1. Возникновение и популярность фрейдизма
Прежде всего ФРЕЙДИЗМ — это не только теория искусства и не только медицинская теория человеческой психики. Это целое философское учение, особый взгляд на сущность человека и человеческой истории. Фрейдистская теория искусства – только частное приложение этой общей теории. Мы не будем подробно разбирать фрейдизм как метод псхотерапии и как философию (обращаясь к ним лишь в случае необходимости) и ограничим свое внимание фрейдистской теорией искусства.
Возникновение фрейдизма относится к началу ХХ века и связано с работами австрийского врача-психиатра Зигмунда Фрейда. В своей области он создал новую теорию психических заболеваний, но распространил ее выводы далеко за пределы психопатологии.
В 1-й четверти ХХ в. учение Фрейда совершает триумфальное шествие по всему миру. Многим казалось, что идеи Фрейда завоевали всю Вселенную. Во многих странах мира появились свои кружки фрейдистов. Было создано Международное фрейдистское объединение. Издания трудов фрейдистов приобрели огромную популярность. Большое влияние идеи Фрейда оказали и на литературу. Множество литературных произведений было создано на основе фрейдистских открытий. Наиболее фундаментальное исследование фрейдистского искусствознания – книга самого близкого друга Фрейда Отто Ранка. Она называлась «Инцестуозный мотив в мировой поэзии». В 20-х гг. наряду с интуитивизмом, оказавших влияние прежде всего на теоретиков группы «Перевал», фрейдизм нашел отражение в мотивах ряда произведений Дм.Семеновского, П.Губера, отчасти в «теории непосредственных впечатлений», развивавшейся А.К Воронским в книге «Искусство видеть мир» и др., а также в книге критика «Перевала» Д.Горбова «Поиски Галатеи». В литературоведении, пожалуй, единственным последовательным фрейдистом был И.Д. Ермаков, создавший ряд исследование о Гоголе, Пушкине, Достоевском и др. (Работы И.Ермакова надавно переизданы в одном томе).
2.Фрейдистская концепция человека и человеческой культуры
Фрейдизм – это целая мифология о человеке и обществе. Возникла она из наблюдений над патологическими изменениями в человеческой психике, но была распространена и на психологию вполне здорового человека и даже на всю историю человечества. К чему же сводится сущность фрейдовского учения – его МЕТАПСИХОЛОГИИ?
влияние групп потребностей на поведение человека.Теории классификаций ...
... е. осуществлять производственную деятельность. 1 Теории классификаций человеческих потребностей В современной теории менеджмента существует несколько классификаций потребностей человека, которые направлены на решение задач ... являются функциями трудовой деятельности. Все вышеперечисленные теории едины в том, что первично движет человеком потребность физиологической удовлетворенности, но при этом ...
А) Исходный тезис: человек — существо прежде всего биологическое, и руководящей потребностью его является потребностьсексуальная, илипринцип удовольствия. Анализ и доказательство этого положения осуществляется на примере развития отдельного человеческого существа, т.к.индивидв своем развитии повторяет все стадии развитиявида– т.е. человеческого рода.
Б) Ребенок появляется на свет и живет первоначально исключительно бессознательной жизнью. Все его существование – проявление принципа удовольствия. Он наслаждается всем:
- Мягкостью материнской груди;
- Теплотой молока;
- Запахом кожи; с наслаждением сосет собственный палец;
- С наслаждением совершает физиологические отправления.
Все эти ощущения удовольствия Фрейд называет сексуальными, беспредельно расширяя содержание этого понятия (тогда как современный человек под сексуальностью понимает в основном ощущения, связанные с половой жизнью).
И в истории человечества до появления человеческого сознания, т.е. в первобытном обществе, руководящей силой был «принцип удовольствия».
В) Ребенок растет, начинает сталкиваться с миром действительности и, так сказать, набивает себе первые шишки.
На сцене психической жизни появляется новое начало – принцип реальности.
До сих пор ребенок жил бессознательно, руководясь принципом удовольствия. Все его желания удовлетворялись. Он не получал отказа ни в чем.
Но наступает момент – и у ребенка отнимают материнскую грудь. Этопервое страдание, которое причиняет емуреальность жизни.
Ребенок начинает ходить – и окружающие предметы оказывают ему сопротивление. Он ушибается. Растет ребенок – растут и требования окружающей среды.
Принцип реальностивступает в конфликт спринципом удовольствия. Между ними возникаетборьба. Принцип реальности в этой борьбе беретверх,ибиологическаяособь становится особьюсоциальной.
В психике индивида вырабатывается сложный аппарат, собственнымисиламиконтролирующийвлечения, хотения, ограничивающий их.
Этот аппарат и есть сознание, возникшее под давлением принципа реальности.
Г) Что же происходит с принципом удовольствия? Ссексуальными(по Фрейду) желаниями? Он исчезают? Нет, не исчезают. Но под напором реальности, сознания они загоняются глубоко внутрь,вытесняютсявнутрь, в сферубессознательного, инстинктивного.
Сферу сознания Фрейд называет «Я».
Сферу бессознательного – «ОНО»
В человеке происходит постоянная борьба этих враждебных сил. «Я» стоит на страже социальных интересов общества, зорко, как тюремщик, следит за «ОНО», подавляет и вытесняет «ОНО» из сознания.
Фрейд З. Психопатология обыденной жизни
... Фрейда. Структура личности в законченном виде представлена Фрейдом в работах "По ту сторону принципа удовольствия" ... образы первых учителей и значимых для ребенка взрослых. В определенном смысле – это ... деятельности "Я". Согласно Фрейду, "Сверх-Я" является "наследником Эдипова комплекса и, следовательно, выражением ... систему анализа этого вида душевной жизни человека, доказал, что психология является ...
Однако это «ОНО» существует, является грозной стихией, в любой момент готовой вырваться на волю.
Так происходит в индивидуальной жизни человека. Но точно так же – и человеческой истории. Все социальные процессы, исторические катаклизмы, катастрофы – и есть результат борьбы «Я» и «ОНО». Но что же представляет собой это таинственное «ОНО», какова его сущность, структура?
Ответ – опять-таки в анализе психики младенца.
Первый комплекс чувств, испытываемых ребенком – это связь его с матерью.
Фрейд рассматривает ее как сексуальную, половую связь. Чувство любви к матери пронизывает все существо младенца. Он не хочет отдать ее никому. Мать — его достояние.
Когда же ребенок, начиная сознавать окружающее, сталкивается с отцом, он рассматривает своего отца каксоперника, как врага. У ребенка возникает ревность к отцу. Онненавидитотца, который покушается на его достояние.
Так возникает комплекс чувств, знаменитое «ЛИБИДО» (любовь к матери + ненависть к отцу), т.е. сексуальное чувство (инцест) либидо + агрессивное чувство к отцу. Это и есть основной фрейдистский комплекс, который Фрейд назвал «комплексом Эдипа».
Вспомните конфликт трагедии Софокла «Царь Эдип».
Этот комплекс свойственен мальчикам. У девочек другой вариант комплекса: любовь к отцу + ненависть к матери. Юнг называл его «комплексом Электры».
Эдипов комплекс, инцестуозное влечение – это основа фрейдизма; это и есть загадочное «ОНО». Как писал Виттельс, Эдипов комплекс – это «локомотив, который промчал триумфальный поезд Фрейда вокруг земного шара»1.
Фрейд впервые обратил внимание на самые темные из «запретных» сфер человеческой психики. Он заменил гипноз методом свободных ассоциаций, и это позволило ему расшифровывать значение бессознательных мыслей, действий, раскрывать содержание фантазий и сновидений. Ему удалось описать функционирование бессознательного с помощью анализа обмолвок, ошибок, описок, а также таких симптомов, как страх, фобия, навязчивые идеи.
Человеческая душа становится главным объектом изучения методами психоанализа Фрейда. Эрих Фромм — известнеший социопсихолог – писал, что «Фрейд осмелился прервать песни триумфа, которые распевал чистый интеллект. Фрейд показал, что разум – ценнейшее из качеств человека – сам подвержен искажающему воздействию страстей и только понимание этих страстей может освободить разум и обеспечить его нормальную работу. Он показал как силу, так и слабость человеческого разума»2. Фрейд с помощью науки взялся научить человека глядеть на самого себя и на мир открытыми глазами, видеть все это таким, каково оно есть, со всеми достоинствами и недостатками; не исключать из своей жизни бессознательное, а включать его в свою жизнь, ибо жизнь от этого становится более богатой и многосторонней.
3. Сущность искусства, с точки зрения Фрейда
И в жизни отдельного человека, и в истории человечества происходит постоянная
Комплекс упражнений первого блока
... к сложным реципрокным, произвольным. Использование дыхательных упражнений предполагается на всех этапах. Эффективность комплексов предлагаемых упражнений описана в литературе и заключается в следующем: Глазодвигательные упражнения ... в паузах между произносимыми числами. Диктуйте четко, так, чтобы это было слышно человеку, который находится на некотором расстоянии от вас. Если не хватает дыхания ...
борьба «Я» и «ОНО», сознательного и биологического начала.
«Я», сознание, контролирует «ОНО», осуществляет над ним постоянную цензуру. Однако вытесненные влечения, «комплекс Эдипа», продолжают существовать, все время стремятся вырваться наружу.
Цензура сознания закрывает прямыепути. Тогда «ОНО» проникает путем обходным. Оно маскируется, принимает различные символические формы, маски и т.д. Существуют разные обходные пути, по которым бессознательное начало проникает наружу.
А) Во-первых, в сновидениях. Фрейд написал об этом специальную книгу «Толкование сновидений» (1900).
Сновидение представляет собой скрытое осуществление подавленного, вытесненного желания. Сны растолковываются как своего рода ребусы, в которых за определенными символами скрываются сексуальные и прежде всего инцестуозные (кровосмесительные) влечения, комплекс Эдипа.
Б) Второй путь осуществления бессознательных влечений — фантазия, в которой эти влечения тоже осуществляются в замаскированной форме.
В) И, наконец, наиболее полное и совершенное выражение вырвавшегося из-под контроля сознания «ОНО» находит в искусстве, в художественной деятельности.
Художественная деятельность – это сублимация (переключение) энергии сексуально-бессознательного в творческую деятельность. А художественные образы – замаскированное проявление Эдипова комплекса. Это разные формы его осуществления. Быть художником означает для Фрейда способность лучше большинства других людей осознавать собственные конфликты, скрытые стороны души, свои особенности, достоинства и недостатки. Художник способен преодолеть автоматизм бездумного существования, почувствовать острее и раньше других болезни, эмоциональные конфликты общества. В знании психологии художники оставили далеко позади себя людей обыкновенных, и художник помогает нам проникнуть в глубины нашей души с большим успехом и раньше любой научной теории.
Если же напор энергии бессознательного не находит выхода в фантазии или творческой деятельности, то для субъекта дело может окончиться печально: душевной болезнью, неврозом, психопатологией.
Из такого понимания сущности искусства следует:
- вполне определенный взгляд на вопрос о сущности и роли искусства в обществе. Функции искусства – терапевтические, даже профилактические. Они сводятся к изживанию или временному ослаблению напора сексуальных и агрессивных инстинктов на сознание человека, на ослабление таких инстинктов и у художника, и у его читателей или зрителей. В «Будущем одной иллюзии» Фрейд утверждает: «Искусство дает эрзац удовлетворения, компенсирующий древнейшие, до сих пор глубочайшим образом переживаемые культурные запреты, и тем самым, как ничто другое, примиряет с принесенными им жертвами. Кроме того, художественные создания, давая повод к совместному переживанию высоко ценимых ощущений, вызывает чувства идентификации, в которых так остро нуждается всякий культурный круг; они служат также и нарциссическому удовлетворению, когда изображают достижения данной культуры, впечатляющим образом напоминают о ее идеалах»3;
- отсюда основная задача критики, «литературоведческого» анализа – найти, раскрыть, обнаружить в произведениях литературы и живописи Эдипов комплекс под маской художественных образов. Отто Ранк, лучший ученик Фрейда, в книге «Инцестуозный мотив в мировой поэзии» везде и всюду запросто открывает Эдипов комплекс.
- Труды самого Фрейда посвящены анализу остроумия, фантазирования, разного рода оговорок, сновидений и художественных произведений.
Фрейд любил искусство и не мог обойти его, а также процесс художественного творчества, но подходил к искусству прежде всего как психолог: он скромно признавал, что красота недоступна психоаналитическому методу Его сферой была сфера содержания и расшифровка бессознательных символов, содержащихся в нем. Правда, в исследованиях проблем, связанных с остроумием, Фрейд дает блестящий пример анализа и техникиостроумия, т.е. вопросов формы комического. Он проводит сравнение сновидения и остроумия и приходит к выводу, что сновидение преимущественно служит сокращению неудовольствия, остроумие – приобретению удовольствия.4Тем не менее во взглядах на искусство Фрейд был вполне традиционен. Когда новейшие течения модернизма ХХ века: экспрессионизм, сюрреализм и др. объявили его своим предтечей и своим знаменем, он резко отверг эти притязания. Впрочем, он оказался близок модернизму своей критикой современной культуры, своим обсуждением табуированных ранее тем (роль сексуальности, душевного подполья и т.п.), несмотря на свои определенно консервативные, «викторианские» вкусы.
Комплекс упражнений № 1 Горизонтальная восьмёрка
... умственная нагрузка, требующая раскрытия интеллектуального потенциала и элементов творчества, специальный к/з комплекс рекомендуется применять перед началом работы. Это объясняется тем, что творческие виды ... полноценную деятельность ума и тела, помогают управлять своей эмоциональной, физической и умственной жизнью. Эти интегрирующие упражнения пробуждают систему "интеллект-тело" и приводят её в ...
Труды самого Фрейда по искусству впечатляют умением Фрейда из ограниченной информации сделать немало оригинальных и в рамках его логики аргументированных выводов. Наиболее известен очерк о великом художнике и ученом Возрождения – Леонардо да Винчи. По Фрейду, Леонардо да Винчи стал художником вследствие наличия у него ярко выраженного эдипова комплекса, гомосексуальной склонности и ряда др. характеристик его личности и творчества. Стимулом к художественной деятельности у него была сублимация сексуальных чувств к матери: ее образ открывает Леонардо да Винчи в «Джоконде», «Св. Анне» и др. женских образах художника. В улыбке Джоконды, полагает Фрейд, запечатлены сдержанность и обольстительность, то есть то, что, согласно «Эдипову комплексу», составляет тайну отношений между сыном (в данном случае самим Леонардо) и матерью. Тот же Эдипов комплекс (только уже в отношениях между сыновьями и отцом) видит Леонардо в «Братьях Карамазовых» Достоевского и раскрывает его в статье «Достоевский и отцеубийство».
Конечно, это дополняет круг наших знаний о художниках, но мало что проявляет в их талантах. Ведь психологические ситуации Леонардо, Достоевского или Гете далеко не уникальны, в мире немало людей, избалованных в детстве или покинутых своими отцами, достаточно много гомосексуалистов и эпилептиков, которые не преодолели своей ординарности. Что же сделало Леонардо художественным гением, Достоевского и Гете — великими писателями? Здесь исследования Фрейда мало в чем нам помогают, впрочем, мы уже говорили о его достаточной скромности в оценке своих работ по проблемам искусства.
В1933 г. в предисловии к работе французской исследовательницы М.Бонапарт, попытавшейся дать психоаналитическую интерпретацию творчества Эдгара По, Фрейд сам признал, что «психоаналитическое исследование не в состоянии объяснить гений поэта» 5, так же как сам в работе о Леонардо открыто и честно признал, что «психоанализу недоступна и сущность художественного творчества»6. На самом деле, если пресловутым «либидо» можно было бы объяснить все в искусстве, искусствоведам и литературоведам пришлось бы переквалифицироваться в психоаналитиков, а свои дисциплины закрыть. А вот некоторым приверженцам психоанализа такой сдержанности, как у основоположника учения, не хватало, их исследования страдали редукционизмом, сводили эстетические и искусствоведческие проблемы к психологическим. Не случайно Герман Гессе, высоко ценивший Фрейда, написал критическую статью «Психология недоучек»7, посвященную такого рода исследованиям, о некоторых из которых мы поговорим в следующем разделе.
Психология любви
... распространение в западном мире получило поняти6е романтической любви… Необходимо осознать, что любовь – искусство, точно так же как жизнь – это искусство. Если мы хотим научиться ... 1978г. 2. Понятие любви Любовь – термин, выражающий несколько разных психических явлений: любовь к детям; любовь к матери и Родине; половая любовь; любовь как предпочтение; условнорефлекторная любовь. Общее у этих ...
4. Русская литература в истолковании американских фрейдистов
Проф.ЛЕССЕР «Литература и подсознанание»:
Основная причина, побуждающая человека к чтению, — неудовлетворенное желание, затаившееся в подсознании; литература – сублимация «либидо».
Роль интеллекта, моральных и социальных проблем в искусстве = 0.
Все многообразие тематики и проблематики мировой литературы ограничивается узким кругом тем, восходящим к эдипову комплексу:
- Ненависть к отцу;
- Желание иметь хорошего отца,
- Стремление освободиться от родителей и близких к ним:
- Конфликт между возлюбленными – между желанием и его запрещением,
- Между стремлением быть благородным и низменными страстями.
Суть всякого литературного произведения – в борьбе между импульсом, чаще всего сексуальным, и его запрещением в обществе.
«Истина заключается в том, что мы считаем великими лишь те произведения, которые щедро обеспечивают нас эмоциональными удовольствиями, которые удовлетворяют наши самые глубокие и самые примитивные желания. Величайшие произведения прозы имеют дело с тем, что может быть названо святыми преступлениями, нарушениями табу, установленными обществом: они имеют дело с кровосмешением и отцеубийством, с жестокостью родителей по отношению к детям и детей по отношению к родителям, с безжалостными амбициями и убийством, с предательством и вожделением»8. Далее: «Анна Каренина», «Мадам Бовари», «Илиада», «Ромео и Джульетта», «Антигона», «Клеопатра», «Отелло», «Макбет», «Преступление и наказание» являются великими произведениями именно этом смысле Например, «Анна Каренина»: роман, конечно, затрагивает интеллектуальные, социальные и моральные «спорные» вопросы, но если бы нас попросили назвать какой-то конкретный вопрос, вокруг которого все вертится, я полагаю, мы не смогли бы предложить удовлетворительный ответ. Конфликт Анны заключается в столкновении ее любви к Вронскому и ее любви к сыну. Ее трагедия исходит из того факта, что она не может их объединить» (р. 62-63).
Уильям ФУЛЛОН в предисловии к книге «Искусство и психоанализ» (1957) писал, что он может разделить всех художников на два типа: психически нормальные и неврастеники, сумасшедшие. Тип психически нормального художника соответствует филистерскому образу жизни и больше подходит для социальных условий жизни Х1Х в. Современные же условия выдвигают художников-сумасшедших, так как именно «в атмосфере невроза, ненормальности и истерии творится гениальное искусство».
«Моцарт и Сальери»: маленькая трагедия А.С. Пушкина ...
... - 1892 годах). А.К. Лядов называл трагедию «Моцарт и Сальери» лучшей биографией Моцарта. Характеристика великого композитора отличается предельной точностью, глубиной ... разнообразны: властолюбие и скупость, честолюбие и зависть, любовь и бесстрашие. Общей для героев идеей-страстью ... доказать свое превосходство, исключительность. Счастье и смысл жизни для них - наслаждение. На пересечении свободы ...
Лионель ТРИЛЛИНГ (кн. «Фрейд и кризис нашей культуры», «Сопротивляющееся «Я».) доказывал, что история борьбы подсознательных человеческих импульсов с общественными есть борьба нормами морали, с «моральной Бастилией».
Генри КУЧЕРА («Пушкин и Дон-Жуан», 1956).
При помощи понятия «либидо» автор книги объясняет особенности произведений Пушкина, написанных в Болдинскую осень. Причина необычайной творческой активности поэта — в сильном и неудовлетворенном стремлении скорее жениться на Наталье Гончаровой. Вся тематика произведений Пушкина, написанных в болдинскую осень, основана на «эдиповом комплексе». В «Каменном госте» эдипов комплекс преломляется в мотиве любви через преступление. В «Скупом рыцаре» в конфликте между отцом и сыном. В «Домике в Коломне» ставится проблема двойного пола или гомосексуализма.
Джозеф ФРЭНК точно так же сводит всю проблематику произведений Тургенева к модификациям сексуальной жизни. Колебания Тургенева между демократизмом и либерализмом и образы его «лишних людей» порождены не особенностями мировоззрения и социальной жизни, а лишь патологическими явлениями в сексуальной жизни Тургенева. По словам Фрэнка, Тургенев испытывал необходимость быть в постоянном подчинении у сильной женщины. Эти особенности интимной жизни писателя определили образы героев произведений. Например, Рудин оказывается бессильным перед страстным чувством Натальи, Базаров пасует перед Одинцовой. А конфликт повести «О первой любви» четко воспроизводит эдипов комплекс.
МАК-ЛЕЙН сделал доклад на международном конгрессе славистов в сентябре 1958 г в Москве на тему «Бегство от любви в гоголевском творчестве: к интерпретации «Миргорода». Исходная посылка доклада: фрейдистское учение о нескольких фазах сексуальной жизни человека, на пути которого иногда встречаются препятствия, заставляют взрослого человека вернуться к ранним фазам; тогда наступает т.н. регрессия. Регрессия присуща и гоголевскому отношению к любви. В творчестве Гоголя от «Вечеров на хуторе близ Диканьки» до «Мертвых душ» наблюдается бегство от любви, которое выражается в самых различных формах. В «Вечерах» представлена фаза до начала регрессии, что выражается в форме изображения нормальной любви деревенских девушек и парубков. Но уже в повести «Вечер накануне Ивана Купала» тема любви связывается с темой смерти – регрессия. В повести «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» появляется мотив бегства от любви и образ асексуальной женщины – тетушки. Тема бегства от любви продолжится в «Женитьбе» (Подколесин).
Продолжается это бегство в «Невском проспекте» (образ Пискарева) и в «Шинели». Бедный Акакий Акакиевич даже не мечтает о любви к женщине и удовлетворяется своей любовью к шинели, в которой обретает свою истинную «подругу жизни».
Моцарт и Сольери попытка историко-психологического анализа
... Дон Жуана», мог отравить и творца". Биограф Моцарта Ф. Немечек рассказывал ещё при жизни Сальери о том, что он однажды сказал: ... скорее». Оба гения невольно подталкивают руку своих убийц. Моцарт рассказывает Сальери, что человек в чёрном заказал ему реквием, ... Откупори шампанского бутылку Иль перечти «Женитьбу Фигаро». Моцарт вспоминает, что Сальери был знаком с великим драматургом: «Да Бомарше ...
Эпигоны всегда только ухудшают образцы. Это свойствнно не только литературе,
но и науке. Веселовский и его последователи, Потебня и потебнианцы, Бахтин и бахтинистика ярко подтверждают этот вывод.
5. Русский фрейдист Иван Дмитриевич Ермаков
Замалчивание психоанализа в СССР, начиная в 1930-х годов, а в крайнем случае — злорадное глумление над ним и, в частности, его применением к художественному тексту, стало недоброй традицией отечественной филологии. Многие десятилетия над психоаналитической трилогией Ермакова потешались целые поколения советских гуманитариев от Андрея Белого, Л.С. Выготского и В.Б. Шкловского до Ю.М. Лотмана и М.Л. Гаспарова. Ненависть была необъяснимо всеобщей и слепой
Если читать книги Ермакова непредвзято, то станет очевидно, что он привнес много нового и неожиданного в изучение творчества Пушкина, Гоголя и Достоевского.
Так, например, он убедительно соотнес содержание “Домика в Коломне” с биографическими коллизиями Пушкина осенью 1830 года, когда Пушкин был мучительно озабочен проблемой женитьбы на Наталье Гончаровой. На художественном языке эта проблема воплотилась в трансвестии Мавруши (самого Пушкина, по Ермакову) — переодетого в женщину мужчины. Таким образом, смысл бессмысленной, на первый взгляд, поэмы сводится, по Ермакову, к следующему:
Что же: я мужчина или женщина? Женюсь или выхожу замуж? Берут ли меня в дом, или я беру к себе в дом? Уступаю ли свою свободу, или у меня довольно сил, чтобы взять обязательства по отношению к любимому человеку? Хочу ли я даром нанять кухарку, или я способен заслужить жену; понимаю ли я важность моего шага? Паж я или зрелый мужчина?
Одной из безусловно любопытных моментов исследования И.Д.Ермакова является анализ трагедии “Моцарт и Сальери”.
Ермаков интерпретирует эту вещь следующим образом. Между Моцартом и Сальери устанавливаются латентно гомосексуальные отношения. Это именно в Сальери Моцарт «влюблен не слишком, но слегка». Но важно даже не это. В той импровизации, которую Моцарт принес Сальери, задержавшись перед этим, чтобы продемонстрировать ему «слепого скрыпача», Моцарт, комментируя ее, рассказывает Сальери весь ход дальнейших событий — сначала дружеская беседа, потом смерть — «Вдруг: виденье гробовое, незапный мрак иль что-нибудь такое». Бессознательное Моцарта парит над временем, видя прошлое и будущее, в то время как Сальери привязан к прошлому. Такого рода наблюдения и открытия, касающиеся уже не психоаналитической стороны дела, а просто поэтики, весьма характерны для книги Ермакова (особенно ценно это в том, что касается “Маленьких трагедий”, которые до сих пор в общем не “раскрыты” специалистами по поэтике; впрочем, в конце 1970-х годов Б. М. Гаспаров опубликовал статью о “Моцарте и Сальери” под названием “Ты, Моцарт, не достоин сам себя.., где он (будучи, как и Ермаков, филологом-смежником, но в отличие от Ермакова не психоаналитиком, а музыковедом), также подверг разбору мотивную структуру той импровизации, которую Моцарт нес, чтобы показать Сальери, и сделал сходный с ермаковским вывод: Моцарт не так прост, каковым он кажется окружающим — он все понимает, но говорит за него его музыка. О том, что именно Ермаков первым интерпретировал коллизию “Моцарта и Сальери” как кастрационный комплекс, отмечает в своей книге И. П. Смирнов9, хотя он спешит оговориться, что Ермаков делает это хаотически, в то время как у него, И.П. Смирнова, все выглядит крайне систематично: комплекс кастрации — это романтизм, Эдипов комплекс — это реализм и т. д.)
Образ человека на войне у Маканина и Ермакова
... поставленной цели необходимо решить следующие задачи: - проанализировать идейно-тематическое содержание рассказов О.Н. Ермакова и В.С. Маканина, - сравнить полученные результаты, - определить особенности использования художественных ... человека. Мещеряков пытается разобраться, что значила война в его жизни? О.Н. Ермаков дает ответ: она перевернула всю его жизнь, нарушила привычный образ жизни. ...
Разбор Ермаковым “Каменного гостя” представляет собой наиболее психоаналитически активную часть его книги о Пушкине. Здесь “импульсивное” стремление Дон Гуана насладить свою плоть свидетельствует, по Ермакову, о пролонгированном Эдиповом комплексе, о бессознательном стремлении Дон Гуаном устранить отца и насладиться матерью. Встреча с Доной Анной одновременно является встречей с “мертвым отцом” Дон Альваром, Командором (Imago отца, по терминологии самого Ермакова, или Имя Отца, по Лакану).
Зачем же нужен Дон Гуану мертвый Отец, зачем он приглашает в гости статую и тем «портит» себе все удовольствие? Затем, отвечает Ермаков, что Дон Гуан — психотик, у которого влечение к смерти преобладает над инстинктом жизни (работа Фрейда “По ту сторону принципа удовольствия” была опубликована в оригинале в 1920 году, а эссе Ермакова о “Каменном госте” — в 1922-м).
Парадоксальные действия Дон Гуана можно объяснить, по Ермакову, и в духе второй топики Фрейда: Сверх-Я Дон Гуана, защищая его от символического инцеста с Доной Анной, психотически подсовывает ему бредовую идею приглашения в гости Командора, а потом и самый бред явления статуи, предотвращающий “инцест” и удовлетворяющий влечение Дон Гуана к смерти.
Свое понимание Доны Анны как заместительницы матери Дон Гуана Ермаков, в частности, обосновывает интерпретацией знаменитой сцены, когда Дона Анна спрашивает Дон Гуана: «И как давно вы любите меня?», и он отвечает: «Давно или недавно, сам не знаю». Ермаков пишет: «Счастье Дон Гуан постиг лишь с той поры, когда полюбил Анну, но он не знает, давно или недавно; он не знает, с какими процессами в его душе связана эта любовь, так как корни в ее бессознательном протянулись до детских его воспоминаний».
Мы так подробно остановились на первой книге трилогии Ермакова, так как именно книга о Пушкине демонстрирует тот баланс литературоведения и поэтики, который столь характерен именно для этого исследователя. Естественно, что исследование творчества психически больных Гоголя и Достоевского потребовало большего вовлечения психоаналитического аппарата. И тем не менее и здесь Ермакову удается решить не только психоаналитические, но и литературоведческие загадки. Кажется, никто не задумывался над тем, почему Иван Иванович так неадекватно обиделся на прозвище «гусак», данное ему Иваном Никифоровичем. Ермаков дает следующую интерпретацию: «Гусак унизительное название для хорохорящегося, любострастного животного, ничтожного в своем инстинкте». Учитывая же факт постоянной сексуальной озабоченности Ивана Ивановича, в частности, то, что он просит у Ивана Никифоровича ружье — фаллический символ, а в ответ получает гусака, действительно понятно, что “гусак” — страшное оскорбление.
В анализе повести “Записки сумасшедшего” поражает точность и адекватность, с которой Ермаков характеризует течение заболевания Поприщина, динамику его постепенной регрессии: вначале бред величия — идентификация с символическим Отцом (королем испанским), затем психоз с амбивалентной тематикой величия и преследования, как это обычно и бывает при шизофрении, и, наконец, регрессия в инфантильное состояние («Матушка, пожалей свое бедное дитятко»).
В анализе характера Достоевского хотелось бы отметить то, что Ермаков называет амбивалентностью, переданную автором своим героям. Ермаков весьма точно показывает это на примере Лизы Хохлаковой из «Братьев Карамазовых» которая в своей фантазии представляет, как мальчик мучается на кресте, а она кушает ананасный компот. Психоанализ называет это садо-мазохистским комплексом.
Важной составляющей частью современного российского научного контекста, в который попадает нынешнее издание работ Ермакова, оказываются сочинения В. Н. Топорова о роли психофизиологических комплексов в творческом процессе, его же идеи о так называемом «резонантном» пространстве культуры и особенно книга «Странный Тургенев». В последней работе, написанной уже, разумеется, с учетом достижений Юнга и Тиллиха, продемонстрирован современный уровень комплексных исследований единства психики художника (включая фобии и реальные болезни) и его художественного мира. Именно на этих примерах было бы интересно сопоставить во многом интуитивные построения Ермакова с достижениями современной русской филологии.
Столь же полезно было бы сопоставить структуру рассуждений Ермакова о соотношении личной жизни анализируемых им писателей и психологии их творчества с современным Ермакову подходом к этому вопросу, принятом в Институте мозга в 1920-1930-е годы. Сотрудники этого института искали “место” гениальности в мозгу великих людей, сопоставляя анатомический анализ реального мозга с собранными по специальной анкете сведениями о жизни своих героев у их ближайшего окружения. Такого рода материалы также появились в последние годы
Что же касается собственно места И. Д. Ермакова в истории науки, заметим: его работы находятся исторически там же, где и грандиозные нереализованные проекты Н. Я. Марра или Ю. Н. Тынянова. Как безбрежная типология Марра, так и эволюционная история русской литературы Тынянова либо вели в дурную бесконечность, либо остались на уровне интуитивных прозрений из-за неразработанности структурных методов как в лингвистике, так и в историко-литературных исследованиях. Несколько десятилетий, прошедших после времени активной научной деятельности названных ученых, ушли в науке на создание соответствующего инструментария. И нет ничего удивительного в том, что так называемый кризис структурализма привел к возвращению психологических методов в казавшиеся точными разделы гуманитарных наук. Логика научного поиска вновь вывела на первый план проблему возврата к единству знания о художественном творчестве, которое было утрачено в процессе активного развития классического структурализма. Все это и привело к тому, что книги, осмеянные в первой половине века, неожиданно стали актуальны сегодня, вызывая далеко не смех, но, наоборот, заставляя предполагать слишком большие предвосхищения и догадки у не претендовавшего на них автора. Поэтому последнее, что хочется сказать, это то, что лишь постановка работ Ермакова в свойственный им культурный и научный контекст позволит адекватно представить себе место этого автора в нашем сегодняшнем мире.
Или, говоря словами самого Ермакова: «Теории, изменяясь, проходят, факты остаются. Эти факты, которые мы в силах открыть и осмыслить при помощи нового метода, играют большую роль, представляют, по-видимому, немаловажное значение в формировании как творчества, так, следовательно, и жизни писателя. Потому что тесно примыкают друг к другу творчество и жизнь, и первое говорит о том, что представляет собою вторая»10.
ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ШКОЛА содержит в себе коренное противоречие: с одной стороны, претендует на полное объяснение поведения человеческой личности через толкование ее бессознательной сферы, а с другой – непомерно преувеличивает возможности своего метода, т.к. затрагивает в анализе лишь очень небольшой «кусок» огромной сферы бессознательного, в том числе и такие сферы его, которые фрейдистскому психоанализу неподвластны. Как и в психоанализе, так и в искусствоведении механика фрейдизма сводится к отысканию того «эдипова комплекса» (по имени софокловского царя Эдипа, убившего своего отца и женившегося на своей матери), якобы обязательно присутствующего в том или ином виде во всей мировой поэзии. Мотив Эдипа и является организующим, ибо «художественное творчество есть решение конфликта, позволяющее индивидууму, избегая реального инцеста (кровосмешения — А. Ц.), спастись от невроза и извращенности». Ненаучность метода Фрейда как универсального метода анализа художественного творчества совершенно очевидна. Фрейд разрывает все зависимости личности от коллектива и объясняет биологией то, что на самом деле имеет социальную обусловленность. Этот обычный для всех идеалистов порок особенно рельефно выступает у фрейдистов из-за полной беспомощности их научных аргументов.
1Цит. по: Лейбин. Психоанализ и философия фрейдизма» М., Изд. полит. лит., 1977.С.6
2Фромм Э. Психоанализ религия // Сумерки богов.М., 1989. С.147.
3Фрейд З. Будущее одной иллюзии// Сумерки богов.М., 1989. С.113.
4Фрейд З. Художник и фантазирование.М: «Республика», 1995, с.100.
5 S.Freud.Preface to Marie Bonaparte. The Lift end Works of Edgar Allan Poe. Paris, 1933, p/108
6 Фрейд З. Леонардо да Винчи.М, 1012. С.117.
7 Гессе Г. Письма по кругу. М.,1987.С. 192-195.
8 S.Lesser. Fikchen and Unconsions, Boston, 1957.
9Смирнов И.П. Психодиахронологика. Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней, М., Изд. НЛО», 1994
10Цит. по; Леонид Кацис, Вадим Руднев. Две правды о профессоре Ермакове //http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999_05/1999_5_26.htm Дата обр. 1.10.11.
10