Этнический состав населения Литвы

метки: Этнический, Социальный, Литовец, Поляк, Меньшинство, Русская, Группа, Литва

© 2004 г.

Н.В. КАСАТКИНА

ОСОБЕННОСТИ АДАПТАЦИИ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТВЕ

__________________________________________________________________

КАСАТКИНА Н В – (Институт социальных исследований, Литва)

__________________________________________________________________

Решению этнических проблем на начальном современном этапе её государственности способствует политика гражданской интеграции: гражданские права предоставлены всем постоянным жителям страны (независимо от национального происхождения), приняты также соответствующие правовые обязательства, в том числе ратифицирована Конвенции Европейского Совета по охране национальных (этнических) меньшинств. Однако становление демократии не снижает актуальности этнических исследований. Возникает необходимость в новых интерпретациях этнических процессов. Ведь даже устоявшийся термин «национальное меньшинство» весьма условен. Современные этнические процессы обычно трудно идентифицируются формальными правовыми нормами. Это один из аргументов в пользу актуальности (впрочем, непреходящей) изучения социально-культурной ситуации этнических групп, а не только обсуждения политической и гражданской лояльности меньшинств, – одной из наиболее распространенных тем последнего десятилетия в странах Балтии. Как проходит адаптация представителей нетитульных национальностей жителей Литвы, каковы условия конкуренции в тех секторах экономической, культурной, социальной сферах, где оказались граждане нелитовского происхождения в системе новых социальных отношений? В настоящей статье представлены основные концептуальные и методологические положения и результаты социологического исследования адаптации этнических групп, проведенных нами в шести городах Литвы в 2001-2002 гг.

ЭТНИЧНОСТЬ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Определение основных терминов и понятий: В определенных случаях термин «этничность» является синонимом «национальности» в литовском, русском и других языках Восточной Европы: именно таким образом они используются в переписях жителей, статистике, исследованиях по этническому составу общества. Однако многие авторы сходятся во мнении, что в аналитических исследованиях понятие «этничность» имеет свои преимущества. Этим понятием (от греческого ethnos – «народ») обычно подчеркивается идентичность людей, основанная на общем происхождении и чувстве общинной солидарности. Концепция этничности трудно поддается определению, поэтому не случайно У. Коннор называет этот термин ″хамелеонским″ [1]. Возможно именно «хамелеонство», пластичность дефинации этничности является преимуществом. Она позволяет анализировать и сравнивать различные явления, отслеживать идентификационное и социальное многообразие, которое зачастую не укладывается в устоявшуюся классификационную систему национальностей. Понятие «этничность» помогает прослеживать и становление новых этносов, таких, как скифы, жившие некогда в России, или «возрождающиеся» пруссы в Литве, и ответить на вопрос, что именно связывает только часть (группу) людей одной национальности. Нет такой народности или народа – «русские Балтики», однако существует особая идентичность и чувство солидарности у определенной группы людей, и можно предположить, что этничность русских Балтии и русских в Восточной Сибири имеет различные нюансы. Концепция этничности позволяет выявить различные группы одной национальности, не касаясь онтологической проблемы, являются ли эти группы одним народом.

Различие интеллекта в зависимости от принадлежности к различным расовым группам

... времени реакции, полученное Кэттеллом, было использовано для оценки интеллекта с помощью различных тестов и для выяснения вопроса о том, как распределяется уровень ... конструктивность тестологических теорий явились экспериментально психологические теории интеллекта, разрабатываемые в рамках различных зарубежных и отечественных подходов и ориентированные на выявление механизмов интеллектуальной ...

В настоящей статье хотелось бы акцентировать внимание на социальной среде существования этнических меньшинств, а не правовой и политической ситуации их бытия, поэтому основные понятия (термины) обоснованы социологическими критериями. В частности, этническое меньшинство определяется как категория реального, или воспринимаемого неравенства, а не как заимствованная из правового и политического дискурса. Так, Н. Смелзер соотносит категории этнического большинства и меньшинства с неравенством и дискриминацией (в том числе и неформальной): «Существенной чертой группы меньшинства является то, что ее члены подвергаются дискриминации или несправедливому обращению из-за своих «недостатков» [2, с. 308].

Этническая группа, оказавшаяся в неравном положении по сравнению с другими группами или став объектом дискриминации, которую она не в состоянии преодолеть, может быть определена как этническое меньшинство. Несмотря на формальные критерии равенства, большое значение имеет субъективная оценка ситуации, социальное самочувствие членов этнических групп. Подобное самочувствие определяется не только правовым положением меньшинства, его во многом формирует и коллективный опыт данной группы, реальный или осознаваемый, опыт взаимодействия и сосуществования с этническим большинством, установки (и стереотипы) доминирующей группы. Конечно, следует заметить, что современные этнические меньшинства не обязательно являются общинными организациями, члены которых испытывают чувство солидарности и лояльности друг к другу.

В том случае, когда индивиды этнических меньшинств осознают свое субординационное положение и в то же время стремятся сохранить собственную этнокультурную идентичность, создается диаспора. Для этого должна сформироваться ее соответствующая структура, которая сможет обеспечитъ существование данной этнической группы во времени. «Без органического растворения человека в группе, без разветвленной системы норм, правил поведения, институтов, связей, жесткой структуры подчинения и покровительства, внутригрупповой иерархии, строжайшего взаимного контроля и суровых санкций к нарушителям – выжить в чужом окружении … просто невозможно», – пишет В. Дятлов [3, с. 18]. Можно прогнозировать, что в постиндустриальных обществах актуальность социальных проблем диаспор, как и острота групповой конкуренции на этнической основе, снизится. Но пока многие проблемы диаспор не утрачивают своей остроты [4]. В результате миграции, или даже не меняя места жительства, миллионы людей оказались в положении этнических меньшинств, будучи зачастую поставлены перед выбором между эмиграцией и жизнью в составе диаспоры.

Говоря об особенностях организации этнических образований, можно предположить, что в Литве недоминирующие этнические группы могут существовать как меньшинства, диаспоры или просто как часть гражданского общества. Реальное или предполагаемое неравенство может конструировать или усиливать их внутреннюю идентичность. В этой ситуации определенную опору меньшинства обретают в процессе организации диаспор, хотя данный процесс может быть оплачен потерей полноценных контактов с большинством. При наличии прав и свобод формируется равноправная гражданская общественность, где недоминирующие этнические группы смогут проявить себя как «интегрированные меньшинства». Эти типологические различия отражают особенности и итоги адаптации в самом общем виде и в долгосрочной перспективе.

Особенности этнической композиции Литвы. Перепись 2001 г. показала, что в период после восстановления государственной независимости Литвы произошли изменения этнического состава ее населения (табл. 1).

Можно было предсказать миграцию части русского и русскоязычного населения из числа прибывших в послевоенный период жителей других республик СССР. Однако изучение последствий этой миграции для определенных этнических групп требует более глубокого анализа.

Отметим, что указанная перепись зафиксировала наиболее высокий удельный вес литовцев в населении Литвы по сравнению с предшествующими этапами ее истории. В период между предпоследней и последней переписями (1989 – 2001 гг.) значительно уменьшилось число русских: с 345 до 220 ты.; несколько уменьшилось число поляков – с 258 до 235 тыс., белорусов – с 63 до 43 тыс., украинцев – с 45 до 22 тыс., евреев – с 12, 4 до 4 тыс. человек. Поляки из второй по количественному составу группы среди этнических меньшинств стали первой. Судя по информации Департамента статистики число литовцев уменьшилось из-за миграции и снижения естественного прироста населения, поляков – в основном также из-за уменьшения прироста. Сокращение численности русских главным образом предопределила эмиграция.

Показательна специфика регионов Литвы. Этнически однородными, в которых литовцы составляют более 98% от числа всех жителей, являются 7 уездов. Из них в округах Мариамполе и Таураге литовцы составляют более 98%, несколько меньше удельный вес их в Клайпедском округе – 84, 2%, а наименьший – в Вильнюсском, где они составляют 54, 9% от общего числа

Таблица 1

Национальность	1923	1959	1969	1979	1989	2001
	В %						Тыс. чел.
Литовцы Поляки Русские Белорусы Украинцы Евреи Латыши Татары Цыгане Немцы Армяне Другие Не указали Всего	69,2 15,3 2,5 0,4 0,0 8,3 0,6 0,1 0,0 3,4 — 0,2 — 100	79,3 8,5 8,5 1,1 0,7 0,9 0,2 0,1 0,1 0,4 — 0,2 — 100	80,1 7,7 8,6 1,5 0,8 0,8 0,1 0,1 0,1 0,1 — 0,1 — 100	80,0 7,3 8,9 1,7 0,9 0,4 0,1 0,1 0,1 0,1 — 0,4 — 100	79,6 7,0 9,4 1,7 1,2 0,3 0,1 0,1 0,1 0,1 — 0,4 — 100	83,45 6,74 6,31 1,23 0,65 0,12 0,08 0,09 0,07 0,09 0,04 0,18 0,94 100	2907,3 235,0 219,8 42,9 22,5 4,0 3,0 3,2 2,6 3,2 1,5 6,1 32,9 3484,0

Источники:Population Censuses in Lithuania.1999. Vilnius: Statistics Lithuania. Lietuvos statistikos departamentas. 2002.Gyventojai pagal lytį, amžių, tautybę ir tikybą. Surašymas 2001/Population by Sex, Age, Ethnicity and Religion. Population Census 2001.Vilnius: Lietuvos statistikos departamentas.

жителей. Этническое многообразие заметно и в более мелких территориальных структурах – самоуправлениях. В самоуправлениях Вильнюсского, Шалчининкского, Швянчёнского районов компактно проживают поляки (в Вильнюсском районе проживает 77,6% инонациональных жителей, Шальчининкском – 89,5%, Швянчёнском – 49%, Тракайском – 47%).

Статистическая картина представляет обобщенную и гомогенную этническую ситуацию, но следует учитывать, что реальные этнические группы состоят из различных и не всегда связанных между собой сегментов. В современном обществе отдельные личности могут совсем не поддерживать никаких отношений со «своей» этнической общиной, они принадлежат к разным миграционным потокам, разным социальным группам. Поэтому для исследования адаптации выбраны не только этнические группы, но и предположительно социально различные группы внутри них, имеющие разный опыт социальной адаптации, социальной мобильности.

Этничность обыденного сознания. Для большинства населения современной Литвы межнациональные отношения не представляются актуальными. Многие жители не сталкиваясь с этническими конфликтами, не замечают напряжения. Но внимательный наблюдатель отметит, как этничность проявляется в повседневной жизни, влияет на межличностные отношение, находит свое отражение в обоснованных и необоснованных мнениях о других общественных группах. В ответах на вопрос «Как вы распознаете человека другой национальности?» – обычно указывались антропологические аспекты внешности. Респонденты не отдавали себе отчета в том, что внешность жителей Литвы не особенно различается, но тем не менее большинство пытается определить национальную принадлежность человека по его внешнему виду. Очевидными критериями этничности в повседневной жизни являются фамилия человека, его язык, акцент. Язык является наиболее существенным элементом идентичности литовцев. Они особенно дорожат своим языком – основополагающим фактором самобытности. Акцент же как средство опознания нелитовцев в действительности не является объективным критерием этничности (национальности).

С акцентом говорят не только литовцы Америки, но и репатрианты из России и члены их семей, а также литовцы Беларуси. Следует отметить, что отношение к языку за период независимости радикально изменилось. В период перестройки говорящие по-литовски инонациональные жители были объектом уважения и даже восхищения. Однако со временем ситуация изменилась: в средствах массовой информации излюбленным объектом насмешек стал герой, говорящий с очевидным славянским акцентом. Гипертрофированная лингвистическая чувствительность по сути своей служит не только показателем повседневного этнического опознания, но и является одной из составляющих различий этнических групп. И тем не менее можно констатировать, что этнические критерии опознания в повседневной жизни весьма банальны: акцент, имя, внешность человека и т.п. Очевидно, этничность опознается в нашей жизни часто без особых усилий деятелей культуры, как бы обидно для них это ни было.

Актуальность групп статуса. Помимо таких критериев как унаследованный статус, возраст, пол, существенной составляющей основного статуса является этническая принадлежность. В случае, когда приобретенный статус укрепляет основной, иными словами, увеличивает сумму преимуществ индивида, его социальная адаптация проходит успешно. Когда приобретенные статусы противоречат друг другу, складываются предпосылки для формирования маргинальности. Этничность может стать составным элементом статуса с противоположным знаком и способствовать маргинализации индивида. Подобная ситуация может сложиться в случае, если статусы индивида в его этнической группе и в доминирующем обществе не совпадают. Возможно ли вообще совпадение статусов в группах этнических меньшинств и в обществе? Наиболее убедительным примером такой возможности являются караимы Литвы. Лидеры этой общины являются уважаемыми и известными всей стране людьми.

При анализе социальной мобильности и стратификационных явлений обычно доминирует «метод достижения статуса». Однако в период активных социальных изменений трудно определить зависимость между компонентами социального статуса и класса, т.к. классовая иерархия не совпадает с иерархией основных элементов социального статуса (образование – доход, доход – престиж и прочее).

В этом случае культурная аура статуса иногда точнее свидетельствует о социальных успехах и неудачах индивида, чем объективная иерархия доходов. При конструировании девяти социальных категорий в качестве объектов исследования были выбраны те социальные группы, которые явно отражают общественные перемены последнего десятилетия. Данные группы определяются не формальными стратификационными категориями, а символизируют социальный успех (социальную мобильность и адаптацию), отражают различные культурные и символические особенности социальных перемен.

Обратим внимание на то, что взаимосвязь между статусом человека и этничностью складывается из разнообразных элементов, среди которых наиболее распространенными и распознаваемыми являются гражданские права. Безусловно, трудности достижения желаемого статуса зависят от цели (позиции в общественной иерархии) и ограничений статуса (насколько он распространен или исключителен).

Однако социальные связи, социальные нормы и лингвистическая компетентность являются специфическими факторами, имеющими и этническое значение. Так, языковая некомпетентность для инонациональных жителей становится фактором изоляции и не только осложняет профессиональную карьеру или закрывает профессиональные возможности (например, телевизионный ведущий, представитель по связям с общественностью и т.д.), но и ограничивает социальные роли для меньшинства. Если подобная ситуация воспринимается как препятствие для социальной мобильности, то языковой барьер может стать фактором этнической консолидации. Потому особенное значение для межэтнических отношений имеет субъективное ощущение меньшинства. Любые специфические особенности могут стать существенными критериями принадлежности индивида к меньшинству (рыжий цвет волос, вес, сексуальная ориентация, возраст, расовая или этническая принадлежность) в том случае, если общество особо выделяет тот или другой признак. Эти признаки весьма условны и определяются контекстом: те же свойства в других обществах и при других обстоятельствах могут стать признаками доминирующей группы. Самосознание и самочувствие людей особенно важно при определении, является или нет данная группа этническим меньшинством. Следует отметить, что даже в том случае, когда конформизм меньшинств, облегчающий адаптацию, приводит к успеху, важна цена подобного успеха. Социальный конформизм каждого индивида имеет свою психологическую цену, которую он платит в общественной жизни в стремлении занять то или другое общественное положение, а также при преодолении возникающих барьеров.

ЭТНОСИЦИАЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

Концепция адаптации. Под этносоциальной адаптацией подразумевается своеобразное сочетание стремлений, надежд индивида с его возможностями и с потребностями, с одной стороны, и требованиями общества – с другой. Тем не менее трудности адаптации не всегда являются проблемами индивида. Ход адаптации зависит от установок большинства и меньшинства, а также от целей адаптации. Почему изучение адаптации становится все более важным в этнических исследованиях? Дело в том, что доминирующая парадигма прав меньшинств может быть бессильна при оценке результатов адаптации и самочувствия этнических групп. Для некоторых членов таких групп гражданские права могут быть несущественным, второстепенным фактором. Правовые формальности, связанные с гражданским статусом, местом проживания или недвижимостью, могут восприниматься индивидами именно как формальности, не оказывающие влияния на установки, ценности, жизненные цели. Гражданские ценности от этого не становятся актуальными, а гражданские навыки не развиваются. Нас больше интересует социокультурная адаптация, включающая в себя внешние социальные условия и возможности индивида участвовать в жизни окружающего общества.

Для оценки взаимосвязи культурной идентичности и социальной адаптации мы использовали концепцию аккультурации Дж. Берри [5]. Она базируется на двух основных критериях – отношении индивида со своей культурной идентичностью и взаимосвязях с социумом этнического большинства. Анализируя данную комбинацию, Дж. Берри выделяет ассимиляцию, интеграцию, сепаратизм и маргинальность как специфические стратегии поведения индивидов. В отличие от кросс-культурной психологической парадигмы Берри, основным фокусом которой выступают ценности и реакции адаптирующегося индивида, в нашем анализе обращается внимание на то, как социальный контекст влияет на ход адаптации. Для процесса адаптации существенны не только аккультурационные установки, но и реакция социального окружения на них. Аккультурация не всегда способствует успешной адаптации этнических групп: в том случае, когда социальное окружение создает неформальные препятствия для индивида, аккультурация не облегчает адаптацию. Её нельзя считать успешной в тех случаях, когда большая часть членов определенной этнической группы в адаптационных процессах не обретает знаний и навыков, необходимых для участия в общественной жизни и для поддержания своего социального благополучия. Успех социальной адаптации зависит от того, каковы стремления у индивидов, есть ли у них возможность реализовать себя в обществе. Если данный индивид обладает специфическими этническими свойствами, осуществление целей связано для него с дополнительными трудностями: он сталкивается с благоприятной или неблагоприятной реакцией большинства, ему приходится решать проблему идентичности и сохранения культуры, переоценивать семейные традиции, решать вопрос о выборе школы для детей и т.п.

Типы адаптации. Основными составляющими адаптации этнических групп являются этнокультурная идентичность и социальный статус. Результаты изменений их и определяют типы адаптации. То, что Дж. Бери назвал стратегиями аккультурации, мы называем типами адаптаций. Берри уделял внимание установкам индивида и расценивал их как осознанный выбор, поэтому в контексте психологического исследования определенные варианты аккультурации вполне обоснованно названы стратегиями. Стратегией является достижение статуса, который каждый избирает по успехам и возможностям. В настоящем исследовании основное внимание уделяется социальному контексту: не все зависит от индивида, поэтому тип адаптации более многомерен, чем стратегия индивидуального поведения. Иными словами, в ходе достижения индивидом статуса и под воздействием окружающей среды, складывается один или другой результат (тот или иной тип адаптации).

Схематично это изображено в табл. 2.

О методике исследования. Основные сюжеты данного исследования идентичность, особенности социальных связей и оценка респондентами

Таблица 2

Типы адаптации

Тип адаптации	Удовлетворенность достигнутым статусом	Сохранение этнической идентичности
Интеграция Асимиляция Маргинализация Сепаратизм	+ + — — +	+ — — +

своего положения (самооценка изменения социального статуса за последние десять лет).

Идентификационные тенденции были изучена по материалам, составленным из ответов респондентов на вопрос «Кто я?». Характер социальных связей изучался по первичным и вторичным связям респондентов.

В основу выборки в нашем исследовании положена идея отбора одинаковых социальных категорий в различных этнических группах. При массовых опросах общественного мнения в выборку, как правило, попадает количество респондентов недоминирующей национальности, недостаточное для статистически достоверных обобщений. Репрезентативные опросы популяции основываются на социодемографических характеристиках общества, поэтому этнические особенности часто объясняются теми же социодемографическими различиями. При конструировании аналогичных по своему социальному составу групп мы стремились максимально выявить влияние этничности. Исходили из того, что, если будут отмечены различия в сходных по социальному составу, но этнически разных группах, у нас появится больше оснований интерпретировать эти различия как этнические. Это было одной из причин предпочтения диспропорциональной стратифицированной выборке (стратификационным критерием которой была этническая идентичность респондента).

Выбор этнических групп был заранее предопределен особенностями этнической композиции Литвы. Территориальная выборка представляет следующие типы: Вильнюс – этнически многообразный центр, Каунас – с доминирующим составом большинства, Висагинас, Алитус, Шальчининкай, Клайпеда – места концентрированного проживания меньшинств.

Теперь о том, кА проводился отбор респондентов по группам статуса. Статус девяти избранных категорий за последние десятилетие менялся особенно явно. Изменился и состав групп – одни индивиды опустились, а другие поднялись по социальным ступеням. В предлагаемой типологии группы различны по своему положению в социальной иерархии общества. Однако следует заметить, что предложенная схема выбора групп не является шкалой, которая включает в себя все ступени социальной иерархии. Каждой категории было присвоено название, выражающее тот или иной статусный символ. Например, по формальным критериям категорию «парикмакерская» можно причислить группе мелких предпринимателей. Основные статусные категории закодированы под следующими условными названиями: 1) «смокинги» – особый социальный успех с высоким уровнем дохода (известные предприниматели и состоятельные политики); 2) «мобильные телефоны» – среднего уровня менеджеры частных (в том числе и иностранных) компаний; 3) «участники конференций» – представители науки и культуры (ярко проявленная культурная идентичность); 4) «униформы» – полиция и армия; 5) «парикмахерская» – работающие владельцы небольших (до 15 чел.) частных предприятий (парикмахерские, киоски, автосервис, небольшие магазины); 6) «рынок (гарюнай)» – деятельность, требующая интенсивных индивидуальных усилий (опрашивались люди, имеющие патент или постоянное рабочее место на рынках); 7) «биржа труда» – безработные, социально критическая группа (зарегистрированные безработные); 8) «общежитие» – жители общежитий бывших крупных промышленных предприятий (группа ограниченной социальной мобильности); 9) «пенсионеры» – социально-возрастная категория людей, не имеющих иной социальной идентичности.

Согласно данной типологии, был составлен список потенциальных респондентов для каждой этнической группы в избранных городах (см. табл. 3).

Таблица 3

Распределение респондентов по городам

Этнические группы	Место жительства							Всего
	Вильнюс	Каунас	Виса-гинас	Шалчи-нинкай	Алитус	Клайпеда	Другое
Литовцы Русские Поляки Евреи Татары Другие Всего	38 32 39 34 31 11 185	35 36 8 34 1 114	36 36 1 33 34 140	19 1 34 54	32 32	31 31	1 1 1 3	129 105 82 100 97 46 559

ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП ЛИТВЫ: РЕЗУЛЬТАТЫ ОПРОСА

Тенденции идентификации. В ходе исследования респондентам предлагалось ответить на вопрос ″Кто я?″. Судя по ответам наименее ощутимы различия этнических групп в определении таких социальных категорий, как люди той же профессии, сотрудники, люди одного поколения. Интересно, что при выборе наиболее важной категории литовцы, русские и поляки часто называли социальные группы, а также представители исторических диаспор, как татары и евреи, – этнические общности. Кроме того, татары и евреи чаще, чем представители иных этнических групп, декларировали свою принадлежность к общественным этническим организациям.

Среди русских и поляков отмечены две противоположные тенденции территориальной идентичности. Поляки наиболее прочно связывает себя с Литвой. Территориальная идентификация поляков сходна с аналогичной идентификацией литовцев; более интенсивная идентификация с территорией Литвы отмечена также среди татар. Русские же и евреи сравнительно меньше идентифицируют себя с указанной территорией. Так, 31% русских не соотносит себя с жителями Литвы. Однако слабую идентичность с территорией Литвы не следует трактовать как характерную черту диаспоры, ибо соотнесение с соотечественниками за рубежом среди русских также не выявлено (наиболее интенсивно эта идентичность проявляется в Висагинасе).

Вербализация современной этничности отчетливо прослеживается в материалах интервью. Обычно этничность осознается банально и шаблонно, подтверждая высказанное выше положение, что это – будничная часть повседневной жизни. Лишь в исключительных случаях она характеризуется подробно, ярко (мы определяем это как «мобилизованную» этничность), однако гораздо чаще вербализуется очень расплывчато, без четкого выражения своего мнения, что свойственно «угасающей» этничности [6].

Этническая толерантность и интолерантность. Литовцы в процессе исследования проявили себя как более разборчивые в отношениях с людьми других национальностей и культур (по сравнению с русскими и поляками).

Среди них оказалось наибольшее число людей, отвечавших, что всегда могут опознать людей другого этнического происхождения, в то время как большая часть русских и поляков декларировали, что они не обращают внимания на этничность индивида (см. табл. 4).

Это подтверждают и вторичные результаты исследования: интервьюеры отмечали, что русские чаще всего заполняли шкалу Богардуса почти автоматически, в то время как литовцы подолгу обдумывали свои ответы. Основная линия изоляции литовцев – первичные связи (брак), однако первой предпочтительной группой в браке после «своей» оказались русские (затем следуют американцы, поляки, украинцы).

Другие исследования, например, «Исследование европейских ценностей», также подтверждают характерную для литовцев более высокую степень этнической закрытости: 33% респондентов–литовцев считают, что этническое происхождение супругов имеет значение для успешной супружеской жизни; 51% – не думает, что это важно; 70–74% русских и поляков считают, что это совсем не важно [7]. Измерение уровня социальной дистанции позволяет отметить различия замкнутости первичных связей и уровня этнической толерантности в разных этнических группах. Причем всех жителей Литвы объединяет одинаковый уровень нетолерантности к цыганам, мусульманам и евреям.

Примечательно, что негативное отношение к нежелательным категориям – таким, как алкоголики, бывшие преступники, меняется, а нетолерантные установки по отношению к людям другой этнической иденичности остаются на прежнем уровне. Мы делаем предположение, что

Таблица 4

Опознание национальности по этническим признакам

Этничес-кие группы	Отличаете ли Вы людей других национальностей?
	Я всегда могу отличить человека другой национа-льности	Я могу отличить предста-вителей некоторых национа-льностей	Мне трудно отличить националь-ность человека	Я не обращаю внимания на этнические признаки на национа-льности	Нет ответа	Всего
Литовцы Русские Поляки Евреи Татары	27 12 11 25 28	28 17 13 20 29	11 11 11 11 5	33 60 63 42 38	1   1 2	100 100 100 100 100

этнической интолерантности может сопутствовать высокий уровень этнического опознания, которые существуют в повседневной жизни и в обыденном сознании. Мысль о связи этнической интолерантности и историческом антисемитизме высказывалась, например, Сартром, для которого также важен фактор этнического опознания. Нацисты заставляли евреев носить желтую звезду, чтобы они постоянно чувствовали, что на них все смотрят как на постоянный объект ненависти или сочувствия. Действительно, нацисты избрали их мишенью для ненависти, либералы демонстрировали свое сочувствие евреям. Остальные, писал Сартр, были свободны в своем выборе – подать руку или плевать евреям в лицо, в то время как для тех не было выбора – они должны были оставаться евреями [8].

Существует ли этническая изоляция? Данные исследования показывают существование небольшого, но вполне проявившего себя сегмента нетитульных этнических групп, связь которого с этническим большинством весьма ограничена. Несмотря на законодательные предпосылки (равные права) структурной ассимиляции, существует совпадение этнических сегментов и социальной сферы. Около четвертой части русских и пятой части поляков не имеют родственников среди других национальностей или с ними не общаются; среди татар таких – 16%, среди евреев – 18%. Однако наиболее проблематичным для процесса адаптации является то, что 21% евреев, 17% татар и 13% русских и поляков практически не имеют друзей среди литовцев. Отчасти неожиданностью стало то, что около половины русских и польских респондентов (44–45%) работают в этнически монолитной среде; среди евреев таких 30%, среди татар – 23%. Следует отметить, что тенденция к этнической изоляции как одна из форм адаптации инонациональных жителей Литвы существует, но не следует интерпретировать эти данные как организованные формы сепаратизма. Этнически ограниченные контакты свидетельствуют о реальных социальных связях человека, а не о его предпочтении. Любопытен также тот факт, что каждый пятый респондент считает, что для получения хорошей работы важно быть литовцем. И, тем не менее, нельзя не отметить, что в деловых отношениях современной Литвы преобладают открытые, этнически многообразные связи. Зафиксированные различия статусных групп еще раз подтверждают, что для исследования адаптации актуальна схема социальных статусов. Этническая изоляция выявлена лишь в некоторых социальных сегментах и не является одинаковой в различных социальных группах.

Оценки изменения статуса. Весьма существенным для целей настоящего исследования был ответ на вопрос, как изменился социальный статус респондентов. Значительная часть литовцев уверены, что они ″поднялись″, в то время как русские ответили, что ″опустились″ по ступеням социальной иерархии. Эта тенденция среди русских не является региональной, она отмечена во всех местах проживания респондентов. Она подтверждает предположение, что социальное самоощущение (более, нежели формальные политические права) является важным для характеристики ситуации русских в Литве. Однозначно не подтвердилась гипотеза о том, что оценка социального положение связана со спецификой региона. В последнее время было распространено мнение, что подобная проблема актуальна для Висагинаса из-за неясной перспективы города. Однако, в ходе нашего исследования русские жители Висагинаса, напротив, отмечали стабильность своего положения, которое за последние десять лет почти не изменилось.

Положительная оценка перемен связывается, как правило, с более высоким социальным статусом, уровнем образования и возрастом. Но этих факторов оказалось недостаточно для объяснения различия в самоощущении этнических групп. Доходы семьи, субъективные оценки своего материального положения не показали, что в нашей выборке группа русских разительно отличается от группы польских и литовских респондентов. Доходы русских незначительно ниже доходов литовцев и сходны с доходами поляков, в то же время субъективные оценки поляков аналогичны самооценкам изменения социального статуса литовцев. Поэтому вполне вероятно, что на социальное самоощущение оказывают большее влияние символические аспекты социальных связей, а не объективная материальная дифференциация. К этому следует добавить, что среди русских и поляков отмечено более явно выраженное чувство социальной нестабильности: они чаще отмечали угрозу потери работы для членов их семей. Результаты исследования свидетельствуют о том, что политический фактор не является существенным для оценки изменения: в то время как русские отмечают плохое “социальное самочувствие”, они практически не отмечают нарушения своих гражданских прав. Вполне возможно, что социальное самоощущение русских связано не столько с восстановленной государственной независимостью Литвы, сколько с социальными переменами в независимом государстве. Подобная оценка социального положения может быть одним из существенных индикаторов этнических меньшинств в обществе.

Этнические группы Литвы. Самооценки изменения социального статуса и идентификационные тенденции позволяют делать вывод о том, что этничность каждой группы проявляется по-разному, имеет различное эмпирическое содержание. На основании результатов исследования попытаемся отметить особенности адаптации, характерные для каждой из этнических групп, т.е. представить контуры портретов этих групп.

Литовцы. Исследование свидетельствует о том, что позитивно оценивающих социальные перемены среди литовцев больше, чем в других этнических группах. И это вполне закономерно – государственная независимость предоставила литовцам значительные преимущества в период социальной трансформации, и они не сталкиваются с этническами проблемами в ходе социальной адаптации. Наиболее успешной группой являются женщины-литовки. Однако при сравнении аналогичных социальных сегментов различных этнических групп можно сделать вывод и о существующих для литовцев некоторых трудностях адаптации этнического характера. Прежде всего, это проявляется в отмеченной этнической замкнутости этой группы. Кроме того, внутри группы увеличиваются различия между социальными слоями. Литовцы более других осознают этническую стратификацию (опознают людей другой национальности).

В то же время уровень их гражданской активности, как и представителей других групп, весьма низок.

Русские. Обычные свойства этнической группы среди русских Литвы не проявлены: низок уровень идентификации с территорией страны, со своими соотечественниками или единоверцами в Литве. Среди категории самоидентификации конфессиональная идентичность русских очень незначительна. В начале 1990-х годов волна религиозного возрождения позволила некоторым исследователям предположить, что православие может объединить русских, сближая людей неодинаковых политических взглядов и различных социальных слоев, являясь основой создания русской общины. Однако это предположение не подтвердилось так же, как не получил развития и опыт адаптации русских в Литве межвоенного периода.

Мнения, об ухудшении социального положения и субъективные данные о политической пассивности свидетельствуют не только о кризисе идентичности, но и о проблемах адаптации русских. Наиболее значительное отличие их от этнического большинства зафиксировано в группах с низким социальным статусом и с низким уровнем образования, что свидетельствует о взаимосвязи социального положения и результатов интеграции.

Поляки. В процессе адаптации поляки, в отличие от других групп, находят большую опору в своей этнической группе, что значительно облегчает их положение. О консолидации этнической группы свидетельствует высокий уровень идентификации со своим городом или регионом. В ответах некоторой части поляков можно отметить тяготение к традиционной общине. У поляков ярче выражена религиозная идентичность. Они менее других осознают важность образования, но придают большое значение социальному происхождению и этническим аспектам социальных отношений (особенно для получения работы).

Среди поляков отмечен наиболее высокий уровень родственных связей с литовцами, Это не подтверждает стереотипное мнение об их сегрегационном поведении, по крайней мере на уровне индивидов. Однако следует отметить, что поляки, осознающие себя типичными представителями своего народа, более других придерживаются установок этнической изоляции, хотя число таких респондентов незначительно.

Татары. Среди татар отмечено наибольшее число опрошенных, которые декларировали, что они является истинными (типичными) представителями своей национальности (татары, как и евреи, более активны в этнических организациях).

Однако устремления татар не всегда одинаковы и зависят от места жительства и времени проживания в Литве. Так, установки татар Висагинаса отличны от установок татар Алитуса и части жителей Вильнюса, которые разделяют мнение о необходимости более высокого уровня приспособления к литовцам, т.е. одобряют ассимиляционное поведение.

Евреи. В числе наиболее важных категорий самоидентификации евреев не отмечалось конфессиональной, религиозной идентичности. Им присущ низкий уровень идентификации с территорией страны, что делает сходными ответы русских и евреев. Можно полагать, что подобные установки разделяют мигранты советского периода, составляющие сегодня значительную часть еврейского населения Литвы. Среди идентификационных тенденций евреев наиболее приоритетной является профессиональная.

Комментируя ход этносоциальной адаптации в Литве, попробуем сделать предварительное обобщение. Анализ первичных и вторичных связей респондентов позволяет делать вывод, что интеграционные процессы в литовском обществе являются реальностью, но также очевидны предпосылки этнической изоляции, которые выражаются в замкнутости некоторых этнических сегментов, в гражданской, общественной, политической пассивности. Это свидетельствует о том, что маргинальность и сепаратизм являются потенциальными проблемами общества. Негативная оценка респондентов изменений их социального положения отражает трудности адаптации и побуждает к дальнейшим исследованиям адаптационных процессов.

Успех и неудачи этносоциальной адаптации: альтернативы и предварительные оценки

Результаты эмпирического исследования свидетельствуют о том, что в обществе проявляются все четыре рассмотренные выше типы адаптации, сосуществующие вместе и взаимодействующие. Нам представлялось важным не концентрироваться на теоретических аспектах типологии, а выявить реальное содержание форм адаптации, как они проявляются в социальной жизни индивидов.

Анализ типов адаптации показал, что процессы интеграции, ассимиляции, маргинальности и сепаратизма – многоплановы и трудно поддаются однозначному определению. По нашему убеждению, интеграция не всегда свидетельствует о социальном успехе или является результатом свободного выбора. Ситуацию, когда интеграция представляется как достижение индивидом желаемого статуса и сохранение этнической идентичности, можно считать оптимальной в демократическом обществе. Тем не менее, следует оценить условия и усилия, которые необходимы для достижения подобного результата. Доминирующее этническое большинство для достижения меньшинством политической лояльности и с целью привития ему гражданских навыков возлагает на него тяжелую ношу, часто не осознавая этого. В обществе отслеживается насколько успешно меньшинства усваивают культуру этнического большинства (государственную культуру), какова степень и формы участия их в становлении гражданского общества, в политике страны. И хотя эти условия соответствуют этике и нормам современной демократии, следует обратить внимание на то, в состоянии ли меньшинства преодолеть предлагаемую им планку требований, необходимо учесть возможную их «интеграционную усталость». Им предлагается стать полноправными гражданами страны, сохраняя этническую идентичность и одновременно приобретая новые свойства членов Европейского сообщества. Все это зачастую превышает реальные интегративные возможности групп этнических меньшинств.

Ассимиляция не является драмой, как весьма часто представляется в современном обществе. Однако следует различать ассимиляционные процессы на групповом и индивидуальном уровнях. Для индивида ассимиляция может протекать вполне естественно и безболезненно в том случае, если он имеет права и возможности перейти из одной этнической группы в другую, сохраняя за собой право выбора. Сегодня проявление этнического происхождения чревато как выгодами, так и определенными лишениями. Необходимо иметь в виду культурную и этническую ассимиляцию. Культурное сходство вовсе не означает потерю этнической самобытности. В этом контексте принципиально важным является возможность добровольного выбора, когда члены групп этнических меньшинств не испытывают принуждения («ассимиляционного пресса») со стороны большинства.

Социальные перемены представляются благоприятными для проявления маргинальности. Фрагментарная идентичность, ухудшение социального положения, ограниченность социальных контактов – все это позволяет предположить, что маргинальность может стать проблемой не только для отдельных слоев общества, но и для этнических групп в целом. В подобном случае ситуация чревата трудно прогнозируемыми социальными последствиями. Маргинальность создает предпосылки для девиантного поведения: маргинальные группы не только являются социально незащищенными, но и представляет собой удобный объект для всевозможных манипулирований.

Этническая замкнутость в значительной мере определяется неблагоприятной ситуацией для индивидов вследствие всевозможных ограничений их жизнедеятельности. Однако результаты исследований свидетельствуют, что сепаратизм может являться также формой рациональной стратегии для достижения целей индивида. Сепаратизм (этническая замкнутость) может стать для человека благоприятной и удобной формой существования, при которой его семейные, дружеские, профессиональные, общественные отношения не выходят за рамки одной этнической группы. Многонациональность клиентуры среднего и мелкого бизнеса, возможно, не противоречит этнически замкнутым профессиональным отношениям. Но комфорт подобного сепаратизма и его выгоды являются вызовом обществу, в котором гражданская пассивность является нормой. Низкий уровень активности и недостаточность гражданских навыков не в состоянии противостоять подобным формам адаптации индивидов в обществе. Еще более парадоксальным может показаться факт, что зачастую неправительственные организации меньшинств способствуют не развитию диалога между гражданами и государством, а превращаются для членов организации в ниши, этнически изолированные от остального общества.

Анализ социальной реальности показывает, что в обществе, где гарантировано равенство гражданских прав, адаптация людей разных национальностей осуществляется неодинаково. Признавая факт многообразия этнических классификаций, следует подчеркнуть, что для адекватного определения этнической ситуации Литвы подходят термины «этническая группа», «этническое (национальное) меньшинство» и «диаспора». Эти понятия указывают как на разный тип социальной организации, так и на особенности взаимоотношений этнических меньшинств и большинства. «Этническая группа» является общим подходящим социальным термином, позволяющим не вдаваться в обсуждение противоречий, связанных с понятиями «народ» и «национальное меньшинство». Развитие этнической композиции Литвы позволило предполагать, что в ходе исследования адаптации указанных этнических групп мы обнаружим их отличительные признаки. Однако результатов данного исследования пока недостаточно для этого. Основной вопрос – что же представляют из себя этнические группы Литвы – остается до конца не изученным. Исследование, тем не менее, позволило ответить на другой вопрос – почему адаптация является существенной проблемой этничности современного литовского общества – и выявить содержание ее различных типов.

Список литературы

1. Connor, W. Beyond Reason: The Natures of the the national Bond // J. Hutchinson and A. D. Smith (eds.) Ethnicity. Oxford, N.Y.: Oxford University Press, 1996. P. 69–75.
2. Смелзер Н. Социология. Пер. с англ. В. А. Ядов (ред.) М.: Феникс, 1994. См. также: Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность. (Дробижева Л.М. – ред.) Москва: Academia. 2002.
3. Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. Независимый научный журнал. М.: 1999, №. 1. С. 8–23.
4. Лебедева Н. 1997. Новая русская диаспора: социально-психологический анализ. Москва: РАН; Лебедева Н. Социально психологические аспекты аккультурации русских в странах ближнего зарубежья. // Etniškumo studijos: teoriniai samprotavimai ir empiriniai tyrimai. Vilnius: LFSI/Eugrimas. P. 38–52.
5. Berry, J. W. 1997. Immigration, Aсculturation and Adaptation. // Applied Psychology: An International Review. 46 (1).

   P. 5–68.

6. Kasatkina N., Leončikas T. Lietuvos etninių grupių adaptacija: kontekstas ir eiga. Vilnius: Eugrimas, 2003.
7. Leončikas T. Vertybės ir visuomenės mažumos // Kultūrologija, 6 t. Vilnius: Gervelė/ Kultūros ir meno institutas, 2000.
8. Сартр Ж.П. Размышление о еврейском вопросе.// Нева. 1991. Nо. 7. С. 134-156; Nо. 8. С. 153-170.

Summary

The Adaptation of Ethnic Minority Groups in Contemporary Lithuanian Society

N.V. Kasatkina

Institute for Social Research (Lithuania)

This paper reviews the adaptation strategies among various ethnic groups in Lithuania. The four variants – assimilation, integration, separation, and marginalization – are seen as the specific outcome of status, social relationships, and ethnic identity. The context of the four strategies is conceptualized through discussion of the relevant notions of ethnic studies, the importance of status groups, and adaptation challenges. The specific contents of the four are analyzed on the basis of survey and interview materials that cover the topics of identification, social distance, closure of social networks, and civic activity. The specific sampling approach was worked out in order to achieve a reliable cross-group comparison of five ethnic samples (Lithuanian, Russian, Polish, Jewish, and Tatar).

This study aims to overcome the tendency to see minority integration as an issue that can be fully solved politically, and to reveal the contents of ethnic relations and remaining social challenges through sociological analysis.

28