Тема 5. Психология алкоголизма и наркомании
1. Психология алкоголизма.
2. Психология наркомании.
Вопрос 1. Психология алкоголизма
Алкоголизм — это одна из важнейших социальных проблем современности, одна из труднейших медицинских проблем и, наконец, одна из самых трудно разрешимых проблем психологической и психотерапевтической помощи (Кочюнас, 1999).
Существует немало определений алкоголизма. Одни полагают, что алкоголизм можно диагностировать, когда употребление алкоголя нарушает здоровье и становится необходимым для поддержания нормальной активности. Другие относят алкоголизм к личностным нарушениям, проявляющимся в физической и психической зависимости. Третьи называют алкоголизмом потребление алкоголя, которое влечет за собой проблемы в отношениях с членами семьи, родственниками, друзьями, сослуживцами, противоправные действия при невозможности бросить пить. В последнем случае абсолютное количество употребляемого алкоголя не столь важно.
Алкоголь – любой напиток, содержащий этиловый спирт, включающий пиво, вино и крепкие спиртные напитки[1].
Причины алкоголизма пытаются объяснить по-разному, и окончательного объяснения не существует. Обычно выделяют социальные, биологические и психологические причины. Биологические причины видят в особенностях метаболизма индивида — некоторые люди слишком чувствительны к алкоголю. Другие, наоборот, отличаются повышенной толерантностью, потребляют чрезмерные дозы спиртных напитков и становятся алкоголиками. Хорошо известен факт, что дети алкоголиков чаще страдают алкоголизмом, а это указывает на важность генетических факторов. Те, кто подчеркивает биологические причины в происхождении алкоголизма, предпочитают лечить его фармакологическими средствами. Однако лекарственное лечение неэффективно.
Психологические причины алкоголизма усматривают в попытках индивида решать личные проблемы с помощью одного из самых доступных средств — алкоголя. Поскольку спиртные напитки действительно помогают временно уменьшать эмоциональное напряжение, употребление алкоголя может стать привычным средством снятия стрессов. Постепенно для достижения желаемого результата требуются все большие дозы. С увеличением количества алкоголя и частоты его употребления возникают типичные расстройства: мышление становится ограниченным, замедляются физические реакции, портятся отношения с людьми. Новые проблемы значительно серьезнее тех, ради избавления от которых потребовался алкоголь. Исследования личности алкоголиков показывают, что большинство из них эмоционально незрелы, зависимы от других и пассивны. Из-за низкого порога тревожности они постоянно испытывают потребность в ее уменьшении. К употреблению алкоголя побуждает и то, что он облегчает проявление чувств, в том числе враждебных, сексуальных и др., которое в обычном состоянии бывает затруднено. С другой стороны, после эпизодов интенсивного пьянства нередко появляется чувство вины, и желание избавиться от дурного настроения вновь побуждает к употреблению алкоголя.
Психология в проблеме безопасности 2
... жизни, вплоть до капризов моды. 4 Психология в проблеме безопасности Психологию безопасности целесообразно рассматривать не как раздел психологии труда, а как некоторую отрасль психологической ... Обстоятельства, способствующие росту числа несчастных случаев, возникают по вполне объективным причинам. Первая причина обнаруживается из анализа эволюции человека. С развитием орудий труда расширился ...
Психоаналитические концепции вполне приложимы к пониманию алкоголизма. Оральная фиксация соответствует заторможенному развитию алкоголика. Эта фиксация выражается в характеристиках инфантильности и зависимости, таких как нарциссизм, «требовательное» поведение, пассивность и зависимость. Фиксация обнаруживает себя после значительных деприваций раннего детского развития. Многими доказательствами обосновывается точка зрения, что алкоголики были отвергнуты одним или более родителями и эта потребность в привязанности относится к главнейшим психологическим факторам развития алкоголизма. К числу других факторов, определяющих конфликт зависимостей, относятся гиперопека и форсирование взрослой ответственности ребенка (Айвазова, 2003).
В трезвости алкоголики во многих случаях обнаруживают компульсивно-навязчивые черты личности, несмотря на то что в состоянии опьянения проявляют подавленность. Им присущи перфекционизм, потребность в контроле.
Некоторые авторы считают, что проблемой личности алкоголика является психодинамический конфликт, который, однако, не формирует алкогольную личность.
Конфликт складывается из недостатка самооценки вкупе с чувствами никчемности и неадекватности. Эти чувства отрицались и подавлялись и в результате вызвали неосознанную потребность быть объектом заботы и привязанности (потребности в зависимости).
Поскольку эти зависимости не могут быть реально приняты, они приводят к беспокойству и компенсаторным потребностям в контроле, власти и достижениях. Алкоголь успокаивает и, что более важно, фармакологически вызывает чувство силы (власти), всемогущества и неуязвимости. Когда алкоголик проспится, он мучается виной и отчаянием, поскольку ничего кроме состояния опьянения он не достиг, и проблемы его остались. Таким образом, его чувство ничтожности становится острее, и конфликт выходит на следующий виток, часто с прогрессирующим упадком духа.
Алкоголь обеспечивает искусственное ощущение власти и контроля, которое не достигается в реальности. И этот самый факт ощущения чувства власти над волей взращивает грандиозное представление алкоголика о себе. Эта острая потребность в грандиозности может быть названа реактивной грандиозностью. Алкоголь в алкоголике вызывает эффект «повышения эго» и мысли о власти и силе. Исследователи семей алкоголиков установили, что алкоголики имели повышенное неприятие потребности зависеть и испытывали чувство жертвы вместе с компенсаторной грандиозностью.
Различают три стадии алкоголизма:
1. Начальная стадия (в клинике – неврастеническая) характеризуется психической зависимостью от алкоголя, нарастанием толерантности к спиртному, утратой рвотного рефлекса, появлением случаев забывания отдельных событий и своего поведения в состоянии опьянения. В этой стадии совершается переход от эпизодического пьянства к систематическому.
Психологические особенности мотивации власти
... группа, 1 бригада. Глава 1. Теоретический анализ психологических особенностей мотивации власти 1.1 Место мотивации власти в мотивационной системе личности Достаточно распространенным является мнение о ... как процесс, механизм. Актуальность исследования психологических особенностей мотивации власти выражается в том, что мотивация власти (или потребность во власти) - одна из самых главных движущих сил ...
2. Развернутая стадия (в клинике – наркоманическая) характеризуется неудержимым, компульсивным влечением к алкоголю. Толерантность к алкоголю достигает максимума. Формируется абстинентный (похмельный) синдром. Появляется физическая зависимость от алкоголя. Отмечаются выраженные нарушения сна. Наблюдаются социальные затруднения, неврологические и соматические расстройства, выраженные нарушения сна. Возможны алкогольные психозы.
3. Конечная стадия (в клинике – энцефалопатическая) характеризуется снижением толерантности к алкоголю и преобладанием физической зависимости от него по сравнению с психической. Наибольшей выраженности достигают психические проявления абстинентного синдрома. Алкогольные психозы достаточно часты.
По патопсихологическим показателям выделяют четыре основных типа личности больных алкоголизмом:
I. Интровертированно-нейротический (неврозоподобный) тип. Этим лицам присуще значительное увеличение показателя по шкале нейротизма, выраженная интровертированность, ситуационно-депрессивная самооценка со склонностью к самообвинению, нестойкость, хрупкость уровня притязаний. Возникновение неврозоподобных проявлений связано как с интоксикацией и ее астенизирующим влиянием, так и с реакцией больного на изменение его социального статуса и присущей ему системы отношений при известной сохранности критичности к своему состоянию.
II. Экстравертированно-нейротический (психопатоподобный) тип характеризуется выраженной экстравертированностью, высоким показателем нейротизма. Здесь также часты неадекватные ситуации, личностные реакции. Личностные изменения более стабильны и носят характер стойких аномальных поведенческих реакций. При этом типе личностных изменений в процессе исследования самооценки обнаруживаются своеобразные проявления механизма психологической защиты, сводящиеся к клише типа “все пьют”, а “я не такой уж пьяница”. Экстравертированность таких больных необычна, она не только чрезмерна, но и изменена качественно, носит патологический характер в связи с присущими этим больным изменениями системы потребностей и мотивов.
III. Экстравертированно-анозогнозический тип. Здесь на первый план выступает беспечное отношение к своему настоящему состоянию и будущему. Самооценка становится грубо неадекватной. Особенно выражены механизмы психологической защиты, приобретающие явно патологический характер и заключающиеся в безоговорочной тенденции к самооправданию (“Непьющих я не встречал”, “Были ссоры дома, у кого не бывает, но вообще, и на работе, и дома все нормально”).
IV. Апатически-интровертированный тип. Является выражением грубой алкогольной деградации личности и характеризуется аспонтанностью в сочетании с “пустой” интровертированностью, свидетельствующей об утрате социальных контактов, об уходе от реальной действительности, о совершенном отсутствии интереса к происходящему.
В развитии алкогольного аддиктивного поведения как подростков, так и взрослых важную роль играет мотивация. Выделяют следующие виды мотивации.
Атарактическая мотивация — стремление к приему алкоголя с целью смягчить или устранить явления эмоционального дискомфорта, тревожности, сниженного настроения.
Влияние алкоголя на организм человека
... не произойти уже никогда. Пагубное влияние алкоголя на организм человека подтверждают опыты академика И.П. Павлова. Он установил, что после приема небольшого количества алкоголя восстановление рефлексов происходит на 10 ... женщин. С женщинами ситуация усугубляется еще и тем, что у них алкогольная зависимость развивается быстрее и сильнее. Наряду с другими органами у них поражаются яичники, ...
Субмиссивная мотивация — нежелание обидеть людей, предлагающих алкоголь, что отражает выраженную тенденцию к подчинению и зависимости от мнения окружающих.
Гедонистическая мотивация — стремление повысить настроение, получить кайф-эффект, получить удовольствие в широком смысле этого слова.
Мотивация с гиперактивацией поведения. Алкоголь употребляется для возбуждения. Притягательным свойством алкоголя является возникновение субъективного состояния повышенного тонуса, сочетающегося с повышенной самооценкой.
Псевдокультурная мотивация — стремление произвести впечатление на окружающих редкими и дорогими алкогольными напитками, продемонстрировать «изысканный вкус». Большое значение придается атрибутным свойствам алкоголя. (Короленко, Донских, 1990)
Для злоупотребляющих алкогольными напитками, характерны следующие особенности личности (Моховиков, 2002).
1. Сниженная переносимость затруднений. В трудных жизненных ситуациях вместо поиска правильного решения у человека зачастую возникают сильные эмоциональные реакции обиды, раздражения или гнева. Фрустрирующие факторы рассматриваются как направленные непосредственно и исключительно на него. Сниженная переносимость затруднений приводит к бегству от разрешения реальных проблем, средством чего является прием алкоголя.
2. Комплекс неполноценности. Он возникает в детском возрасте в связи с физической и психической беспомощностью ребенка. В дальнейшем он постоянно стимулирует человека к преодолению, поскольку его жизненными целями (по Адлеру) являются стремления к интеграции и власти. При позитивной направленности чувство неполноценности приводит к различным проявлениям компенсации или гиперкомпенсации. При ее отсутствии может возникнуть невроз или зависимость от алкоголя. Прием спиртного на время устраняет личные, семейные или профессиональные неурядицы, но способствует возникновению стремления к повторной алкоголизации. В качестве фантома гиперкомпенсации у человека возникает маска «сильного человека» или «бесшабашности», за которой скрывается зависимость от сильных личностей (родственников, сотрудников и т. д.)
3. Незрелость, инфантильность. У злоупотребляющих алкоголем отмечается эгоцентризм и неспособность по-настоящему проявлять искреннее доброе отношение к другим людям. Они характеризуются постоянной потребностью в одобрении, похвалах и почитании. Семья рассматривается как спасение от «тягот жизни», поэтому мужчины нередко женятся на женщинах старше себя. Часто возникает склонность к компенсаторной мечтательности и бесплодному фантазированию, на которое уходит немало времени. Они бывают поглощены нереальными планами на будущее, часто являющимися темой бесед с собутыльниками. Таким образом, в целом поведение отличается непродуктивностью, на пути к выполнению конкретных, полезных действий появляются непреодолимые препятствия. Жизнь постепенно сосредоточивается на событиях прошлого (алкогольная экмнезия).
При выборе жизненных ситуаций они стремятся к получению немедленного наслаждения, сколь-нибудь значительные сдерживающие мотивы отсутствуют. Все это приводит к пассивно-безразличному отношению к окружающему или агрессивности со вспышками раздражения и гнева. По мере развития им все труднее устанавливать стойкие эмоциональные контакты со значимыми людьми. Внешнее впечатление общительных, компанейских и жизнерадостных людей быстро исчезает, и более длительное общение обнаруживает равнодушие, легко сменяющееся раздражением и взрывчатостью, однообразие поведения и суженность интересов.
4. Относительная интеллектуальная недостаточность. Часть проблемных пьяниц отличается исходным, часто приобретаемым в силу неблагоприятного семейного воспитания недоразвитием предпосылок личности. Они характеризуются примитивным уровнем психического развития, проявляющемся в слабости духовных интересов, отсутствии интеллектуальных запросов, увлечений и четких нравственных норм. Часто их образовательный ценз и трудовая квалификация не высоки.
Не существует «среднего алкоголика». Им может быть мужчина или женщина, молодой, среднего возраста или пожилой человек, в одном случае имеющий хорошую работу, неплохой дом и семью, а в другом — безработный, бездомный и лишенный гражданских прав. Вопреки распространенному мнению, те люди, которые, шатаясь, попадаются нам на глаза, составляют менее 5 % от общего числа алкоголиков. Остальные же большую часть времени не идентифицируются нами как алкоголики — они «обычные» люди (Меновщиков, 2003).
Алкоголь относится к седативно-гипнотическим наркотикам. Он действует на центральную нервную систему как депрессант, хотя даже в небольших дозах оказывает возбудительное и раздражительное действие на остальные части организма.
Наиболее распространенный результат воздействия алкоголя как наркотика — эйфория и интоксикация. Проникая в головной мозг, алкоголь тем самым ослабляет его функционирование. Все реакции мозга замедляются, а происходящие в нем процессы прерываются и искажаются. Интоксикация приводит к неадекватности чувств, суждений, поведения и физической координации. При острой интоксикации человек может потерять сознание; это настоящая кома. В худшем случае человек, превысив дозу, может умереть. Центральная нервная система в этом случае столь анестезирована, что человек перестает дышать или задыхается насмерть от рвоты.
Если человек чрезмерно увлекается алкоголем или злоупотребляет им, то спустя какое-то время тело физически адаптируется к присутствию алкоголя. В этом случае начинает происходить следующее.
1) Привыкание: прием с каждым разом все большей дозы для достижения прежнего эффекта. Привыкание — это способность выпивать огромное количество алкоголя, не получая соответствующего воздействия. Другими словами, для того, чтобы получить желаемый эффект, необходимо повышать дозу. Способность пить много и не пьянеть указывает на привыкание.
Толерантность – при систематическом употреблении психоактивного средства возникает психологическая и физиологическая потребность в увеличении дозы препарата для достижения желаемого результата. (Комер, 2007)
2) Физическая зависимость: повышенное (высокое) привыкание к алкоголю — шаг, предшествующий физической зависимости от него. Физическая зависимость означает, что организм физически адаптировался к частому употреблению этого наркотика. И если теперь прервать его прием, может произойти «ломка».
3) Ломка: также известная как синдром абстиненции, ломка случается из-за того, что организм стал физически зависеть от алкоголя. Когда прекращается прием алкоголя, центральная нервная система приходит в состояние возбуждения, которое может вызвать визуальные, слуховые и тактильные галлюцинации, апоплексический удар, конвульсии и дезориентацию. Ломка, вызванная приемом алкоголя, с медицинской точки зрения более опасна и сложна, чем ломка, связанная с приемом героина. Она может привести к смерти.
Абстиненция – состояние, характеризующееся неприятными, иногда опасными реакциями со стороны организма, возникающие в случае регулятивного употребления психоактивного средства при прекращении его приема или уменьшении дозировки. (Комер, 2007)
4) Провалы памяти: это выпадение из памяти тех событий, которые происходят во время приема алкоголя, и отсутствие ясного сознания. Человек с провалом памяти окружающим кажется вполне все осознающим и даже «нормально» поступающим. Но, проснувшись на следующее утро, он обнаруживает частичную или полную потерю памяти о событиях, произошедших накануне вечером. Провал памяти — отнюдь не желаемый или «нормальный» эффект, сопровождающий пьянство. Он указывает на проблемы и часто предупреждает о серьезной алкогольной зависимости.
Кроме различных астенических проявлений у алкоголиков также происходит заострение характерологических черт. Они становятся капризными, вздорными, несговорчивыми, обвиняют близких и окружающих в том, что с ними происходит, становятся крайне лживыми и ненадежными с выдающимися способностями к оправданию любых своих действий и особенно фактов приема алкоголя.
По данным зарубежных авторов, у лиц, которые начинали злоупотреблять алкоголем в подростковом и юношеском возрасте, с детства прослеживается комплекс поведения с признаками социальной неприспособленности. Для семей, в которых они воспитывались, характерны низкий образовательный и профессиональный уровень родителей, высокая частота злоупотребления алкоголем, нерегулярная трудовая занятость отца и выделение ничтожной суммы денег на содержание семьи, отсутствие у отца заинтересованности в ребенке и его воспитании, применение преимущественно физических мер наказания, избиение отцом матери, связи отца с другими женщинами, пьянство дома с собутыльниками, совершение отцом преступлений и нахождение в заключении, привлечение ребенка к совместной выпивке, использование его для добывания денег на выпивку. Если алкоголизмом страдала мать, то степень семейной дезорганизации достигала еще больших размеров (смена партнеров, запущенность домашнего хозяйства).
Кроме того, ряд пациентов в детстве воспитывались без отца или имели одного из родителей, отличающегося тяжелым характером, болеющего физическим или психическим заболеванием (Клиническая психиатрия, 1989).
| Критерии для постановки диагнозов «Злоупотребление психоактивными веществами» и «Зависимость от психоактивных веществ»(Комер, 2007) | |
| Злоупотребление психоактивными веществами | Зависимость от психоактивных веществ |
| 1. Дезадаптивный паттерн употребления психоактивных веществ, приводящий к выраженному дистрессу или ухудшению. 2. В течение года характерно хотя бы одно из следующих положений: — периодически повторяющийся прием психоактивных веществ, приводящий к невыполнению основных обязанностей на работе, в школе или дома; — периодически повторяющийся прием этих веществ в ситуациях, опасных для здоровья; — неоднократные проблемы с законом на почве злоупотребления психоактивными веществами; — употребление психоактивных веществ, продолжающееся, несмотря на возникающие или возрастающие в этой связи проблемы в личной и социальной жизни. | 1. Дезадаптивный паттерн употребления психоактивных веществ, приводящий к выраженному дистрессу или ухудшению. 2. Три и более из нижеследующих симптомов: — толерантность; — синдром отмены; — психоактивные вещества употребляются чаще и в больших дозах, чем хотелось бы; — постоянное желание или безуспешные попытки контролировать употребление психоактивных веществ; — употребление психоактивных веществ за важным делом; — употребление психоактивных веществ, продолжающееся, несмотря на возникающие или возрастающие в этой связи проблемы в личной и социальной жизни. |
Характерной особенностью алкогольного изменения личности является алкогольная анозогнозия – стойкая убежденность больного в отсутствии у него патологического влечения к алкоголю. Анозогнозия представляет собой одно из проявлений нарушения самосознания, а алкоголизм с этой точки зрения представляется как “кризис самосознания”. Больные не только отрицают у себя неудержимое влечение к употреблению алкоголя и уверены в том, что сами легко могут бросить пить, но и не осознают обстоятельств, которые приводят их к необходимости лечения от алкоголизма. Они с уверенностью заявляют, что самостоятельно, по своему желанию обратились к врачу-наркологу, чтобы “подлечить нервы”, тогда как на самом деле вынуждены были прибегнуть к лечению лишь под давлением обстоятельств: вмешательства милиции, угрозы увольнения с работы или развода с женой. Треть всех больных алкоголизмом неадекватно оценивают и свое соматическое состояние, либо отрицая у себя симптомы серьезных заболеваний, либо активно эксплуатируя соматические жалобы при отсутствии действительных заболеваний, чтобы уклониться от противоалкогольного лечения (О.Г. Смирнов).
Алкогольные психозы – одно из частых осложнений алкоголизма. Они встречаются в 10-13% у больных алкоголизмом в развернутой стадии заболевания. Относительно редко они наблюдаются в регионах, где преобладает винный алкоголизм, возникающий вследствие злоупотребления виноградными винами, преимущественно домашнего изготовления. На частоту алкогольных психозов оказывают влияние природные условия, уровень жизни населения, качество питания. Чаще всего алкогольные психозы встречаются у мужчин в возрасте от 40 до 50 лет. Связь их с хроническим злоупотреблением алкоголем не вызывает сомнений. Но вместе с тем алкогольные психозы не являются прямым следствием алкогольной интоксикации. Доказательством служит тот факт, что острая интоксикация этанолом у лиц без синдрома зависимости не приводит к развитию алкогольного психоза. При концентрации алкоголя в крови, достигающей 3-5%о, возникает алкогольная кома и может наступить смерть в связи с нарушением жизненно важных функций организма, но присущих алкогольному психозу психических нарушений при этом не наблюдается. Кроме того, начало алкогольного психоза совпадает, как правило, не с периодом интенсивной алкоголизации, а с состоянием абстиненции спустя несколько часов или дней после прекращения употребления алкогольных напитков. Все это позволяет считать, что основными факторами, приводящими к развитию алкогольного психоза, являются нарушения обмена веществ в организме, вызванные хроническим злоупотреблением алкоголем. Предположительно считается, что особую роль в патогенезе психозов играет дефицит витаминов группы “В”. Несомненна провоцирующая роль в их возникновении сопутствующих соматических заболеваний, особенно острых инфекционных и черепно-мозговых травм.
Таким образом, люди с аддикцией, особенно в заключительной ее фазе, становятся асоциальными. Этому способствует (но не является обязательным) происхождение из соответствующей среды.
Группа риска
Вероятность того, что люди, которые начали употреблять алкоголь в возрасте до 15 лет, будут злоупотреблять им, в два раза выше, чем у людей, которые начали употреблять алкоголь с 21 года, а вероятность того, что у них разовьется алкогольная зависимость, — в четыре раза больше (Grand & Dawson, 1997)[2].
Алкоголизм в России
По данным Министерства здравоохранения России, 10 миллионов из 148 миллионов ее жителей страдают алкоголизмом. В 1998 году, во время экономического кризиса, повлиявшего на жизнь россиян, 24 тысячи человек погибли из-за алкогольного отравления (употребления смертельной дозы алкоголя за один раз) – самая большая цифра десятилетия[3].
Алкоголь в США
2/3 населения США время от времени употребляют напитки, содержащие алкоголь. Только в США каждый год покупается пива, вина и крепких спиртных напитков на сумму, составляющую десятки миллиардов долларов. Около 6 % всего взрослого населения являются сильно пьющими людьми: это означает, что они напиваются по крайней мере 5 раз в месяц. Среди сильно пьющих людей число мужчин превышает число женщин более чем в 4 раза.[4]
Женский алкоголизм
Одной из наименее изученных проблем остается «женщина и алкоголь». Женский алкоголизм формируется в более тесной связи с неблагоприятными условиями жизни. Женщины чаще, чем мужчины, злоупотребляют спиртными напитками в одиночестве, скрывая это от окружающих. Алкоголизм оказывает на них более пагубное социальное и биологическое влияние, а эффективность лечебных и профилактических мероприятий существенно ниже, чем у мужчин. Социальное окружение в большей степени «не принимает» пьющую женщину, чем мужчину, поэтому, испытывая стыд из-за наличия табу, она оказывается более изолированной. В ряде случаев развитие алкоголизма у женщин может определяться дефицитом осознанной феминизации (то есть принятия роли женщины) и инфляцией бессознательной маскулинизации, приводящей к сексуально-ролевому конфликту. Алкоголизации способствует изменение социального положения женщин в обществе, достижение ими большей экономической самостоятельности и моральной независимости, доступность спиртного, что является значимым фактором для женщин с так называемыми «алкогольными профессиями». Немаловажную роль может играть трудовая и финансовая дискриминация, а также двойная ответственность за выполнение семейных и профессиональных обязанностей. К возникновению болезни ведут психические травмы: утрата близких, распад семьи, наличие злоупотребляющего алкоголем в окружении. Некоторые особенности личности, кроме описанных выше, также способствуют пьянству, например, эмоциональная неустойчивость, длительные депрессивные состояния или психопатические черты личности. Женский алкоголизм часто носит характер «телескопического пьянства», при котором длительный период эпизодической алкоголизации сменяется очень быстрым возникновением физической зависимости. Существенно отягощает их болезнь анозогнозия: они не признают зависимости от алкоголя и соглашаются лишь с трудностями, связанными с выполнением роли жены или матери. Женщины склонны к дополнительному приему седативных препаратов и транквилизаторов с быстрым возникновением зависимости и от них. Очень часто они начинают выпивать вслед за мужьями, которые навязывают им свой ритм и стереотип алкоголизации, тем не менее и в этом случае отношение мужа к пьянству жены оказывается неодобрительным.
Вопрос 2. Психология наркомании
Определение наркотического вещества опирается на три критерия:
медицинский,
социальный,
юридический.
В правовом аспекте средство признается наркотическим только при наличии всех указанных критериев.
Медицинский критерий: специфическое действие вещества или лекарственной формы на центральную нервную систему (эйфорическое, стимулирующее, седативное, галлюциногенное и др.), являющееся причиной его немедицинского применения.
Социальный критерий: немедицинское применение веществ или лекарственных форм приобретает масштабы социальной значимости.
Юридический критерий: исходя из предыдущих двух критериев, инстанция, уполномоченная на это, признала данное средство наркотическим и включила его в официальный список наркотических средств (Врублевский, 2000).
Концепция привыкания, физической зависимости и «ломки» применима ко всем психоактивным наркотикам.
В разных направлениях психологии существуют различные объяснения феномена возникновения наркотической зависимости (Березин и ДР., 2001).
Сторонники бихевиорального подхода отстаивают мысль о непрерывном влиянии на человека его социального окружения. Позитивные связи хронического наркомана с обществом ограничиваются контактами с членами наркоманской группы. С точки зрения психологической структуры, наркоман принадлежит к типу личности, который слабо переносит боль и эмоциональный стресс. Если у него отсутствуют близкие контакты с людьми, похожими на него, то он утрачивает чувство уверенности. По причине «ущербности» социального развития наркоман старается избегать любой формы ответственности, становится недружелюбным и недоверчивым по отношению к тем, кого он считает частью угрожающего мира. Поэтому объединение наркоманов в группы является одной из социальных потребностей, присущей наркомании.
Отметим также высокую эффективность поведения наркомана. Поведение, направленное на приобретение и употребление наркотика: ни закон и милиция, ни контроль со стороны общества и семьи, ни отсутствие денег и материальных средств, ни многое другое, что могло бы быть непреодолимым препятствием для человека, не страдающего наркоманией, не является препятствием для наркомана. При этом всегда эта сложная цепочка поведенческих актов и событий завершается положительным подкреплением с ярко переживаемым телесным компонентом. Отказ от наркотика означает отказ от сверхэффективного поведения в пользу действий в неструктурированной враждебной среде, к тому же с низкой вероятностью успеха (Березин и др., 1997).
Таким образом, наркоманию можно рассматривать как высокоадаптивный способ поведения, отказ от которого является неадаптивным шагом, сопряженным с риском неопределенности и ответственностью за себя. При этом трезвенническое поведение не гарантирует человеку ни счастья, ни легкости бытия, а употребление наркотика гарантирует наркоману «исчезновение» мира с его проблемами, Более того, у наркомана отсутствует ясное представление о возможностях действования, подтвержденного достижением необходимого состояния, воплощенного в успехе.
Наибольшее распространение в объяснении причин и последствий наркомании в рамках когнитивного подхода нашла концепция локуса контроля. Так, по мнению Дж. Роттера, одни люди приписывают свой образ действий внутренним причинам, другие объясняют его внешними обстоятельствами. Наркоманы приписывают свой образ действий внешним обстоятельствам. Они убеждены в том, что они употребляют наркотические вещества по вине других людей или из-за случая. Поэтому одной из причин, почему они не могут бросить употреблять наркотики, является отсутствие внутреннего контроля. Данный подход помогает раскрыть сложность взаимодействий между человеком и возникающими ситуациями. Но его представители, однако, не говорят о том, почему один склонен видеть причину своего поведения в самом себе, а другой — в других.
Психоаналитические исследования наркомании сводятся в основном к объяснению возникновения зависимости как дефектам в психосексуальном созревании, ведущим к оральной неудовлетворенности, что приводит к оральной фиксации (Fenichel, 1946).
Другим объяснением наркомании в рамках психоаналитического подхода является фиксация на анальной стадии, либо на анальной и оральной стадии развития одновременно (Glover, 1963).
Сущность этого регресса заключается в том, что личность возвращается к периоду развития, когда жизнь была легче, не было проблем, страха, вины. Этот регресс может означать слабость «Я» перед болью и фрустрацией (Lesswing, Dougherty, 1993).
Интересно, что эти позиции почти не подвергались в психоанализе критике или редакции, даже несмотря на то, что давно уже известно: зависимость практически невозможно «вылечить» с помощью психоаналитических методов (Cohen, 1984).
Очевидно, что наркомании, или наркозависимости, имеют комплексную природу. В зарубежной и отечественной литературе выделяется около тысячи предикторов инициации употребления наркотических веществ, и практически в любой науке о человеке можно найти свои подходы к анализу этого явления. В частности, в медицинском подходе фокусом является наркомания как обобщенная группа заболеваний, характеризующихся патологическим влечением к различным природным или синтетическим веществам эйфорического, успокаивающего, болеутоляющего, снотворного, одурманивающего или возбуждающего действия. Клиническими признаками заболевания являются:
регулярное употребление наркотических средств,
непреодолимое влечение к ним,
сформированная физическая зависимость,
отчетливое изменение толерантности (Врублевский, 2000).
В психологических исследованиях акцентируются различные личностные факторы.
Фактор преморбидной личности наркомана
В исследовании (Пятницкая, 1994) выделяются такие характеристики преморбидной личности наркомана:
отсутствие социальных интересов, устойчивых и сформированных индивидуальных интересов, какой-либо увлеченности;
обособление от взрослых, агрессивность к обществу,
солидарность с возрастной группой,
поиск чувственных впечатлений, сексуального опыта.
В.Д. Менделевич (Мендепевич, 2001) выделяет особую роль в формировании пренаркотической личности, которую играет психический инфантилизм, выражающийся в несамостоятельности принятия решений и действий, неспособности противостоять влиянию извне, пониженной критичности к себе, обидчивости, ранимости.
Для подростков, употребляющих наркотики, характерны повышенные по сравнению с благополучными сверстниками показатели:
толерантности к отклоняющемуся поведению;
критицизма по отношению к социальным институтам общества (школа, семья) и отчужденности от них;
восприимчивости к новым идеям и впечатлениям;
интереса к творчеству, импульсивности.
Понижены по сравнению с благополучными сверстниками:
ожидания академических успехов,
ценность достижений,
уважение к общепринятым нормам поведения,
чувство психологического благополучия,
религиозность,
конформизм.
Характерными являются экстернальный локус контроля и сниженная самооценка.
Акцентируется противоречие между самооценкой и оценкой социума, приводящее к неудовлетворенности потребности подростка в самоуважении и в итоге к личностному дискомфорту, который переносится подростком с трудом (Реан, 1999).
Наблюдения за наркоманами, а также данные проективных методик показали, что опийные наркоманы склонны к нарциссизму и к пассивному поведению, а также к сильному стремлению получить удовольствие, такие личности не выносят никакого напряжения, не переносят боли, разочарования и ожидания (Березин и др., 2001).
Типичными для наркоманов оказались сниженная способность к рефлексии, самоанализу, анализу. Сочетание противоречивой структуры потребностей, мотивационной неустойчивости с бессознательными механизмами защиты (агрессия, вытеснение, «уход») свидетельствует о невротическом характере исследованных личностей. Отношения обследуемых с другими мужчинами, женщинами, матерью имеют конфликтный характер, а их потребности в достижении, автономии и любви фрустрированы. Наркоманы не верят в собственные силы и не удовлетворены собой.
Несомненно, большее значение имеет не степень аномалии характера, а ее тип. П.Б. Ганнушкин отметил особую предрасположенность к наркоманиям эпилептоидов, неустойчивых и циклотимиков, гипертимных и истероидных типов.
Неустойчивый тип акцентуации характера оказался наиболее предрасполагающим к аддиктивному поведению. Жажда легких развлечений и наслаждения, слабый контроль за импульсом становятся неотъемлемой чертой характера. Слабое эго, низкий интерес к социальной жизни, стремление избегать трудностей, подверженность сторонним влияниям. Риск особенно возрастает, когда типы оказываются смешанными, в частности «амальгамными» (когда на конституциональное ядро наслаиваются черты неустойчивого типа).
Гипертимный подросток — слабая устойчивость к влиянию компаний в отношении соблазна злоупотрсбления наркотиков. Алкоголь вызывает у них выраженную эйфорию, гашиш привлекателен как средство, способствующее групповой коммуникации. К опиатам менее расположены, «кайф» в одиночестве не столь уж соблазнителен. Зато стимуляторы, дающие активность, весьма созвучны гипертимной натуре. Транквилизаторы мало привлекательны, сонливость им ни к чему. Главная отличительная черта — возможность длительного злоупотребления без развития зависиносги (высокий биологический тонус препятствует быстрому развитию индивидуальной зависимости).
Зато отчетливо выражено желание перепробовать на себе действия различных веществ.
Циклоидные подростки — в гипертимной фазе ведут себя соответственно в отношении наркотика, но когда заканчивается подобная фаза, то прекращается и злоупотребление. В субдепрессивной фазе могут пристраститься к транквилизаторам.
Лабильный тип сам по себе мало расположен к аддиктивному поведению. Вовлечение в злоупотребление связано с влиянием сверстников, у которых подросток ищет эмоциональную поддержку. Чаще всего злоупотребляют ингалянтами в младшем и среднем подростковом возрасте (содействующие фантазированию).
Астено-невротический тип не расположен к аддиктивному поведению, но в редких случаях может быть тяготение к транквилизаторам.
Сенстивный и психостенический типы отличаются повышенной устойчивостью в отношении злоупотребления наркотиками. Аддиктивное поведение, делинквентность в подростковом возрасте им не присущи (алкоголь с целью снятия застенчивости, зажатости).
У психостеничного подростка может возникнуть ситуационная зависимость — потребность в транквилизаторе в предвкушении стрессовых ситуаций.
Шизоидная акцентуация — могут обнаружить склонность к препаратам опия и гашиша. Отличительная черта — быстро формируется психическая и физическая зависимость. В младшем подростковом возрасте предпочитают ингалянты. Курение гашиша может проходить в одиночку. Алкоголь может играть роль коммуникативного допинга.
Эпилептоидная акцентуация. При акцентуации может встречаться гиперсоциальность, следует подчеркнуто негативное отношение к наркотикам, но оно часто не распространяется на алкоголь. Тянется ко всему, что сильно «бьет по мозгам», предпочитает крепкие напитки, напивается «до отруба». К наркотикам относится крайне неприязненно из-за опасения навредить здоровью.
В случаях эпилептоидной акцентуации с наслоением неустойчивых черт, никаких преград к аддиктивному поведению не может быть. Употребляют всякие наркотики, но менее всего стимуляторы, так как те могут провоцировать дисфорию. Злоупотребление формируется быстро и отличается значительной силой, из этого следует экзогенная психопатия по эпилептоидному типу.
Истероидные подростки — обнаруживают особую склонность к стимуляторам, которые не только повышают активность, но и вселяют уверенность в себе, в своих силах, облегчают лидерство, пробуждают бесстрашие. Привлекательны — алкоголь, опиаты, транквилизаторы. Менее всего — галлюциногены и ингалянты. В компании жаждет «всех перепить», склонны преувеличивать дозы, расписывать свою «наркотическую карьеру».
Можно утверждать, что все наркоманы обладают определенными личностными качествами, такими как:
1. ранимость, обидчивость. Низкая способность к принятию, осознанию и выражению своих чувств, безуспешные попытки их контролировать и отказ принять себя таким, как он есть;
2. Неспособность позаботиться о себе;
3.Слабое развитие самоконтроля и самодисциплины;
4. Эмоциональная незрелость;
5. Низкий уровень самооценки, чередующийся с завышенной самооценкой (как правило, во время приема наркотиков или после него);
6. Нарушения взаимоотношений, низкая фрустрационная устойчивость, непереносимость отказов, отрицательных ответов, что чаще всего провоцирует либо грубое, либо попустительское отношение близких людей.
Суммарно это можно охарактеризовать, как ощущение собственной ненужности, заброшенности, вины и гипертрофированной ответственности за все, что происходит вокруг них.
Н.Ю. Максимова (Максимова, 1996) предполагает, что актуализации психологической готовности подростков к употреблению наркотических веществ способствуют следующие причины:
1. Неспособность подростка к продуктивному выходу из ситуации затрудненности удовлетворения актуальных, жизненно важных потребностей;
2. Несформированность и неэффективность способов психологической защиты подростка, позволяющей ему хотя бы на время снять эмоциональное напряжение;
3. Наличие психотравмирующей ситуации, из которой подросток не находит выхода.
Таким образом, подросток оказывается беспомощным перед захлестывающими его отрицательными состояниями и прибегает к изменению своего состояния химическим путем.
Фактор неблагоприятного развития ребенка в раннем детстве
В исследованиях психодинамического направления акцент делается на неблагоприятное развитие ребенка в раннем детстве. Симбиоз «мать — младенец» рассматривается как биологическая система, в которой адекватное развитие ребенка требует фигуры, адекватно проявляющей заботу о нем, Развитию ребенка вредит неспособность матери удовлетворить его базовые потребности, что приводит к возникновению психологического дефицита, который становится причиной определенной модели поведения, в том числе, и зависимого. Особое внимание обращается не только на адекватную родительскую заботу о ребенке, но и на процесс постепенного отделения ребенка от матери и последующей индивидуализации (Mahler, 1958).
Процесс сепарации сопровождается переходных феноменом: попыткой воплощения ребенком заботливой фигуры матери в особых символических объектах (пальцы рук, одеяло и др.).
Ребенок, не находящийся рядом с матерью, использует эти объекты и создает себе, таким образом, иллюзию ее присутствия. Ребенок действует самостоятельно и испытывает при этом теплоту, уверенность и безопасность, как если бы мать была рядом (Winnicott, 1974). Если же сепарация происходит без переходного периода, малыш находит что-нибудь в своем окружении, что может утешить его, то, что заменяет мать, но при этом не напоминает о ней.
Д.М. Херст назвал такого рода выбираемые объекты аутистическими. Именно на них полагается ребенок, а не на людей или переходные объекты, которые могут их напомнить, поскольку аутистические объекты лучше поддаются контролю, они не так часто, как люди, вызывают разочарование и причиняют боль. Аутистический объект — это специфическая защита в ситуации недополученной любви. Аутистический объект является предтечей аддиктивного объекта и представляет собой его прототип. Отношения аддиктивной личности с аддиктивным объектом развиваются таким образом, что поглощают ее время и энергию. У аддикта нет веры в себя или других, в нем постоянно живет идея о том, что свой мир можно контролировать с помощью объекта аддикции и это объект снабдит его всем тем, что отсутствует внутри него (Херст, 2000).
В другом исследовании акцентируется компенсаторная функция наркотика, считается, что наркотик служит не заменителем любимых и любящих объектов или отношений с ними, а замещением дефекта в психологической структуре (Кохут, 1971).
В третьем подходе травмирующее, оскорбительное или пренебрежительное поведение родителей рассматривается как предрасполагающее к аддикциям. Такое поведение родителей наносит удар по четырем аспектам психологической жизни ребенка: согласию с самим собой и своими чувствами, способности адекватно выражать эти чувства, способности поддерживать здоровые отношения с другими людьми и заботиться о себе. Психологическая уязвимость сферы саморегуляции усиливается в сочетании с факторами биологической или генетической восприимчивости к объекту аддикции, с определенными нормами среды и угнетающими социальными условиями. Все это увеличивает вероятность использования химических веществ в качестве кратковременных адаптивных и облегчающих средств (Ханзян, 2000).
Необходимым и достаточным условием для возникновения наркозависимости считается наличие попытки избавиться от невыносимых страданий при помощи наркотиков и неспособность позаботиться о себе (Ханзян, 2000).
Если человек не способен позаботиться о себе, то крайне мала вероятность, что он сможет заботиться о ком-то другом, а, следовательно, учитывать интересы другого человека при принятии решения. Выбор ребенком наркотика в качестве средства решения какой-либо проблемы всегда наносит удар по родителям. Ребенок отлично понимает, что его поведение не только не получит одобрения родителей, но и причинит им сильную душевную боль. Игнорирование чувств родителей наводит на мысль о такой цели поведения, как месть (которая может и не осознаваться ребенком), выделяемой в концепции А. Адлера, ее можно интерпретировать как месть за материнскую или родительскую депривацию.
Стиль семейного воспитания
Клинические данные показывают, что основным источником причинности подростковой и юношеской наркомании является семья, создающая предпосылки для формирования у подростка генерализованной неудовлетворенности либо оказавшаяся неспособной компенсировать факторы наркотической контаминации социальной и биологической природы. Под генерализованной неудовлетворенностью понимается фоновое состояние подростка, возникающее в результате генерализации неудовлетворенности первостепенно значимых потребностей. Конкретное содержание неудовлетворенных потребностей, как правило, не осознается, что и является причиной генерализации. Если в результате пробного употребления наркотика индивид переживает снижение уровня неудовлетворенности, у него формируется отношение к наркотику как средству, расширяющему его возможности (Березин и др., 2001).
Когда говорится о наркомании как о семейной проблеме, то подчеркивается следующее (Березин и др., 2001).
1. Известие об употреблении подростком наркотиков является точкой бифуркации в эволюции семейной системы.
2. Реакция семьи на известие об употреблении наркотиков зависит от исходного состояния семейной системы.
3. Момент обнаружения семьей факта наркотизации одного из ее членов является началом развития мемейного кризиса.
4. Развивающийся у родителей синдром родительской реакции на наркотизацию (СРРН) подростка является фактором закрепления у него аддитивного поведения.
5. Специфические для наркоманов черты личности являются вторичными нарушениями, тогда как первичными являются нарушения в системе социальных отношений.
Как показывают исследования, опыт работы с семьями алкоголиков не может быть непосредственно использован в работе с семьями наркоманов, несмотря на то что в динамике семейных отношений в семьях алкоголиков и наркоманов существуют общие черты. В семьях подростков, употребляющих наркотики, обнаруживаются специфические особенности внутрисемейных отношений, фиксирующие аддитивное поведение подростка и формирующие особый тип поведения родителей, в основе которого лежит СРРН.
На стадии латентной наркотизации подростки могут прибегать к наркотикам как к средству ухода от давления семейных конфликтов, как к средству, снижающему генерализованную неудовлетворенность.
Практически во всех случаях подростковой и юношеской наркомании в период, предшествующий наркотизации, обнаруживаются признаки одного из типов проблемных семей:
1. деструктивная семья (автономия и сепарация отдельных членов семьи, отсутствие взаимности в эмоциональных контактах, хронический супружеский или родительеко-детский конфликт);
2. неполнаясемья (один из родителей отсутствует, что порождает разнообразные особенности семейных отношений и, прежде всего, размытые границы между матерью и ребенком (мальчики — суррогатные «мужья»; девочки – симбиоз);
3. ригидная, псевдосолидарная семья (наблюдается безоговорочное доминирование одного из членов семьи, жесткая регламентация семейной жизни, подавляющий тип воспитания);
4. распавшаяся семья (т.е. ситуация, когда один из родителей живет отдельно, но сохраняет контакты с прежней семьей и продолжает выполнять в ней какие-либо функции, при этом сохраняется сильная эмоциональная зависимость от него).
Несформированность чувства ответственности у подростков в период до начала наркотизации является общей чертой всех будущих наркоманов. В каждом из типов проблемных семей, помимо общих черт, складываются и специфические особенности отношений, которые будут придавать наркомании подростка особый символический смысл.
Так, в деструктивных семьях наркотизация и связанное с ней поведение направлено, прежде всего, на компенсацию деффицитарности эмоциональных контактов в семье, либо выступает как средство ухода от давления семейных конфликтов. В неполных семъях наркотизация иногда имеет ярко выраженный демонстративный компонент. В неполных семьях факт наркотизации подростка обнаруживается раньше, чем в семьях, относимых к другим типам. В ригидных семьях наркомания подростка может рассматриваться как крайняя форма протеста против системы отношений, игнорирующей его возросшие возможности, интересы и потребности.
В распавшихся семьях наркомания подростка может выполнять функцию ослабления, и даже преодоления сохранившейся семейной подструктурой эмоциональной зависимости от родителя, проживающего вне семьи. После того как родитель, с которым живет подросток, узнает о его наркомании, этот факт начинает тщательно скрываться от родителя, живущего вне семьи. Внутренние отношения в родительско-детской паре становятся более близкими, эмоциональными и сплоченными, тогда как внешние отношения с родителем, живущим вне семьи, становятся более дистантными, холодными и проблемными.
Момент обнаружения у подростка наркомании является принципиально важным с точки зрения изменения семейных отношений, вплоть до изменения исходного типа семьи (Березин и др., 1997; Березин и др., 2001).
Выделяют типичные черты родительско-детских взаимоотношений в этот период (Горьковская, 1994):
1. не вовлеченность в жизнь подростка или желание «прожить жизнь за него»;
2. гипо- либо гиперконтроль за поведением подростка;
3. разрешение супружеского конфликта с помощью ребенка, когда наркомания ребенка становится условием разрешения конфликта;
4. использование подростка как средства манипуляции и давления супругами друг на друга, средства сведения счетов или «психологической» мести;
5. эмоциональная амбивалентность;
6. чрезмерная аффективность и склонность к эмоциональным всплескам;
7. делегирующая позиция родителей, когда вина за наркоманию приписывается исключительно подростку или другому родителю;
8. патологическая лживость, манипулирование, обидчивость со стороны подростка;
9. чувство вины перед подростком и друг другом;
10. воспитательная неустойчивость и неуверенность;
11. растерянность и невозможность выстраивать четкую и последовательную линию поведения по отношению к друг другу.
12. В структуре СРРН можно выделить составляющие свойственные обоим родителям:
1. чувство вины и стыда перед другими;
2. вынесение конфликтов между супругами в сферу воспитания подростка. При этом характерной особенностью отношений является выражение недовольства воспитательными методами другого супруга, каждого интересует не столько то, как воспитывать подростка, сколько то, кто прав в воспитательных спорах. Разница во мнениях чаще всего бывает диаметральной: один настаивает на весьма строгом воспитании, с повышенными требованиями и запретами (отец), другой же (мать) склонен «жалеть» подростка и многое ему разрешать;
3. фобия утраты, «слабым местом» которой является повышенная неуверенность, боязнь ошибиться, потерять ребенка. Этот страх заставляет тревожно прислушиваться к любым пожеланиям подростка и спешить удовлетворить, либо опекать и защищать его.
Для семьи в целом в этот период становится характерным:
использование в коммуникациях парадоксальных посланий, которые не дают возможности подростку правильно реагировать на требования родителей;
замкнутость и закрытость семейной системы;
отсутствие искренности в отношениях между членами семьи;
нежелание или невозможность видеть подтекста во взаимо отношениях.
По мере развития синдрома реакции, как и при любой болезни, родители наркоманов приспосабливаются и начинают получать максимум выгод из своих невротических симптомов и защит. Симптомы и защиты приобретают социальную функцию: формируются особые внутрисемейные роли, которые заменяют близкие взаимоотношения и приносят психологические преимущества. Таким образом, приобретаются вторичные выгоды, которые выступают как мощные детерминанты внутрисемейных отношений, в которых скрыты факторы, провоцирующие срывы и прерывающие ремиссию в период реабилитации (Горьковская, 1994).
После того как наркомания подростка становится общесемейной реальностью, изменяется также характер взаимоотношений между наркоманом и его братьями и сестрами в сторону невротизации, отторжения или опеки. Внутрисемейные отношения становятся не просто «свернугыми», «частичными», они становятся лживыми. Младшие дети в семьях наркоманов неизбежно должны присоединиться к «общесемейной лжи».
Сколько бы сильно ни отличались друг от друга семьи наркоманов, их объединяет общая черта, заключающаяся в том, что супругии остальные домочадцы говорят, думают и рассуждают на одном уровне, а взаимодействуют, чувствуют, переживают — на другом, что образует как бы скрытую инфраструктуру их жизни, своеобразный подтекст семейных отношений. Именно в этом подтексте и может скрываться причина, фиксирующая наркотизацию подростка. Внешние стимулы, запускающие цепочку наркотического поведения, могут выглядеть по-разному.
Семейный кризис на этом этапе максимально обостряется. И даже если в этот период наркоман проходит курс медицинского лечения, ремиссия, как правило, не бывает продолжительной.
Способы вхождения подростков в наркотизацию
Одним из основных способов вхождения подростка в наркотизированную группу Кесельман Л. и Мацкевич М. считают девиантную социализацию. На первых этапах подросток, как правило, вовлекается не столько в собственно физиологию наркотического удовольствия, сколько делает своеобразную карьеру в референтной для него группе. Постепенно происходит отчуждение от представлений мира взрослых о смысле и ценности наркотика, ‘формируются собственные представления с опорой на представления, доминирующие в девиантной субкультуре. Такое вхождение в наркотизм социальные психологи называют «ролевым поглощением» (Кесельман, Мацкевич, 2001).
Существенно, что знакомство с наркотиками у подростков происходит, как и у взрослых, в группе сверстников. Предложения в такой группе исходят, как правило, от старших и более опытных подростков. Широко известна точка зрения, в соответствии с которой одним из факторов приобщения к наркотикам в группе является конформизм как личностная черта и конформизм по отношению к группе как особенность возраста. Высокий риск наркотизации наблюдается не столько при выраженной внешней и/или внутренней конформности, сколько при наличии выраженной зависимости от отношения окружающих. При кажущейся сходности указанных феноменов они тем не менее имеют принципиальное отличие. И внешняя, и внутренняя конформностъ служит специфическим способом разрешения осознанного конфликта между личным и доминирующим в группе мнением в пользу последнего. Когда же говорится о «зависимости от отношения окружающих», имеется в виду неосознанное стремление индивида к одобрению и поддержке со стороны конкретного человека. Очевидно, что оно может проявляться даже и как нонконформизм по отношению к остальной группе.
По мере увеличения частоты употребления наркотиков и формиpования зависимости у части подростков отношения в группе меняются. Как правило, открытая и случайная группа раскалывается, из нее выделяется подгруппа подростков, продолжающих употреблять наркотики. Такая подгруппа стремительно эволюционирует к типичной «наркоманской» группе (Березин и др., 1997).
Принадлежность к такой группе, с одной стороны, нарастающая конфликтность в семье, отверженность в других группах — с другой, и, наконец, постоянная центрация на необходимости поиска наркотика приводит к формированию «наркоманского» типа поведения.
Наркомания становится специфическим способом жизни. Особый «наркоманский» способ жизни носит для наркомана очевидный приспособительный характер, позволяющий ему приспособиться к жизни с наркотиком.
Мотивы выбора наркотика
Как правило, есть две причины употребления психоактивных веществ, причем эти причины выявляются у лиц разных категорий.
Первая — это поиск удовольствия, хорошего настроения, искусственной, вызванной химическим способом, эйфории, увеличения активности.
А вторая — это попытка при помощи химических веществ избавиться от неприятных переживаний и состояний, плохого настроения, затруднений в общении и т. д.
И поскольку психоактивные вещества действительно могут делать и то и другое, и до определенного периода человек чувствует какое-то улучшение при их приеме, это, по всей вероятности, и является основным мотивом того, что он не хочет избавиться от своей болезни (Анохина, 2000).
Главный принцип предупреждения и профилактики — обучение новому адаптивному поведению. К профессиональным навыкам и техникам работы относятся:
подстройка;
умение наблюдать;
утилизация неверных представлений о проблеме;
выбор необходимых методов работы с личностью.
Список дополнительной литературы:
Комер, Р. Патопсихология поведения. Нарушения и патологии психики. / Рональд Комер – СПб.: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2007.- 640 С.
Малкина-Пых И.Г. Виктимология. Психология поведения жертвы / И.Г. Малкина – Пых. – М.: Эксмо, 2010. – 864 с.
[1] Комер, Р. Патопсихология поведения. Нарушения и патологии психики. / Рональд Комер – СПб.: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2007.- С. 348.
[2] Комер, Р. Патопсихология поведения. Нарушения и патологии психики. / Рональд Комер – СПб.: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2007.- С. 354.
[3] Там же, С. 354.
[4] Там же, С. 348.
