своему, какее это слабость есть». Не по человеколюбию понимает помещик, а по опыту: «Ступай!» — говорит он хромому [47;89].

Психотерапия алкоголизма

Рассказ «Нищий» [44]. Последовательность сюжета рассказа такова. К присяжному поверенному Скворцову обращается за денежной помощью довольно еще молодой человек в «дырявом пальто» и «мутными, пьяными глазами». Свое несчастное положение он объясняет тем, что потерял место сельского учителя по «интригам земства». Скворцов уличает нищего во лжи, т.к. узнает в нем оборвыша, который просил у него милостыню на улице, но называл себя студентом, которого исключили. Тогда присяжный самым безжалостным образом «распекает» просителя.

Нищий признается во лжи: «Я в русском хоре служил и оттуда меня за пьянство выгнали» [44; 26]. Тогда присяжный поверенный после серьезной нотации предлагает ему поколоть дрова. Кухарка Ольга ведет оборвыша к сараю с дровами. Чехов пишет, что гнев Скворцова вскоре прошел и «ему стало немножко больно и стыдно за то, что он заставил человека избалованного, пьяного и, может быть, больного заниматься на холоде черной работой» [44; 27].

Заработав полтинник, Лушков, так звали нищего, стал часто показываться на дворе у присяжного поверенного, и ему всегда находили черную работу. Через некоторое время, заметив положительную перемену в своем подопечном, Скворцов находит ему работу «почище». Со словами «работайте, не пьянствуйте, не забывайте того, что я говорил вам», — он вручает Лушкову рекомендательное письмо к товарищу с просьбой принять переписчиком. «Скворцов, довольный тем, что поставил человека на путь истины, ласково потрепал Лушкова по плечу и даже подал ему на прощание руку» [44; 28].

Через два года герои случайно встречаются. Скворцов, узнав, что у Лушкова все в порядке, радуется за своего «крестника»: «Очень, очень рад, Лушков. Ведь вы некоторым образом мой крестник. Ведь это я вас на настоящую дорогу толкнул. Помните, как я вас распекал, а?» [44; 28]. И Лушков искренне благодарит Скворцова, но признается в том, что спасла его кухарка Ольга, которая, когда он приходил, ругала на чем свет стоит «окаянного пьяницу», а потом горько плакала, причитая: «Нет тебе радости на этом свете, да и на том свете, пьяница, в аду гореть будешь! Горемычный ты!» [44; 28].

Лушков просит, чтобы бог дал здоровья этой доброй женщине: «Сколько она себе крови испортила и слез пролила ради меня, я вам и сказать не могу. Но главное — вместо меня дрова колола! Ведь я, сударь, у вас ни одного полена не расколол, а все она! Почему она меня спасла, почему я изменился, глядя на нее, и пить перестал, не могу вам объяснить. Знаю только, что от ее слов и благородных поступков в душе моей произошла перемена, она меня исправила, и никогда я этого не забуду» [44, 29].

Мы видим, как участники коммуникативного события (герои рассказа) разделились на поучающего и поучаемого. Это разделение иерархично, оно не предполагает диалогической, как в анекдоте, равнодостойности сознаний.

Налицо монологичный дискурс притчевого типа, целенаправленно устремленный от одного сознания к другому.

Мы приведем без изменений притчу из Нового завета о милосердном самаритянине.

Один законник спрашивает Иисуса: «…А кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставивши его едва живым.

По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел, и прошел мимо.

Самаритянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и подошел, перевязал его раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем.

А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» [Лк. 10, 30-35].

Мы видим, как в финале рассказа «Нищий» подчеркнута причина перерождения Лушкова — воспитательное влияние примера и душевного благородства простой женщины, которая, подобно самаритянину оказала физическую и духовную помощь незнакомому человеку, втайне.

Размышления автора об алкоголе

Зарисовка «Шампанское (мысли после новогоднего похмелья)» [44; 90]. Не верьте шампанскому… Оно искрится, как алмаз, прозрачно, как лесной ручей, сладко, как нектар; ценится оно дороже, чем труд рабочего, неснь поэта, ласка женщины, но… подальше от него! Шампанское — это блестящая кокотка, мешающая прелесть свою с ложью и наглостью Гоморры, это позлащенный гроб, полный костей мертвых и всякия нечистоты. Человек пьет его только в часы скорби, печали и оптического обмана.

Он пьет его, когда бывает богат, пресыщен, то есть когда ему пробраться к свету так же трудно, как вер-. блюду пролезть сквозь игольное ушко.

Оно есть вино укравших кассиров, альфонсов, безуздых саврасов, кокоток… Где пьяный разгул, разврат, объегоривание ближнего, торжество гешефта, там прежде всего ищите шампанского. Платят за него не трудовые деньги, а шальные, лишние, бешеные, часто чужие…

Вступая на скользкий путь, женщина всегда начинает с шампанского,— потому-то оно и шипит, как змея, соблазнившая Еву!

Пьют его обручаясь и женясь, когда за две-три иллюзии принимают на себя тяжелые вериги на всю жизнь.

Пьют его на юбилеях, разбавляя лестью и водянистыми речами, за здоровье юбиляра, стоящего обыкновенно уже одною ногою в могиле.

Когда вы умерли, его пьют ваши родственники от радости, что вы оставили им наследство.

Пьют его при встрече Нового года: с бокалами в руках кричат ему «ура» в полной уверенности, что ровно через 12 месяцев дадут этому году по шее и начихают ему на голову. Короче, где радость по заказу, где купленный восторг, лесть, словоблудие, где пресыщение, тунеядство и свинство, там вы всегда найдете вдову Клико. Нет, подальше от шампанского!

После обозначения произведений с алкогольной тематикой, их классификации и описания, были получены следующие данные: нами проработано 525 произведений, написанных А.П.Чеховым за период 1880 — 1887гг. Выявлено 51 произведение с алкогольной тематикой. Из которых с 1880-1882гг. — 10 произведений: «Салон де варьете», «Зелёная коса», «Свидание хотя и состоялось, но…», «Корреспондент», «Он и она», «Барыня», «29 июня», «Живой товар», «Цветы запоздалые», «Мошенники поневоле». Итого 16% от общего количества произведений за этот период. С 1883-1884гг. — 9 произведений: «Он понял», «Сущая правда», «Добродетельный кабатчик», «Дочь Альбиона», «Шведская спичка», «Отставной раб», «Осенью», «Либерал», «Комик». Итого 7%. Май 1884г. — май 1885гг. — 7 произведений: «Невидимые миру слезы», «Свадьба с генералом», «На гулянье в Сокольниках», «Женщина с точки зрения пьяницы», «Драма на охоте», «Ворона», «Бумажник». Итого 8,6%. Июнь 1885г. — февраль 1886г.- 10 произведений: «Стража под стражей», «Заблудшие», «Конь и трепетная лань», «После бенефиса», «Средство от запоя», «Дорогая собака», «Ну, публика», «Шампанское», «Ночь на кладбище», «Беседа пьяного с трезвым чёртом». Итого 10%. С марта по декабрь 1886г. — 4 произведения: «Жилец», «Калхас», «Оратор», «Беда». Итого 5%. 1887г. — 5 произведений: «Шампанское», «Нищий», «Пьяные», «Казак», «Происшествие». Итого 8%.

Можно сделать вывод: около 10% произведений с алкогольной тематикой встречается в раннем творчестве А.П.Чехова.

Выводы

Итак, мы попытались рассмотреть психологию алкоголизма на материале раннего творчества Чехова, исходя из того, что психологические факторы проявления этого заболевания не претерпели существенных изменений с тех времён. Их можно успешно апроприировать в современную наркологию.

«Чехов — антипсихиатр? (Литература и психиатрия в России в XIX в.)» — название диссертации, защищенной в 1977 г. доктором Мартином Франкфортом. Это серьезная аргументированная работа, целью которой является доказательство того, что Антон Чехов «мог бы стать блестящим психиатром» [2]. Во вступлении доктор Франкфорт указывает на то, что приверженцы антипсихиатрии отрицают подход классической психиатрии к душевнобольным. Но и алкоголизм можно отнести к душевным заболеванием. Об алкоголизме Чехов говорит без жестокости (на больных не кричат), без осуждения; вспоминается его герой из рассказа «Беда», который после того, как сам попал в запой, начал относится к пьяным по другому.

Нами замечены разнообразные виды дискурсивного конструирования Чеховым алкогольного явления. А именно:

· Анекдотический дискурс — «Свидание хотя и состоялось, но…»;

· Дискурс короткого рассказа — «Петров день» и др.;

· Дискурс притчи — «Нищий», «Казак»;

· Контаменация анекдота и притчи — «Шампанское»;

· Дискурс трагедии — «Барыня»;

· Дискурс полушутливых размышлений — «Шампанское (размышления после новогоднего похмелья)» и др.

Несмотря на то, что динамика стадий опьянения прослеживается на анекдотическом дискурсе (Свидание хотя и состоялось, но…), тем не менее достаточно точно отражает некоторые критерии диагностики синдрома алкогольной зависимости; поведение Гвоздикова не соответствует принятым в той среде нормам не только с точки зрения количества выпитого, но и с точки зрения времени и повода приёма алкоголя, т.е. Гвоздиков может с большей вероятностью считаться «кандидатом на алкогольную зависимость».

Чехову удается:

· раскрыть множество факторов, обуславливающих пьянство: причины (ситуационного и личностного плана); потребности (морального, материального и физического характера); показать художественными средствами те переживания, которые даёт потребление алкоголя;

· раскрыть механизм сдвига мотива на цель, когда из вспомогательного средства алкоголь становится самостоятельной потребностью;

· показать специфические черты личности алкоголика;

· раскрыть индивидуальное действие алкоголя на сознание человека, его поведение (рекомендовано более подробно рассмотреть этот вопрос в контексте «теория личностных черт или взгляды на поведение человека с первой точки зрения, когда ситуация для всех одинаковая, а человек ведёт себя по своему);

· показать некоторые детали в поведении созависимых;

· дать информацию о прерывании запоя в 19 в.;

· показать негативные последствия потребления алкоголя;

· раскрыть некоторые психотерапевтические техники (например, в рассказе «Беда» муж визуализирует своё состояние — пишет записку, получает прощение и выходит из запоя);

· художественно точно обрисовать абстинентный синдром: двумя видами дискурса — анекдотическим (напр. «Комик», «Мошенники поневоле») и драматическим (напр. «Осень»);

· сциентистско-художественным дискурсом выразить своё мнение по поводу потребления алкоголя («Шампанское»).

Гипотезы можно считать доказанными, т.к. во-первых, во всём его раннем творчестве присутствуют произведения, посвященные проблеме алкоголизма (10% от общей выборки и 17% из произведений, которые мы анализировали); во-вторых, произведения с алкогольной тематикой можно классифицировать, т.к. использование Чеховым разных дискурсов и способов конструирования алкогольного явления позволяет увидеть этот феномен в многогранных аспектах объемно-целостно.

Заключение

Несколько слов вместо заключения. У А.П.Чехова есть рассказ, который называется «Без заглавия». Описывается монастырь, где живут молодые монахи и настоятель, обладающий даром красноречия. В монастырь просится странник, который говорит о том, что мир (город) гибнет во грехе, а они здесь в покое спасают души. Настоятель идет в город, чтобы проверить правдивость странника, а по пришествии рассказывает красноречиво, что видел: «Старик все более распалясь и плача от гнева, продолжил описывать то, что он видел. На столе среди пировавших стояла полунагая блудница… <…>… Шёлк и парча красивыми складками спускались с её плеч, но красота не хотела прятаться под одеждой, а как молодая зелень из весенней почвы жадно пробивалась сквозь складки. Наглая женщина пила вино, пела песни и отдавалась всякому, кто только хотел… и т.д. Старик настоятель, довольный своей проповедью, ушёл к себе в келью, а когда наутро вышел, то не увидел ни одного монаха». По аналогии, в этом и заключена двусмысленность искусства. Поднимая человека на более высокую ступень человечности, оно может влить в душу яд.

Поэтому рекомендациями к применению рассказов А.П.Чехова будет то, что необходимо использовать также теорию психонаркологии; теория должна иллюстрироваться, а рассказы теоретизироваться. Т.е. использование гуманитарной парадигмы будет оправдано только в контексте естественно-научной парадигмы.

Список литературы

1. Авербах Я.К. Вопросы психопатологии и психотерапии. М., 1963.

2. Агапов Д.А. Маргинальность в раннем творчестве А.П.Чехова: Монография. Самара: Изд-во СГПУ, 2005.

3. Бабаян Э.Я, Гонопольский М.Х. Наркология.- М.: Медицина, 1987.

4. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1989.

5. Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 352 с.

6. Билибин Д.П., Дворников В.Е. Патофизиология алкогольной болезни и наркомании. М.: Изд-во УДН, 1991.

7. Бородкин Ю.С., Грекова Т.И. Алкоголизм: причины, следствия, профилактика. — Л.: Наука. 1987. -159 с.

8. Братусь Б.С. В кн.: Вопросы патопсихологии. М., 1970.

9. Бухановский А.О., Кутявин Ю.А., Литвак М.Е. Общая психопатология. — Ростов н/Д: Изд-во ЛРНЦ “Феникс”, 2000. — 416 с

10. Выготский Л.С. Психология искусства. Анализ эстетической реакции. М.: Лабиринт, 1997.

11. Гиппенрейтер Ю.Б. Хрестоматия по общей психологии: психология памяти. М., 1979

12. Годфруа Ж. Что такое психология: В 2-х т. Т.1. — М.: Мир, 1992.

13. Грановская Р.М. Элементы практической психологии. 5-е изд., испр. и доп. — СПб.: Речь, 2003.

14. Гузиков Б.М., Мейроян А.А. Алкоголизм у женщин. — Л.: Медицина,1988.

15. Журнал невропатологии и психиатрии выпуск 12 Т.81. М.:Медицина, 1981.

16. Журнал невропатологии и психиатрии выпуск 12 Т.83. М., Медицина, 1983.

17. Журнал невропатологии и психиатрии выпуск 12 Т.91. М.: Медицина, 1991.

18. Журнал невропатологии и психиатрии выпуск 6 Т.95. М.: Медицина, 1995.

19. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов. М.: INTRADA, 2001.

20. Кирпиченко А.А. Психиатрия. Минск, 2001.

21. Козлова Н.Н. Прагматические аспекты выражения // Смысл и выражения: контраверзы современного гуманитарного знания: Сб. статей и выступлений. Самара: Двадцать первый век, 2001. С. 193-205.

22. Кондаков И.М. Психология. Иллюстрированный словарь. — СП.: “прайм — ЕВРОЗНАК”, 2003. — 512 с

23. Копыт Н.Я., Сидорова П.И. Профилактика алкоголизма. М.: Медицина, 1986.

24. Короленко Ц.П., Завьялов В.Ю. Личность и алкоголь. Изд. “Наука” сибирское отделение, 1987

25. Корсаков С.С. Об алкогольном параличе. // Диссертация. М., 1987

26. Кругликов Р.И. , Майзелис М.Я. Алкоголизм и потомство. М.: Наука, 1987.

27. Лисицын Ю.П. , Копыт Н.Я. Алкоголизм: социально- генетические аспекты. — М., 1983.

28. Максимова Н.Ю. Психологическая профилактика алкоголизма. М.: Медицина, 2000.

29. Носачёв Г.Н., Романов Д.В., Носачёв И.Г. Семиотика и диагностика психических и наркологических заболеваний. Самара «СОМИАЦ» 2002.

30. Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. Том V. СПб.: 1912. С. 108-119.

31. Парандовский Я. Алхимия слова. М.: Прогресс, 1972. С. 5-19.

32. Петренко В.Ф., Сапсолева О.Н. Психосемантический подход к восприятию искусства (на материале художественного фильма «Сибирский цирюльник») // Психология искусства: Материалы научно-практической конференции. Т.2. Самара: СГПУ, 2002. С. 3-11.

33. Проблемы здравоохранения права человека. Хроника ВОЗ, 1977 №1

34. Психология. Словарь. Под общ. Ред. А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского. — 2-е изд., — М.: Политиздат. 1990.

35. Руководство по наркологии. Под ред.Н.Иванца. — М.-: Медпрактика — М, 2002.

36. Семёнов В.Е. Искусство созидающее, искусство разрушающее: актуальные социально-психологические проблемы. Л.: Лениздат, 1984.

37. Семёнов В.Е. Искусство, как межличностная коммуникация. СПб.: Санкт-Петербургский университет, 1995.

38. Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века).

СПб., 2002.

39. Сурнов К.Г. — Ж. невропатол. и психиатр., 1981 № 12

40. Тювина Н.А. Психические заболевания: Клиника, лечение, профилактика. Москва, крон-пресс 1997.

41. Ураков И.Г. Алкоголь: личность и здоровье. М.: Медицина, 1987

42. Флегонтова С.М. Социальная психология и искусство. Л.: ЛГПИ, 1975.

43. Хренов Н.А. Социально-психологические аспекты взаимодействия искусства и публики. М.: Наука, 1981.

44. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Соч.: В 18 т. Т.VI. М.: Наука, 1985.

45. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т.; Соч.: В 18 т. Т. III. М.: Наука, 1983.

46. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т.; Соч.: В 18 т. Т.I. М.: Наука, 1983.

47. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т.; Соч.: В 18 т. Т.II. М.: Наука, 1983.

48. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т.; Соч.: В 18 т. Т.IV. М.: Наука, 1984.

49. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т.; Соч.: В 18 т. Т.V. М.: Наука, 1984.

50. Чеховиана: Чехов и Пушкин. М.: Наука, 1998.

51. Чудаков А.П. Мир Чехова: возникновение и утверждение М.: Сов. писатель, 1986.

52. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М.: Наука, 1971.

53. Чуковский К. О Чехове. М.: Художественная литература, 1967.

54. Шкуратов В.А. Историческая психология. М.: Смысл, 1997.

55. Щербенок А. История литературы между историей и теорией: история как литература и литература как история // Новое литературное обозрение. 2003. №59. С. 158-169.

56. Янушевский И.К. Алкоголизм и алкогольные психозы. М., 1963.

Размещено на