Доклад Стратегическая семейная психотерапия

метки: Семья, Психотерапевт, Терапевт, Терапия, Стратегия, Изменение, Симптом, Ребенок

Доклад Стратегическая семейная терапия

Джей Хейли (1923- ) — выдающийся американский психотерапевт, один из первооткрывателей семейной психотерапии. Его стратегический подход имеет несколько источников. Важнейшими из них являются: теория систем, теория коммуникации, разработанная группой Пало-Альто под руководством Грегори Бейтсона и Эриксоновский подход к семейному консультированию.

Стратегическая семейная терапия начало своего развития ведет от стратегической терапии Милтона Эриксона. Она включает в себя множество разнообразных подходов, но все они имеют ряд общих черт. Главное, что отличает школу в целом, это ответственность, которую берет на себя терапевт, разрабатывая стратегию, позволяющую решить проблему клиента. Терапевт ставит ясную цель, всегда предполагающую решение заявленной клиентом проблемы.

Вместо метода, используемого в самых разных случаях, акцент переносится на планирование особой стратегии для каждой специфической проблемы. Поскольку эта терапия сфокусирована на социальном контексте тех проблем, которые ставят человека перед выбором, задача терапевта состоит в том, чтобы разработать стратегию вмешательства, или интервенцию, способную повлиять на социальную ситуацию клиента.

В своей работе психотерапевты этого направления не концентрируются на личностных особенностях членов семей, не ставят своей целью достижение клиентом или семьей инсайта (внезапного озарения или постепенного постижения тех аспектов собственного опыта, которые оставались неосознанными).

Теоретические предпосылки стратегической семейной психотерапии – общая теория систем и кибернетика. Термин «стратегический» принадлежит Джею Хейли, который на сеансах психотерапии брал на себя ответственность за создание стратегии решения проблемы клиента или семьи. Хейли и его сторонники в своей работе ставят ясные цели, включая снятие симптомов. Данный подход характеризуется чрезвычайным вниманием к деталям симптома и меньшим интересом к семье, к ее росту и благополучию.

Индивидуальные проблемы стратегическими психотерапевтами рассматриваются как манифестация семейных. Самое важное в психотерапии – менять правила, привычки, решения и т. д. По мнению стратегических психотерапевтов, даже небольшие изменения способны обеспечить решение проблемы. Стратегическое вмешательство достаточно интенсивно и кратковременно. Психотерапевт атакует какое-то звено семейной системы, ответственное за формирование симптома, используя циркулярную модель причинности (Andolfi M., 1980).

Тема 7 Проблема поведения в теориях научения: теория респондентного ...

... специальные процедуры, основанные на законах обучения. Еще более существенной чертой этих подходов является ориентация на объективность и научную строгость, на проверяемость гипотез и ... характеристики, проявляющиеся в широком диапазоне ситуаций, на которые делают ставку теория черт и психодинамическая теория, бихевиористы считают, что, какая бы согласованность в поведении ни обнаруживалась, ...

К 1970 г. стратегическая психотерапия стала настолько популярной, что произошло разделение всех семейных психотерапевтов на стратегических и нестратегических. Аналитически ориентированные психотерапевты обвиняли стратегических психотерапевтов в том, что они – холодные манипуляторы, что они уделяют слишком много внимания силе и техническим приемам. Стратегические семейные психотерапевты отвечали, что их критики не умеют мыслить системно, не понимают круговой причинности, лежащей в основе нервно-психического заболевания.

Милтон Эриксон – родоначальник методов системной и стратегической психотерапии – разрабатывал специфический подход и многообразные стратегии вмешательства в зависимости от того, с какой именно проблемой он имел дело. Эриксон верил в то, что все проблемы и уникальны, и универсальны и могут быть решены многими способами. По его мнению, пациенты склонны воспринимать свои проблемы как ловушку, из которой возможен лишь один выход, неизвестный им, а на самом деле у них есть широкий набор альтернатив. Он энергично вмешивался, чтобы нейтрализовать симптомы и чтобы побудить пациента вести себя новым, более адаптивным путем. В отличие от большинства психотерапевтов, считающих, что ответственность за успех психотерапии лежит на пациенте, Эриксон считал, что он полностью отвечает за результат лечения.

Для его практики характерны два подхода, которые оказали большое влияние на других стратегических психотерапевтов:

1) использование косвенных методов воздействия;

2) принятие всего, что предлагает клиент.

Джей Хейли – самая крупная фигура после Эриксона в стратегической семейной психотерапии. Его перу принадлежат две наиболее интересные монографии – «Стратегии в психотерапии» (1963) и «Проблеморешающая психотерапия» (1967).

Отдельный род задач, стоящих перед стратегической семейной терапией, связан с той помощью, в которой нередко нуждаются семьи, переживающие кризис перехода на следующую стадию семейного жизненного цикла. Сами стадии были описаны Хейли (1973).

В их число входят:

1. Период знакомства и влюбленности
2. Начало супружества
3. Рождение и выхаживание ребенка
4. Середина супружества
5. Отлучение, отвыкание родителей от детей
6. Уединение и старость

Особую заботу, с точки зрения данного подхода, должен вызывать период, когда дети, достигшие юношеского возраста, покидают дом (Haley, 1980).

Серьезная патология (например, шизофрения, делинквентность, наркотическая зависимость), нередко сопровождающая этот возраст, понимается как следствие тех оставшихся не преодоленными трудностей, которые возникли при прохождении предыдущей стадии жизненного цикла. Фактически все традиционные диагностические категории, понятые в контексте семейной ситуации индивида, рассматриваются как трудности развития при переходе от одной стадии жизненного цикла к другой.

“Под проблемой понимается тип поведения, являющийся звеном в цепочке сменяющих друг друга действий, происходящих между несколькими людьми”. Симптомы, такие как “депрессия” или “фобия”, представляются своего рода контрактом, или соглашением, негласно заключенным между людьми, считаясь поэтому адаптивным приспособлением к отношениям. Поскольку терапевт квалифицирует проблему, он также включен в такие отношения.

Образ ребенка в рассказах Р.П. Погодина

... писателя, в которых содержится характеристика детей; 4. установить роль образа ребенка в прозе Р.П. Погодина; Объектом исследования является образ ребенка в произведениях Р.П. Погодина. Предмет ... общества в целом, соционормативные представления о возрастных свойствах, взаимоотношения детей со взрослыми, проблемы социализации детей – все это так или иначе становится предметом дискуссий, ...

Прикрепить к кому-либо ярлык типа “шизофреник” или “делинквент” значит участвовать в создании проблемы, которую терапия призвана решать. Иногда ярлык непосредственно создает проблему, так что ее решение становится еще более сложным. “Депрессия” труднее поддается разрешению, чем всем знакомая “лень”; “шизофрению” не так-то просто вылечить, но “неспособность длительное время работать” выглядит относительно простой проблемой, легко поддающейся изменению.

Подход, таким образом, подчеркивает различие, существующее между (1) идентификацией предъявленной в терапии проблемы и (2) созданием проблемы посредством постановки диагноза либо благодаря характеристике, выделяющей определенные стороны в жизни семьи или в личности человека. Психиатрические или психологические диагностические критерии в рассматриваемом подходе используются редко, и одна из первых задач терапевта — определить представленную проблему таким образом, чтобы она могла быть решена.

Терапевты данной школы охватывают в своей работе более широкую, чем сама семья, социальную сеть (особенно если члены семьи привлекают к своей проблеме профессионала, вставшего в позицию власти по отношению к клиенту с его трудностями).

При госпитализации молодого человека социальной единицей для терапевта становится не только он сам и его семья, но также и специалист, отвечающий за его лечение, госпитализацию клиента и т.п.

Стратегический подход в качестве метода концептуализации проблемы использует аналогию. Утверждается, что проблема ребенка или симптом взрослого представляют собой способ, с помощью которого один человек коммуницирует (связывается, передает сообщение) с другим. Таким образом, симптом служит аналогическим, или метафорическим, выражением проблемы, в то же время выступая в глазах всех, кто в эту проблему втянут, ее решением, хотя, конечно, далеко не самым удачным.

Фокусом терапии нередко становятся изменения аналогий и метафор. Эриксон, например, перестраивает аналогии пациента, рассказывая истории, обладающие сходством с проблемой последнего.

Цели терапии — предотвратить автоматически повторяющийся порядок событий, внести большую сложность в этот затвердевший репертуар и обогатить его новыми альтернативами.В качестве примера можно привести одну из типичных последовательностей, когда в ответ на угрозу родительского развода у ребенка возникают проблемы, после чего родители откладывают развод и, чтобы выхаживать свое чадо, на время остаются вместе.

Поскольку ребенок начинает вести себя более или менее нормально, родители вновь оказываются перед лицом развода, что вызывает новые проблемы у ребенка. Задача терапевта — изменить эту фатальную последовательность событий таким образом, чтобы выздоровление ребенка не зависело от состояния отношений между родителями и, в частности, от того, разведутся они или нет.

Терапевт планирует этапы, или шаги, терапевтического процесса, последовательно направленные к цели. Определение проблемы всегда включает по меньшей мере двух или трех человек. Прежде всего, терапевт решает, кто из членов семьи связан с представленной проблемой и каким образом каждый из них включен в нее. Далее он намечает интервенцию, призванную изменить семейную организацию таким образом, чтобы в заявленной проблеме пропала необходимость. Обычно изменение планируется по шагам — так, чтобы нормализация одного слоя отношений обусловливала сдвиги к лучшему в другом, а те, в свою очередь, вызывали перемены в следующем ряду, и т.д. — пока не изменится ситуация в целом.

Оптимизация отношений в семье: проблема удовлетворенности семейно-брачными ...

... скорее брачно-супружеских, нежели семейных. Однако, рано или поздно, с появлением ребенка супружеская диада становится семьей. В этом случае для описания восприятия человеком своего брака более ... супружеской совместимости и их влияние на стабильность брака. Большой блок работ посвящен проблеме ориентаций супругов в сфере семейных ролей Н.Н. Обозов, Н.Ф. Федотова, В.В. Матина, ...

Интервенция может быть также направлена на то, чтобы воссоединить членов семьи, вовлекая их в общие дела, либо, напротив, разъединить, ослабив жесткость связующих семью уз. Нередко терапевт пытается создать новую для семьи проблему, чтобы ее решение, а также те изменения, которыми оно будет сопровождаться, привели к разрешению главной, исходно заявленной проблемы.

Большое внимание этот подход уделяет внутрисемейной иерархии. Считается аксиомой, что родители обязаны отвечать за своих детей и заботиться о них. При этом межпоколенные коалиции, когда один из родителей объединяется с ребенком, образуя союз, направленный против другого родителя, не поощряются и решительно блокируются. Особой взвешенности требует вопрос о месте терапевта в подобной иерархии: большим легкомыслием с его стороны было бы, к примеру, объединение с теми членами семьи, которые занимают нижние ступеньки семейной иерархии, и образование оппозиции по отношению к тем, кто ее возглавляет.

Хейли (1967b) описывает патогенные семейные системы в терминах нефункциональных, плохо действующих иерархий и в качестве возможной предлагает одну, на мой взгляд, заслуживающую внимания стратегию. Следуя ей, терапевт, прежде чем установить в семье более функциональную иерархию, должен отступить от действующей там патогенной системы к другой, не менее дефектной, чтобы следующий шаг был уже беспроигрышным. В подтверждение своей мысли он приводит следующий пример:

“Мать в такой степени может стать центром жизни своих детей, что ни для какой иерархии в семье просто не останется места: все, чем бы ни занимались дети, делается только при посредстве матери, как если бы она была осью, т.е. центром, колеса. В подобном случае сначала было бы уместным создать такую систему, где самый старший из детей становится помощником матери, взяв на себя часть ее забот.

Важно заметить, что это нововведение создает особое звено в семейной иерархии — родителя-ребенка (семейная система, где старший ребенок функционирует как взрослый, заботясь о младших детях).

Оттолкнувшись от этого нового, также не вполне нормального состояния, можно будет перейти к подлинно разумной иерархии, где предусматривается участие всех детей в делах семьи, но с разной степенью ответственности.

И, напротив, если к терапевту обращается такая семья, где один из детей уже несет на себе родительские функции, первым шагом терапевта станет возврат или передача этих функций целиком и полностью в материнские руки. В результате такого нововведения родитель-ребенок станет совершенно свободным. И лишь тогда может быть предпринят последний шаг — переход от предшествующей искусственной иерархии к более нор­маль­ной.

Если присущая семье последовательность взаимодействий включает бабушку, которая, минуя границы между поколениями и отстранив мать, пытается привязать к себе внука или внучку, терапевтическая интервенция предусматривает процедуру передачи полной ответственности за воспитание ребенка не в меру активной бабушке. Далее, от этой неестественной ситуации можно будет перейти к другой, где вся ответственность целиком падет на плечи матери, тогда как бабушка окажется полностью отстраненной от участия в воспитании внука (или внучки).

Приемные семьи в пространстве детско-родительских отношений

... ценности и ориентиры [Пути решения проблемы ... , 2002]. Профессиональные семьи, не так давно появившиеся в России, заключают с государством ... в детской психиатрической клинике исследование детей, воспитывающихся в приемных семьях, показало, что комплекс имеющихся у них нарушений близок ... понимая, что они заменяют для ребенка его отца и мать и занимают второе место после родных, какими бы ...

После всех этих перипетий станет не только возможным, но наверняка и желанным для всех сторон последний шаг, призванный окончательно нормализовать иерархию в семье, а наряду с ней — и внутрисемейные отношения.

В том случае, когда мать и ребенка соединяет настолько интенсивная аффективная привязанность друг к другу, что отец оказывается загнанным на периферию отношений, на первой фазе нередко предпринимается попытка передачи полного контроля над сыном или дочерью именно отцу, а мать временно исключается из отношений. Конечно, подобная система так же далека от нормы, как и предыдущая, но от нее можно перейти уже к более нормальной.

Порою, на первой стадии в действие вводится система “родителя-ребенка”: в родительские функции включаются старшие брат или сестра, что позволяет матери и младшему ребенку высвободиться друг от друга. С той же целью и также в качестве первой фазы может быть использована и бабушка и создана иерархия с ее участием” (Haley, 1976 b, pp. 122—123).

Терапевтическая интервенция обычно принимает форму директивы (указания, инструкции), четко определяющей, что должны делать члены семьи как во время самой сессии, так и за ее рамками. Главное назначение директивы — изменение тех способов, посредством которых члены семьи устанавливают отношения и друг с другом, и с терапевтом. Побочная цель: директива всегда позволяет узнать, как люди реагируют на инструкцию.

С позиций данного подхода, вся терапия — директивна, и ни один терапевт не в состоянии избежать директивности, поскольку даже самый выбор проблемы, которую он решается прокомментировать, и тон его голоса директивны. В данном виде терапии указания терапевта предусмотрены специально. Более того, они составляют главную терапевтическую технику. В рамках данной школы инсайту и пониманию не придается большого значения. Интерпретация как метод не используется.

Поскольку этот вид терапии сфокусирован на решении предъявленной проблемы, задачи роста личности не ставятся; прошлое клиента также не затрагивается. Акцент переносится на те особенности коммуникации, которые присущи настоящему. Семьи получают новый опыт в той мере, в какой они следуют директивным указаниям терапевта, хотя сам по себе опыт не является самоцелью; не является таковой и проработка или осознание того, как происходит коммуникация.

Если семья преодолевает проблему, оставаясь в неведении, как и благодаря чему это стало возможным, подобный итог можно считать вполне удовлетворительным, ибо за пределами человеческого знания всегда остается непознанное. К сожалению, такое положение вещей неизбежно (Montalvo, 1976).

Директивы могут быть прямолинейными либо парадоксальными, простыми, то есть адресованными одному-двум людям, либо сложными, учитывающими все внутреннее многообразие семьи. Простые директивы применяются с целью изменения последовательности взаимодействий в семье. Интервенции направлены на то, чтобы воссоединить первоначально разрозненных членов семьи, содействовать согласию между ними и доброму настрою, увеличить позитивный взаимообмен, обеспечить семью недостающими сведениями и помочь ей найти более функциональные формы своей организации, чему, в свою очередь, служат выработка правил, способность соблюдать границы между поколениями, определение индивидуальных целей и разработка плана их реализации.

Особенности характерологических свойств у детей раннего возраста ...

... характерологических свойств у детей раннего возраста в семьях с разными стилями семейного воспитания .1 Теоретические подходы к изучению характерологических свойств у детей раннего ... деятельностные его аспекты. Вопросы семейного воспитания и влияния взаимоотношений в семье на ребенка начали разрабатываться в рамках психолого-педагогического подхода (Е.А.Аркин, А.В.Запорожец, В.К. Копырло, ...

Прежде чем давать свои директивы, терапевт должен мотивировать членов семьи, чтобы те захотели следовать его указаниям. Способы, с помощью которых терапевт достигает данной цели, зависят от природы задачи, типа семьи, характера ее отношений с терапевтом и многого другого. Терапевт всегда предельно точен в своих распоряжениях, так что они приносят именно тот эффект, на который изначально и были рассчитаны. Когда директива предписывает семье программу определенных действий вне сессии, в ней обычно участвует подготовленный член семьи, с которым во время интервью проводилось нечто вроде репетиции.

Хейли (1976b, pp.60—63) замечает: чтобы “лучше понять суть подхода, следует прибегнуть к директивам, ведущим к цели напрямик, подобно доставке ребенка в школу. В тех случаях, когда директивный подход не эффективен, терапевт, чтобы мотивировать продвижение семьи к цели, отступает назад, выдвигая альтернативный план. Если и эта альтернатива не достигает эффекта, он снова отступает, выдвигая новый альтернативный план”. Чем яснее проблема и цель терапии, тем легче удается предписание директив.

Ниже приводятся примеры директив, к которым прибегал в своей работе Хейли (1976b, pp. 60—63).

1. Отцу и сыну поручается делать вместе нечто незначительное, но такое, к чему мать относится без одобрения. Матери будет трудно распоряжаться тем, что они делают, если их занятие противоречит ее желанию.

2. Отцу, который, отстранив мать, образовал обособленную коалицию с маленькой дочерью, предлагается стирать детские простыни, когда дочка намочит постель. Задание нацелено, с одной стороны, на то, чтобы увеличить дистанцию между отцом дочерью, а с другой — отучить девочку “ловить рыбку” в постели.

3. Матери, которая жалуется, что она не в состоянии справиться с 12-летним сыном, терапевт рекомендует отдать его в военную школу-интернат, поскольку, дескать, иного выхода у нее нет. Расчет терапевта построен на том, что парень не имеет ни малейшего представления о том, что такое военная школа, и прежде чем отправить его из дома, мать должна подготовить его к жизни в этом учебном заведении.

Далее клиентка под руководством терапевта начинает учить сына быть внимательным, вежливым, убирать по утрам свою постель и т.д. Учение протекает в форме игры, где мать исполняет роль сержанта, а сын — рядового. В течение двух недель мальчишка вел себя настолько прилично, что надобность отправлять его в военную школу исчезла. Мать нашла подход к сыну, а сын научился слышать мать и выполнять то, о чем она просит.

Иногда терапевт придает своим указаниям метафорическую форму, не раскрывая до конца, чего бы он хотел и что именно клиентам надо делать. Как утверждал Эриксон, люди охотнее следуют директивам, когда не подозревают, что получили их (Haley, 1967a, 1967b).

Психотерапия неврозов

... статуса, подготовку к более плодотворному восприятию больным проводимой психотерапии. С этой целью проводятся удлиненные сеансы гипнотерапии по ... встречаются не только психиатры и невропатологи, но и терапевты, педиатры, фтизиатры акушеры-гинекологи и врачи других ... некоторых случаях при уточнениях больным может признаваться существование проблемы психотравмирующей ситуации, но в жалобах звучат только ...

Одна из наиболее примечательных особенностей данного подхода — опора на технику парадоксальной интенции. Директивы терапевта парадоксальны в той мере, в какой он, с одной стороны, уверяет семью, что хочет помочь ей измениться, а с другой — просит не изменяться. Подход основан на допущении, что некоторые семьи, обращаясь к терапевту в поисках поддержки, на самом деле будут сопротивляться всем видам предлагаемой им помощи. Поэтому правильнее утверждать, что желание терапевта в данном случае сводится к тому, чтобы члены семьи оказывали ему сопротивление, но в формах, ведущих к изменению.

Хейли (1963, 1976b) описывает ряд стратегий, которые служат подобным целям:

1. Терапевт удерживает членов семьи от всяких практических шагов, способных привести к улучшению их ситуации, с сомнением обсуждая с семьей последствия, к которым может привести решение предъявленной проблемы, и при каждой новой встрече продолжая муссировать данную тему.

2. Супружеская пара, где обе стороны находятся в состоянии бесконечного противоборства друг с другом, получает от терапевта совет ни в коем случае не прекращать борьбы.

3. Одному из супругов предлагается жаловаться на симптом, когда тот не причиняет ему никакого беспокойства — так, чтобы его (или ее) половина не могла разобраться, действительно ли симптом дает о себе знать, или жена (муж) лишь выполняет указание терапевта.

4. Одному из супругов дается директива поощрять симптоматическое поведение другого.

Палаззоли и группа ее коллег (1978) постоянно используют парадоксальную стратегию, работая с семьями шизофреников. Суть ее работы с семьями больных шизофренией заключалась в формировании контрпарадоксов в ответ на парадоксы семейных отношений и инвариантное предписание.

Всем членам семьи предписывается именно то поведение, которое увековечивает дисфункцию. Когда терапевт благожелательно предписывает правила, которые и без предписаний были присущи семейной системе, члены семьи, скорее всего, захотят эти правила изменить.

М. Сельвини-Палаццоли ввела бригадный метод в работе с семьями: с семьей работают несколько разнополых психотерапевтов, в то время как другие наблюдают за их работой из-за односторонне-прозрачного зеркала.

Частота сессий – раз в месяц, а продолжительность работы с семьей – до 10 сессий. Первоначально такая периодичность диктовалась расположением Института семейной терапии, так как семьям из южных и центральных районов Италии приходилось преодолевать долгий путь. В дальнейшем оказалось, что недельные интервалы коротки для приспособления и необходимы более длительные перерывы между сессиями. Парадоксальные предписания наиболее эффективны, если для их выполнения у семьи достаточно времени. Когда правила, по которым функционирует семья, изменяются, то для того, чтобы возникла стабилизация, нужно определенное время. Семьи имеют возможность апробировать в повседневной жизни то, что они делали на сессии. В конце сессии бригада психотерапевтов решает, когда им с семьей целесообразнее собраться вновь – через 2 недели, через месяц или через 6 месяцев.

Основные проблемы социологии семьи.Многодетная семья: проблемы ...

... также являются частью предмета семейного права. Чрезвычайное значение имеет конституционное закрепление вза­имоотношений семьи и государства, прежде всего в связи с проблема­ми социальной и ... на физиоло­гических предпосылках репродуктивного поведения и планирования семьи, тогда как социология семьи обращена к семейному поведению и его социетальным последствиям, фиксируемым в коэффициентах ...

Единицей психотерапии является участие на всех сессиях всех членов семьи, которые живут под одной крышей.

Перед каждой сессией котерапевты и супервизоры собираются вместе, чтобы прочитать истории болезни и обсудить содержание предыдущей встречи. Сессия начинается с того, что семья обсуждает собственные проблемы. Это помогает котерапевтам наблюдать за тем, каков стиль взаимоотношений в семье. В определенный момент котерапевты уходят, чтобы обсудить то, что происходит на сессии, вместе с супервизорами, потом возвращаются и комментируют то, что было ранее, а затем ставят перед семьей задачу, которая и является парадоксальным предписанием. Семья уходит, а психотерапевты собираются для постсессионной дискуссии. Подход М. Сельвини-Палаццоли не просто краток, но и внезапен. Она стремится вызвать изменения в семье внезапным решающим движением. Такие решающие удары больше похожи на хирургию, нежели на медикаментозную терапию.

М. Сельвини-Палаццоли сформулировала четыре принципа построения интервью:

1) выдвижение гипотез;

2) циркулярность;

3) нейтральность;

4) позитивная коннотация.

Охарактеризуем эти принципы подробнее.

1. Выдвижение гипотез. Психотерапевтам следует хорошо подумать перед каждой сессией, выдвинуть ряд гипотез предстоящих терапевтических вмешательств. Начав сессию без обсуждения гипотез, они будут похожи на охотников за информацией о жизни семьи, а так работать с одним пациентом означает очень медленно продвигаться к решению его проблемы, но так работать с семьями – просто смертельно опасно.

2. Циркулярностъ. Речь идет о взаимоотношениях и взаимодействиях в семье, а не об особенностях индивидов, поэтому семейный психотерапевт расспрашивает о характере их взаимоотношений, а не о чувствах каждого. Обычно каждого члена семьи просят описать и прокомментировать отношения в семейной диаде, исходя из предположения, что третье лицо может дать более эффективное описание. Кроме того, такое описание выявляет динамику триады.

Например, если психотерапевт просит сына рассказать на сессии о взаимоотношениях родителей, сын не только опишет их, но и продемонстрирует свое отношение к ним. Говоря, что мама и папа много спорят по поводу позднего возвращения отца домой, ребенок сообщает нечто об их супружеских отношениях и кое-что о коалиции между поколениями – «мать-ребенок».

3. Нейтральность. Соблюдение этого принципа позволяет психотерапевтам принимать как семью в целом, так и всех ее членов такими, какие они есть. Вне зависимости от того, что чувствуют члены психотерапевтической бригады, они создают сбалансированную поддержку всем членам семьи.

4. Позитивная коннотация. Симптомы играют роль механизма адаптации, поэтому они описываются благожелательно. Психотерапевт понимает, что странное, откровенно симптоматичное поведение кого-то в семье и искаженные коммуникации представляют собой попытку сохранить сплоченность семейной группы. С. Минухин называл симптом «квазиклеем», скрепляющим семью.

Парадоксальное задание (позже его место в работе М. Сельвини-Палаццоли займет «инвариантное предписание») является главной техникой семейной стратегической психотерапии. Оно разрабатывается очень тщательно и преследует цель вовлечь в его исполнение всех членов семьи. Некоторые задания имеют форму ритуалов, которые вовлекают всю семью в серию действий, противоречащих сложившимся ригидным правилам и мифам. Например: проблема семьи, состоящей из четырех человек, заключалась в том, что она не могла выделиться (обрести автономность) из расширенной семьи. Им было предписано каждый второй вечер проводить после ужина 15-минутную дискуссию о семейных делах за закрытой дверью. Избегая открытого вызова, этот ритуал помогал сломать ригидную приверженность правилу, что «все должны жить вместе», и создать новое: «наша семья – это мы четверо, без многочисленных дядюшек, тетушек, кузин и т. д.». Проводя такие дискуссии, члены семьи научились говорить вслух о своих как позитивных, так и негативных эмоциях, тем самым нарушив и другое старое семейное правило: «вслух о семье говорить нельзя».

Презентация на тему: Семейная психология

... свою вторую половину и как ее в настоящее время не хватает. Классик семейной психотерапии Карл Виттер: «Состоять в браке поистине ужасно. Хуже этого может быть только ... жизнь»; направленности одной из 2 — «свобода», «любовь», «семья». доминирующих ценностей   является «семья».   Стадии развития семьи 1. А-стадия.Молодая семья без детей в период становления. Основная задача ...

Если же психотерапевты критикуют симптом, то они начнут противоречить сами себе, предписывая парадоксальное задание.

Жесткие инвариантные предписания, которые сейчас дает Сельвини-Палаццоли семьям больных шизофренией, вызвали недоверие и смущение даже у таких харизматических личностей в семейной психотерапии, как Карл Витакер и Сальвадор Минухин. Копирование стиля Сельвини-Палаццоли или Витакера в условиях другого национального контекста, например в России, может принести большой вред.

Пэпп (1980) устанавливает различие между так называемыми прямыми директивами, рассчитанными на готовность семьи к согласию с терапевтом, и парадоксальными, построенными с учетом того, что семья может игнорировать директивы терапевта, отказываясь повиноваться им. Интервенции, основанные на согласии — совет, разъяснение, предложение — ставят своей целью содействие коммуникативной открытости в семье, инструктирование родителей о способах контроля над детьми, помощь в распределении нагрузок и привилегий среди домочадцев, установление дисциплинарных правил, регулирование секретности и обеспечение информацией, дефицит которой обнаруживается у членов семьи.

Что касается парадоксальных директив, планируемых в ожидании неповиновения клиентов, то ради конечного успеха терапевт использует это неповиновение и следует логике семьи вплоть до той точки, пока всех не охватит чувство абсурдности и пресыщения. Пэпп (1980) предписывает три шага в построении парадоксальных директив:

Доклад Стратегическая семейная психотерапия — Стр 2

1. Позитивное определение симптома как поведения, мотивированного стремлением поддержать семейную стабильность
2. Предписание цикла взаимодействий, продуцирующего симптом
3. Сдерживание семьи, когда та начинает проявлять первые признаки изменения

Поскольку стратегическая семейная терапия требует для каждой проблемы специальной терапевтической программы, никаких огра­ничений в вопросах подбора пациентов и их соответствия данному направлению не существует. Подход применяется в работе с пациентами всех возрастных рангов и самых разных социально-экономических страт, с проблемами самого разного рода, такими как психозы, психосоматические симптомы, супружеские конфликты, одиночество, страхи, детская и юношеская делинквентность.

В каждом отдельном случае терапевт предписывает специфическую стратегию. Если по истечении нескольких недель избранная стратегия не приближает терапевта к цели, он изменяет ее или прибегает к новой. Это не такой подход, где терапевт, терпя провал, продолжает делать большую часть того, что делал и раньше.

Терапевту позволено заимствовать из других терапевтических моделей любую технику, если ее применение будет полезным. Иными словами, это прагматический подход, где от терапевта ждут, что он следит за проявлением всего нового и прогрессивного в терапии.

К. Манадес вносит новые элементы в школу стратегической психотерапии. К их числу относятся:

1. Новый фокус работы, сместивший внимание с уровня коммуникации в семье на уровень ее организации
2. Интерес к проблеме иерархической неконгруэнтности, когда в семье сталкиваются две одновременно действующие, но исключающие друг друга сильные структуры
3. Акцент на понимании метафоры, находящей выражение в симптоме и паттернах внутрисемейного взаимодействия
4. Заинтересованность в понимании специфичности симптома или в поиске ответа на вопрос, почему избирается именно некий особый симптом в обход других разновидностей симптоматического поведения

Также К. Манадес расширяет репертуар терапевтических стратегий и техник, предлагая:

1. Новый подход к использованию парадокса, не основанного на сопротивлении семьи и ее неповиновении терапевту
2. Дополнительные стратегии, направленные на решение супружеских проблем и достижение в паре более гармоничных, основанных на равенстве отношений
3. Фокусирование на специальных техниках, цель которых состоит в изменении метафор, находящих выражение в симптоматическом поведении
4. Особые техники убеждения родителей, пробуждающие в них ответственность за своих детей и готовность решать их проблемы

Стратегическая семейная психотерапия

Этот метод семейной психотерапии ориентирован на решение проблем, поэто­му другие его названия — «короткая психотерапия», «проблеморешающая», «сис­темная». Наиболее крупные представители стратегической семейной психотера­пии — Джей Хейли, Клу Маданес, Карл Витикер и др. — в своей работе развива­ли опыт Грегори Бейтсона и Милтона Эриксона.

В своей работе психотерапевты этого направления не концентрируются на личностных особенностях членов семей, не ставят своей целью достижение кли­ентом или семьей инсайта (внезапного озарения или постепенного постижения тех аспектов собственного опыта, которые оставались неосознанными).

Теорети­ческие предпосылки стратегической семейной психотерапии — общая теория си­стем и кибернетика. Термин «стратегический» принадлежит Джею Хейли, который на сеансах психотерапии брал на себя ответственность за создание стратегии реше­ния проблемы клиента или семьи. Хейли и его сторонники в своей работе ставят ясные цели, включая снятие симптомов. Данный подход характеризуется чрезвы­чайным вниманием к деталям симптома и меньшим интересом к семье, к ее росту и благополучию.

К 1970 г. стратегическая психотерапия стала настолько популярной, что про­изошло разделение всех семейных психотерапевтов на стратегических и нестра­тегических. Аналитически ориентированные психотерапевты обвиняли стратеги-

ческих психотерапевтов в том, что они — холодные манипуляторы, что они уделяют слишком много внимания силе и техническим приемам. Стратегичес­кие семейные психотерапевты отвечали, что их критики не умеют мыслить сис­темно, не понимают круговой причинности, лежащей в основе нервно-психичес­кого заболевания.

Милтон Эриксон — родоначальник методов системной и стратегической пси­хотерапии — разрабатывал специфический подход и многообразные стратегии вмешательства в зависимости от того, с какой именно проблемой он имел дело. Эриксон верил в то, что все проблемы и уникальны, и универсальны и могут быть решены многими способами. По его мнению, пациенты склонны воспринимать свои проблемы как ловушку, из которой возможен лишь один выход, неизвестный им, а на самом деле у них есть широкий набор альтернатив. Он энергично вмеши­вался, чтобы нейтрализовать симптомы и чтобы побудить пациента вести себя новым, более адаптивным путем. В отличие от большинства психотерапевтов, счи­тающих, что ответственность за успех психотерапии лежит на пациенте, Эриксон считал, что он полностью отвечает за результат лечения.

Для его практики характерны два подхода, которые оказали большое влияние на других стратегических психотерапевтов;

1) использование косвенных методов воздействия;

2) принятие всего, что предлагает клиент.

Джей Хейли — самая крупная фигура после Эриксона в стратегической се­мейной психотерапии. Его перу принадлежат две наиболее интересные моногра­фии «Стратегии в психотерапии» (1963) и «Проблеморешающая психотерапия» (1967).

По мнению Майкла Николса (Nickels М., 1984), Мара Сельвини-Палаццоли принадлежит к стратегическому направлению семейной психотерапии, хотя она сама¹ и все мировое психотерапевтическое содружество относят ее к системной школе. С 1977 г. училась в США. Работала как психоаналитик, занималась психо­терапией нервной анорексии. В 1967 г. основала в Милане Институт семейной терапии, где и работает в настоящее время. После того как знаменитая миланская бригада распалась, М. Сельвини-Палаццоли стала работать либо одна, либо с на­парницей.

Суть ее работы с семьями больных шизофренией заключалась в формирова­нии контрпарадоксов в ответ на парадоксы семейных отношений и инвариант­ное предписание, (см. раздел «Семейная системная психотерапия)

• Теоретическое обоснование

Суть стратегического подхода — разработка стратегии для решения проблем, так как изменения в семье важнее, нежели понимание причин нарушений.

Б концептуальном отношении теория стратегической психотерапии значи­тельно проще тех теорий, которые разрабатывают ученые (Nickols М., 1984}. Ин-дивидуальные проблемы стратегическими психотерапевтами рассматриваются как манифестация семейных. Самое важное в психотерапии — менять правила, привычки, решения и т. д. По мнению стратегических психотерапевтов, даже небольшие изменения способны обеспечить решение проблемы. Стратегическое вмешательство достаточно интенсивно и кратковременно. Психотерапевт атаку­ет какое-то звено семейной системы, ответственное за формирование симптома, используя циркулярную модель причинности (Andolfi M., 1980).

Например, если миссис Смит пьет, потому что муж бьет ее, то стратегический семейный психотерапевт не делает вывода, что пьянство обусловлено побоями или наоборот. На самом деле и пьянство жены, и дерущийся муж — это деструк­тивные шаги в семейной игре. Поэтому стратегический психотерапевт разруша­ет последовательность, атакуя любое звено этой цепи. Психотерапевт может ска­зать миссис Смит, что муж с помощью побоев держит ее в узде. Такое смехо­творное заявление психотерапевта способно взбесить миссис Смит, которая, вернувшись домой, даст взбучку мужу, вместо того чтобы напиваться.

Позитивный эффект такого вмешательства обусловлен точным учетом семей­ного контекста, который способствовал формированию симптома. Стратегические психотерапевты не исключают, что, например, в какой-нибудь другой стране такое вмешательство не произведет должного эффекта.

Стратегические психотерапевты в меньшей степени, чем психоаналитики, занимаются изучением этиологии проблемы: они исследуют факторы, обеспечива­ющие ее устойчивость, которая поддерживается существующим взаимодействием в семье, и поэтому стремятся выявить и изменить «проблемно-поддерживающее поведение» («problem-maintaining behavior»).

Оно может быть описано по-разно­му, в зависимости от того, сколько людей психотерапевт считает участвующими в поведенческих актах, поддерживающих проблему. Наиболее важны для поддер­жания проблемы триадные последовательности, описанные Мюрреем Боуэном (1966), Геральдом Заком (1971), Сальвадором Минухиным (1974) и Линн Хофф-ман (1981).

М. Боуэн показывает, что как только между двумя членами триады возникает напряжение, то один из них начинает движение в сторону третьего. Третий участ­ник, включаясь в отношения, закрепляет их, но часто делает невозможным реше­ние проблемы в диаде. Джей Хейли (1976) предостерегает, что последователь­ность поведенческих актов в семье может быть значительно более сложной, чем это кажется на первый взгляд.

Дон Джексон считал, что нормально функционирующая семья — не более чем миф, а стратегические психотерапевты полагают, что нормальные семьи — это те, которые избегают симптомов и способны функционировать в соответствии с требованиями меняющихся обстоятельств и нормативных стрессоров в жизнен­ном цикле семьи. В нормально функционирующих семьях отмечается тенденция «повышения аффекта» в межличностных контактах (большая эмоциональность), большая спонтанность, члены семьи охотно делятся информацией, не формируют роли «козлов отпущения». Добавим, что термин «нормально функционирующая

семья*, предложенный нами, нуждается в уточнении: нормально функционирую­щая семья — это та, функции которой соответствуют нормам самой семьи и нормам общества.

В основе понимания расстройств поведения лежат две теории; молярная и молекулярная. Молярная описывает общие качества дисфункциональной семьи, а молекулярная объясняет, как частные трудности становятся проблемами из-за того, что с ними неумело обращаются («из мухи делают слона»), и как эти пробле­мы поддерживаются в ходе попыток решить их.

М. Сельвини-Палаццоли ввела бригадный метод в работе с семьями: с семьей работают несколько разнополых психотерапевтов, в то время как другие наблюда­ют за их работой из-за односторонне-прозрачного зеркала.

Частота сессий — 1 в месяц, а продолжительность работы с семьей — до Ю сессий. Первоначально такая периодичность диктовалась расположением Ин­ститута семейной терапии, так как семьям из южных и центральных районов Италии приходилось преодолевать долгий путь. В дальнейшем оказалось, что не­дельные интервалы коротки для приспособления и необходимы более длительные перерывы между сессиями. Парадоксальные предписания наиболее эффективны, если для их выполнения у семьи достаточно .времени. Когда правила, по которым функционирует семья, изменяются, то для того, чтобы возникла стабилизация, нуж­но определенное время. Семьи имеют возможность апробировать в повседневной жизни то, что они делали на сессии. В конце сессии бригада психотерапевтов решает, когда им с семьей целесообразнее собраться вновь — через 2 недели, через месяц или через 6 месяцев.

Единицей психотерапии является участие на.всех сессиях всех членов семьи, которые живут под одной крышей.

Перед каждой сессией котерапевты и супервизоры собираются вместе, чтобы прочитать истории болезни и обсудить содержание предыдущей встречи. Сессия начинается с того, что семья обсуждает собственные проблемы. Это помогает ко-терапевтам наблюдать за тем, каков стиль взаимоотношений в семье. В опреде­ленный момент котерапевты уходят, чтобы обсудить то, что происходит на сессии, вместе с супервизорами, потом возвращаются и комментируют то, что было ранее, а затем ставят перед семьей задачу, которая и является парадоксальным предпи­санием. Семья уходит, а психотерапевты собираются для постсессионной дискус­сии. Подход М. Сельвини-Палаццоли не просто краток, но и внезапен. Она стре­мится вызвать изменения в семье внезапным решающим движением. Такие реша­ющие удары больше похожи на хирургию, нежели на медикаментозную терапию.

М. Сельвини-Палаццоли сформулировала четыре принципа построения интер­вью:

1) выдвижение гипотез;

2) циркулярность;

3) нейтральность; _v

4) позитивная коннотация.

Охарактеризуем эти принципы подробнее.

1. Выдвижение гипотез. Психотерапевтам следует хорошо подумать перед каждой сессией, выдвинуть ряд гипотез предстоящих терапевтических вме­шательств. Начав сессию без обсуждения гипотез, они будут похожи на охотников за информацией о жизни семьи, а так работать с одним пациен­том означает очень медленно продвигаться к решению его проблемы, но так работать с семьями — просто смертельно опасно.

2. Цир кул яркость. Речь идет о взаимоотношениях и взаимодействиях в се­мье, а не об особенностях индивидов, поэтому семейный психотерапевт рас­спрашивает о характере их взаимоотношений, а не о чувствах каждого. Обычно каждого члена семьи просят описать и прокомментировать отноше­ния в семейной диаде, исходя из предположения, что третье лицо может дать более эффективное описание. Кроме того, такое описание выявляет динамику триады.

Например, если психотерапевт просит сына рассказать на сессии о взаимо­отношениях родителей, сын не только опишет их, но и продемонстрирует свое отношение к ним. Говоря, что мама и папа много спорят по поводу позднего возвращения отца домой, ребенок сообщает нечто об их супруже-„ ских отношениях и кое-что о коалиции между поколениями — «мать— ребенок».

3. Нейтральность. Соблюдение этого принципа позволяет психотерапевтам принимать как семью в целом, так и всех ее членов такими, какие они есть. Вне зависимости от того, что чувствуют члены психотерапевтической бри­гады, они создают сбалансированную поддержку всем членам семьи.

4. Позитивная коннотация. Симптомы играют роль механизма адаптации, поэтому они описываются благожелательно. Психотерапевт понимает, что странное, откровенно симптоматичное поведение кого-то в семье и иска­женные коммуникации представляют собой попытку сохранить сплочен­ность семейной группы. С. Минухин называл симптом «квазиклеем», скреп­ляющим семью.

Парадоксальное задание (позже его место в работе М. Сельвини-Палаццоли займет «инвариантное предписание») является главной техникой семейной стра­тегической психотерапий. Оно разрабатывается очень тщательно и преследует цель вовлечь в его исполнение всех членов семьи. Некоторые задания имеют форму ритуалов, которые вовлекают всю семью в серию действий, противореча­щих сложившимся ригидным правилам и мифам. Например: проблема семьи, со­стоящей из четырех человек, заключалась в том, что она не могла выделиться (обрести автономность) из расширенной семьи. Им было предписано каждый 2-й вечер проводить после ужина 15-минутную дискуссию о семейных делах за зак­рытой дверью. Избегая открытого вызова этот ритуал помогал сломать ригидную

приверженность правилу, что «все должны жить вместе» и создать новое: «наша семья — это мы четверо, без многочисленных дядюшек, тетушек, кузин и т. д.». Проводя такие дискуссии, члены семьи научились говорить вслух о своих как позитивных, так и негативных эмоциях, тем самым нарушив и другое старое семейное правило: «вслух о семье говорить нельзя».

Если же психотерапевты критикуют симптом, то они начнут противоречить сами себе, предписывая парадоксальное задание.

Жесткие инвариантные предписания, которые сейчас дает Сельвини-Палаццо-ли семьям больных шизофренией, вызвали недоверие и смущение даже у таких харизматических личностей в семейной психотерапии, как Карл Витикер и Саль­вадор Минухин. Копирование стиля Сельвини-Палаццоли или Витикера в усло­виях другого национального контекста, например в России, может принести боль­шой вред.